В феврале 2004 года я уверенным шагом вышел из редакции газеты «Постскриптум» в Тольятти и направился к супермаркету. Там я купил бутылку Jameson, лимонад и пачку сигарет. Потом сел в автомобиль производства Волжского автомобильного завода и попросил водителя отвести меня в Ульяновск. В то время группа компаний СОК подчищала хвосты на родине Владимира Ленина. Мы уже выбрали им «ручного» губернатора и областной парламент. Дело оставалось за малым – провести большинство в городской совет. Не важно, под какими флагами: «Единой России», КПРФ, или ЛДПР. Главное, что бы эти андроиды учитывали интересы Юрия Михайловича, а если и имели свое мнение, то выражали его только по команде.
День был солнечный и морозный. Как в Рождество. Дорогу нежно и крепко обнимал гололед. Мы договорились с водителем, что не будем торопиться. Если он захочет, то останется ночевать в гостинице, а утром вернется в Тольятти.
Каждые два километра я делал хороший глоток виски и закуривал новую сигарету. Сказать честно, мне было все равно, что подумают на работе, узнав, что я бросил газету. Меня не терзали сомнения, я не испытывал угрызений совести.
Всю свою жизнь, с первого класса, я мечтал стать редактором серьезной общественно-политической газеты. В тот год я был близок к своей мечте, как никогда раньше. Для этого мне не нужно было никого «подсиживать», плести интриги, или прилагать хоть какие-то значимые усилия. От меня требовалось одно: готовить три полосы в неделю, посещать заседания тольяттинской городской думы и не употреблять алкоголь. Но страсть к путешествиям, гонка за ощущениями, чувство безысходности и горячее желание быстро и много заработать, съели мою детскую наивную мечту.
С тех пор, я больше четырех лет сидел у Родины на шее; не платил налоги, не вставал раньше полудня и официально именовался «безработным». За это время мне удалось купить себе новый паспорт, оформить военный билет, несколько раз проехать Сибирь от Омска до Иркутска, расплатиться с долгами матери, показать ей рождественскую Прагу и горячую Испанию, сменить нескольких женщин и два десятка пар хороших ботинок.
Можно сказать, я был счастлив.
***
Поздно ночью 3 декабря 2007 года самолет печально известной на всю страну авиакомпании S7 доставил мое пьяное тело из Шереметьево в аэропорт Толмачево. За три дня до этого события мне исполнилось 26 лет. Этот праздник я отметил ударной дозой ЛСД и короткой попойкой в столичном клубе The Most.
В моих карманах еще оставались наличные, поэтому я решил некоторое время пожить в центре Новосибирска, и снял студию рядом с железнодорожным вокзалом. Не знаю, почему, но мне всегда сладко спиться под шум отправляющихся со станции поездов.
Утром, когда Lili уехала на работу, я позвонил Таксисту, и мы поехали купить немного героина.
Шел снег. Утренний Новосибирск казался мне мрачным, холодным и недружелюбным.
В пустом кафе сонные и нервные официанты принимали у нас заказ.
Таксист сидел напротив, курил сигареты и глупо улыбался.
- Заебись, - вставлял он то и дело, - заебись, что вернулся…
Мне хотелось ему все рассказать, поделиться переживаниями, подарить несколько открытий, что я сделал за те несколько месяцев, что его не видел. Но сил не было. Голова гудела, руки тряслись, а организм наотрез отказывался принимать виски.
- Он позвонит? – выдавил я.
- Уже едет.
- Я больше не могу пить. Это мой последний стакан…
Таксист потушил сигарету и принялся искать машину.
Я попросил счет. Очень скоро в зале появился Афганец. Его лицо было таким серьезным и печальным, будто он продавал нам не два чека «гречки», а, как минимум, килограмм десять кокаина.
- Все нормально? – спросил я на всякий случай.
Он кивнул.
- Тогда едем – иначе я умру прямо здесь.
Где-то во дворах Афганец попросил остановиться. Я огляделся и закурил.
Под ложечкой засосало. Мне было не по себе.
- Идите, блять, на улицу! Не обсуждайте всю эту ***ню в машине! – занервничал я.
Оба послушно вышли.
Я заметил, как у Афганца затряслись руки при виде героина. Взгляд изменился. Из человека, которого еще десять минут назад было трудно чем-то удивить, он превратился в ноющего и суетливого наркомана. Вся его холеная безмятежность, воинственный взгляд и самурайская печаль куда-то исчезли.
Водитель продолжал делать вид, что не понимает, зачем мы сюда приехали. Я охотно играл с ним в эту игру. Пока молодые люди делили на улице героин, мы болтали с ним о погоде, перспективах развития отечественного автомобилестроения и агломерации.
Было видно, что он боится.
- Поехали! – Таксист сел в машину и тут же принялся командовать.
- Блять, ты меня заебал! – я начал орать просто потому, что устал изображать из себя самого Смелого Парня на Свете.
- Виталя, все заебись. Не нервничай. Мы едем в город. Траблы уже позади! - он засмеялся и фальшиво откинулся на заднее сиденье. Словно путешествовал не в новосибирском такси, а в каком-нибудь лимузине в Майами.
Я заметил, что водитель тоже вздохнул с облегчением и даже улыбнулся.
- Заебись, заебись… чего ты заладил?! Ладно, блять, разбудите меня, когда будем в городе! Мне очень плохо. Слышишь?!
- Спи, Виталя. Скоро тебе будет хорошо. Очень хорошо!
И он снова засмеялся.
Автомобиль резко повернул. Машину едва не занесло. Я сжал в руке пакетик с белым порошком. И заметил, что моя ладонь вспотела.