Утро. Я выхожу из квартиры, начистив ботинки до такого блеска, что в них можно увидеть собственное отражение. Я знаю, что через полчаса на них будет два сантиметра пыли. Но я не волнуюсь. В моем кабинете есть щетка для обуви. Главное – проскочить зону клиентов Jaguar и Volvo. Подняться на второй этаж, одеть бейдж, запить две таблетки «афабазола» яблочным соком и привести себя в порядок.
В киоске я покупаю «Коммерсант». Будет, чем занять себя первый рабочий час, пока все пьют чай, читают почту и обсуждают сплетни.
Ровно в девять пятнадцать мне приходит рассылка от референта акционера. Она желает мне и всем сотрудникам счастливого дня, прикрепив файл с какой-нибудь «очаровательной» картинкой. Обычно это цветы. Сегодня были орхидеи.
И откуда в ней столько позитива?
Мне никто не пишет.
Я – новый сотрудник.
Ближе к обеду звонит телефон. Это газета бесплатных объявлений «От и до». До них никак не дойдет, что мы продаем автомобили премиум-класса, и реклама в их издании нас не интересует. Но у менеджера по рекламе, который уже второй месяц **** мозги нашему начальнику департамента маркетинга, видимо, нет денег. Или мозгов. Или она решила добить нас окончательно.
Мне ее жалко. В юности я сам продавал рекламу и знаю что это такое.
Девушка чуть не плачет:
- Скажите, что мне сделать, что бы вы у нас разместились…
Я говорю:
- Принесите мне ваше издание, как только на первой полосе у вас будет макет «Бентли». Как только это случится – мы поставим у вас рекламу Jaguar.
Она хмыкает носом. Я кладу трубку.
***
После обеда мне дают «Ford Mondeo» в новом кузове. Нет, мы не едем на тест-драйв, водитель везет меня на совещание, где будут два часа «катать вату» десять владельцев автосалонов.
На парковке - последние модели «Тойоты», строгие «Мерседесы», два стильных «Ягуара» и один беспонтовый «Хаммер».
Водитель говорит: «Скорей всего, это здесь. Выходи. Приехали».
В небольшом душном кабинете сидит два десятка чисто выбритых мужчин. Собственников автосалонов и их пиарщиков можно отличить без особого труда. У тех, что владеют бизнесом – нервные, морщинистые лица. Будто они побывали на первой чеченской, или пару лет плотно сидели на «гречке». Дорогие костюмы, хороший маникюр и регулярное посещение spa-салонов не сделали из них денди. Они заработали свой капитал в 90-х, и, наверняка, набрали материал для хорошего остросюжетного боевика. Или романа, в конце которого все погибли. Теперь их что-то гложет, мучает и истязает. Они все ненавидят друг друга, но постоянно жеманно, наигранно улыбаются. Шутят про женщин, чиновников и алкоголь. Внимательно вглядываются в незнакомые лица.
Пиарщики, напротив: уверенные, упитанные, но не многословные. Здесь принимают решения боссы. Их работа – записывать в брендированные блокноты мысли этих толстожопых ублюдков, которым от силы осталось жить еще лет двадцать. Если, конечно, какой-нибудь такой же владелец автосалона не выпишет для «партнера» хорошего киллера из Казани.
Я сижу рядом с пожилой женщиной. Она одета в строгий костюм. Я уверен, он стоит больше, чем моя жизнь. На лице – ненависть и презрение ко всем присутствующим. Я ее понимаю. Она официальный дилер «Мерседес» и «Ниссан» в Новосибирске. И к тому же – единственная женщина на этом совещании.
Иногда она что-то быстро записывает в свой ежедневник. Я слышу знакомые фамилии: «Квашнин, Толоконский, Городецкий». Мне жарко, у меня кашель. Я встаю и выхожу. Охранник провожает меня в туалет. Вероятно, он думает, что я тоже акционер какой-нибудь компании по продаже автомобилей.
В туалете пью воду из крана, умываюсь и несколько секунд смотрю на себя в зеркало. Мне кажется, что мир сошел с ума, а я – актер драматического театра.
Перед тем, как зайти в кабинет пытаюсь откашляться, потом поворачиваю ручку двери, и уверенно, словно участник невероятно масштабного процесса, захожу в зал…