Первой, единственной и настоящей женщине – Lili
Девушка села у окна, вынула пудреницу. Митя ушел. Я продолжал трудиться без особого рвения. Фельетон, который я писал, назывался "ВМК без ретуши ". Что такое "ВМК" — начисто забыл...
— Как вас зовут?
— Алла Мелешко. А, правда, что все журналисты мечтают написать роман?
— Нет, — солгал я.
Сергей Довлатов, "Компромисс третий".
Послевкусие. Предисловие.
Записки офисного гопника.
В маленькой, неуклюжей, но светлой комнате лежал человек. Он уже давно проснулся и сейчас просто растянулся на диване, ничком, уткнувшись носом в несвежую ароматную подушку. Острые, как бритва солнечные лучи нагло резали пространство. В квартиру громко постучалось утро.
Было около девяти, когда телефон, будто сговорившись с бесцветным ноябрьским солнцем, визгливо оглушил тишину. Он быстро протянул к нему руку и одним нервным движением отключил аппарат. Потом свернулся калачиком, словно бездомный кот, накрылся с головой колючим зеленым пледом и замер, заставляя себя еще немного поспать.
- Я же просил, - стонал он в полудреме, - я доверил тебе…
Максим оправдывался:
- Она упала в воду. Все вышло случайно. Я не хотел…
Густые и жирные куски акрила мгновенно превращались в мутную грязь и стекали в ванну черной массой, разъедая изображение, как кислота. Рисунок, словно оползень, рухнул.
Наконец, он открыл глаза и понял, что выспался досыта. Голова была тяжелой и мутной, а тело мокрое и скользкое, словно покрыто слизью. Он посмотрел прямо напротив себя: картина оставалась на месте. Запах пота, перегара, вчерашних сигарет и объедков смешался с морозным сибирским сквозняком, когда он открыл в комнате окна. Там, в городе, все жужжало, гудело и свистело. Клерки торопились на обед, похотливо урча больными желудками.
Не натягивая домашних штанов, он добрался до холодильника, отыскал там алкоголь, прикурил сигарету и жадно, почти захлебываясь дымом, затянулся. После этого грубо, будто это была не банка с дешевым пивом, а чека от гранаты, выдернул пробку.
Раздался хлопок: бах!
Сделав первый глоток, он вернулся к окну, что бы посмотреть на оживленную магистраль и с удивлением обнаружил, что снег уже выпал. От того солнечные лучи, казалось, ослепляли еще сильнее, отражаясь в ровной, девственной поверхности первого сибирского снега.
Он подумал, что, вероятно, и она сейчас собралась обедать. И идет в ресторан возле работы, чтобы съесть легкий салат из морепродуктов и выпить свой любимый апельсиново-морковный fresh. Быть может, она даже едет на важные деловые переговоры с каким-нибудь банковским служащим. Знаете, из тех, что посещают спортзал, солярий и до сорока лет живут с мамой. Наверняка, этот поросенок уже вспотел и сломал глаза, уставившись на ее красивые, стройные ноги. Не исключено, что тюфяк дотрагивается до нее своими маленькими ухоженными пухлыми ручками, снимая строгие черные чулки.
Минут пять он вертел в руках телефон, внимательно изучая список пропущенных звонков. Потом несколько раз прошелся по комнате, в надежде убежать от паранойи. Выкурил еще одну сигарету.
Сел за стол.
Допил алкоголь.
Вытащил из холодильника еще одну банку, открыв ее все тем же нервным, грубым хлопком.
Включил ноутбук. Терпеливо дождался, пока все необходимые файлы загрузятся. И суетливо, будто боясь куда-то опоздать, принялся стучать по клавишам.
Словно это был не компьютер, а пианино.
17 ноября 2008 года.
Новосибирск.