Это детское воспоминание вызывает улыбку и объяснений никаких не имеет. Хотя предположений множество.
Когда мы приезжали летом к маминой подруге, которая постоянно жила за городом, то меня одну выпускали гулять в сад. Это был обычный садовый участок, где росли кусты черной смородины, крыжовника, благоухали гряды усатой клубники, зеленело немного грядок с овощами, и сохраняли прохладную тень развесистые старые яблони, под которыми росла трава и цветы.
С другой стороны дома были хозяйственные постройки, лежали свежие, пахнущие влажной древесиной, доски. Большой верстак, обсыпанный стружкой, постоянно вызывал у меня, пятилетней девочки, живой интерес, и я пыталась, забираясь на большую чурку, увидеть, что за устройство там наверху...
Гулять в одиночестве мне очень нравилось. Постоянная опека взрослых часто утомляет, а тут на воздухе в неисследованных зарослях сада можно было играть, придумывая невероятные приключения, рассуждая с самой собою, бормоча себе под нос всё, что говорят воображаемые герои. И я самозабвенно предавалась играм, обследовала большой сарай с ледником, оставленный незапертым, представляя его пещерой, раскачивалась на досках и прыгала с них в зелёные волны океана...
Короткая дорожка, выложенная каменными плитами, между которыми прорастала трава, переходила в тропинку, ведущую вокруг дома, между побеленных яблонь. Здесь была тенистая уютная, закрытая кустарниками территория, где можно отдыхать за чтением книги на маленькой скамеечке. Мама любила тут читать, а я купаться в траве.
Как-то, разбежавшись по дорожке, я оттолкнулась, сделав прыжок, и перебирая в воздухе ногами в лёгких сандалиях, пролетела достаточно большое, как мне помнится, расстояние.
Волосы подхватил ветерок, и ощущение приятной лёгкости мне очень понравилось. Я разбежалась снова и у меня опять получилось. Тогда я постаралась увеличить расстояние "полёта", и это удалось. Более того, я чувствовала, что если бы не поворот за дом, то я могла бы так и продолжать бег в воздухе, но не понимала, как вписаться в поворот, пугалась и приземлялась сразу на обе ноги или даже на четвереньки.
В том возрасте я понятия не имела о тройном прыжке или об ангелах, которые, бывает, поддерживают, готовых свалиться, людей. Трепетное ощущение полёта в локте от земли очень мне нравилось, холодок разливался где-то внутри, и чувство радости переполняло меня.
Вскоре вышла мама и позвала меня обедать. И я, не в силах сдерживать своих впечатлений, крикнула ей: - Смотри!
Я повторила, отработанный уже разбег, и прыгнула, стараясь сильнее перебирать в воздухе лёгкими ногами, но успела сделать только пару шагов над землёй и, потеряв равновесие, приземлилась на четыре точки опоры, рассадив себе ладони о каменную плиту на дорожке.
Мама покачала головой и напомнила об осторожности.А я не унималась и пробовала ещё и ещё, но кроме обычного прыжка в длину у меня ничего не вышло.
Маме понравилось, она похвалила меня, что прыгаю я довольно далеко. И я, набычившись, пошла есть.
С нетерпением ждала я, когда меня снова отпустят гулять. А мне велели полежать, читали детские книги, примеряли какие-то выкройки и, наконец, выпустили в сад.
Оставшись одна, я уже с опасением и недоверием к прежней затее, разбежалась и неуверенно оттолкнулась от дорожки. Шаг за шагом, в каком-то замедленном парящем движении, замирая сердцем, я летела к повороту на тропинку, и, набравшись смелости, махнула руками и, повернув, зацепилась макушкой за ветку яблони, и от неожиданности пригнувшись, шлёпнулась лягушкой в траву. Сердце выпрыгивало из-под ребра. Я почти повернула!
Казалось, я уже знала каждое движение, помнила все свои переживания от разбега до последнего шага в воздухе... Но всякий раз, как только я пыталась показать это своё достижение, всё происходило не так.
Приехав в город, я искала безлюдный уголок в городском дворе, чтобы еще и еще проверить, что это возможно, но почти всегда кто-то появлялся, и какое-то необъяснимое уже смущение прибивало меня к земле.
Не помню, сколько прошло времени, когда я снова оказалась гостьей в том саду. Оглянувшись по сторонам, стесняясь уже самой моей попытки, я разбежалась и прыгнула вперед, делая долгие шаги над землёй.
Раз, два, три, че... и, не долетев метра два до поворота, прокатилась на кожаных подошвах по каменной плите, чуть не свалившись под колючий куст крыжовника.
Ничего не получалось. И я подумала, что, наверное, я стала тяжелее, потому что выросла.
Больше я не пробовала летать. Но я на всю жизнь запомнила это чудесное состояние полёта, радости и холодка внутри. Прошло уже много-много лет. Сначала я, вспоминая об этом, думала, что это мне в детстве приснилось в каком-то ярком подробном сне. Потом пришла мысль, что, может быть, это была благодать...