В ларьке, этой разноцветной, как фантик, тумбе, берем с Сашей «Маккофе». Находим свободную лавку неподалеку, усаживаемся на нее и начинаем тарахтеть обо всем на свете.
В городе глухой вечер, а пятачок у «Сильпо» на Воскресенке кишит. Озеро, гастроном, ларьки, кафешка – полный набор.
Вообще, по-честному, район как всегда гнусный. Под ногами дрянь шуршит (хорошо хоть не чвакает) вокруг гопы пьют, курят и матерятся. Бесплатные девки шатаются. Хоть какое то удовольствие – наблюдать за чужой глупостью.
Посреди разговора Саша затрагивает «топ» тему. Инфляция и кризис. Говорит в режиме ОБС, что будет дефолт. И нужно срочно все сбережения тратить. Деньги обесценятся, и ничего на них нельзя будет купить.
Меня вообще тема нашей экономической, мягко сказать, ситуации не сильно смущает. Я обычно ее игнорирую. Потому что все заяложенно до дыр. Девяностые – все пели, как им плохо. Дед говорил, при немцах и в тридцать третьем было хуже. Двухтысячный год. Все обогрелись и высунули голову из дерьма. Как воробушки из байки. Хаяли девяностые, вспоминали Союз, жаловались, что Запад живет лучше. И опять у всех все плохо.
Сейчас переваливает за первый десяток третьего тысячелетия. На воробушков нашлась кошка. Все всунулись обратно и пересиживают. Булькают себе о том, что только начали хорошо жить (а! как резко все заметили разницу?!), как над головой смыкается все та же субстанция. Фреши, капуччино, суши, кино, мохито, тирамиссу, Адидас, Караван, боулинг, каток– все, долой. Привет Троещина, домашняя кухня, телевизор и Секонд Хенд.
В своем отношении ко всей этой концепции я брала пример с родни. Женщины переносят все философски. Мужчины- с юморным спокойствием.
Так легче.
Да и слово «дефолт» я ассоциировала всего лишь со старой рекламой, в который старичок у камина отбивается сберкнижкой от грозной тетки с косой.
Потом Саша говорит наивные слова.
«Мама помнит. Это уже было… все всё потеряли. Тысячи стали копейками…. и я помню – я тогда пересчитывала эти пачки, когда мама зарплату приносила… и теперь. Вот сейчас хлеб стоит пару гривен… а будет – несколько тысяч»
Мы все были миллионерами!
Купоны. Тысячи этих купонов.
Я тоже их помнила. Вероятно, как старшее поколение – газировку из автомата и авоськи. Хорошенько помнила.
Волны на обороте и Лыбедь. Потому что был у меня в детстве кошелек. Маленький, уютный. Мама тогда подарила мне эти самые купоны. Но оказалось, что деньги не влезают. Тогда я их аккуратно разрезела и склеила, наложив половинку на половинку. Все поместилось, как милое!
….
Мама ругалась.
Откуда я знала, что на эти деньги можно целый батон купить?!
Было этих купонов всего пару тысяч…
Но это уже было. Досада – почему нам обязательно нужно все время вылезать из дерьма и тут же нырять обратно?
Иду домой и думаю – чего бы такого приобрести, пока мои мизерные сбережения не стали совсем ничтожными
Пришла домой, рассказала своим. Дед в это время флегматично щелкает каналы пультом, мама как шила себе костюм на концерт так и шьет. Восточными танцами занимается. Бабушка чистит рыбу и попутно кормит кошака. Кошак у нас жирный, разъелся за годы стабильности…
Брат со Спайдерменом между комнатами носится. Это отвлекающий маневр – уроки делать не хочет.
Я сижу и прикидываю план закупки – соль, спички, крупы, хозтовары. По-моему, только я одна в этом царстве нервиничаю.
Внезапно телевизор замолкает. Пауза. Дед деловито кашляет, и окликает маму.
- Поля!
Мама выключает машинку, чертыхается, что ткань зажевало.
- Чорт зна шо…у мене ж на чорний день відкладено…то як його бути?
Молчок. Малый пробегает с мигающей игрушкой и громко бурчит, словно человек-паук это Карлсон.
-…то я придумав…треба до дефолту встигнуть вмерти, шоб ви на похорон гроші не докладали… досадно ж буде…
Бабушка не услышала. Мама замерла над тряпками, я выронила кусок селедки, который собиралась отправить в рот. Брат проносится обратно и уже бибикает, а не жужжит.
Опускаю глаза – у ног сидит кошак и жрет мою селедку.
Дед опять включает телевизор и начинает монотонно переключать каналы.
Философия кризиса, мля…