(из дневника геолога)
Наше геофизическое подразделение, вооруженное, по последнему писку науки, техникой и приборами, настойчиво пробивалось в глубины загадочной Кировской области с загадочными названиями населённых пунктов, созвучных в нашей памяти с её принадлежностями на ассоциативное восприятие: Пижма, Пержа, Безденежное, Суна, Тужа, Кичма, Муша, Родым, Захватаево, Новый Кокуй, Порез, Парюг… .
Все населеннее пункты, что попадались на пути нашего движения, как будто выброшены. Подъезжаем – валяется деревушка, а вон целое село валяется. А некоторые прямо в грязи валяются, если сырая погода. Не дороги, а селевые потоки. И мы, на своих вездеходах, ничего не подозревая, что, под водо-грязевой жижой, пространство трансформировалось, и на подъезде к селу ли, к деревне, садимся на мосты. А местный тракторист, уже посиневший от забот, на чеку, и просто исчезает, хотя вот только возился с трактором. Тактика у него такая, уже так уищешся, что идешь на все условия: ну литру - так литру. Но, оказывается, он очень занят и освободится так часика через три. Но накинув банку тушёнки, и он соглашается через полчасика, и ещё банку, ждите через минуту.
Но сегодня погода солнечная, всё-таки, пока еще, лето, август. Но пылищи за нами, как будто войско Мамая движет на населенный пункт. А и из села за нами наверное уже давно наблюдают. Мы уверенно неслись на посёлок, напоминающий художество Пикассо – все квадратно-линейное, с неожиданными отскоками домов от общего кубизма, Как будто это детская игра, в центре слегка читаемые здания и вокруг кубики, кубики, кубики.
Но только мы въехали в ноохудожество, то неожиданно оказалось всё гораздо сложнее: пространство внешнее не имело ничего общего с пространством внутренним, даже великий Эйнштейн со своими теориями сразу бы потух: только мы пересекли границу села, как тут же оказались в его центре. Это была, почти что, идеально круглая площадь, умащённая добротным булыжником, по середине давно погибший фонтан, в центре которого восставала странная рептилия и я бы назвал – взлет птеродактиля-кукушки из гнезда. И далее по кругу вся атрибутика жизни: магазин, дом быта, клуб, правление и прохудившаяся бочка для пива, на спущенных колёсах - память о цивилизации народ сохраняет таким образом. Но заключительный аккорд, который замораживает в мозгу впечатление от увиденного – вся вот эта вот площадная карусель находилась в сильно наклоненной плоскости, и мы даже вцепились за ручки в автомобиле, ожидая опрокидывания. Такое сложилось впечатление, что это не село, а летающая тарелка, которая в бабахалась в местное поле, вросла и проросла. А местное население – инопланетяне, которые уже забыли, зачем прилетали то, а может от удара о землю забыли.
Обычно, для далёких селений, приезд геологов являлся поводом праздничным: бабы прихорашивались, готовясь порыбачить на живца, а мужики сбивались по трое. А тут было все не так. Нет – инопланетяне, да ещё однополые – баб то не видно. Однополые напоминали слоников, такие кочеряжистые мужичёнки, сразу же сбились в кучу при нашем въезде, о чём то шушукались, и, недоброжелюбно посматривали в нашу сторону. Выпав из машины, из-за наклона, я направился в магазин за продуктами.
Но, когда вышел, то увидел штурм инопланетянами с вилами нашего автомобиля газ-66, на крыше которого держали оборону водитель и рабочий.
Я закричал рупором:
- В чём дело товарищи, что за беда у вас приключилась?
- Это у вас беда – отвечали слоноподобные, и выпустив в след матерщину артиллерийскую, и вилы развернули в мою сторону. Вижу дело плохо. А при мне был магнитометр протонный м-207, за спиной висел, и похож он на гиперболоид, Развернул я против толпы орудие геофизическое и пригрозил, что сейчас нажму на кнопочку, и заболеете дебилизмом, что родственники от вас откажутся, а психлечебницы на километр не подпустят.
Стихла толпа, словно заморозили их. И тогда у истуканов я смог узнать причину их преждевременного помешательства. Оказывается, что в прошлом году точно с такой же машины – газ-66, с жёлто-красным фургоном, и точно с таким же матюгальником (громкоговорителем) впереди машины, пришельцы спёрли у них гуся, самого жирного. А гуся они выращивали всем селом к великому празднику – День села. Понял я, почему на площади мы не увидели ни одной животины и птицы, хотя улицы и площадёнки всегда в селах богаты животинами. Попрятали кулацкие душонки.
Успокоил я их, что мы не такие, а те, наверное, обходят вашу тарелку за версту, а мы с добрыми намерениями к вам пожаловали – спасать село от провала, - вот какую фантазию от страха породил я, - и будем изучать недра под селом. И для наглядности размотали провода по селу, воткнули электроды в землю, покричали в матюгальник. И инопланетяне сами принесли нам гуся, чтобы мы позаботились о благополучии их родного села. Я обещал, что мы изучим результаты и провал устраним.
Вот так мы избежали кровопролития с инопланетянами.
Когда мы вернулись в центральную экспедицию, и рассказали об этом случае, то оказалось, что гуся спёрли наши же, но с другого отряда, и ели унесли они ноги, и место это на карте у них помечено черным крестиком.
Но мы воришек успокоили, что теперь сельчане ручные, и ждут там результатов или конец света-села, и что теперь они гусей раздают.