Рекомендую читать этот рассказ только после прочтения другого произведения http://www.proza.ru/2008/11/20/715
Мои чувства угасали, но медленно, слишком медленно. Первая боль прошла, оставив после себя рваную кровоточащую рану в хрупкой душе дриады. Я снова могла видеть, слышать, чувствовать, но от этого было больно вдвойне. На несколько часов, пока моя оболочка окончательно не погибнет, мне суждено незримым призраком блуждать среди тех, кто продолжал радоваться беспечной жизни. Они меня не видят. Ни мои дети, ни друзья, ни звери – никто.
Не оборачиваясь, я медленно и грустно плыла прочь от проклятого места убийства. Мне не хотелось глядеть на то, как погибала моя оболочка. Наши убийцы в своей грубости не видят того, как меняется дерево после смерти. Я же – видела. И от этого зрелища меня пробирали злость и обида, чувства, чуждые дриадам от рождения.
Тяжелые удары дровосека, рубившего ветви-руки дерева, страшной болью отражались в моей голове. Мне хотелось уйти как можно дальше отсюда, но что-то меня задержало. Песня.
Я легким облачком скользнула между двумя массивными дубами и оказалась на небольшой прогалине. На другой стороне, у самой кромки леса, собирала хворост маленькая девочка и напевала какую-то веселую сказочную песенку. Ей было не больше семи лет, и она радовалась жизни, как должно было радоваться любое существо в таком возрасте. «Любое?» - подумала я с неожиданной болью…Нет, уже не с болью. Со злостью! – «А как же мои детки? Они радуются сейчас?». Злость ушла так же быстро, как и появилась, оставив в душе неприятный осадок.
---Привет! – зачем-то сказала я, забыв, что меня никто не видит.
Девочка удивлено разогнулась и посмотрела на меня бездонными колодцами зеленых глаз.
---Здравствуй. А ты кто? – она с интересом рассматривала мое прозрачное тело.
---Ты меня…видишь? – запнувшись, ответила я вопросом на вопрос.
---Да! – девчушка почему-то постоянно опускала взгляд мне на грудь. Я мельком глянула туда и увидела внутри себя небольшую темную точку.
…Маленькая девочка, беспечно радующаяся жизни, не знающая никаких проблем.
Пульсирующая точка увеличилась на долю миллиметра.
…Удар. Еще удар. Каждый удар дровосека плетью хлестал мою израненную душу.
Точка выросла еще на микрон.
…Ясное небо над головой, шелестение травы и листьев. И предчувствие смерти.
Еще и еще.
---Кто ты?! – истерично выкрикнула я, делая шаг вперед.
Девочка испуганно попятилась.
---Я…я… Что вам нужно?
---Ты дочка дровосека. – Неожиданно догадалась я.
---Ага. – Она так же неожиданно успокоилась.
Минуту мы стояли, просто рассматривая друг друга, а затем глаза девочки стали осмысленными и очень серьезными. Она спросила:
---Вы душа дерева, ведь так?
---Зачем он это делает? – я снова проигнорировала вопрос.
---Нам нужны дрова. – Она пожала плечами.
---Дрова? – со всхлипом переспросила я. – А как же то, что ты держишь сейчас в руках? Почему нельзя сжигать только мертвое дерево? Зачем рубить живое?
---Этого мало, – вновь легкое пожатие плеч. – Это только на небольшой костер. А нам всю зиму топить надо.
---Но ведь мы не причиняем вам боли! Мы…
---Разве? – нет сил оторвать взгляд от этих бездонных колодцев, полных наивности. – А мне папа рассказывал, что вы погубили не один урожай. Если не подчищать опушку леса, ваши корни уничтожают наши посевы.
«Подчищать». Точка в груди почернела и еще немного выросла.
---Ну так селитесь подальше от леса!
---Через столетия вы придете и туда!
---Конечно! Нам ведь нужна почва, чтоб кормить детей!
---Нам она тоже нужна! И тоже для того, чтобы где-то жить и чтобы чем-то питаться!
Вновь молчание. Я не могла оторвать взгляд от глаз ребенка, она – от пульсирующего темного клубка у меня в груди. Я поняла, что наивность девочки – не больше чем ирония. Да и девочки больше не было. Были два глаза, сосредоточенные и серьезные. Она все понимала. И жалеть меня не собиралась. Она много могла мне еще сказать, на все мои обиды – возразить. Но не стала. Сказала лишь:
---Вы в своей чистоте не понимаете правды жизни. Горькой, да. Жестокой, да. Но правды.
Я стояла, опустив голову. Я не знала, что ответить. А она продолжала:
---Лучше уходи. Умри, пока не поздно. Умри такой, какая ты есть. Не жди, пока тьма внутри тебя разрастется. Не становись такой, как мы.
Я вскинула голову:
---Мы никогда не станем такими как вы! Твой отец убил меня, но у меня нет желания отомстить ни ему, ни тебе…
---Да? А если бы он срубил не твое дерево, а твоих детей? И ты бы осталась одна? Было бы желание?
Я хотела ответить «нет», но промолчала. Врать не хотелось.
---Уходи, дриада. Не жди момента, когда ты станешь ненавидеть своих подруг за то, что они живут и радуются жизни, а ты умираешь.
Я развернулась и пошла прочь. А в спину мне несся грустный голос:
---Уходи…