(переводы с итальянского языка)
1. Барбара Торелли
2. Вероника Гамбара
3. Виттория Колонна
4. Туллия д'Арагона
5. Лукреция Торнабуони
6. Лаура Баттиферри
7. Камилла Пизана
БАРБАРА ТОРЕЛЛИ (ок. 1475 — ок. 1533), подруга Лукреции Борджиа, жена поэта Эрколе Строцци, который помогал Лукреции переписываться с её возлюбленными, и был убит 13 дней спустя после венчания с Барбарой.
"На смерть супруга" (Spenta e d’Amor la face, il dardo e rotto)
убитого через 13 дней после свадьбы
Вдруг погас у Амура факел, стрела сломалась.
Лук пропал и колчан потерян: бог обессилел
Оттого, что жестокой Смертью тот ствол был спилен,
Под которым мне так спокойно в тени дремалось.
О, увы, не суметь ныне отыскать в могиле
Мне того, душу чью отобрал Рок, а не старость,
Только пять дней и восемь нам с любимым досталось
С той минуты, как руки в церкви соединили.
У меня больше нет желаний, одного алчу
Замесить прах слезами, вылепить снова тело,
Холод смертный прогнать, дыханье вернуть обратно
И потом, с криком громким, с храбростью шестикратной,
Негодяю явить, что узы рассек, без плача,
И сказать: - Посмотри, все может Любви бог сделать!
ВЕРОНИКА ГАМБАРА (1485-1550), графиня Корреджио
Ne la segreta e piu profonda parte
Из самых потаенных сердца гротов,
В доспехе полном, в боевом настрое
Желания и страсти плотным строем
На бой спешат, хотя мой Разум против.
Он, в ужасе сбежав, успел в полобороте
Предупредить, что направление злое.
Увы, приказы не слышны моим героям,
И в сладострастных чувств тону водовороте.
Грехов полна, в плену у слабой плоти,
Теряю идеалов благородных знанье,
Что следовать потребно даме вечно.
Вверяюсь я, Господь, твоей заботе!
От глупостей спаси! Услышь мое желанье!
Без помощи твоей – душой навек увечна.
ВИКТОРИЯ КОЛОННА (1490/1492-1547), маркиза де Пескара, любимая женщина Микеланджело Буонаротти
Il cieco amor del mondo un tempo tenne...
Любила жизнь бездумно я годами,
Меня пьянила слава, как вино,
Но зря — в беде увидев жизни дно,
К Творцу пришла обратно со слезами.
И помогло. Пишу теперь гвоздями
Его Креста, а не простым пером,
Чернила – Его кровь. Пою я лишь одно:
Горение Христовыми Страстями.
Но вдохновенья нет. Бессильны тут Парнас,
Делос, Кастальский ключ. Ищу
Других холмов, другой воды алкаю.
Но горний мир закрыт для смертных глаз.
Молю! Даруй мне свет. От жажды трепещу.
Один лишь знак, и строчки засверкают!
XIX
(Anima, il Signor viene, omai disgombra...)
Последний сонет Виттории Колонна, написанный ею накануне кончины в предчувствии смерти.
Вижу, тучи прочь разгоняя, всё ближе Всевышний
Подходит. Из сердца вон моего, туманы
Земной любви! на лик чтоб Его осиянный
Случайно теней не отбросить, порочных излишне.
Мне закрывало глаза пеленою ошибок давнишних.
Печалюсь – сияние Господне громадно,
Но его я не зрела. От самообманов
Освобождаюсь, так надолго меня обольстивших.
Бог, ликуя, всё ближе подходит. Торжество и веселье
Я чувствую, зная – не меньше меня Он доволен,
Что стал с нами своими дарами делиться –
Так, в изгнанье небес шествуем добровольно,
Мир слепой покидая, чтобы в объятьях спасенья
Беспредельно божественной лаской мы смогли утолиться.
ТУЛЛИЯ Д'АРАГОНА (ок. 1510-1556), итальянская куртизанка
XXXVIII. — A Piero Manelli
К Пьетро Манелли, молодому флорентийцу и поэту
Вас и меня природа (иль Создатель) сотворили
По мерке сходной, очень старой; и материя одна.
Так в чем причина, что мне гордость с честью не дана,
И мыслить дар – коль Вас, Манелли, ими наделили?
Духовно я весьма проста, Вы как-то говорили,
На людях не осмелюсь петь, настолько смущена,
Вы знаете – отвага во мне страхом сожжена,
Ведь никогда мне с Вашим не сравняться стилем?
Нет, Пьетро, точно знаю, не сумеете поверить:
Я в точности как Вы тружусь, чтоб к небесам взлететь
Душой; а именем – внизу добиться славы вечной.
И коль судьба не будет злой – мечтаний не развеет,
То прежде чем наступит час покинуть тела клеть,
Увижу утоленье своей жажды вековечной.
ЛУКРЕЦИЯ ТОРНАБУОНИ (1425-1482), жена правителя Флоренции Козимо Медичи, мать Лоренцо Великолепного
La ystoria di Hester regina
«История царицы Есфирь»
I строфа поэмы
Во имя Господа предвечного, благого!
Сказание начну, надеясь на Него,
На помощь Божию я уповаю снова;
Про вавилонского владыки сватовство,
И как лелеял он любимую в почете,
Про Мардохея с ней сокрытое родство.
Была Есфирь умней царёвых звездочетов,
И от погибели народ родной спасла
И вывести смогла из-под лихого гнёта,
Избавить от руки, что так сильна была,
Что чуть не сгинуло Израиля потомство,
Но Божья воля их от смерти сберегла.
Прочтёте про Астинь-царицы непокорство:
Душою злой была надменна и горда,
И мзду достойную приобрела упорством.
О, зря она потом скорбела от стыда,
Единый раз дерзнув презреть указ супруга —
Лишь в своевременном покорстве есть нужда.
ЛАУРА БАТТИФЕРРИ (1523 — 1589), внебрачная дочь священника, супруга скульптора Бартоломео Амманатти, модель известного профильного портрета Бронзино, запоминающегося благодаря её невероятному носу.
A pie dell’onorate antiche mura
У стен обрушенных, античных и замшелых,
Хранимых временем небрежным столь жестоко;
Там, где гора вершину тянет к солнцепёку,
Листвою от лучей обилья хорошея,
Узрела я родник, прозрачный совершенно,
Окрестные луга питающий потоком,
Тогда в груди моей возникло ненароком
Раздумье сладкое, смятение блаженно.
– О, милый Фьe'золе, хвалимый Цицероном!
Вокруг так дол тенист, столь струи безмятежны,
Что грустно покидать пристанище зелёно!
Так в полдень говорю, жарою опалённа,
Ловя ртом жаждущим с улыбкою поспешно,
Журчащий бег воды, источником рождённый.
КАМИЛЛА ПИЗАНА (16 век), венецианская куртизанка. Возможно, является автором мадригалов в стиле Пьетро Бембо и Кассола, положенных на музыку Костанца Феста и Филиппо Вердело (Nasce fra l’herbe un fiore; Amor ben puoi tu hormai; Duro e 'I partito dove m'astringete).
Duro e 'I partito dove m'astringete
От меня ты просишь трудного решенья,
Мне «нет» ответить тяжко, и «да» — нелегко.
Но все ж решусь, и «да» я не скажу теперь,
Поскольку не могу я снизойти к тебе:
Желая дать твоим желаньям утешенье,
Я честь свою ценю при этом высоко.
Постой, не уходи!
Не надо убегать прочь в спешке!
Мечты всегда сбываются с задержкой!
Боишься не суметь ты верность сохранить?
Попробуй моей стужей пыл свой охладить.