(Полные версии отчетов, включая многочисленные фото, можно посмотреть на персональном сайте http://riggo.ru или на Форуме свободных путешественников Винского)
"Икра заморская, баклажанная"
Эпизод Последний. «Бонус-трек»
30 октября, День Восемнадцатый.
Найроби, «Терминал». Последний африканский кофе.
30 октября, 00:00.
Разбудил даже не будильник, и не звонок портье, а крики. Какие-то полоумные полуночники прямо под нашими окнами в баре ведут политические диспуты, на весь квартал. Не могут же они так яро спорить о любви, дружбе, сексе, искусстве. Значит, остается одно – политика. Так жарко, что докричаться до них не хватает связок. Пытаясь перекричать спорщиков, обмениваемся общим мнением:
«Они (ОПА!)НУТЫЕ!!!»
Бокса пытается примирить нас, недоспавших, с реалиями:
«У вас двойные стандарты: как в автобусе песни орать, или у Марика на Про;водах стучать в тамтамы на весь отель «Это сладкое слово – Минет» – это нормально? А людям отдохнуть уже нельзя?»
Перед самым отъездом захотели взбодриться кофеем в том самом баре, откуда разносились крики. Может, даже поучаствовать в политических баталиях.
Но охранник после «сейчас узнаю» вернулся через минуту с нотой протеста: «Закрыто».
«Они не просто «(опа!)нутые», они еще и сволочи!»
Найроби, аэропорт. Последний африканский кофе №2.
30 октября, 02:00.
Если самолет в пять, зачем в час уже в аэропорту? Перестраховались, с учетом африканского «поле-поле»? В нашем терминале (уже без кавычек) всё вымерло, даже внутрь запустить некому. Оттого коротаем последние сонные часы в баре: долгожданный двойной «экспресс» вперемежку с открытием последнего дня – «Зеленым Таскером».
До регистрации больше часа, а мы уже вымотаны вконец. А до дома еще сутки с лишним, на перекладных. А мысли уже давно там. Делюсь своими впечатлениями о возвращении: «После всех этих просторов, саванн и прерий домой приезжаем, а дом таким маленьким кажется».
Бокса: «Дом такой же. Просто ты за это время стал Великаном. Но со временем бетонные стены снова превратят тебя в Безногого Карлика».
Бред начинается: в пол глаза отцы смотрят футбол по телеку. Меня насторожила фамилия голкипера: «Лузи». Это производная от «луза» (дырка, жопа) и «лузер» (лишенец)? Пытаюсь прогнать дурные мысли…
Из посетителей кафе только двое парней из ЮАР. Уже сутки ждут самолета. Вот, не повезло-то парням. Других живых в пределах терминала и подле не обнаружено: «Странно, а где остальные пассажиры нашего рейса? Оч-ч-ч-чень стран-н-н-но…»
Аэропорт, терминал. «Гонки по Кафке».
30 октября, 03:00.
Ну, запустили внутрь, а толку? Регистрацию не объявляют, людей по-прежнему никого. Мы и пять инвалидных колясок в углу. И нас пять: «Может, гонки устроим, чтобы время скоротать? Сейчас Лео кому-нибудь из обслуги ноги сломает. Их и покатаем наперегонки».
На самом деле уже не смешно. Последний уморительный отжигной день превращается в сюжет кафкианского рассказа. Когда, наконец, появляется человек, который хоть что-то может сказать, понимаем, НЕ К ДОБРУ ВЧЕРА СМЕЯЛИСЬ!
Парни из ЮАР, «Лузи», инвалидные каталки, «Джой», значит «удовольствие»… Да, за удовольствие приходится платить. По обрывкам долетающих до нас фраз и проваливающейся куда-то за кадык челюсти Профессора, сквозь ватную пелену недоспанного, до наших засранных пивом мозгов начинает доходить, что встреча с Родиной откладывается. Причем, на неопределенный срок. Вот, теперь впору смеяться.
Самолет наш отменен! Как-как? Вот, так! Отменен и всё! На вопросы могут ответить только представители Египетских линий, но они появляются здесь только к рейсу. А РЕЙСА НЕТ!!!
Изжога разыгралась? Не-е-ет, это НОСТАЛЬГИЯ!!!
Найроби, представительство «Egypt Air».
30 октября, 08:30.
В офис пустил охранник: «Работницы вовремя не придут. Сами понимаете: укладка волос, ребенка в садик. Располагайтесь пока, поле-поле, акуна матата».
Те несколько часов в аэропорту оставили на сердце огромный рубец: никто ничего не знает и ни за что не отвечает, и ни за что не ручается. Кроме одного: мы остаемся в Африке.
Багажного отделения нет. И куда мы теперь со своими баулами и барабанами? Платное бюро находок? Это находка!
Мини-вен, пока доезжает от стоянки до нас вырастает в цене с 20 до 25 долларов. Нам уже насрать, что это «криминальная столица мира». Мы сами готовы поработать на ее мрачный негативный авторитет – покрошить первого попавшегося под руку авто-зазывалу.
Даже со временем работы офиса накололи: вместо восьми – 8:30.
Только Дженифер, тетка-таксистка, как-то сгладила общий радиационный фон. Брючный костюм, шикарные ногти, маникюр… Бизнес-вумен! Не вяжется образ с профессией. Такая вся ухоженная и… вкусная! Пока стояли в пробке на подъезде к городу, интересуется у меня: «Как там, на заднем откидном?»
Саша, переведи: «С вами, мэм, хоть на край света…»
Но на край света не хочется. Хочется ДОМОЙ!
«Пять счастливых русских».
30 октября, 10:00.
Может, теперь они перестанут свои белые зубы скалить, потому что мы идем «хороводы» водить с подъехавшим боссом. В качестве парламентариев выступает депутат Беловежский и я, в качестве помощника депутата.
А до этого чего только не наслушались от работниц по ту сторону стойки. Да еще на их отвратительном «сwахинглиш»: языком как киянкой по голове прищелкивали, да постукивали: рейс отменен еще в августе, через неделю после покупки билетов. Билеты похожи на настоящие, но как у нас в руках очутились, им не понятно. А нас в их компьютере нет, вычеркнуты мы из таблиц и квартальных графиков «Еджипт Эйр»!
Сама постановка вопроса убивает, как такое возможно в 21-м веке? Даже в посольство родное пришлось позвонить, чтобы эти «кукушки» поняли нашу непримиримую позицию и решительность. Но кое-как ситуевину разрулили. Что имеем через полтора часа переговоров с главным? Полную «зеленую линию» до самой малой Родины, возврат расходов на такси и «бюро находок». Проживание, трансферы – все включено!
Но: один лишний день в Найроби («Хилтон») и еще один в Каире. Итого, плюсом два «счастливых» дня. «Я их не звала, я их не ждала, были мне они даны судьбой…»
Наученные, на три раза все проговорили, кто, где и как будет встречать. Обязательное требование от нашей делегации: на табличках встречающих обязательна надпись «FIVE UNLUCKY RUSSIANS». Поразмыслив, приставку «UN» зачеркнули. Получилось следующее: «FIVE UNLUCKY RUSSIANS».
«Один белый, другой серый, пять счастливых русских».
Найроби, «Hilton». «Ланч-бонус».
30 октября, 11:40.
«Надо было еще трансфер до «Хилтона» требовать!» (Представительство в здании отеля, за углом).
Вот, жизнь! Рифмы полезли: вчера чуть в пропасть не упали, сегодня в «Хилтоне» едим!
На застывшем кадре фронтовой кинохроники опаленный в боях Председатель Лео на фоне панорамы взятой в третий раз «черной» столицы, с поднятым указательным пальцем: «Мы сидим в Хилтоне и пьем пиво из холодильника в номере! Пойми, Саня!»
Ланч в Хилтоне, как бонус-трек нашего путешествия. Или небольшое возмещение за все пережитые «трудности и лишения воинской службы», включая существование на этой земле Криса.
Третьей ходкой к шведскому столу всеядный Профессор набрал в одну тарелку еще рыбы, фруктов и пудинг к чаю. Какая разница, чем блевать. Заслуженная в боях ХАЛЯВА!!!
Видеть нас, уставших, злых, грязных и ободранных «мизераблей» (вещи оставили в «бюро находок») на фоне этого апофеоза роскоши и богатства было сурреально дико. Так, видимо, на нас все и смотрели, жирные завсегдатаи и обслуга. Последние кривились как от лимона, когда мы отказались от напитков. А фишка в том, что «шведский стол» не включает напитки кроме кружки чая. Все напитки ПЛАТНЫЕ, даже минералка.
Никто же не хочет умереть от жажды, потому «платите рублики». И платят все кроме пяти сумасшедших русских голодранцев.
«А помните, в одном из первоначальных планов было зависнуть на пару дней в Каире? Вот вам и бонус-осуществление плана».
Если бы не внутренние часы, настроенные уже на дорогу домой…
«…а Марик уже на подступах к дому».
«Возмещение».
30 октября, 16:00.
На риторический вопрос «Стоит ли потребовать от египтян еще и морального возмещения?» сходимся на: «Сопливых вовремя целуют». А сейчас только зайдем за документами и пожелаем удачи этим прищелкивающим языками бестолочам.
«Девять взяток на мизере, и так неплохо вышло».
Тут же, за углом, «Найробийский Пассаж» – галереи бутиков. «Звезда в шоке!»: дешевле, чем на базаре и без всякого «базара»! Без этих утомительных, набивших оскомину торгов с теми, кто ни шайтана лысого не понимает в искусстве торговли. Ведь восток – дело тонкое. И «гусли» есть, лучше прежних. И колотушки масайские. Все есть!
Не обошлось и без шоу со стриптизом, Профессор заставил молоденькую симпатичную продавщицу побыть в роли манекенщицы («У меня жена примерно такой комплекции, СТРОЙНЕНЬКАЯ»). На демонстрации третьего батика стал собираться зритель.
Одна из юных посетительниц сначала странно посматривала на нас, а потом заговорила на русском! Училась в Краснодаре на журналиста, оказалось. Говорит очень чисто. Еще бы, попробуй пожить в женской студенческой общаге в Краснодаре, когда к тебе ночью в комнату пьяные бритоголовые сокурсники ломятся, «поговорить». Не то, что говорить научишься, такие обороты «великого и могучего» полезут!
Найроби, центр. «Маленький родной человечек».
30 октября, 18:00.
С открытого второго этажа кафе, сквозь призму «Зеленого Таскера» глядим на этот суматошный чумной город. Пол часа назад чудом вырвались из сумасшедшего людского трафика. Народу, как в Москве. СТОЛИЦА, ЙОПТ!
Пока эротический фотохудожник Бокса пытается сохранить для потомков ускользающее Чудо Африканской Попы за соседним столом, Председатель, не удовлетворенный набором «курительных палочек» в баре, устремляется на поиски. И с концом! На второй бутылке пива мы замечаем отсутствие Старосты, на третьей начинаем волноваться: «Пол часа прошло. Куда он мог так далеко уйти, магазины с куревом на каждом углу?»
Шутки сменяют одна другую:
«Может, сейчас он сидит где-то в подворотне, сделав руки «домиком» над головой, и шепчет «а то улетите, а то улетите…»
«Или обхватив голову руками, качает ей, горемычной, и рыдает горько-горько. Как ребенок, которого в людном незнакомом месте потеряла нерадивая мамаша».
Еще через десять минут на смену шуточкам приходит реальная тревога: «Что вы ржете? Может, он и впрямь заблудился. Маленький родной одинокий человечек (62-го размера) посреди огромного, чужого и неприветливого мегаполиса».
На вопрос, где он был сорок минут, Председатель только огрызнулся: «Сигареты покупал!»
Ну, точно, его кто-то обидел. Какие-то черные беспринципные подонки.
Найроби, «Nakumatt». «Половина мед».
30 октября, 19:00.
Что еще удивило в мега-маркете «Накуматт»?
Целая стена накладных волос. Так они следят за своими прическами, даже мужики. Косички хитрые, бриолин, парикмахерские на каждом углу. На каждом! Как на Кубе «пончеры» (мелкие авто-мастерские).
Можешь иметь драную голую черную задницу, но за прической следи!
И все до одной кассиршы – мужики: «Опа! А куда женщин дели? Где бабы, я спрашиваю???»
Цена на ананас 48 местных шекелей, ниже, чем на остальные фрукты. Даже бананы 54! Попросили тётечку выбрать на ее вкус ананас среднего размера:
– Только чтобы «половина сахар, половина мед».
– Вам на сегодня?
– Нам на сейчас, только до отдела алкогольного дойдем.
Выбрала бомбу «средненького» размера, каких у нас и не видывал отродясь! В пересчете на наши 30 РУБЛЕЙ вышло! А вкус? Вкус никакими деньгами не выразить, не обманула тетечка с «сахаром и медом»: слаще, сочней и вкусней не ели. Ладно, я валенок сибирский, пареная репа на Новый Год, уже праздник. Но люди-то уже везде побывали. Нешто они ананасов не пробовали? А то же самое говорят.
Последний зачеркнутый пункт в листке покупок: местный крепкий алкоголь, желательно не «Коньяги».
«Уважаемый, что посоветуете?.. Бренди «Three Barrels»? Напиток местный, а картинка до боли знакомая… Да это же азербайджанские «3 бочонка», пацаны, те самые!»
Чудны спирали бытия!
«Hilton». Итальянский вечер.
30 октября, 20:30.
Продолжение праздника живота. Теперь в «итальянском» стиле. На «шведских» стойках средиземноморская кухня, много овощей, паста, сыры… Звучат неаполитанские напевы, официанты как гондольеры мимо проплывают. Даже чернушки в соломенных шляпках с зелено-бело-красным околышком. Пастораль.
Вспомнить, когда так вкусно ел? Не вспомню! Но тут опять один «гондольер» подплывает с предложением: «А что, дядя, не плохо бы вина выпить». Да, молодое виноградное вино к лазанье – отличный финальный аккорд итальянского вечера. Но лимит денег по спиртному исчерпан африканскими «3 бочками», которые уже ждут в номере. А жаль…
«Мой милый пастушок, пойдем на бережок».
Поэтому напарываемся до икотки овощами с макаронами и бегом в номера, запивать! Это балансир: на Горе судорожно тянули воздух жабрами, а тут едва отпыхиваемся до верху набитыми чреслами.
«Куба на троих».
30 октября, 22:00.
Правда, Джимми выбирает «поспать лишний час» (Вторая Попытка выбраться с «Черного Континента» опять назначена на ночь), а Отец Федор Беловежский под предлогом заскочить на пять минут в свой номер вновь взбирается на свое Плато Трезвости, уже недосягаемо.
И что? А ничего. Мы, как в старые добрые времена, с Падре Лео и Капитаном Боббо «эль накатываем» в номере «Хилтона» выдержанный бочковой напиток и закусываем ананасом. Все в точности, как на Кубе. Мурашки по спине: «Не, пацаны, ездить такой большой оравой, полная муета. Смотрите, как мы хорошо «соображаем на троих». И НЕ СКУЧНО! Нам кто-то еще нужен? Никто, Марик только что. И будет нам полная КУБА!!!»
«А я на Кубу, домой хочу».
Немного грустно. И у этой сказки не будет счастливого конца: мы все-таки возвращаемся. Мы возвращаемся к своим корням, к своим истокам, к своим теремам, к своим Владычицам морским… одним словом, мы возвращаемся к своим разбитым корытам.
…уже вторую «чекушку» откупорили, а ананас все не заканчивается: «Куда его? Жалко выбрасывать, целых 15 рублей еще осталось…»
31 октября, День Девятнадцатый.
Найроби. «Сквозь сон».
31 октября, 00:00.
Будильник на 20 минут раньше завел, потому что первый в очереди на водные процедуры. Помылся, приготовился, а парни спят. Чего? Ванна же свободна. На часы посмотрел… Тьфу ты, 12 часов только! Будильник со вчерашней Первой Попытки забыл перевести!
Неожиданно приятный подарок себе в виде двух «лишних» часов сна…
31 октября, 02:30.
…к назначенному времени мини-вен не появляется, на рецепшене о нашем существовании тоже никто ни сном, ни духом. Та-ак, «Прощай, Немытая Россия. Часть вторая»?
Пока нервничаем у стойки, на выходе замечаю группку людей в униформе удивительного цвета кожи – НЕ ЧЕРНОГО! Предположение, что это экипаж нашего Каирского рейса через некоторое время подтверждается. А египетские стюардессы… напомните, я вам про них позже, в самолете расскажу…
31 октября, 04:00.
Все уставшие, не выспавшиеся, трезвые, дерганные и злые. Всё и вся конкретно подзае…хало! И мы друг друга, в том числе. А ведь мы еще до сих пор в Найроби, в буфере. Машина так за нами и не приехала, а время жмет. Пришлось опять за «свое же сало» добираться. Пиво и коньяк в багаже. Профессор сообщает радостную весть:
– С багажом возни не будет, он сразу до Москвы оформлен.
– А вещи, а принадлежности, а коньяк? Мы же все в баулы запихали, с собой только то, что на себе! И теперь во всем этом до самой Москвы? Сутки в Каире?
– Я старался, думал, что порадую вас…
Нет, положительно, такой разношерстной бригадой больше ездить нельзя. Все дерганные и злые. Всё и вся конкретно подзае…хало!
Борт «Найроби – Каир». «Наследницы Фараонов».
31 октября, 06:00.
На час задержали вылет. Уже хочется кричать: «Верните меня на Родину!»
Успокаивает лишь созерцание царственных египетских стюардесс. Такие они разные, но единые в одном – они Дочери древних Царей, стоявших у истоков Цивилизации. Этот сладостный, цвета какао с молоком, оттенок кожи, царственная стать, жгучие персидские глаза.
«Шагане, ты моя, Шагане».
Даже самая старшая из них, с орлиным профилем Бога Ра, своим взглядом способна остановить любую песчаную бурю в пустыне, не говоря о нас.
Египетские статуи, загадочные неприступные Сфинксы, Небожительницы, Жрицы. Еще у отеля и потом, в аэропорту, величаво проплывая мимо, они заставляли цепенеть с единственным желанием: броситься под ноги ниц. И лобызать прах под их стопами.
Грациозные, царственные, недосягаемые Наследницы Фараонов!
«Eqwater».
Попытался спросить у орлино-профильного стюарда, когда будем экватор пролетать.
– Water?
– Equator, Экватор, Иквейтэ, Эквадо;р… Вот, смотри, шар земной (обозначаю руками в воздухе сферу), а тут пояс посередине – ЭКВАТОР! Трять, это интернациональное слово! Саша, как ему еще понятней сказать? ЭК-ВА-ТОР! (А-ПЕЛЬ-СИН!!!)
– Пить? Может, сок? Помощь нужна? Сейчас я другого человека позову, сам не пойму.
– Да, ладно. Нормально все, иди уже. ОК все, говорю, акуна матата! Пошел нах!
Думал, какая-нибудь жирная красная полоса на земле будет прочерчена или гирлянда новогодняя китайская на талии земной будет мерцать. Ни фига! Ничего через иллюминатор не увидел. Только бескрайняя желтая пустыня под «башмаком» и песок, насколько хватает взора. Будто пролетел над землей Гигантский Сатанинский Председатель Лео и тучно посыпал все своим песком.
Так и пролетели этот глупый EQWATER.
«Черный Тимати».
31 октября, 11:00 минус один часовой пояс = 10:00.
Успокоили египетские «ястребы» этого чернявого америкоса. На Тимати чем-то похож, только черный: сам с вершок, зато весь «на шарнирах», весь в цепях, и штаны едва на мотне держатся. Он еще на «рамке» стал барагозить, и со словами «я устал, меня всё здесь достало», бросил у «дорожки» свои сумки («Сами мне принесете!»), и расхлябанной рэпперской походкой со звоном проскочил внутрь. Но ему люди в форме быстро «салазки» загнули и рассказали, что они думают о нем и обо всех остальных американцах. Чтобы тот выбил навсегда из своей глупой американской тыковки, что весь мир по его щелчку вертеться начнет.
Парня успокоили, но через некоторое время он прибежал с каким-то «белым воротничком» и стал жаловаться: «Они меня вот так взяли за руку и вот так потащили. Вот этот и вот этот…»
Засранец!
«Слушайте, а я чем-то с этим негритенком схож: такой же оголтелый и бескомпромиссный. И тоже устал, и меня тоже всё здесь уже достало!»
«Белый Тимати».
31 октября, 11:00.
Таблички про «Два веселых гуся» так и не обнаружили. Про нас тоже никто ничего. Но система налажена: у нас изымают паспорта, выдают вместо них одну на всех сопроводительную бумажку, полтора часа мытарств и мы вместе с другими транзитчиками едем в отель.
Правда, за это время я успел поцапаться с Профессором, который в разговоре с представителями этой непутевой воздушной конторы взялся опять сглаживать и лакировать. Реприза «Хороший полицейский, плохой полицейский»: «Сегодня на ковре работают Белый и Красный Тимати».
Я очень его понимаю, ведь он один толмач на нас, бессловесных Рыг, остался. Да еще такие лихие повороты сюжетной линии. Все измотаные и уставшие, а ему плюс ко всему еще приходится так много и плотно вести переговоры. Но, все-таки, спуску этим гадам давать нельзя. Мы же здесь свою Державу представляем. А мы с тобой еще и свой гордый народ. Пойми это, Саня!
Каир, как в первый раз.
31 октября, 11:30.
Каир через окна иллюминатора произвел неизгладимое впечатление. Такой же желто-серый, как и пустыня вокруг, огромный, расчерченный по линейке муравейник. Гигантский песочный конструктор «Лего».
Из окна же автобуса он не просто поразил – контузил наглухо! Минут через пять я поймал себя на том, что без остановки трясу головой в стороны: «Нет, нет, не может быть, не может…»
Не может быть такого города, где через каждые сто шагов старинные крепости, замки сказочных восточных правителей и заточенных в башни принцесс. Минареты и мечети, мечети, мечети… в вечном споре за звание «О, Прекраснейшей».
Не может быть такого города, где дорожные знаки и номера на авто написаны арабскими цифрами. Не теми, что мы глупо зовем «арабскими», а настоящими АРАБСКИМИ!
Где на улице рядом с вереницей безликих джипов можно увидеть ослика с мешком овса на морде. Где по обочинам дороги восточные торговцы продают овощи, фрукты, горшки и кувшины, от самых маленьких и до гигантских, в человеческий рост.
Не может быть такого другого города, через который протекает Божественный Нил.
Города – колыбели Цивилизации. Города, в котором так разительна пропасть между величием древней культуры и нищетой грязных подворотен.
Города, растущего совершенно, кажется, хаотично, какими-то неведомыми законами: между уже выстроенными блоками четвертого и пятого этажей зияет недостроенный третий, как выбитый зуб.
Города, где даже нерукотворные творения в унитазе формой напоминают Пирамиду Хеопса, а если постараться, то и Сфинкса.
Города абсолютно другой культуры, другого менталитета. Города, в котором так сильны восточные исламские традиции. Даже католический собор здесь больше походит на мечеть, башня высокая и тонкая, как минарет. Только крест сверху. А полумесяцы на мечетях растут «крупом» вниз.
А люди, лица. Они другие. Тут нет жарких африканских попок, зато есть гордые орлиные носы, огромные миндалевидные глаза и сумрачный, нежно-сливочно-кофейный цвет кожи.
Не может быть такого другого города, настоящего, Великого Города!
Каир, «Cataract Pyramids Resort». Пассажиры.
31 октября, 13:00.
Там, где солнца слишком много, жизнь под его палящими лучами течет крайне неспешно, будто неохотно. Мы ждали заселения «пять каирских минут» – битый час. Но наше терпение было сполна вознаграждено: «Да это ж Рай!»
«Катаракт» – типичная алеманская резервация типа «всё при всём»: периметр корпусов, летние кафе и рестораны, и огромный бассейн по центру. Не преминули пройтись языками по названию. Лучше-то не смогли назвать? Скажем, «Глаукома Пирамидс» или «Диарея Отель»…
Среди транзитных пассажиров, на которых успели насмотреться еще в аэропорту, замечено несколько заслуживающих внимания персонажей. Конечно, «Черный Тимати», после инцидента с секьюрити значительно поостывший. Смачная тетка, «борец за права цветного населения». Наряду с криками Тимати и моими в аэропорту был слышен и ее зычный голос. Еще две молоденькие худосочные, на грани анорексии, чернушки с замысловатыми узорами в волосах.
И один наш соотечественник, с которым сразу наладили тесный контакт. Вячеслав – инженер-самолетчик, столичный человек, много лет проработавший в стране, название которой я никак не могу запомнить. Телапия? Сорбития? Эрекция? Не помню. Старый Атлас Мира тоже не дал толчка памяти, там этого государства просто еще нет.
И девчонки сушеные оттуда же. Они спортсменки-бегуньи, едут представлять свою … Тарабарию (так?.. нет?..) на соревнованиях в Испании. Вячеслав говорит, что для них выйти замуж за иностранца и уехать навсегда из… Эротомании (опять не то?) – отличный расклад. Так что, пусть бегают, светятся.
Только как они иностранца подцепят, коли такие пугливые? Что от нас шарахаются? Молоденькие совсем, козочки. Бегуньи…
Инженеры.
ЭРИТРЕЯ!!! Страна так называется! «Hagere Ertra». Ну и название, болезненное какое-то. Аритмия, блин, Катаракта-Диарея. Маленькая, молодая, но очень гордая республика, не боящаяся поскалить зубы соседней Эфиопии, от которой отделилась не более 15 лет назад. Это мы на заселении и потом, на обеде с московским дядькой поговорили о том, о сем. И об Эритреи тоже.
Жаль, что наш обед в здании, а не в этом чудненьком открытом кафе с веселым названием «La Pergola». «Пергола» – это же что-то типа дачного штакетника? Кафе «Штакетник» – рулезз!!!
Несколько обескуражила организация «включенного» ланча: всех собрали, по головам посчитали, как баранов. Только потом допустили к «шведской кормушке». Разве что весовой на выходе не поставили, деньги «за перегруз» брать. И опять фишка с напитками: начнешь икать, любые деньги за глоток чистой воды выложишь. Такое раздельное питание.
(А у нас на Варадере пили, пока из ушей не побежит!)
«А мы тоже инженеры» – продолжаем разговор с Вячеславом – «конструкторы и исследователи. Один Профессор среди нас отщепенец – махровый гуманитарий. За что частенько подвергается остракизму».
Но Беловежский в споре физиков и лириков сдаваться не собирается, молодец: «Я тоже инженер. ИНЖЕНЕР ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ!»
В общем, взяли мы Вячеслава, коллегу-технаря к себе в компанию, на поруки, до самой Москвы. Очень дивился он нашей спортивно-туристической программе, Килиманджаре, внушительному сроку нашей дружбы. И мы бальзама посыпали: «Вячеслав, вы настоящий, Вы не похожи на… сноба, раз с нами, обалдуями, общий язык находите».
«Магрибинский язык».
И не понятно, на каком языке с ними говорить. В голове полная каша из «но грасьяс», «асамты Саня» и «хау мач вис финг». И ни одного слова по-арабски. Надо хотя бы узнать, как «спасибо» сказать и как тост «За здоровье» звучит.
Вот, испанский, скажем. Звонкий, задорный, сочный, открытый и яркий язык. Не язык, а фиеста сплошная. Вибрации же этого языка заставляют волосы вставать дыбом, они физически ощутимы.
Арабский, язык из древнейших. На нем говорили библейские пророки, восточные мудрецы, волхвы и чародеи. Есть в его звуках что-то сакральное, внеземное. Эти утробные «бых-пыхи», «тибидохи» и «махалаи», что приводят в трепет и внушают священный ужас. В нем слышатся страшные заклинания магрибинца и чувствуется отдающий кровавыми жертвами привкус древнейших мистических учений.
Тем удивительней, что этот язык люди используют, чтобы купить пучок зелени или глиняный горшок.
Каир, трафик. «Танец смерти».
31 октября, 15:00.
«Главное, не торопиться, пойми это, Саня. Поле-поле. Надо после обеда прислушаться к организму, чего он хочет: куда-то «ля потрусить яйцами» или «ля покурить», «ля полежать»? Чего надо от Каира? Не Пирамид же!»
Но отель наш в пяти минутах от Гизы, и даже в его названии Пирамиды присутствуют. И верхом издевательства было бы не воспользоваться этим бонусным флаером. И Гиза вовсе не у шайтана на куличках, как о ней сложилось в голове, а тут же, в черте города. Бирюлево и то дальше.
Значит, идем по вновь утвержденному плану: банкомат, Пирамиды, супермаркет, рынок. Ищем у входа заранее заказанный мини-вен. Человек со стоянки нам приветливо машет. Значит, это и есть наш водитель. А где мини-вен?..
…эта колымага с дополнительным рядом седушек вместо багажника и есть он самый? МИНИ-ВЕН? Приключения продолжаются!
Очень плотное движение по городским магистралям запомнилось бесконечным разноголосым «би-би» и «фа-фа». То есть, все без исключения участники движения перебибикиваются между собой! Водила оправдывается: «У нас так принято». Как у нас мат, они так на дороге разговаривают: «Бибихуй отсюда!», «Сам фа-фах!» Даже велосипедисты туда же. Как же, они ведь тоже участники этого дикого «танца смерти».
Почему дикого? Потому, что правила движения точно придумали не здесь. И долго еще не придумают, не найдется еще долго у них Моисея Гибэдэдеевича со своими ПДД-скрижалями. Ездят, как бог на душу положил. Все бочины у авто поцарапаны либо помяты. Особый форс – впритирку затесаться меж двух рядов, успев в последний момент прижать ушки-зеркала.
А знаете, как выглядит автомобильный номер «3538» по-арабски? «;;;;».
«ГОГА! Прыкинь, ара!»
Предуведомление.
А теперь, мои любимые кубинские амигосы, берем в руки ручки, а ручки в ножки и начинаем подробно конспектировать. Начинается мастер-класс РАЗВОДА.
Каир, Гиза. «Билеты за вход».
31 октября, 16:00.
«Билеты к Пирамидам здесь» – водила остановился у лавки, откуда тут же выскочил Черт из табакерки, нет, скорей Джинн из бутылки, и стал жестко прессовать нас на предмет посещения Пирамид исключительно на верблюдах, на худой конец, на лошадях: «Пирамиды в четыре закрывают на санобработку и кварцевание, но у меня есть одно игольное ушко в заборе. Но сквозь него только на верблюдах, только на верблюдах…»
Но я тоже тренинги по «разводу» посещал. И знаю, один из основных «разводных» маневров – плотный вербальный прессинг. Чтобы враг не имел возможности не то, что слово «нет» вставить, чтоб ни вздохнуть, ни пукнуть не посмел!
Ясно вам? Натуральный оголтелый развод. Слов было вылито так много, что я едва осилил сотую долю основных принципов подхода к Реликвиям. Вот базовые:
«Плата дифференцирована: вход в пять Пирамид по 30 евро с «кролика» (калькулятор в голове «пикает»: 30 на пять – это шесть), 20 евро – за три (20 на три – около семи) и по 10 – просто галопом объехать вокруг на верблюдах (10 на XYZ не делится!)… Верблюды смирные и лошади тоже, вот, попробуйте… Соображать надо быстрей, время поджимает, и во все пять Призм можем не успеть залезть… Деньги потом, а если не понравится, можем и не платить».
Последний пункт призван убить последние сомнения. Но все категорически против верблюдов и коней. Вплоть до того, что готовы лишь издалека посмотреть на Чудо Света.
Только податливого и мягкого как… плюшевый слоник Профессора уже взяли в оборот и усердно взгромождают его тушку на верблюда. Что называется «лепить горбатого».
Самолетчик Вячеслав жалеет Александра: «Ему тяжело. Его с одной стороны жулики жмут, а с другой вы за письку дергаете. А он мягкий как… слоник плюшевый». Но жалость положения не спасает, я вижу, как с подобной «горбатой» верховой прогулки вернулась парочка алеманов после «пикника у Пирамид». Девица, с лицом навсегда утраченных надежд («Я никогда уже не буду девицей»), пулей слетает с верблюда и брезгливо начинает отряхивать ляжки. В каждом жесте омерзение и разочарование.
Но погонщик перекрыл конем все ходы к дверям автомобиля. И в этой шахматной партии уже конкретно пахнет матом. Тогда, минуя посредников-лакировщиков и совершенно ледяным голосом, я чеканю Джинну, каждое слово как выстрел: «Shut! Up! Too! Many!! Words!!! Shut up & listen: don’t need a camel, don’t want a horses! We want a PYRAMIDS!!! ONLY PYRAMIDS!!! Компренде?»
И цедим водиле: «Вези нас хотя бы, куда пускают!»
В этот момент мимо нас широким дромадерским шагом протрусывает наш шахматный гений Беловежский, величаво восседая верхом на конике. Шах и мат. Падишах и Падимат!
«Профессор Аравийский».
Все были чересчур заняты тщетными попытками отбиться от Джинна Ибрагимовича и его приспешников. Не нашлось в тот момент среди нас Лени Рифеншталь, чтобы запечатлеть на целлулоиде этот Триумф Воли, это победное шествие венценосного Александэра Каирского. Даже гений Питера О'Тула в роли Лоренса Аравийского меркнет в сравнении:
«В красных закатных лучах спектра на фоне величественных Пирамид, в мантии с кроваво-красным подбоем, пронесся как смерч, весь в клубах пыли Благородный Всадник, сказочный восточный правитель – Принц Беловежский».
Так гласят легенды.
Конечно (тут шрифт заведомо уменьшаю в целях строжайшей конспирации. Чтобы НИXXXЯ не видно было, пойми это, Саня), походил он больше на лишний верблюжий горб или на бурдюк с вином, вот-вот готовый съехать с покатой спины животного. Но разве таким мы запомним его?
Мы навсегда запечатлели его в наших сердцах и памяти как некоронованного Принца Персии, несгибаемого Профессора Аравийского – грозного потомка янычаров, не знающего жалости к молоденьким стройненьким девушкам и барабанам.
От зависти это всё, Саня, ты же понимаешь!
Каир, Гиза. Пирамиды.
31 октября, 16:30.
Не дают покоя местным жуликам лавры Берта-Мария-Бендер-бея: «Приобретайте билеты, граждане. Детям и красноармейцам бесплатно». Даже когда мы послали этого Джинна Ибрагимовича Шмидта и всю его братию на все буквы арабского и русского алфавита и сели в машину, он не унимался и поехал с нами, устроившись прямо на капоте нашей колымаги, прямо до самых подступов к Пирамидам. Указывая на нескончаемый людской поток, говорит: «На этих не смотрите. Это ВЫХОД, они уже выходят».
Подходит к полиции на ВЫХОДЕ:
– Можно [здесь] зайти?
– Нет.
– Вот, видите (уже нам), не пускают. Но я знаю одну дырку в заборе…
Но есть, хвала Вершителю, среди нас трезвые головы, способные отличить вход от выхода и голову от жопы. Спасибо старейшинам-аксакалам, Председателю Лео и нашему «московскому гостю», которые вызволили остальных из цепких лапищ Верблюдового Барона. Свободный широкий проход к Пирамидам, и ни одной бабушки-билетерши.
Догадываетесь? Доступ свободный!!! Только потеряли массу времени в предыдущем эпизоде, минут двадцать. И теперь, действительно, проход непосредственно к Пирамидам закрывают. Наскоро фотографируем Реликвии: Пирамиду и засиженную воронами голову Сфинкса. И сами фотографируемся на их фоне – так положено поступать всем вазунгам Ё.
Захватило зрелище? Да, нет, скорее. Всё на бегу и в суматохе. Да еще после эмоциональных переговоров с этой оголтелой шайкой-лейкой погонщиков «кроликов» и верблюдов.
От оживших сувенирных открыток ум в восхищении, ум знает, сколько этому Чуду лет, ум помнит, какими путями досюда добирался, ум понимает важность момента. Короче, ум – умный.
А душа? А душа глупая, она не ёкает и не трепещет. Закрадывается сомнение: может, они не настоящие? Не конфетки M&M’s? («Говорят, царь не настоящий!!!») Как те поддельные елочные украшения: выглядят так же, но не радуют. Может, это только дешевые бутафорские декорации, «Диснейленд» для глупых жирных алеманов?
А те, НАСТОЯЩИЕ Пирамиды, от которых дрожь по всему телу, где-то сокрыты?..
Три разговора.
31 октября, 17:00.
Есть нестерпимое желание поговорить с тремя людьми. Но первого уже навсегда смело с капота нашего «мини-вена». Этот бесследно и также внезапно растворился в эфире, как и материализовался в нашей жизни, как лист перед травой. Ну, чистый джинн!
(Странно, так мило общались).
Со вторым, знатным жокеем-верблюжатником всегда успею разобраться.
Хорошо, поговорю с последним из ряда. Тем, что докатил нас до такого эмоционального состояния: «Ну что, мой деревянный по пояс друг? Пиноккио из тебя, прямо скажем, третьесортный. Но на Буратино Карлыча сейчас будешь похож…»
Но парни устали от негатива, и даже перспектива набить рожу водиле их не заводит. Совсем старые стали. Они желают залечить нанесенные врагами раны местным напитком типа «пиво» из ближайшего супермаркета. Но мы едем по совершенно злачным подворотням, где существование супермаркета было бы приравнено к Восьмому Чуду Света. Водила Карлыч корректирует маршрут у прохожих. Но заезжаем все глубже в трущобы.
«В супермаркет вези, сука, пока мы на тебя Бесноватого не выпустили!»
«А я говорил, зря меня остановили» – скалюсь из смирительной рубашки я.
Покрасневший, испуганный, обливающийся потом водила бормочет, что в супермаркете нет спиртного, «чесслово». А где-то здесь есть одна заветная «пив-точка». Видно, второй из «молочных» братьев разводного картеля за этой «точкой» скрывается.
«… и никакого «Хайнекена», только местную «Стеллу»! И не по 10, а за 7 местных! За опт!»
Каир. Три пункта: Сувениры, «Тысяча, двести и одна ночь».
«Рынок уже закрыт, я вас по лавкам провезу: сувениры, духи, папирусы» – очередное извиняющееся бормотание водителя. Понятно, едем по «братьям».
В африканских побрякушках есть хоть что-то исконно аутентичное, хотя бы природные материалы: дерево, кости, проволока. Увиденное же в Каирской сувенирной лавке не вызвало ничего, кроме жуткого разочарования. Дешевка на потребу клюющих на пластмассовое и блестящее, вазунгов. Бензольные скарабеи, эбонитовые фараоны, шкатулки, оклеенные елочной мишурой. Даже барабан (куда без него?) обтянут кожзамом под змею, и мембрана хоть и специальная, но все же пластиковая.
– 1200 – включаюсь в «барабаний» торг, пытаясь форсировать момент, без прямого мышечного стимулирования грозящий затянуться до смерти.
– Не могу, брат – 1500. Хоть русский египтянину и брат. И «карачо», и «балалайка», и «Горбачев» – совершенно правдоподобно разводит нас (и руками) «Брат №3».
– 1250?.. 1300?.. Сейчас уедем!
– 1500, крайняя цена. Пойми, брат, меня отец убьет, если ниже – 1500.
– Ладно – бросаю оземь кепку с Че Геварой – уговорил, брат – 1200 и 1!!!
Каир. Три пункта: «Дух из парфюмерной бутылки».
Пункт включен в программу Вячеславом: «Они мешают эссенцию не на спирте, а на воде. Занятно, жене привезу». В помещение, пропахшее дешевым турецким мылом, нас втягивает «Брат №4», картинный персонаж со страниц модного не так давно, Зюскинда:
– «Карашо», «добра дин».
– Ну, добрый, коль не шутишь. «Балалайка», «Горбачев».
Очень сочный, яркий, гипертрофированно рельефный образ: огромные навыкате глаза, огромный нос-патиссон, губы, как два смачных куска говяжьей вырезки. И при этом лысый как наш… как шар. Вылитый Джинн из арабских сказок «Тысячи и одной ночи»!!!
И тут, как по мановению невидимой факирской палочки, в его руках залетали всевозможные, чудной формы флакончики, бутыли и масляные лампы. И началось шоу, озаглавленное «Вот, я Вам сейчас зелья приворотного намешаю».
Понравился эффектный трюк с каплей эссенции в воде, которая, в отличие от масла не всплывает, а на дно ложится. «Колдуй баба, колдуй дед»!
Едва остановили танец дервиша: «Нам не надо твоего чудодейства. Что есть из готовой продукции?»
«Шайтан и Кулубатра».
– А, пожалуйте: Тутанхамон, Хашибсут, Омар Хайям, Омар Шериф, Рамзес, Нефертити, Виагра, Кулубатра…
(Практически полный набор египетских брендов, включая Виагру).
– Кулу… что?
– КУЛУБАТРА! Вот, написано.
– Так это ж «Клеопатра»!
– Ну, я и говорю – Кулубатра.
Но сравнительный анализ различных названий флакончиков не нашел существенной разницы в их содержимом – мыло «Duru»!
Приличествующая моменту торговля:
– Только для русских вдвое дешевле… египтяне и русские – друзья. Да, нет – братья! 20.
– 12, мой египетский брат.
– Не могу, мой отец меня убьет – 20.
– Вот и славно!!! 15.
– «Добра дин», «Балалайка», «Горбачев» – 20.
– Ах ты, ШАЙТАН… из парфюмерной бутылки!
На слове «шайтан» я осекся. Оно вполне обиходно в моем вокабулярии и, наряду с «фашистом», даже не ругательство, а так – обращение. Но в данном контексте прозвучало издевательски цинично. Но успело вылететь раньше, чем я смог его удержать усилием запоздавшей мысли. Пауза была практически не ощутима – «парфюмер» благоосмотрительно не заметил «шпильки» и продолжал работать.
Уже в машине Отцы высказали мне по поводу моего «шайтана»: «Мы были в микроне от арабо-израильского конфликта».
Да я и сам это понял. Только почему «израильского»? Караул – татары в синагоге!
Каир. Три пункта: папирусный бутик.
31 октября, 18:30.
Брат Джимми еще с «парфюмерного капризника» не выходит из машины – настачертело. У меня самого деньги задолго, еще до Горы закончились, но пиво в машине – тоже не выход. Пошел вызволять остальных, застрявших в папирусном бутике, товарищей. Здесь работают только женщины, картельные «сестры» нашего Водилы Карлыча. Все в паранджах, хотя под ними заметил джинсы и туфли на каблуках.
Что, на паранджи больше «кроликов» ведется? Популярная эротическая фантазия?
И слово «бутик» в данном случае употребил без доли сарказма. Все построено грамотно и четко, живым с деньгами не уйти: благовония, спокойная музыка, вежливый, приветливый и обходительный персонал, к тому женского пола и очень при этом симпатичного. Завораживающие манускрипты по стенам. Пока помогал товарищам в выборе между Анубисом и Осирисом, и тем, какую из страниц «Книги Мертвых» поместить в офисе над рабочим столом, сам не удержался и отхватил шикарный по стилю папирус: суру из Корана. Предварительно сбив цену с пятидесяти до сорока фунтов (около восьми долларов?) у самой «мамки» – старшего манагера: «Только исключительно как мусульманину!»
В аэропорту, в Дьютике увидели точно такие папирусы, от двух до пяти долларов против наших 10-20. И это с учетом 300% «бутиковской» скидки. Ну, не алеманы ли? Но ни капли не пожалели. Будто Египетский зал в Эрмитаже посетили или выставку «Сокровища Шлимановской Трои» на Крымском валу. А чего стоит одна только лекция по теме:
«Организация папирусного производства в зоне рискованного земледелия».
К началу «сеанса практической магии» я опоздал. Из слушателей курса лишь Профессор, которому пришлось вкратце (не дольше получаса) посвятить меня в начальные стадии изготовления настоящего папируса. А затем уже и мне выпала честь передать по этапу эти сокровенные знания остальным компаньонам. Кто знает, может, развернем на Родине мощности по производству тростниковой бумаги. У нас этого тростника на болотах!..
Стольких красок в изложении, как у нашего достославного ученого мужа Папируса Беловежского, конечно, не найду в палитре. И потом, открывать все секреты производства не собираюсь. Скажем, роль деревянной колотушки в процессе.
А в двух строках сии премудрости выглядит так: обдираем тростниковые палочки от зеленей кожурки, вымачиваем их до выделения клейстера, затем раскатываем скалкой и переплетаем меж собой простым полотняным способом – «накрест». И под пресс на неделю. Через неделю клейстер схватывает клетчатку, да так, что потом лист ни помять, ни разорвать, хоть в трубочку сворачивай. Всё! Пошли за сырьем!
Когда милая экскурсоводша для примера свернула один образец в трубочку, я ей говорю, типа, а сейчас этой трубочкой, да по голове нерадивому мужику. И на Беловежском показываю. А она: «Нет, для него не папирус, а скалка… а для тебя эта киянка!» И замахнулась на обоих.
Такая лапочка!
«Откатные».
Пока парни между рисунков бродят, стою тихонечко в сторонке и наблюдаю, как наш «разводной ключ от Каирских ворот», наш водила-мученик также по-тихому подсел к «мамке» и они стали обсуждать условия «отката»: на сколько эти олухи (это они про нас) бумаги набрали, умножаем на процент, бла-бла-бла, итого…
В один момент они, увлеченные подсчетом барышей, все же замечают невольного соглядатая, а я с ехидной улыбочкой качаю головой: «Да, да, я все видел. Я все про вас знаю. А ты, жулик, своих таксистских и вовсе лишен будешь за свое недостойное поведение на дорогах».
«Ладно, увози их. Не видишь: смотрит, поганец. Позже подъезжай, посчитаемся без спешки» – буквально читаю по «мамкиным» губам каждую арабскую загогулину.
Ну, что же? Всем спасибо, все свободны. Как по-арабски «спасибо»?.. Всем ШУКРАН!
…даже Карлыч получил сполна за свои «подвиги». «Братское гуманитарное алеманство» неистребимо! Где справедливость?!
Каир, «Cataract Pyramids Resort». «Бассейн пива».
31 октября, 20:00.
Вячеслав до того от нас устал, что без ужина ушел спать. Да, и мы сами от себя устали, а куда деваться с этой подводной лодки? От этого моря пива за столиком у бассейна. Вид изумительный: черное небо Абиссинии, подсвеченные изнутри и снаружи лазурные воды бассейна. Только самый черствый и неромантичный заскорузлик может не прельститься окунуться в эту сказку-инклюзив. И таких «сухарей» оказалось… все, кроме нас с Беловежским.
Все-таки, уважаю я безмерно нашего Профессора за его тягу к жизни, за этот позитивный настрой. Пойми это, Саня! Вот, они сидят, хорохорятся своими дельтавидными, «техно-джимами» и бассейнами по утрам, а задницу оторвать, сходить за штанами и полотенцем в лом.
Все-таки, легкое на подъем Будущее придет к нам с лицом Александра Беловежского, хотя такая перспектива тоже не из радужных.
Как результат нашего вечернего занырка: и без того немногочисленных отдыхающих напрочь смело с террасы. Потому что они живут по строгим правилам: после заката не принято лезть в бассейн и, тем более, вести себя так вызывающе. Не говоря о купании в нетрезвом виде. И к восьми желательно бы столики на террасе совсем освободить. И вообще, скоро ужин, и пора переодеваться в вечерние платья, смокинги и сигары.
Но мы еще помним, что мы те самые незабвенные Крейзи Рашенс, и что нам ПОXXXYЮ их каирский мороз, их глупые и никчемные правила и приличия. Мы так вызывающи с Профессором посреди бассейна, что даже ветхозаветный Падре Лео не удерживается и сигает в бассейн.
Вот! Вот это по-нашему! По-русски! Это вам не «портплед» какой-нибудь!
«Вспомнить всё».
Посреди бассейна делюсь накатившими эмоциями: «Я уверен: когда-нибудь, наверняка, настанет такой момент, и так далеко шагнет техника, что можно будет записывать свои эмоции, впечатления и воспоминания не только на бумагу и пластмассу. Человечество научится сохранять ощущения всех органов чувств, визуальный ряд, тактильные ощущения, обоняние… даже состояние души. И я хотел бы сохранить мое нынешнее состояние. Вас, пацаны, этот вечер, бассейн, пиво… И я хочу кричать: Остановись мгновенье! Ты – обоссаться!»
«Ты сейчас сюжет «Вспомнить всё» со Шварцем пересказывал?»
«Тьфу на вас, идиоты идиотские».
«Последние мгновения».
Последние мгновения. Мы до сих пор сидим у бассейна. Официант за кустом нервно теребит салфетку: «Они со своим пивом, заказывать ничего не собираются. Чего я тут стою?» Но не уходит – долг. А мы понимаем, что после ужина ни у кого и ни на что сил уже не хватит. И потому никуда не торопимся! И ловим эти последние мгновения.
Хотя мимо нашего столика уже в третий раз продефилировала ряженная в вечерний наряд девица. И живая музыка в «Ля Перголе». А по центральной аллейке за спиной уже такие «движухи» – показ мод за спонсорством свадебного салона «Дамское Счастье».
Но на наших часах мы должны уже быть дома. А мы еще не дома! И эта крамольная мысль отравляет эти последние прекрасные мгновения.
Около нас на пять минут задержалась одна из знакомых транзитчиц, тетка – «борец за права коренного населения континента». Она настолько измотана, что даже ее громоподобный голос потерял те знакомые с аэропорта ноты набирающего обороты «Боинга». Она, в отличие от нас, наоборот, к себе в Кению не может добраться. Только, почему-то винит в этом Джорджа, этого, Буша. Я поддакиваю:
– Bush is a bull shit!
– DUBLE BULL SHIT!!! – устало роняет она, но срывает шквал наших оваций.
«Cataract Resort», разгадка.
31 октября, 21:00.
Показать напоследок «дулю с маком» на их инклюзив-развод, на их «минералку за деньги». На ужин захватили с собой пиво. Не прячась под столом, а демонстративно: «Мальчик, ты не понял: мы домой летим!»
Мальчик на обслуге, посмотрев на нас и наши… что у других людей называется лицами – усталые и измотанные совковые лопаты, предусмотрительно не стал предлагать платное питье. И про наше ничего не сказал. Предусмотрительно. Отделаться хотел, но не тут-то было:
– А ну-ка, постой. Послушай-ка, любезный. Вот'с минс «Катаракт»?
– Это по-английски «голубая вода».
– Мы, конечно, в английском как и в арабском – никак, «но компренде». Но хотя бы как «голубая вода» по-английски, уж, знаем: «БЛЮВОТА!» Поссориться с нами хочешь?
– Сорри… значит, не английский… латынь?..
«Свадьба!»
31 октября, 22:30.
«Обидно терять последние мгновения на сон. На том свете высплюсь! А сейчас надо не спать… не надо спать… надо не заснуть…» – заклинаю сам себя, уже в одиночку направляясь к корпусу, во чреве которого пропало уже больше десятка прекрасных созданий в шикарных вечерних платьях и трехэтажных прическах. Иду, оставив товарищей, добровольно променявших приключения на лузерский сон. Даже Беловежский с ними: «Пердуны старые. То ли дело я: очень еще ого-го. Только не спать... не заснуть... не надо спать... не заснуть бы...»
Ух, ты. Да там же СВАДЬБА! Как давно я не был на свадьбе. Сва-адьба: столы буквой «П», свекровка с «химией» на голове, баян… «Музыка на-а-ас связала, тайною на-а-ашей стала»… Избитый в кровь дальний родственник (не по злобе, а для порядку – по сценарию)… «А наш подарок стоит у вас на кухне»… лента свидетеля вместо тряпки для туфлей... «А кто родился в феврале вставай-вставай-вставай»… Захмелевшие и податливые к обжиманиям в раздевалке, в углу, подруги невесты… это пока у самого еще есть силы не заехать с размаху в салат… «За-амерза-а-ал ямщи-и-и-ик…»
Сва-адьба! Эх, песня! Русь-тройка!!!
…разбились сладкие грезы об унылую каирскую реальность: на территории отеля проходят съемки телесериала, и по сюжету в 315-й серии свадьба. Камеры, гримеры, хлопушка… снято!
1 ноября, День Двадцатый.
Каир, аэропорт. Последние вспышки сознания.
1 ноября, 10:00.
Как в бреду, сквозь двое суток практически без сна всплывают сумрачные картины:
…ну, закутаны с ног до головы в черное, даже руки в перчатках. И что?..
…у каирских полисменов в нарядной белой форме на погонах едва умещается золотой орел с таким же носом. А звезды на погонах типа тех, что я в океане на Занзике видел, больше, чем на шпилях Кремля. Аж, через край свешиваются. Все метят в генералы!
…вчера, пока парни в обменник бегали, один такой к машине подошел. Боты на два размера больше, боты типа «Ни шагу назад»: «И у меня жена есть. И ребенок тоже».
«Молодец, пятерка по английскому».
…какая-то узкоглазая делегация, «два мешка семечек». И впереди «флажконосец», чтоб не затерли полуросликов в толпе.
…в туалете у бумажных полотенец стоит специально обученный человек и отрывает нужное количество всем желающим. Бережливость должна быть бережливой.
…а в некоторых кабинках вместо привычного фаянсового изваяния квадратные душевые ванны. Мы в армии в таких ноги мыли и мелкими постирушками занимались. А тут что себе мыть?
…в Дьютике продается диск «Тату» и телефоны с арабской вязью на кнопках. А аутентичной арабской музыки нет!
…пока вместе с другими транзитными людьми в очереди дожидались своих документов, стали свидетелями пламенного выступления араба, всего в белых одеждах. Не привык он по два часа в очередях стоять, видите ли. А пиво у пивнушки как тебе тогда, в лихие годы доставалось?
…уже на борту кровожадный Председатель Лео решил напоследок выдернуть монитор над своим креслом. Тот заедал и отказывался открываться, а в нем важная информация: за какую веревочку дергать, куда свистеть и во что блевать. И где подгузники на случай, если «срань Господня» прямо в воздухе настигнет.
«Ну вот, Отец, сломал самолет. Обещал только ноги сломать… и руки. А сломал самолет!»
Борт «Каир – Москва». «Улыбчивый Цветок».
«А можно вас сфотографировать?»
«Соглашайтесь, соглашайтесь. Нельзя упускать такой шанс. Это же известнейший российский фотохудожник!..» (Спасибо, Александр).
Эти прекрасные девушки вовсе не похожи на тех неприступных гордых «Кулубатр», что сопровождали нас в воздухе из Найроби. Эти кажутся совсем близкими и родными. Видно, Московское направление не котируется, потому в стюардессы здесь отправляют молоденьких стажерок, не успевших забуреть от пожирающих их взглядами вазунгов.
Особенно одна. Совершенно искренне стесняется и прячется от объектива. Видя, что я начал на нее настоящую фото-бойню, избегает проходить через переднюю часть салона, где окопались мы, а посылает через «линию обстрела» напарниц. Но при этом, я вижу, как на заднем сиденье она устроилась с зеркальцем, и что-то там решила на скорую руку придумать с прической. И губы подкрасила. Лапочка моя.
А улыбка? Какая улыбка! Не улыбка, а солнце!
Дождавшись момента, когда ее сподручницы отлучились врассыпную по своим стюардовским делам, бегу к ней. Вслед несется: «Тобблюроны захвати!» Принцесса моя в самом хвосте, в уголочке мирно обедает. Я застал ее врасплох. (Боже, какая улыбка). Десерт! Бегу обратно за глупыми «Тоблеронами». Весь неполный салон, включая обслугу, при виде нас искренне улыбается. Я бы на их месте тоже улыбался. Наш давешний знакомец Вячеслав, предусмотрительно отсевший от нас в середину салона, прозревает: «А я думаю, кому она так улыбается».
Да, она улыбается. И я тоже улыбаюсь. Свечусь.
Зовут мою неземную, в смысле – воздушную, Принцессу Шири;н. «Ширин», значит «Цветок». А я зову ее «Смайли». Мой Улыбчивый Восточный Цветок.
«А меня зовут Айрин – Звезда» – включается напарница (на «Тоблероны» пришла) – «А она себя недооценивает и называет себя обезьянкой».
«Ни в коем, слышишь, ни в коем случае не зови себя больше так».
«Обнимать нельзя». А я не то, что обнять, съесть ее готов. Фотография вместе с ней глупа и лишня. Я рядом с ней глуп и лишен, как наши кадры на фоне Пирамид. Мы уйдем, а Пирамиды останутся. Я уйду, а Ее Улыбка была, есть и будет. Будет светить. И эта улыбка и есть одно из главных Чудес Света.
Москва, Домодедово. Похмелье.
1 ноября, 19:00.
О чем может напоследок рассказать этой поздней промозглой осенней порой неприкаянный, затерянный в этой осени дешевенький паяц? Поэт бессонницы, ненастья и головной боли?
Рассказать, как колеса коснулись земли и у стюардесс с полок полетели чайники (на счастье), и мы поняли: мы на Родине?
Или рассказать, как прощался с Ширин? («Шукран, Ширин»).
Или как в ДМД услышали объявление «пассажира такого-то просят в зону», а нам послышалось «…просят вазунгу»?
Или про разговор с представителем «Еджипт Эйр» через московского офис-мальчика: «Вы говорите на арабском?» «А он со мной по-татарски сможет? Мы, блин, в России, мальчик, какой, на хрен, арабский???»
Как получали багаж, и я доставал из мокрого рюкзака осколки бутылки из-под африканского пива?
Или как перед последним броском сдавали багаж, и приятная во всех отношениях девушка при чине глупо взяла на карман «за перегруз» барабанов тысячу глупых рублей?
Или рассказать историю про то, как Благородный Рыцарь Лео схватил с нашего импровизированного сервировочного столика главное «эль закусочное» блюдо – манго, и побежал отблагодарить очередную восточную красавицу из «S7», проявившую к нам участие. А мы с Джимми бросились ему вслед («нам просто в ту же сторону, в клозет»), чтобы успеть примазаться к нашему благородному идальго, хотя бы в качестве камер-пажей.
Или вспомнить про двух поломоек в мужском туалете, говорящих на совершенно чуждом наречии, что заставило меня прервать важный процесс и спросить «а на каком, собственно?» Оказалось на румынско-гастарбайтерском.
Или, наверно, рассказать про нашего соседа по скамейке в ДМД, наивного русского дедушку, волею судеб доживающего свой век в Бишкеке. Которого занесло в Россию к родственникам, а встретил его домодедовский «бомбила», и счастливо «обул» деду на 1500 рублей?
И что там еще с нами за эти пол дня на тюках в ДМД произошло?
Если описывать все, что с нами приключилось, года на три получится. А если плотно ужать, только самое важное и интересное? Лет до двух «строгого», думаю, можно скостить.
Нет, все-таки, ничего больше рассказывать не стану…
Вместо послесловия.
Вместо долгих и занудных послесловий расскажу последнюю суру:
Сон мне: ряжусь я с Крисом по покупке растаманской «ушаночки». Магазин толи родственницы его, толи совсем жены. Но, то форма у берета дурацкая, то цвета не те. И я понимаю, что в очередной раз глупо разводят, но ничего поделать не могу. Я ведь во сне. Сон, очень похожий на явь. И это через месяц после возвращения!
«И все снились мне венгерки с бородами и с ружьем
Снились Дусины клеенки цвета «беж»
И нахальные шпиёнки с Бангладеш
Поживу я, воля божья, у румын
Говорят, они с Поволжья, как и мы…»
Послесловие.
А теперь то самое, глупое и занудное Послесловие. После словие. Когда все слова уже сказаны, но расстаться со своим творением автору жалко и страшно. Дальше-то ПУСТОТА! Вот он и цепляется из последних сил.
Для начала, а точнее – для конца, определиться с жанром? Каков жанр? Графоманский сериал, где каждая серия – мини-новелла, со своим отдельным сюжетом. Так и «треш» легче отделить от зерен, а котлеты от мух. Дискретизировать, чтобы было поменьше повествовательности и зацепок за опыт предыдущих актов пьесы. Да, пожалуй, жанр – ДИСКРЕТИНИЗМ.
А какой урок? Мораль? Нет, лучше про участь. Какая участь? Участь вбирать в себя впечатления, а по приезде их переваривать, т.е. превращать в дерьмо. Сначала костяк повествования начинает обрастать мясом. А затем оплывает жиром? Вот вам и мораль.
Подумал я и про наше Восхождение. Хрен, ни какие мы не крутые. Это лишь очередной виток моды, тур-моды. Чем он принципиально отличается от той же Хургады и Шейха? Суть, ничем! Очередное накопление эмоций, фотографий и букв в отчете о поездках.
Вся эта хрень от Лукавого. А где настоящее, где? Нет. Нет его! И никто не знает, где. И есть ли, вообще, это самое «настоящее».
Мир издревле кормят байками про настоящих героев, святых, богов. Но все это лишь лубочные, ярмарочные украшения, чтобы отвлечь ребенка в масленичное воскресенье: «Не плачь, я куплю тебе калач! Перемелется – мука будет. Вот, зима закончится – заживем, Вадюха…»
Заживем? Вряд ли. Вряд! Ли!
Все наносное и глупое, как и слово «толерантность». Не важно, выдернуто оно из контекста или нет. Разве может быть смысл у слова «толерантность»? Разве может быть смысл у слова «ЖИЗНЬ»? У слова «ЛЮБОВЬ»?..
Вот, я смотрю на кошку… вот, она поела, поскреблась в своем наполнителе, завалилась спать у тебя в ногах и заурчала. Потому что ей тепло, и она знает, что никто ее не прогонит. Она в своих трех элементарных желаниях и есть самая НАСТОЯЩАЯ. Потому, что больше и не нужно. Все, что сверх того, от жалких потуг человека, называющихся мыслями, стремлениями, желаниями… Все придумано, все надуманно, все фальшиво и неестественно. Вся наша жизнь!
«Я лежал, пень пнем, и тупо думал: с кем и где ты провела эту ночь, Моя Сладкая N?»
Конец Послесловия. Конец «Икры».
FV Pro-Jack Baddy «El Joerrigo»
Ноябрь - декабрь 2007