Найда! – раздавался за окном крик – Найда!
Я смотрел в потолок и думал:
Кто она, эта «Найда», овчарка, пудель, такса, или колли, или быть может жена этого урода, заблудившаяся около подъезда, а он в три часа ночи орет под моим окном, срываясь с баса на писк.
Скинув одеяло, я положил ногу на ногу, почесал нос, достал козявку и изобразив долго неспавшое лицо, стал думать про восьмидесятый год двадцатого века.
Удивительный все-таки это был год, необычный очень, мистический и загадочный. Олимпийские игры в Москве, мишка на шариках, под волшебно-сентиментальную песню улетающий в ясное вечернее небо, пепси-кола, баночное пиво, жвачка, финский сервелат, бомжи и проститутки за сто первым километром, дети насильно отправленные в лагеря, на юга, и к бабушкам в деревни, на три месяца.
...и очень много солнца.
Высоцкий умер, хотя мог и раньше соскочить, как Марина Влади жена его в своей книги уверяла. Но грянул восьмидесятый, и нате вам!
А Джо Дасен, певец Французкий! А Бон Скот из AC/DC! А мой любимый барабанщик Джон Бонэм из Led Zeppelin! (Дальше я забыл как пишется латиницей и перешел на кириллицу) А из Роллиг Стоунз этот, как его? А гитарист из Сэкс Пистолс! (Впрочем походу это было раньше или позже).
А артистов самобытных, и всяких творческих людей разных сколько не стало!
А этот козел все «Найда» орал!