Силища.
Недавно я сканировал старые фотографии. Случайно попала фотка нашего спортивного лагеря. Второй справа - Володька Кирилловых.
Меня он был старше года на два. Учился в другой школе. Безусловно, был лидером в нашем отделении спортшколы и по результатам, да и по жизни тоже.
Какими-то особыми физическими данными не обладал – худощавый, невысокий – разве что уж очень резкий. В драках был непревзойдённый мастер.
После окончания восьмого класса в спортивном лагере, Володька ухаживал за местной девушкой. Кавалеру местной девушки это конечно же не нравилось. Он вызвал Володьку поговорить, ни слова не говоря, всадил ему в бедро шило по самую рукоятку и кинулся бежать. Володька его догнал и этим же шилом прошёлся по его ягодицам.
На следующий день он демонстрировал данное шило нам, салажатам, и пояснял, мол, шило очень опасное оружие, если им попасть в жизненно важные органы. Если же им попасть в мышцу, то кроме неприятно-болезненных ощущений оно мало эффективно.
Это воспоминание послужило толчком к другому воспоминанию. Этот другой случай, в общем-то, больше похож на байку, так как я слышал о нём от разных людей и в трёх несколько отличных друг от друга интерпретациях. Несмотря на то, что предлагаемая история носит некий привкус легенды, я рискнул представить её вашему вниманию.
Случилась она в середине лихих девяностых. В Питер прилетел авторитет из Красноярска, бывший чемпион Союза то ли по вольной, то ли по классической борьбе. Прилетел, как принято у них говорить, перетереть про какие-то свои бандитские дела.
Следом за ним летела молва - он обладает не просто силой, а силищей. Эта же молва возводила его в разряд не тривиальных бандюков, привычных рекетиров и прочих отморозков, а наделяла неким робингудовским ореолом, высвечивала этаким поборником чести и благородства, определённых законов и традиций.
Питерская братва, наслышанная о легендарном сотоварище, устроила ему достойный приём в одном из ресторанов города.
Каково же было их удивление, когда на встречу приехал в общем-то обычный мужчина средних лет. Во внешности его не было ничего сверхестественного. Стандартный средний рост, скорее сухощавое телосложение, прикрытое обыкновенным костюмом – ни предполагаемой горы мышц, ни бычьей борцовской шеи, ни звериного оскала. При внимательном взгляде можно было только обратить внимание на непривычно крупные кисти рук. В старые времена людей с такими руками с усмешкой спрашивали: «Ты руками, того, говно всю жизнь месил»?
Если опустить общую часть переговоров и перейти к существу, то после всех этих тёрок братки хорошо поднабрались. На смену напряжению пришла пьяная расслабленность и развязала языки.
Кто-то из питерских не выдержал и спросил:
-Слышь, друг! Тут среди братвы слух ходит, мол, ты в своё время какому-то замудонцу челюсть вырвал? Неужели - правда?
Красноярский приезжий ничуть не смутился. На фоне питерских выглядел он почти трезвым, происходящее вокруг вполне определённо контролировал и, вероятно, был готов к подобному вопросу.
-Был такой случай, - достаточно просто и спокойно ответил он.
-Ну, так не томи душу! Расскажи, как всё было! – Наперебой заговорили братки. - Дело интересное очевидца и исполнителя послушать.
-Вы, ребята, того, чересчур хватили! – Начал отнекиваться гость. – И случай-то вполне заурядный, да и, скажем так, осадок после него на душе неприятный остался.
-Да ладно, брат. Расскажи – послушаем! Чего уж. – Снова заныла братва.
-Что ж, слушайте. – Усмехнулся приезжий из Красноярска. – Ну, если кого блевать потянет, не взыщите!
Он немного приосанился.
-В общем, так! Я тогда ещё не в авторитете был. Возвращался после гулянки поздно вечером. Решил дорогу немного спрямить, рванул по запасным путям в отстойнике составов.
Иду вдоль товарного состава по тропинке. Слышу, кто-то с той стороны пути, с другой стороны состава параллельно догоняет.
Настроение после пьянки весёлое, под таким лёгким шофе волокусь. А тут разрыв в составе наметился. Парень, который параллельно догонял, немного впереди оказался. И чего меня за язык дёрнуло? Сам не знаю. Сложил я правую руку в кулак, указательный палец вперёд выставил и кричу:
«Стой! Руки вверх»!
В темноте плохо видать. Может быть, он и подумал, что у меня пистолет в руке. Остановился, руки поднял. От глупой этой ситуации меня в смех сорвало. Кричу ему:
«Ладно, расслабься! Пошутил я! Вали по быстрому отсюда»!
Ну, парня уговаривать дважды не пришлось. Вмиг ветром сдуло.
Иду дальше. Впереди какие-то неясные тени мелькнули. Прожектора в отстойнике почти не горят, освещение слабое, плохо чего видно.
Состав закончился. Из-за последнего вагона трое на перерез вываливают. Двое чухариков пруты армированные держат, а третий вроде как на того, ранее виденного, парня похож. По всему выходит, за главного он у них.
Подходят ко мне с трёх сторон, а меня смех разбирает. Не понимают болваны, что попали.
Который за главного встал напротив, спрашивает:
«Так чо, говоришь, попугать хотел»?
И дальше руку из-за спины выбрасывает. В темноте не различить, что там в руке-то. Я на всякий случай жизненно важные органы перекрыл. А тут бедро как ожгло. Только и спросил у парня: «Зачем»?
Он рот открыл, всего лишь и успел «А-а-а»… сказать.
До сих пор понять не могу, чего на меня в этот миг накатило. Я за челюсть схватил, рванул! Смотрю, челюсть у меня в руке. Зрелище отвратительное. У парня вместо нижней челюсти дырища горловая торчит, обрывки мышц, кровища хлещет.
Сподвижники арматуру побросали и в бега наметились.
«Стой! – Кричу – Козлы! Назад! Быстро»!
Парни от испуга на полусогнутых подходят. Послушные… Я им говорю, мол, хватайте своего оракула и бегом в больницу. Больница железнодорожная недалеко была.
Отрыги эти товарища под руки подхватили и потащили к больнице. Догнал я эту троицу, положил одному из них оторванную челюсть в карман. Сказал напоследок:
«Смотрите, ошмётки! Чтобы в больнице ни буквы обо мне»!
Они усиленно закивали, но так ни слова произнести и не смогли.
Я потом слышал, что парню тому челюсть всё-таки пришили, но вот разговаривать, говорят, он больше не мог.
Питерские братки усиленно закивали головами. Рассказ гостя произвёл должное впечатление.
Но, как говорится, в семье не без урода. Молодой бычок, килограммов за сто двадцать весом, а посему излишне самоуверенный, отнёсся к рассказу снисходительно и позволил в сторону гостя необдуманные сомнения:
-Братки! Вы чо? Вы ему верите?! Да гонит он всё!
Данное замечание ничуть не смутило красноярца. Он неожиданно схватил стоявшего напротив, по ту сторону стола, парня за лацканы пиджака и галстук и, не тронувшись даже с места, притянул его тело к себе.
-Так гоню, говоришь? – Осведомился он.
Парень, задыхаясь, начал махать руками, попутно снося со стола бутылки с водкой и тарелки с закуской. Братки, стоявшие рядом, схватили гостя за руку в надежде разжать пальцы и освободить товарища. Не тут-то было.
-Да ладно, отпусти ты этого барана! – Наконец нашёлся кто-то из авторитетов. – Отпусти! Задушишь! Зачем нам трупешник?!
Гость парня отпустил. Товарищи уволокли его в соседний зал отхаживать.
Больше сомнений в правдивости рассказанного ни у кого не возникло.