(глава из повести "Противостояние")
***
- Не достать его, командир! – расстроено изрек пожилой ополченец с заросшей рыжеватой растительностью на впалых щеках, цвета скошенных злаков на скудном жнивье, отстегивая порожний рожок от дымящегося «калаша».
- Сам вижу, - зло бросил Алексей, сплюнув пересохший сгусток с потрескавшихся губ.
Невидимый снайпер уже почти битых полчаса держал небольшое подразделение приднестровцев в подвернувшихся укрытиях, не давая возможности не то, чтобы в отчаянном броске пересечь развороченную взрывами городскую улицу, а даже высунуться. Позиция снайпером была выбрана профессионально, обход, с целью его «выкуривания» с удобной лежки практически исключался. Подствольником стервеца достать трудно – две гранаты легким навесом прошли и ухнули рядом с предполагаемой лежкой, сорвав пыльную штукатурку и кирпич над проемами окон. Мог бы помочь, разве что, точный выстрел с орудия и то – ювелирный. Ведь в зашторенных глазницах закопченных пятиэтажек все же ютилась чья то человеческая несчастная обитель… На «крайняк» – можно было бы и ударить крупняком из башенного КПВТ, разворотив предполагаемый чернеющий проем, но небольшой отряд шел на помощь осажденным гвардейцам, заходя на противника с тылу, шли без прикрытия брони, не говоря уже о дефицитных средствах связи.
В каких-нибудь тридцати шагах от вынужденного укрытия подразделения Алексея уже лежал труп бойца с развороченным пахом и размозженной головой в запекшейся луже крови на асфальте. Рядом - неестественно выгнув правую ногу, находился раненый гражданский мужчина, что орал уже слабеющим голосом, истекая кровью от полученных ран в конечности. Испуганные глаза на бледном лице молили о помощи. Первая попытка отчаянного храбреца из укрывшегося подразделения Алексея прийти на помощь раненому закончилась для спасителя трагически. Засевший снайпер вначале всадил ему пулю в область паха, а затем зверствуя и куражась, бил в глаза…
- В общем так, мужики, курить – некогда! - хмуро оглядев своих бойцов, прохрипел Алексей, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, -- Добровольцы есть?
На мгновение повисла тягучая тишина, каждый мысленно либо молился, либо прощался с этой жизнью в этом знойном июньском пекле.
- Повторяю: кто со мной? - еще раз обратился Алексей к товарищам.
- Александрыч, я пойду… - словно очнулся от тяжелого груза раздумий моложавого вида боец в камуфляжной повязке на белобрысой голове.
- Командир, куда им пацанам? Бери меня! – решительно зашипел рыжеватый бородач, выставляя свой автомат, словно делая со строя шаг вперед.
Замысел был прост и трудно исполним одновременно. Единственной нитью, очевидно невидимой для снайпера, оставался мощный трос–натяжитель для какого-то кабеля, что спускался с крыши девятиэтажки на крышу пятиэтажки, расположенную на другой стороне улицы. Пятиэтажный дом примыкал так близко к дому, где засел снайпер, что сиганув с крыши одного здания на крышу другого, можно было бы решить задачу со снайпером. Обзор снайперу могли закрыть огромные зеленые каштаны. Впрочем, и попытки «выкурить» снайпера, находясь над ним на девятиэтажке, тоже не имели бы успеха из-за раскинувшихся крон ветвистых старых деревьев.
- Ладно, Филиппыч, пойдешь ты… А ты, Максим, - обратился он к белобрысому, - остаешься за старшего… Когда «прошуршим» по тросу, открываете беглый непрерывный огонь – не дайте ему высунуться. Учтите, у него есть запасные позиции. Смотреть – во все глаза! – тихо скомандовал Алексей и добавил, обратившись к двум бойцам в хабэшных куртках, – Придется снять… нам для рук, когда «пойдем» по тросу. Еще одно… - оборвав речь, на миг задумался Алексей.
- Говори, командир… Отвлечь на «живца»? – спросил Максим.
- Не «отвлечь», а засветить падлу… Нужен его выстрел. На каску и прочую туфту он не клюнет. Глядите, чтобы возможное прикрытие не «надуло» нам в спину…
- Сделаем, командир…
- Я дам сигнал с крыши.
«Самым тяжелым для Филиппыча, наверное, будет трос…» - размышлял Алексей, когда они выползли из укрытий и короткими перебежками бросились к подъезду девятиэтажки. Сорвав замок на люке техэтажа, бойцы выбрались на крышу. Оттуда по очереди с замиранием сердца, скрутив потуже куртки, довольно быстро «съехали» по хорошо натянутому тросу на мягкую вздыбленную от осадков и времени кровлю пятиэтажки. Где-то внизу забарабанили, отражаясь о дома ударами палок, отвлекающие выстрелы.
- Не ожидал от тебя такой прыти, Филиппыч! – удивленно прокричал Алексей, когда тот, разбежавшись, перепрыгнул на крышу соседнего дома, предварительно перебросив стволы уже перепрыгнувшему туда Алексею.
Махнув рукой наблюдавшим за ними бойцам, Алексей тут же опасно свесился над парапетом и, внимательно наблюдая, стал ждать выстрела. Но выстрела не последовало.
Делая отчаянные попытки вызвать огонь на «живца», хлопцы сделали вид, что короткими перебежками пытаются преодолеть участок обстрела. Казалось – снайпер уснул, или ушел. Наконец, став в полный рост и распрямив плечи, Максим заорал в сторону снайпера:
- Ну, где ты, тварь?! И тут же был отброшен мощным ударом в грудь…
- Есть! – тихонько вскрикнул Алексей, услышав приглушенный хлопок из закопченного оконного проема, - За мной! – скомандовал он Филиппычу и бросился к лестнице.
Дверь в квартиру оказалась бронированной. Соорудив из тряпки небольшой мешочек, Филиппыч зацепил его за заусенец к месту предполагаемых дверных навесов. Вытащив кольцо, аккуратненько положил эфку в мешочек и, отпустив чеку, быстро отошел за угол – на лестничную клетку. Мощным взрывом дверь очень удачно вышибло с металлической коробки и отбросило вон. Алексей первым кинулся в квартиру, полоснув очередью из автомата в задымленный проем. На полу помещения «хрущевки» именуемого кухней, свалившись с подставленного к окну крепкого стола, лежал снайпер, вернее – женщина с собранными в «конский хвост» светлыми волосами в «грамотной» дорогой экипировке. Судя по крови из ушей и носа, амазонка явно была контужена. Винтарь с оптикой лежал на столе.
- Ах, ты ж сука! – вскрикнул ворвавшийся следом Филиппыч, увидев того, кто так иезуитски отстреливал мужиков. Наклонившись над воительницей и жестко схватив за руки, приподнял и прислонил тело к стенке. Амазонка очнулась и, окинув испуганными зрачками красивых глаз внезапно ворвавшихся мужиков, в ужасе захрипела:
- Ви мен-ня не убъет-те! – с явным прибалтийским акцентом в истерике заорала амазонка.
Пока Алексей осматривал квартиру и лежку снайпера, Филиппыч, жестко направив ствол меж красивых ножек в камуфляжных брюках, осатанело закричал:
- А бить в яйца мужиков с винтаря - это как?! В удовольствие, или за бабло?! – и нажал на курок, особо не церемонясь. Предприимчивая воительница разразилась диким нечеловеческим криком…
Тело Максима Алексей решил доставить в Тирасполь лично. Тем более выдался удобный случай – эвакуация раненых и мертвых.
- Кто же, если не я…передаст тело в руки родителей?- сказал он подавленно командиру, - Какого отчаянного парня потеряли!