Памяти капитана Маковеева, майора Соколова, лейтенанта Краговского, всех русских солдат и офицеров погибших в боях за дальние подступы к Порт-Артуру и Порту-Дальнему.
Местность вокруг Наншаня напоминала преисподнюю. Вокруг рвались снаряды, изрыгавшиеся японскими орудиями. Вдали трещали ещё пулемёты, как русские, так и японские. Крики, стоны раненых, сотрясание земли. Русский пятый Восточносибирский полк под командованием полковника Николая Александровича Третьякова удерживал дальние подступы к Порт-Артуру, и Порту-Дальнему. Японская армия под командованием генерала Оку, вела наступление. И при всем желании, при всём мужестве и стойкости русского солдата, один полк не мог противостоять целой армии. Пущены вход были последние подкрепления, присланные генералом Фоком. Русские войска держались стойко. Из пятидесяти русских орудий, ещё несколько дней назад стрелявших по японцам, не уцелело ни одного. Из последних двух, стрелял один канонир, по очереди из каждого, пока выстрел японского орудия не прервал жизнь стойкого солдата. Полковник Третьяков приказал собраться всем офицерам полка, он поведал им, о приказе генерала Фока, отступать. Многие понимали, что это благоразумно, боеприпасов было мало, многие уже были убиты или ранены. Однако нашлись командиры рот, не хотевшие оставить позиций. Капитан Маковеев командир восьмой роты, и майор Соколов командир девятой роты, отказались отступать. И грозный взгляд полковника Третьякова, этого благородного офицера им был не помехой, они понимали, что полк должен отступить, таков приказ, но сами они не за что не хотели оставить эти позиции, эти траншеи, в которых лежали солдаты, которым они были отцами, офицеры, которым они были братьями.
Полковник Третьяков понимал, что в иной другой ситуации должен был помешать нарушению приказа, но сейчас он должен был увести полк, с как можно более меньшими потерями к Порт-Артуру. Их жизни ещё будут нужны Отчизне. И они ей послужат. Солдаты молча смотрели на то, как два офицера шли к боевым позиция, не так давно оставленными полком. Увидел это и лейтенант Краговский. И в душе его что-то кольнуло, душой он должен быть там, с двумя офицерами, он должен исполнить долг присяги, данный Государю, Отечеству и Богу… Он был из богатой дворянской семьи, его отец мог устроить его в гвардию, он бы каждый день видел Государя, но сам он стремился с простой ратной службе, и как только началась война с японцами записался в пятый полк ехавший на передовую. Сплюнув на землю, он повернулся и зашагал против колонны солдат и офицеров, сказав на ходу :
- Прощайте братцы, не поминайте лихом!
Ускорив шаг, он догнал капитана и майора. И крикнул, сквозь шум стрельбы:
- Господа, я с Вами!
Опытные офицеры, повернулись и молча посмотрели на молодого офицера. Майор Соколов хотел было отговорить лейтенанта, но в душе понял что его место тут, и он, как и они не хотел показывать спину неприятелю. Выйдя, на передовую, они перекрестились, помолились, попрощались, и каждый из них направился к бывшему расположению своей роты.
Капитан Маковеев держал в руке револьвер, который подарили ему французы за храбрость проявленную в 1900 – том году, когда во время антиевропейского восстания в Китае он принимал деятельное участие в спасении французской миссии. Сейчас он стоял у окопа, и смотрел на цепь японских солдат, они стреляли по нему, одна пуля сбила фуражку, другие падали рядом, подняв пистолет с рукой, выскочил из окопа и бросился из окопа, с криком, напоминавшим боевой клич его предков, языческих, славянских воинов, навстречу врагу, он опустошил весь свой барабан, прежде чем японская пуля угодив в шею не убила его. Капитан упал замертво.
Майор Соколов был ветераном ещё Русско-Турецкой войны, 1877-78 гг., за храбрость проявленную при штурме Плевны, ему было вручена сабля, с надписью за храбрость. Её он и сжимал в руках. Перед ним промелькнула вся его жизнь, балы, бои в которых он учувствовал. Друзья, которых уже не было, скоро он отправится с ним. Когда японцы вошли в окопы, он кинулся на них с криком «За Русь Святую!» и убил нескольких, перед тем как был исколот японскими штыками.
Лейтенант Краговский поднял с земли усеянной телами убитых, винтовку и патроны к ней, он стрелял и стрелял, по цепи японских солдат, стреляли и в него, пуля вошла в левое плечё и стрелять оказалось не возможным. Он взялся за свой револьвер, который был в кобуре, его ему подарили по случаю окончания Павловского военного училища, он помнил эти золотые годы, он помнил тот чудесный бал, перед которым ему вручили звания лейтенанта. Но сейчас он был тут, и его долг звал его, долг послужить Отчизне, и Государю-Императору. Уже весь в ранах он лежал прислонившись к стенке окопа, последние два патрона он выпустил в двух японских солдат первыми достигших окопа, его молодую жизнь прервал штык японского солдата…
А в дали, по приказу полковника Третьякова, русский военный оркестр играл музыку, и под неё отступали солдаты полка, дабы не было паники и боевой дух был высок! Отступили с честью, впереди их ждали другие бои, оборона Порт-Артура и славные героические дела.