Ему снился снег. Снег был мягкий, белый, пушистый, совсем как в детстве. Он прыгал в него с головой, чихал, гонялся за кружащимися снежинками, фыркал, смеялся. Он был рад, что этот сон вернулся, что опять он чувствует это абсолютное счастье. Оно искрилось в воздухе, блестело при свете луны, оно пахло свежим нетронутым снегом. Оно тихонько пело музыку любви. Снег хрустел, ломался под неосторожными лапами. Раздался шорох. Юго остановился, притих, прислушался. Шорох повторился. Юго насторожился. Он-то был уверен, что один на этом белоснежном покрывале земли. Он успел пригнуться в последний момент. Над его головой пролетела белая тень. Это была Ирма - Юго еще ни разу такой ее не видел. Шерсть в снегу, на длинных ресницах - звездочки снежинок. Она стояла, такая прекрасная в ярком лунном свете... Юго даже тявкнул от радости. Да, это была она, живая, невредимая, и не была сломана шея, не было кровавых разводов на спине. "Ты вернулась!" Ирма вдруг разом осела, согнула шею. Будто извинялась в чем-то... "Нет, мой мальчик. Я пришла в последний раз." "Ирма, как же так?.." "Мой маленький, бедный Юго... Ты сам все знаешь. Не обманывай себя. Не моя вина в этом. Меня больше не отпустят к тебе. Как бы я ни любила тебя... Договор есть Договор, и от него не уйдешь. Ты же сам знаешь, "Живущим - жизнь"..." Юго ткнулся носом в шкуру Ирмы. "Знаю. "Ушедшим - забвение"..." "Мой бедный Юго. Ты любил меня слишком сильно." Юго отвернулся, и из зеленых глаз, отражающих полную луну, закапали слезы. Ирма подошла, села рядом. "Юго, у тебя не было выбора," - прошептала она. "Нет, - резко оборвал ее Юго. - Был выбор. Был! Я хотел... Я пытался... Я МОГ... Зачем, за что, кто вообще создал этот проклятый Договор? Кому все это нужно, если нельзя просто жить? Кому?" Ирма легла на снег и уткнулась мордой в лапы. Юго сморгнул очередную слезу, проглотил комок в горле и на нетвердых лапах пошел по тонкому насту. Он уже ненавидел этот снег. Он ненавидел эту луну, довольно скалящуюся с неба. Он ненавидел этих мерзких существ, людей.
Кому мешали они с Ирмой? Кому? Они жили далеко от деревни. Они не воровали, не убивали скот, сторонились людей. А за это - капканы... Охотники, будь они трижды прокляты... Еще этот Договор... "Если поймали - не сопротивляться. Отец отвечает за грехи сына, сын за грехи отца. Брат за сестру, сестра за брата. Пойманных - не отбивать. Свободные обязаны сразу же собраться и уйти." Та зима была холодной. Есть было нечего. Братишка Ирмы, молоденький Арис, украл-таки тогда корову. Какой стоял шум! Его чуть не изгнали. Ирма рыдала, каталась в снегу, и его, дурака, простили... Было холодно, и Старшой приказал: не уходим, остаемся. Через месяц, весной, пришли люди. Юго тогда видел их впервые. Странные, дурно пахнущие существа несли, кто в руках, а кто - за спиной, длинные опасные палки, которыми они стреляли. Юго с Ирмой сидели в еще заснеженных зарослях и внимательно смотрели. Юго был рад - еще бы, его отправили в разведку! Ирма с трудом сдерживала его порывы, уговаривала не выбегать раньше времени. Дурак. Как он мог... Не утерпел, услышал условный сигнал и рванулся, забыв все на свете... Старшой потом говорил, не было никакого приказа о нападении. Юго уже все равно. Он знал, что во всем виноват только он сам.
...Его пытались подстрелить. Ирма бросилась вперед, прокусить руку человечьему вожаку, но внезапно из палки выстрелил другой, с длинной шерстью на морде. Он был моложе вожака, но оказался опытней...
...Юго пытался отбить уже затихающую Ирму, но ему на голову накинули петлю. Еле слышно Ирма шепнула: "Прощай, мой мальчик..." Он забился, истошно завыл, зарычал, но тут на голову глухо и тяжело опустилось что-то твердое, и он потерял сознание...
...Очнулся. Хотелось пить и есть. Юго огляделся. Вокруг не было снега, были лишь какие-то стены. Он подполз к одной из них и ткнулся носом. Стекло - так, кажется, называется эта штука... В углу, в странной круглой штуке, похожей на капкан, лежал кусок мяса. Хороший, добрый... Ароматный... Юго не выдержал и заскулил. У него болела шея, спина. Он заскулил и медленно, шаг за шагом, полз к миске с живительным куском... Он сдался, он выбрал Жизнь...
...Так прошло три года. И каждую ночь ему снился этот проклятый снег, каждую ночь он забывал, что Ирма мертва. Она прыгала через него, он пригибался в последний момент... Он бежали наперегонки по ледяной корке, когти царапали наст, лапы приятно холодило, ветер развевал шкуру. И на глазах у него Ирма вдруг исчезала... И каждую ночь он выл, сжимаясь в комок от безысходности и ужаса одиночества. Но всегда, каждый день, все то три года он знал, что она появится опять. Это тоже была часть Договора. Три года. Она приходила к нему во сне, если он этого хотел. Но в каждом сне ему напоминали, что он выбрал Жизнь, что за две ошибки ему придется платить до смерти. Ирма не винила его. Она хотела этого, она хотела, чтоб он продолжал жить...
Юго вспомнил все и вздохнул. Он обернулся туда, где сидела Ирма. Ирма ласково смотрела на него, и в больших прекрасных глазах сверкали жемчужные слезы. "Не бойся, мой мальчик. Не плачь, мой Юго. "Живущим - жизнь, ушедшим - забвение." Это не конец. Мы встретимся, я тебе обещаю. За той рекой. За этими снегами. Ты только дождись. Дождись, мой маленький Юго." Она подошла, ткнулась носом в щеку - в последний раз... "Не на этой земле, мой мальчик. Ты знаешь сам. Дождись, мой Юго..." И пошла, медленно растворяясь в призрачном свете луны...
Юго проснулся от холода. Его трясло. Он негромко завыл, потом все громче и громче. Вой сорвался на визг, и волк жалко заскулил. К нему уже пришел Лекарь - наверное, Сторож позвал человека, услышав вой. Лекарь обратился к Сторожу. "...надо усыпить... жар... умрет..." -расслышал Юго.
...Сквозь белесую пелену на глазах он увидел, как Лекарь достал блестящую штуку. Юго знал - сейчас будет немного больно, а потом станет легче. Кольнуло в шею, и Юго вдруг вскочил на лапы и провалился по брюхо в снег. "ПОДНИМИСЬ!", - приказал откуда-то взявшийся Старшой. Голос его звучал, как гром: "ТЫ ТЕПЕРЬ СВОБОДЕН. ИДИ." А по снегу мчала задыхающаяся Ирма: "Юго! Я знала! Ты пришел... Теперь навсегда... Ты свободен..." Она подошла и зарылась носом в его шерсть. Юго быстро зашептал ей на ухо: "Ирма, мы убежим. Закат окрасит все в розовый цвет, и никто не сможет отнять этот момент у нас..."
Наутро сторож вытащил на свалку мертвого волка. Он хотел снять шкуру, но, как оказалось, шерсть была совсем негодной.