Lavatio Vulgaris

Василий Вайншенкер
        Где же они все?
        На стиральную машину нагромоздила свои необъятные телеса Синяя Поэтесса. Она курила «Беломор» и слегка осипшим голосом читала Пустоте свои длинные синие стихи о синей любви двух синих голубей. Голуби страдали, кашляли синим дымом, смотрели в синее небо и работали в синих офисах.
        И синие слова изливались синей рекой нам на желтые головы.
        А она, моя маленькая Двузубая Невеста, что делала? Она, полулежа в ванне, изящно открыв левую руку по локоть, аккуратными движениями распарывала вены вдоль и поперек, и потоки красной крови, перемешиваясь с синими словами, обволакивали наши зеленые души.
        Загадочный Артист наклонился, приник пухлыми губами к руке Невесты и начал жадно слизывать капли крови. И становился от этого не более лиловым, чем от черно-белой зависти Аккордовой Челюсти, крадущейся среди уложенных штабелями тел и матерящейся, не то с перепугу, не то от злости на тела.
        А тела коричневели. Может быть, гнили. А может быть, тому причиной был здоровый климат – хлорированная вода и тусклое солнце лампочки под высоким потолком. Но никто не пытался очистить воду и сменить лампочку на более яркую. Странно. Наверное, все-таки они гнили.
        И тут, прямо из-под крышки унитаза, на свет явилось существо, отдаленно напоминавшее крысу. Но это была не крыса. Когда-то, еще не здесь, ее звали Одинокая Толпа.
        И краснота ее одиночества никого особенно не поразила. А синие стихи витали в голове все теми же желтыми сферами. И тогда она заговорила.
        - Кто, - спросила она, - придумал эту ванную комнату?
        И ответствовал ей Бесконтрольный Завет. Но она не поняла его метафор, и спросила опять:
        - Зачем вы здесь?
        Кафель на стенах хранил молчание, поэтому Одинокая Толпа приветствовала почтенное собрание безразличным кивком и заняла подобающее ей место, известное ей одной. Лазил по всей комнате Бесконтрольный Завет и вотще искал Одинокую Толпу. Потому что она слишком хорошо скрылась.
        - Иди сюда, - поманила ее пальцем Глумливая Ладонь. - Мы могли бы дружить и быть вместе. - но она уже подружилась с Беспричинной Памятью.
        И кому же вы были нужны, мои бедные и несчастные подонки? Почему вас никто не выплеснул из стакана с хлорированной водой и электрическим солнцем?
        Но пришла Грешная Она. Разложила всех по полочкам.
        Выключила воду.
        Погасила свет.