Тусклое сознание пустоты. Тишина въевшаяся внутрь. Апатия и безысходность.
Взгляд пуст, ничего не выражает. Только волны беспричинной ненависти накатывают и сжимают виски. Неоправданная агрессия бушует внутри удерживаемая слабыми берегами человеческого страха. Причин для выплеска нет. Нет поводов и сил. Тело бездвижимо и одеревенело. Суматоха вокруг воспринимается как некая неизменная данность. Размытые силуэты становятся фоном. Действительность не нужна. Надобности в чём - либо нет.
Небольшая тёмная комната. Люди безликим месивом заполняют пространство, рассаживаясь вокруг стола, подчиняясь какому-то известному только им алгоритму. Молчаливые приветствия, бессмысленные разговоры, тарелки с едой, невнятное бормотание извинений. Всё это становится для него не существующим, не реальным. Туман из образов когда то знакомых людей. Беспокоит одно - запах пота. Безмолвное возмущение - "Почему никто не откроет форточку". Душно. Жёлтый свет торшера, как старый маргарин, расплылся и затёк в самые дальние уголки пространства. Акцентировать внимание не получается. Он тихо как парализованный сидит за столом, молча, не притрагиваясь к своему стакану. Смысл этого застолья давно ускользнул. Присутствуя, понимает, что уйти будет неуважительно для окружающих. Он не может вот так встать и попрощаться. Нельзя обижать их. Терпение. Надо исчезнуть незаметно. Он теряет чувство времени, погружаясь в снотворное ожидание окончания затянувшегося церемониала. Движения за столом принимают для него туманные очертания сна. Солёный душный воздух обволакивает словно мягкое одеяло дрёмы.
Чёрное зеркало напротив стола, как пугающая бездна, взирает на круг фигур за столом из-за тёмной маминой шали. Мягкие неторопливые шаги двух седых женщин, приносящих и уносящих посуду. Их движения плавны, не выделяются из общего монотонного покачивания. Голоса присутствующих слились в одну низкую плавную мелодию.
Его отрешённость не замечается. Тихий разговор с разных концов стола. Без смысла, без начала и продолжения, фразы сказанные, дабы разорвать паутину всеобщего застоя. Лишь пару мужчин чувствуют некую алкогольную развязность под тихое недовольное бормотание сидящих рядом женщин.
Кто то, пытается вспоминать – отрывки прошлого - не интересны и не рождают поддержки в окружающих. Седая перхоть на плечах всхлипывающего старика. Вульгарные лямки лифчика сквозь прозрачную чёрную блузку тучной дамы. Неловкое движение - пролитый стакан на скатерть. Семенящие и шаркающие тапочками шаги за спиной. Чистая посуда, где грязная... Единая картина в слепых мазках сумасшедшего художника.
Ведь они прощаются с ним. Это его стакан накрыт кирпичиком чёрного хлеба.