СЛАДКОГОЛОСЫЙ
сказка
Взять интервью у Сладкоголосого было немыслимым делом, но Сорокопут, репортёр газеты "Подсолнечник", решил осчастливить своих читателей.
Утро началось с телефонных звонков. Лишь к полдню удалось выяснить, что "король эстрады" обосновался за городом в роскошной вилле "Золотая жужелица". Телефон виллы долго не отвечал, но Сорокопут упорно названивал. Наконец, трубку взяли и мрачный, хриплый голос спросил:
-Хто?
Репортёр назвал себя. Трубка помолчала, затем неопределённо хмыкнула:
-Дерзкий Птах?
-Да, - осторожно подтвердил Сорокопут. - Кое-кто меня так называет.
-Ждите, - бухнула трубка.
Через четверть часа Сорокопут получил разрешение на аудиенцию. Следовало запомнить пароль: "У вас клопы водятся?" Ответ: "У нас на клопов жуткая аллергия», и время- после четырёх часов вечера пароль менялся, а на всей территории виллы наступал"комендантский час".
Сорокопут отправился за город. "Золотая жужелица" утопала в ароматных зарослях сирени, роз и шиповника. От шоссе к вилле змеился зелёный туннель, асфальт ровный и сверкающий, точно из чёрного мрамора. Туннель упирался в массивные железные ворота цвета морской волны; белым парусом выступала калитка.
Сорокопут нажал кнопку вызова. За калиткой крякнули:
-Говорите.
Репортёр назвал пароль, услышал ответ, калитка распахнулась, и он вошёл. Калитка захлопнулась. Сорокопут увидел двух бравых скворцов с кольтами на боку. Один из них проводил репортёра к беседке в томатный сад, по аллее из розового песка. Из беседки резво выбежал сам Сладкоголосый с дежурной улыбкой, широко раскинув крылья:
-О, я польщён! Я давно мечтал встретиться с тобой, приятель! Я читал твои репортажи с Рисовых Плантаций! Я был потрясён! Я лично знал Крошку Удода. Какой ум! Какой характер! Впрочем, у нас будет время об этом поговорить. А сейчас прошу - проходи. Я покажу тебе своё скромное гнёздышко.
Как серенькая мещаночка-квочка могла часами говорить о любимой тряпице, так Сладкоголосый взахлёб демонстрировал камин, облицованный малахитом с Осиных островов, два бассейна и, наконец, они оказались в светлом зале с великолепным лепным потолком. В центре зала стоял синтезатор - гордость хозяина. На стене в окружении колонок висел большой портрет в изящной раме: король и королева Карагачёвой Рощи. Сладкоголосый с великим удовольствием показал дарственную надпись.
-Собираетесь ли вы вернуться на родину? - задал первый вопрос Сорокопут и приготовил блокнотик.
-О, нет! Я - посол Карагачёвой Рощи во всём мире! Я покинул Карагачёвую, чтобы чего-то достичь. И вот я знаменит! Популярен! Вернуться, чтобы всё загубить? Да никогда! Карагачёвская музыка сегодня - мерзость! Там же нет ни одного приличного исполнителя. Существует только Сладкоголосый!..
Сорокопуту стало неловко от такого тщеславия, оно несколько поубавило уверенности в нём. Интервью запланированного, похоже, не получится. На вопрос о творческих планах, Сладкоголосый самозабвенно рассказывал о дальнейшем благоустройстве гнезда, о заказанной мебели из самой Саванны...
У Сорокопута разболелась голова от его трескотни: я купил... я приобрел... я заказал...
Сладкоголосый сделал паузу, передохнуть, глянул на репортёра:
-Тебе плохо, приятель?
-Душно...
Хозяин включил вентилятор, расположенный под потолком в виде серебристой стрекозы, затем достал из настенного бара бутылку тыквенного морса, плеснув в бокал, опустил по кусочку льда.
-Прошу, - протянул бокал Сорокопуту, вальяжно развалился в кресле. - На чём я остановился? Ах, да... Во всём Лесу я самый популярный певец! Назови мне другого певца, кто продаёт больше пластинок, чем я? Нет такого!
Холодный морс немного укротил боль в голове, и репортёр решил вернуться к цели своего визита.
-Нашим читателям в Карагачёвой Роще интересно узнать, будете ли вы петь у них в этот летний сезон?
-Если будет присутствовать сам король, я не откажусь дать пару концертов. Петь же для всякой пернатой пичуги...увольте! С них достаточно и того, что могут лицезреть меня по ящику. Для них из перьев вон лезут Соловьи да Кенарейки - и достаточно.
Сорокопута покоробило такое заявление, и он рискнул клюнуть хозяина в больное место:
-Пять лет назад, ещё не Сладкоголосый, провинциал Щегол мечтал покорить Сосновый Бор. И сегодня ваша заветная мечта - увы! - так и осталась недостижимой. Если бы вы читали нашу газету чаще, то в прошлом номере прочитали бы обзор читательской анкеты "Лучшие певцы сезона". Сладкоголосому отведено одно из последних мест. Ваши пластинки раскупают стареющие домашние клуши. Птенцам ваше имя неизвестно, они причисляют вас к "слащавым цикадам"...
-Замолчи! Довольно! - вспыхнув, вскочил Щегол. - Теперь я верю, что ты Дерзкий Птах! Тебе давно уже пора отрезать крылья и укоротить язык! И я это сделаю, если ты тиснешь в номер своей вонючей газетёнке гнилой материал! Я отпускаю тебя невредимым, но помни, что я сказал! Я слов на ветер не бросаю! У меня знакомства! Все жёны важных чинов мои подруги! Да я только чирикну - и от тебя пуха не останется!..
Сорокопут покидал "крепость" Сладкоголосого с облегчением и удовлетворением, а в уши ещё долго било со всех сторон, как заевшая фонограмма: я...я...я...я...
Проезжая мимо пустыря, где резвились чумазые цыплята, Сорокопут услышал, как что-то ударило в буфер машины. Он резко остановился, выскочил: у колеса лежала пластинка-гигант. Сорокопут поднял её. Это был последний альбом Сладкоголосого "Выеденное яйцо".
Восхищённо пищали цыплята, пуская в воздух пёстрые диски.
-Эй, - окликнул Сорокопут. - Где вы это взяли?
-Там, на свалке, - весело защебетали цыплята. - Сколько хочешь. Правда, красиво летают?
-Красиво, - согласился Сорокопут и, размахнувшись, запустил диск вверх.
Примечание: КРОШКА УДОД-президент республики Рисовые Плантации с прошлого лета. Известен тем, что проиграл в карты три провинции известной танцовщице Трясогузке. Та тотчас объявила себя королевой, а провинции Королевством Цецелия. Понастроила ферм и весьма успешно экспортирует мушиную тушёнку. (см. "Подсолнечник" №№ 3,6,8 с.г., или в книге Сорокопута "Пучеглазая Цеце")
Ленинград,1988г.