Киберсапер, перемалывая гусеницами осколки приборов, дисков и канцелярской мелочи, круто развернулся и замер у стены. Штольц поддал носком ботинка раздавленную компьютерную мышь, и та закувыркалась в угол по кускам отбитой штукатурки.
- Натворили вы дело,- сказал Йозеф, обернувшись к хозяину кабинета.
Конструктор виновато заморгал:
- Так всего же не предусмотришь, товарищ майор.
- Я не есть майор, я есть капитан.
- Простите ради бога, товарищ капитан, я в этом не очень разбираюсь. А вас, товарищ, простите…
- Лейтенант Левушкин,- представился Олег.- Мы теряем время. Итак, повторите по пунктам, чем вооружен ваш гладиатор.
Конструктор вынул из кармана худенькую пачку фотографий:
- Вот… К сожалению, все чертежи в лаборатории…
В распахнувшуюся дверь стремительно влетел непомерно широкий человечек, одетый в черное зимнее драповое пальто правительственно-строгого покроя, скорее напоминающее футляр дорогой авторучки, чем человеческую одежду.
- Доигрались, Метелкин?- выпалил сходу футлярный человечек, не удосужившись даже поздороваться,- Ведь говорил я ему, неоднократно замечал, что плохо кончатся эти увлечения. Посмотрите! Нет, вы только посмотрите на это! Это же натуральный разгром! Что стало с лабораторией! С оборудованием!
Человечек споткнулся о манипулятор киберсапера, но даже не приостановился. Он выправился, взмахнув руками, затем решительно ринулся через обломки к двери в лабораторию.
- Вы куда?- не понял Штольц,- Эй! Halt! Стойте сейчас же!
- Стоять!!!- рявкнул Левушкин.
- Я бы вас попросил!- оскорбился драповый футляр, поворачиваясь всем корпусом,- Я, между прочим, завхоз, и несу ответственность.
- Это мало меня волнуется в данный момент,- отрезал Штольц, быстро просматривая фотографии кибера,- Эту машину – тоже. Лейтенант, как этот человек попал за оцепление? Очистить помещение от посторонних.
- Охрана!- крикнул в микрофон селектора Левушкин,- Почему пропускаете в здание кого попало?
- Это я, что ли, кто попало?!
Драповый футляр угрожающе раздулся, грозя разойтись по швам. Однако Левушкин, демонстративно козырнув, заметил:
- Вы слышали приказ? Прошу покинуть помещение, или я буду вынужден применить силу.
- Неслыханно!- возмущенно прошипел завхоз, повернув к выходу,- Это просто неслыханно! Применить силу! Ваше начальство будет об этом немедленно проинформировано! А вы, Метелкин, у меня за все ответите! За все!
Левушкин закрыл стеклянную дверь. Из коридора в последний раз донеслось: «Возмутительно!», и драповый футляр в сопровождении сержанта из оцепления покатился по коридору к лестнице.
- Это есть что?- спросил Штольц, ткнув пальцем в перфорированную трубку, торчащую из манипулятора кибера на одном из фото.
Конструктор поправил очки:
- Это ствол плазменного диссоциатора. Отсюда подается импульс ионизированного газа, неблагоприятно влияющего на электронные схемы противника.
Левушкин присвистнул:
- И какова температура неблагоприятного влияния?
- От трех тысяч до трех тысяч семиста градусов, в зависимости от используемой газовой среды.
- Это кроме шокера, дисковой пилы, молота и водяной пушки?
- Дротики можно исключить,- уверенно заметил Метелкин,- Он израсходовал весь комплект.
Штольц взглянул на четыре титановых дротика, пробивших зеркальную стену, и сплюнул.
- Himmelhergott! Вы же не есть школьник, вы есть ученый человек. О чем вы думали, когда делайт diese monstrum?
- Так я ведь по-честному хотел… Понимаете? По гамбургскому счету. Чтобы настоящий гладиаторский бой, а не запрограммированная показуха на арене. У них же все срежиссировано, понимаете? Все подстроено!
- Настоящий гладиаторский бой?- усмехнулся Йозеф,- Ja, будет бой. Очень скоро. Гамбургский счет. Или мы уничтожаем он, или он уничтожает нас. Три тысячи семьсот градусов. Замечательно. Спасибо большого человека.
- Большое человеческое спасибо,- привычно поправил Олег.
- Йа, данке. Пожарные уже здесь?
- Пожарные уже внизу. Скорая сейчас будет.
- Оцепление?
- Порядок, в зоне оцепления никого.
- Что с кодом доступа?
Левушкин взглянул на монитор контроллера:
- Взломал шесть раз, и он каждый раз меняется.
Метелкин замялся:
- Это защита против хакерского взлома. Я не успел отладить. Может быть… все-таки есть менее рискованный способ обезвредить его?
- Да,- кивнул Олег,- Укрепить двери и закачать триста кубометров бетона через вентиляцию.
- Это исключено. Не выдержат перегородки. И… и перекрытие. Можно сделать расчеты, конечно, но… нет, определенно не выдержат…
- Поэтому мы и выбрали другой способ.
- Ну,- сказал Йозеф,- Хватит говорить. Будем арбайтен.
Он поднял дезинтегратор, дослал патрон в ствол, опустил забрало шлема и надел дыхательную маску. Левушкин вставил обойму и вывел киберсапера на боевую позицию. Обреченному роботу было суждено принять на себя первый и фатальный удар гладиатора.
- Охрана!- снова распорядился Олег в селекторный микрофон,- Проводите консультанта! Уходите, Метелкин,- приказал он,- И передайте пожарным, чтобы были наготове.
Сержант увел конструктора, и Олег тоже надел дыхательную маску. Холодок воздушной смеси защипал ноздри, зашипел чуть слышно, выходя в клапаны термоброни, заклубил известковую пыль у щиколоток. По спине привычно прокатилась колючая волна мурашек. Мысли обрели чеканную четкость. Раз – пискнул сигнал оружейного идентификатора. Два – главный калибр снят с предохранителя. Три – ракету на боевой взвод. Электронный замок обожженной двери лег на линию прицела. Киберсапер поднял в боевое положение манипулятор с гидропушкой.
- Готов?- спросил Йозеф. Голос, искаженный гелиоксом, звучал из-под маски по-мультяшному забавно, совершенно не соответствуя серьезности момента.
- Готов,- доложил Олег.
Штольц обернулся на секунду:
- Мы сделаем его. Я слишком близко к свой цель, чтобы умереть сейчас,- он взял оружие наизготовку и решительно приказал,- Achtung! Feyer!
***
Бонифаций засопел, скосил налитые кровью глаза на мальчишек-обидчиков и еще раз толкнул дерево широченным лбом. На стволе липы белели свежие отметины рогов, кора кое-где свисала клочьями.
- А что, если он вовсе не уйдет?- спросил Андрей.
Олег, зацепившись ногами, свесился с толстой ветки и потыкал спину быка прутиком. Бонифаций резко повернулся, взрыв копытами землю, но никого сзади не обнаружив, хлестнул себя по боку хвостом, нагнул голову и выдал сиплый короткий боевой клич.
- Да куда он денется?- усмехнулся Олег,- Все равно к вечеру на речку пойдет. Видишь, как наелся? Скоро пить захочет.
- Мы что же, будем до вечера тут висеть?
- А чем плохо?
- Есть хочется.
- Это со страху.
- Вот и нет.
- Вот и да.
- Ничего я не испугался. Сказал – поглажу, и погладил.
- Но ведь страшно было? Честно? И тогда, и потом. И сейчас.
- Нет.
- Врешь.
- Сам ты врешь. Ты сам боишься.
- Боюсь. Всем страшно. Смелость не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы в нужную минуту пересилить страх. Так мой папа сказал.
- Ну, мало ли, что твой папа говорит…
- Он больше ничего не говорит.
- Почему?
Олег подтянулся и влез обратно на ветку:
- Он погиб. На войне.
- Да ну,- сказал Андрей,- На какой еще войне? У нас нет никакой войны.
- Не у нас. Далеко.
- А зачем он туда поехал, если там война?
- Чтобы войны больше не было. Он был миротворец.
- Кто?
- Миротворец, балда. Солдат, который воюет, чтобы не было войны.
- Воюет против войны?
- Клянись, что никому не скажешь.
- Что не скажу?
- Тайну.
- Ну, клянусь…
Олег поморщился:
- Тоже мне, клятва…
- А как тогда?
- Надо землю есть.
Андрей взглянул на быка, терпеливо жующего жвачку в ожидании расправы над обидчиками.
- Так нету земли…
Олег тоже взглянул на быка:
- Будет тебе земля…
Примерившись, он спрыгнул точно на спину Бонифация. Бык словно взбесился. Закрутился на месте волчком, так что клочья травы и дерна полетели во все стороны, однако Олег вцепился в его холку, точно клещ. Бонифаций, нагнув голову, несколько раз взбрыкнул задними ногами и повалился на бок, решив раздавить нахала. Олег, мгновенно соскочив, сунул комок земли в карман и выпрямился. Бонифаций, вскочив на ноги, развернулся и воткнул копыта в грязь, тяжело отдуваясь. Так они и замерли лицом к лицу. Олег, чуть наклонив голову, не отрываясь, смотрел прямо в налитые кровью бычьи глаза. Происходило странное. Дыхание быка становилось все тише и спокойнее. Через минуту он мотнул головой, отвернулся и принялся, как ни в чем не бывало, пощипывать траву.
- Не спускайся,- приказал Олег.
Он дождался, когда Бонифаций отвернется, и в два прыжка взлетел на дерево. Бык повернулся, оторопело поморгал, задрал хвост и выдал короткое устрашающее мычание. После чего развернулся и тяжелым галопом поскакал на речку.
- Как ты это делаешь?- выдохнул Андрей, снова обретя дар речи.
- Ничего особенного,- ответил Олег,- Просто он очень удивился и не знал, что делать. Но ты не вздумай повторять. Если увидит, что боишься – в лепешку раскатает.
- Это тебя тоже отец научил?
- Да.
Олег вынул из кармана липкий черный ком:
- Ешь.
Андрей сморщился, но откусил маленький кусок, разжевал и показал черный язык.
- Ну?
Олег посмотрел в сторону дома и сказал:
- Самое главное – маме не проболтаться. Я, когда вырасту, тоже хочу стать миротворцем, как папа. А мама не хочет.
- Почему?
- Вот балда. Она боится меня потерять, как папу.
Андрей спрыгнул вниз и отряхнулся.
- Это, наверное, здорово – воевать против войны.
- Еще бы,- сказал Олег.
***
- Выпейте это, голубчик,- приказал Акишин.
Игорь осторожно понюхал мензурку:
- А мне это можно?
- Вы бы немного раньше полюбопытствовали, что можно, а что нельзя. Если я даю – пейте.
- Фе!- поморщился Игорь, влив в себя содержимое мензурки,- А где… Иван Васильевич… и Ганимед?
Замок пискнул, и двери распахнулись.
- Аверьяныч, скорее!- позвал Иван.
Акишин прихватил склянку и без вопросов последовал за ним. Игорь поспешил следом. Коридоры заметно оживились за его часовое отсутствие. За полупрозрачными перегородками двигались тени и слышались голоса. Игорю только сейчас пришло в голову, что конференция была виртуальной, и на самом деле никто, включая его начальника, не покидал здания. Репьев ждал у двери, куда Игорь раньше тщетно пытался попасть.
- Сюда,- показал Иван.
Изнутри лаборатория мало отличалась от той, где работал Игорь. Зарешеченное окно, прикрытое жалюзи. Стены завешены фотографиями и схемами всевозможных кибернетических новинок, от игрушек до автомобилей. Пара рабочих мест, стеллаж с оборудованием. На стеллаже лежали два гипношлема проф-класса, подключенных к игровой приставке, тоже последнего поколения. Ганимед стоял у кресла, придерживаясь за спинку.
- Ты зачем встал?- спросил Репьев.
- Я уже в порядке. Только голова немного кружится.
- Сядьте, сядьте,- приказал Акишин, откручивая крышку склянки,- Выпейте это, надо снять возбуждение с подкорки.
Иван шагами мерил комнату, лихорадочно перерабатывая информацию.
- Ваня, голубчик, сядье, а то и тебя напою успокоительным.
- Аверьяныч, ты не понимаешь,- ответил Репьев,- Это Андрей. Андрей. Он вспомнил. Там. А здесь – ничего не помнит.
- Я тебе налью.
- Аверьяныч! Я не мальчик, я капитан «СБИТ». И я в своем уме. Убери свою микстуру. У меня есть свидетель. Игорь, сядь в кресло, не мельтешись под ногами. Ты помнишь, что он сказал? Помнишь?
- Ну… да.
- Он сказал – «Я – Андрей», так?
- Он сказал – «Это я».
- Потому что узнал себя в статуе. А теперь ничего не помнит.
Акишин, тряхнув седой взлохмаченной шевелюрой, отлил в мензурку настойку из своего флакона:
- Будь ты хоть трижды капитан, голубчик. Выпей. Вам обоим надо успокоиться. Было несомненной глупостью подвергать этих людей действию гипноизлучателя, но мы поговорим об этом позже. А теперь – пей.
Иван покорно влил в себя содержимое мензурки.
- Вот и славненько. Теперь снимем энцефалограмму мозга с вашего товарища. Спокойно, без эмоций. Научный подход требует холодных расчетов.
Репьев кивнул и присел на край лабораторного стола.
- Да,- сказал он уже гораздо спокойнее,- Энцефалограмму – непременно. Это правильно.
- Вот и славно. Вот и хорошо.
Акишин взял один из шлемов и протянул Ганимеду:
- Наденьте, голубчик.
Телефон Игоря вдруг оживился и выдал цитату из токкаты 565 Баха. Игорь побледнел и упавшим голосом сказал:
- Это из донорского центра. Я пропал. Теперь точно упекут в стационар на весь срок.
Иван протянул руку и решительно взял аппарат.
- Алло?
- Могу я услышать Игоря Левушкина?- осведомились на другом конце после небольшой паузы.
- Лев Соломонович?- обрадовался Иван,- Это капитан Репьев! Помните такого?
- Я бы и рад забыть, дорогой Иван Васильевич, да не даете. Ну-с, и где наш донор? Нам следует объясниться.
- С ним сейчас все в порядке, Лев Соломонович,- заверил Иван.
- Я вижу, что сейчас все в порядке. Телеметрию ваши службы, слава богу, наладили. И по ее данным за последние двое суток наш донор неоднократно попадал в экстремальные ситуации. Учащенный пульс, выбросы адреналина… Это нарушение режима, Иван Васильевич. Я вынужден принять меры.
Игорь умоляюще сложил руки и замотал головой: перспектива провести несколько месяцев в медицинском боксе его совсем не прельщала.
- Это моя вина,- сказал Репьев,- Недоглядел.
Хирург понизил голос:
- Уж не касается ли это инцидента со сбежавшим трупом?
Иван промолчал. Хирург выдержал небольшую паузу.
- Кажется, я задал неуместный вопрос. Ну, что же, у каждого своя служба. Так что же будем делать с донором, дорогой мой капитан?
- Это больше не повторится, Лев Соломонович,- заверил Иван,- Под мою ответственность. Лично займусь.
- Этого я и опасаюсь,- проворчал старый хирург,- Ну, хорошо. Только имейте в виду, дорогой мой – с этого дня донор Игорь Левушкин на особом контроле. Все. Привет Акиму Аверьянычу.
- Спасибо.
Иван кинул телефон Игорю:
- Не благодари. Я виноват – я исправляю.
- Взрослеешь, наконец,- тряхнул шевелюрой Акишин,- Ладно, идемте, попробуем дешифровать данные.
***
Левушкин помог пожарным отволочь в сторону обожженного киберсапера, освободив проход, и вернулся к Йозефу. Фельдшер заканчивал обрабатывать его покрасневшую щеку.
- Еще немного – и вы сэкономили бы на лезвиях для бритья,- пошутил он, накладывая мазь.
- Еще немного – и мы могли поиграть в коробку.
- Сыграть в ящик, Йозеф,- подсказал Олег.
Йозеф поморщился и поднес к лицу оплавленную маску – струя гелиокса приятно холодила ожоги, притупляя боль.
- Йа, геноссе. Данке. Я всегда немного путаюсь, когда возбужден. Поправляй меня, когда надо.
- Вот и все,- сказал фельдшер, упаковывая медикаменты в чемоданчик,- Жить будете.
Пожарные, хлюпая по грязной жиже, покатили пеногенератор к выходу. Навстречу им пробивалась грузная фигура Мудрищева.
- Герр майор явился,- сказал Олег,- Сейчас устроит разнос за киберсапера.
Однако Мудрищев только мельком бросил взгляд на искалеченное оборудование.
- Напрасно вы меня не дождались,- сказал он.
- Четвертая категория, Варфоломей Модестович,- пояснил Штольц,- Допуск только у нас двое, он и я.
Майор заложил руки за спину, глядя, как техники выкатывают из развороченной лаборатории поверженного гладиатора:
- Не заноситесь, Йозеф. У меня тоже допуск. Стреляю я, конечно, не так хорошо, как вы, но норму выбиваю.
- Сколько же, если не секрет?- спросил Олег.
- Моя должность обязывает знать матчасть на уровне… Ежедневные тренировки в тире тоже способствуют…
- И все же?
- Девяносто два процента.
Левушкин и Штольц переглянулись.
- А почему ваша фамилия не стоит в списке отличников стрелковой подготовки?- удивился Олег.
Майор пожал плечами:
- Неудобно получать надбавку, протирая штаны при кабинетной работе, когда другие выезжают на задания.
Левушкин только сейчас обратил внимание, что Мудрищев избавился от своей коронной фразы «в этом плане». Да и говорить стал попроще.
Майор взглянул на обожженное лицо Штольца и заметил:
- Я вызвал вспомогательную команду для смены. Сдайте оборудование, на сегодня вы свободны. Отдыхайте и поправляйтесь.
- Я, пожалуй, отвезу сапера в ремонт,- сказал Олег,- Да и монстра прихвачу – вдруг Акишин им заинтересуется.
- Хорошо. Я подброшу Штольца до штаба на своей машине.
Йозеф исподлобья посмотрел вслед Левушкину.
- Фу ты. Забыл попросить, чтобы он забрал у Аверьяныча обновленные флэш-блоки,- вспомнил майор и принялся охлопывать карманы, разыскивая мобильник.
- Не надо,- попросил Штольц,- Я съезжу. Только внесите в предписание осмотр дезинтегратора. Ему хорошо досталось. Наверное, придется менять блок идентификации цели.
***
Игорь еще немного поколдовал над клавиатурой и положил палец на кнопку вызова.
- Мне кажется, не стоит этого делать,- сказал Ганимед,- Твоему брату это не понравится, и капитану тоже.
- Не будь занудой,- огрызнулся Игорь, поправляя камеру так, чтобы на дисплее отражался включенный монитор,- Ты хочешь знать, что там происходит, или нет? Между прочим, они о тебе говорят. Я отключил зуммер, они ничего не услышат.
Он поколебался еще секунду и нажал клавишу вызова. Картинка в мониторе соседней комнаты на мгновение дрогнула при соединении, но этого никто не заметил, потому что все трое были увлечены разговором. Игорь выкрутил громкость до отказа.
- Область локализации сознания в пределах стандарта,- говорил Акишин,- Дело в самом имплантанте. Карта активности мозга довольно необычная.
- Ну, а что ты сам-то думаешь, кудесник? Как специалист?
Акишин взъерошил и без того лохматую шевелюру:
- Видите ли, голубчики мои… М-да… Я ведь, э-м… не физиолог. Мои знания в этой области несовершенны. Что думаю… Разработки в области искусственного интеллекта для биокиборгов ведутся уже достаточно давно. Многие страны добились значительных успехов. Особенно, э-м… Япония. Если рассматривать отдачу от проекта относительно объемов финансирования… Получается, э-м… некоторая нестыковка.
- То есть, наш Ганимед… ненормально опережает время?- спросил Иван.
- Или опережает, или обманывает.
- Не зря у японцев были большие сомнения при покупке. Ты помнишь, господин Томаюки на это недвусмысленно намекал?- заметил Олег.
Иван сосредоточенно грыз ноготь большого пальца. Игорю показалось забавным, то человек с должностью и характером Репьева подвержен такой детской привычке. Наконец, Иван оставил ноготь в покое и заявил:
- Ну, а что вы скажете на предположение, что это вовсе не искусственный интеллект? И происхождение у него самое естественное? Взяли сознание донора, подчистили, подрезали, подправили, заблокировали память. Не зря же Перовский заявлял о невозможности открыть серийное производство и об уникальности сознания Ганимеда.
- Это довольно невероятно, голубчик,- ответил Акишин, тряхнув шевелюрой,- То, что ты с такой легкостью, э-эм… перечислил.
- Зато весьма многое объясняет,- возразил Олег,- Например, похищение. Программа «Ганимед» - фикция, он не собирался отправлять киборга с экспедицией к Юпитеру. И продать его на самом деле – тоже. Согласно логике, Ганимед должен быть уничтожен. Так Перовский убьет несколько зайцев сразу. Избавится от Фаера, как от ненужного свидетеля, соберет деньги на предвыборную кампанию и дальнейшие исследования, и скроет следы фальсификации создания искусственного интеллекта. Что скажешь, Аким Аверьяныч?
Акишин, оседлав стул, в задумчивости сложил перед лицом тонкие ладони и теперь потирал о них нос.
- Это невероятно, но не лишено логики,- кивнул он,- Энграмма местами напоминает обычную, но… э-эм… с чем сравнивать? Прецедентов пока не было. Некоторые участки подкорки малоактивны. Это косвенно подтверждает, что данные области могут быть намеренно блокированы. Под действием анизотропного гипноизлучения они, видимо, могут возбуждаться и э-эм… прорываться в сознание. Перовский – опытнейший физиолог. Но даже для него выделить и отсечь третичную память – далеко не тривиальная задача. Будем исследовать, наблюдать и делать выводы.
- На наблюдения нет времени. У Перовского назначена последняя продажа, после которой он уничтожит тело киборга.
- Звони немедленно,- сказал Олег.
Иван кивнул:
- Верно.
Он достал телефон и ткнул кнопку соединения. Фаер отозвался не сразу. Видимо, для идентификации у них был назначен пароль, потому что Иван сначала поинтересовался в трубку, не там ли продается робот-полотер. Получив нужный отзыв, он приказал:
- Слушай. Времени мало. Мне срочно нужна вся информация о проекте «АГ-12». Кодовое название – «Академия героев». Рой землю, выпотроши архив, но добудь все, что можешь. Особенно документы, которые касаются человека по фамилии Птица. Андрей Птица.
Иван выслушал ответ, прикрыл трубку ладонью и повернулся к Олегу:
- Он видел папку, когда получал твое досье. Она в сейфе у Перовского,- и снова приказал в трубку,- Мне нужна копия, и как можно быстрее… Ключ? Кто из нас в десятке самых крутых хакеров страны, ты или я?.. Что?.. Да нет. Тебя это касается в первую очередь, если хочешь вернуться в себя целиком. Так я жду.
Репьев оборвал связь и обернулся:
- Ну что, командир, дело движется к развязке? Еще несколько дней, и дело в шляпе.
- Точнее, в прокуратуре. Это замечательно, но меня сейчас больше интересует дело Андрея.
На экране появились помехи, из которых возникло лицо дежурного:
- Простите, что прерываю связь, но там человек пришел за флэш-блоками. Я отправил его к новенькому, в четвертую лабораторию. Он справится?
- Я прослежу, голубчик, спасибо,- ответил Акишин.
Игорь поспешно вернул камеру на место. Едва он включил звук, как на экране появилось лицо Акима Аверьяныча в обрамлении седой и неизменно растрепанной шевелюры.
- Игорь, голубчик,- сказал Акишин,- Сейчас к вам зайдет человек из СЛОМа. Заберете у него предписание и выдадите э-эм… обновленные блоки. Под расписку. Справитесь?
- Да-да, конечно,- заверил новоиспеченный лаборант.
Замок на двери пискнул, открывшись. Игорь увидел дежурного и человека в черном форменном бронекостюме. Лицо человека частенько мелькало в городских новостях, как и его имя – это был легионер Штольц. Игорь привстал, увидев так близко легендарного бойца – популярного едва ли меньше своего киноколлеги, капитана Джеда. В его голове даже успела промелькнуть мысль об автографе, но тут Штольц, во втором кресле увидев Ганимеда, резко повернулся и выхватил ключ-карту из руки дежурного, которого бесцеремонно выставил за дверь.
- Вы чего?- не понял Игорь.
- Что там у вас?- немедленно спросил Олег.
Вошедший спокойно снял с плеча дезинтегратор, вставил обойму малого калибра и обхватил перчаткой рукоять. Пискнул идентификатор доступа. Штольц немедленно дослал в ствол патрон и взял оружие наизготовку.
- Отходи,- коротко приказал он.
- Что вы делаете?!- воскликнул Игорь,- Олег! Иван Василич!
Краем глаза он увидел на экране, как Левушкин и Репьев рванулись к двери.
- Отходи, мальчик!- крикнул Штольц,- Schnell! Schnell!
Ганимед сзади схватил Игоря за ворот и вместе с креслом швырнул на пол. Йозеф направил оружие в голову Ганимеда и немедленно утопил гашетку. Однако вместо выстрела раздался немелодичный сигнал зуммера и металлический голос отчеканил: «Ошибка цели! Человек в зоне поражения!»
- Die Teufelei!- выругался Штольц и нажал гашетку еще несколько раз. Снова раздался сигнал, и предупреждение закончилось словами: «Доступ заблокирован!».
Двери распахнулись, Репьев с Олегом вломились в комнату. Акишин остался маячить в дверях.
- Опустить оружие!- приказал Иван,- Штольц! Немедленно прекратите.
- Йозеф, перестань валять дурака,- сказал Олег,- Убери дезор.
- Die Teufelei!- повторил Йозеф.
Он швырнул оружие в угол и с маху дал ногой по стеллажу, так, что приготовленная стопка флэш-блоков рассыпалась и разлетелась по полу. Игорь при помощи Ганимеда поднялся, потирая ушибленный бок.
- Это ты?- глухо спросил Йозеф, обернувшись к Олегу,- Ты?!
- Ты просил поправлять себя, если ошибешься,- ответил Олег,- Я проверил дезор и обнаружил отключенный идентификатор цели. Ты ошибся. Это не тот, кто тебе нужен.
- Я не хакер Максим Огнев,- подтвердил Ганимед.
Штольц поднял ладонь и ткнул пальцем в место, куда был вживлен его чип доступа:
- Теперь это есть неважно. Ты выиграл. Я блокирован. Алес.
Он повернулся и пошел к выходу, отодвинув плечом Акишина. Репьев вышел следом.
- Стойте, Штольц. Это вовсе не алес. Я могу вернуть все назад. Аверьяныч снимет блокировку. Аверьяныч, снимешь?
Акишин тряхнул растрепанной шевелюрой:
- А не заигрались вы, голубчики?
- Аверьяныч, надо. Я потом объясню. Штольц, постойте!
Йозеф отдернул руку:
- Оставить меня в покое! Die Teufelei! Verstehen zu?
Он толкнул двери и вышел.
- Олег!- крикнул Репьев.
- И что ты теперь от меня хочешь?- усмехнулся Левушкин,- Доконспирировался?
- Командир, он мне нужен,- сказал Иван.
- А луну с неба не желаешь?
- Лейтенант Левушкин!
- Да, капитан Репьев! Так точно, капитан Репьев! Будет исполнено, товарищ капитан!- огрызнулся Олег и вышел за Штольцем.
Акишин заглянул в комнату:
- Вы в порядке? Если, конечно, называть этот бардак порядком…
- Все нормально,- ответил Ганимед.
- Попросил автограф!- усмехнулся Игорь, рассматривая ссадину на локте.
Аким Аверьянович покачал головой:
- Схожу-ка за успокоительным. Как бы вам снова не позвонили.
Репьев повертел в руках предписание:
- Аверьяныч, у него заявка на ремонт дезинтегратора.
- И что?
- Ну, мог же он дать сбой при проверке?
- А не много на себя берешь, голубчик?- нахмурился Акишин,- Он пытался убить человека. Человека.
- Это же Штольц. Штольц! Это не шантрапа с улицы. Он сто раз жизнью рисковал. Ну, сорвался. Под мою ответственность. Я ручаюсь. Кудесник ты, или нет, черт побери?
Акишин выдернул из его руки предписание.
- Доиграетесь вы, голуби мои. Чует мое сердце – доиграетесь.
- Баш на баш. Олег тебе отличного техника нашел. Золотые руки.
- Это который сваял монстра, что в мастерской стоит?
- Ну да. Которого Штольц деактивировал, между прочим.
- Ладно,- махнул рукой Акишин,- Сделаю.
***
Олег молча вытянул из пачки Йозефа сигарету и щелкнул кнопкой прикуривателя. Штольц не обернулся, продолжая выпускать дым прямо перед собой. Скоро в кабине стало настолько не продохнуть, что сработал автомат вытяжки. Сизые клубы потянулись под приборную панель.
Пискнул сигнал приема почты, и на лобовом стекле высветился текст официального уведомления: «О.В. Левушкин, вами превышен лимит предупреждений за употребление табачных изделий. В качестве превентивной меры ваш доход будет обложен разовым табачным налогом согласно статье №211 Гражданского Кодекса. В случае дальнейшего продолжения употребления табачных изделий ваш доход будет обложен постоянным табачным налогом согласно статье №211 (п. 2). Подтвердите получение и прочтение данного уведомления».
Левушкин положил руку на сенсорный участок приборной панели. Текст сменился на «Подтверждение получено», мигнул и пропал. Олег кашлянул, но невозмутимо продолжил глотать горьковатый дым. Резко потемнело, и снаружи повалил плотный снег. Бортовой компьютер среагировал, включив дворники и свет в салоне. Еще через пару минут подал сигнал температурный сенсор, и включилось отопление.
- Жизнь продолжается независимо от нас,- нарушил молчание Штольц,- Даже если мы исчезнем завтра – мир будет вращаться по привычке. Он до того автоматизировался, что человек в нем стал необязательным приложением. Еще немного – и вы все станете лишними в этой отлаженной машине. А я уже давно стал лишним. Вращался по инерции, ради одного момента. И вот момент пришел. Что дальше? Nur leere – пустота.
Олег бросил окурок в пепельницу.
- Так начни с чистого листа.
- Wozu? Зачем?
Олег усмехнулся:
- Господи! Если бы я это знал… Через несколько дней мне самому придется отвечать на тот же вопрос. Я ждал этого дня восемь лет. Вот он придет – и что дальше?
Штольц тоже погасил свой окурок.
- Вот так – раз, и все. Вопросов больше нет.
- А что, если ты снова ошибся?
- Это уже не будет важно.
- А тем, другим? Кому ты нужен?
Йозеф ткнул пальцем в методично скрипящие по стеклу дворники:
- Мир будет крутиться без нас. Так.
Олег взглянул в окно.
- Совсем как тогда, на дороге в полях. Помнишь?
- Нет. Не так. Тогда была ein ziel – цель. Теперь – нет.
- Хочешь цель? Ты ее получишь. Ты получишь того, кого искал.
Штольц пристально посмотрел в глаза собеседника.
- Будь вечером у меня – капитан расскажет тебе все. По Гамбургскому счету. Тогда и решишь. Согласен?
- Ja.
Левушкин вдруг всмотрелся в зеркало заднего вида, потом обернулся, оглядел экипировочный отсек и задумчиво пробормотал, потирая висок:
- За спиной застыла будто
Тень без тела и лица –
То ли черта, то ли Брута,
То ли Гамлета отца…
- Никак не дает покой твой черный человек?
- Выспаться мне надо. Но не могу. Глаза закрою – всякая чертовщина мерещится.
Левушкин хлопнул дверцей и побрел в здание, оставляя на чистом квадрате свежего снега неровные бороздки следов.
- Жрать охота – сил нет,- сказал Иван, встретив его в коридоре,- Пошли, пожуем, командир – Игорь бутерброды сообразил. Ты ведь на меня не дуешься? Скажи, что не дуешься. А то поеду ночевать в гостиницу.
- Устал я что-то, Ваня…
- Пойдем-пойдем.
В комнате отдыха витал бодрящий аромат свежесваренного кофе. Ганимед суетился с медной туркой у конфорки. Игорь выковыривал из банки остатки паштета. Грязные стаканы исчезли со столика, сменившись горкой бутербродов.
- Аверьяныч расстарался,- сказал Иван.
Олег собрался сесть, но замер и всмотрелся в темный угол комнаты:
- Ты тоже не видишь его?
- Кого?
Олег пожал плечами:
- Не знаю. Ходит за мной который день.
- За мной там тоже один бежал,- сказал Игорь.
- Что?
- Ну, там – в игре. Бежит и кричит: «Левушкин, постой! Левушкин, постой!». Прямо перед тем, как Аким Аверьяныч с меня шлем сдернул. Странный какой-то. А может, это у меня уже гипноглюки начались… Теперь уже и не узнаю, зачем он меня звал.
Олег поперхнулся куском бутерброда, так что Ганимеду пришлось бросить разливать кофе и хлопнуть старшего Левушкина по спине.
- Дурья голова,- выдавил Олег,- Он не тебя – он меня звал. Иван, дай шлем!
- Дудки,- сказал Репьев,- Поешь и отдохнешь. Это приказ. Вечером сходишь, пока я буду беседовать со Штольцем. Если он тебя ищет – узнает, что ты в сети.
Олег вдруг ткнул пальцем в угол:
- Чертовщина! Он исчез. Ты видишь?
- Угу,- с усмешкой кивнул Иван,- Я и раньше видел, что там пусто, но теперь я в этом уверен.