Дымные струи еще тянулись к небу, теряясь в густых кронах спящего леса. И сон этот был чужд простому человеку. Он затягивал в себя, как топь затягивает неосторожного путника. А над ним в сияющей кавалькаде искр, наполнив небосклон багровым светом, сияла звезда, словно сотканная из неисчислимых нитей перворожденного хаоса. Неизмеримо далекая, она вторгалась в сознание, наполняя бесконечной тревогой, напомнив о себе нестерпимой болью в висках. Хотелось бежать, оставив позади свою жизнь и свое прошлое, но куда прикажете бежать от той силы, что неотступно следует за тобой словно тень.
Дорога уводила прочь от ночного сумрака, неподвижной стеной застывшего на морозном воздухе. И каждый рожденный в нем звук исчезал в свете тусклых звезд. Ночь забирала свое, оставив лишь угнетавшую тишину. И время, словно остановившееся, чтобы запомнить эти редкие минуты покоя, за которыми неотвратимо придет буря.
Спящий город встретил его ярким светом уличных фонарей, неуклюже стоявших вдоль расчерченных временем сетью трещин улиц. И возвышаясь серыми гранями стен, казалось опасливо ждал, неподвижной тенью застыв на асфальте дорог. И та же гнетущая тишина, исполняя свой безумный танец, окружала его в свете витрин. Может не зря – думал он: скольких я потерял, теперь и мой черед. Но ничего не происходило, лишь ночь, застывшая над городом о чем-то пыталась рассказать. Но тщетно.
Только подходя к дому он заметил как переменился город. Назалитых светом ночных огней улицах было пусто, словно все жители покинули их, страшась ночной тишины. Даже машины, так часто оставляемые у самых домов, таились сегодня на платных стоянках, где казалосьони оставались в безопастности. Город будто бы вымер, стараясь не нарушить его тревожных мыслей. И словно на зпо тревога росла, прячась где-то под сердцем.
В подъезде было тамно и спотыкаясь о лестничные ступеньки он поднимался на свой этаж, с каждым шагом проклиная тех, кто не удосужился проверить проводку в доме.
Злополучная дверь открылась со скрипом, поддавшись под его напором. Пахнуло застоявшимся воздухом. Что-то настораживало его и он стоял не в силах переступить порог собственной квартиры. Сигарета обожгла легкие непривычным запохом гари, горел уже фильтр. Опершись рукой о косят двери он тихо выругался и с минуту поколебавшись сделал шаг в дверь.
Он падал в пустату, задевая руками всполохи дыма, переливавшегося всеми оттенками черного.
1
- Негоже так. Негоже – крепкие руки схватили его,помогая подняться: откуда ты такой свалился, одежа то не наша.
Он поднял голову, собираясь что-то ответить, но слова тут же застряли в горле. Над ним стоял старик в черной робе. Капюшон был откинут, обнажая седую голову. Стоявшая позади него гнедая лошаденка, впряженная не хитрой телегой, нетерпеливо била копытом о земь.
- Где я? – смог лишь выдавить из себя, превознемогая сильную боль в голове, словно налитую свинцом.
- Эк тебя, известно где. В Ниестальфских лесах – старик невольно поморщился: не хватало чтобы тебя разбойники нашли. Вот уж они с тобой и разговаривать не стали. Заковали бы в цепи сразу и поминай как звали.
- Где? – он уже успел подняться и теперь осматривал окружавший его пейзаж. Вокруг был лишь бескрайний лес, да пронизывающая его насквозь дорога, в пыли которой юноша уже успел вываляться.
- Эге, да ты точно неместный! Ладно, иди следом. Переночуешь у меня, а утром посмотрим что с тобой делать. Тебя звать-то как?
- Не знаю.
- Слышал в народе молва ходит о том, кто придет из ниоткуда и имя ему Барг. Значит и тебя я буду звать так же, а время рассудит.
Всю дорогу они шли молча сквозь густой лес, поднимая клубы пыли. Только когда солнце совсем скрылось за вершинами высоких древ они вышли на поляну посреди которой возвышался сложенный каким-то умельцем каменный дом.
- Вот мы и дома, входи, будь гостем – дверь со скрипом отворилась, потянуло теплом и соблазнительными ароматами приближающей трапезы. Внутри было уютно, горели свечи, наполнявшие дом золотистым светом, а в дальнем углу растопленый камин наполнял комнаты приятным теплом.
- Где же хозяюшка? – Барг был поражен убранством комнат, за которыми нужен был тщательный уход, да и каман не мог сам собой разгореться. Но к еще большему его удивлению комнаты были пусты.
- Я выбрал путь отшельника. Хозяюшки у меня нет.
- Но кто же тогда зажег камин?
- Все это мальчик мой ты сам скоро узнаешь. А пока присаживайся к столу.
Стол ломился от явств и вин, достоиных королевского стола. Драконья кровь – восхитительнейшее вино в пузатой бутылке стояло здесь рядом с золотистыми ягодами изюма, разложенного на серебрянном блюде. И все это великолепие украшало стол в доме не короля, а отшельника.
- Откуда все это? – Барг не мог справиться со своими эмоциями вновь и вновь приходящими новыми волнами удивления.
- Магия, мальчик мой. Магия – дастав из воздуха сигарету произнес хозяин странного дома: и я обучу тебя всему, что знаю сам. А пока ты должен отдохнуть. Завтра будет сложный день.
Он вышел притворив за собой дверь. Оставались еще дела магия которые была не в силах разрешить. Теперь ничто не мешало рассмотреть убранство комнат. А посмотреть было на что. Целые стелажи книг занимали большую часть комнат. Элементы доспехов, ритуальные маски, амулеты и прочая мелочь занимали оставшееся пространство. Он расматривал эти детали истории, стараясь не дышать, но не смог пройти мимо покрытой вековой пылью книги. Она сияла драгоценными камнями, словно ожившими в свете огня.
Пальцами касаясь пожелтевших от времени страниц, прочитывал ее страницу за страницей. Незнакомый язык казался таким родным, что он вчитывался глубже в смысл написанного. За спиной скрипнула дверь.
- Святая Мара, быть такого не может – глухой удар заставил оторваться от книги. Старик сидел на коленях, зажав лицо свое ладонями рук: столько лет я пытался понять скрытые в ней тайны, а ты... так просто!
Вдруг он резко поднялся и с удивительным для себя проворством подскочил к книге.
- Как же я мог забыть, великий Мидгард, как – его руки легли на расскрытую книгу, а глаза округлились от удивления. Символы на страницахстановились четче, наливаясь зеленоватым светом. Старик растеряно улыбнулся.
- Мирес нитари о синте мас – он читал не торопясь, отчетливо повторяя каждое слово.и словно вторя ему свет становился сильнее, расползаясь по комнате он закручивался дымными всполохами вокруг неподвижного юноши.
- Синтерас винэра мирас мирасса –туманные всполохи стали плотнее, касаясь побелевшей кожиприятно согревая своим теплом.
- Мирасса – голос его стал громче. Туман окутал уже всю комнату, наполняя ее таким ярким светом, что можно было разглядеть каждый уголок комнаты.
- Мирасса – комнату озарила яркая вспышка, заполнившая собой все, затем сжалась и коснувшись юноши пропала, согревая в груди покалывающим, расползавшимся по всему телу теплом. Мир вокруг померк и погрузился в темноту. Казалось он просто закрыл глаза и вот-вот откроет, чтобы вновь очутиться в зополненной тусклым светом комнате, стоящим перед стариком, чьего имени он так и не узнал. Но тьма не отступала.
- Барг – властный голос звал его, осторожно касаясь кончиков ушей.
- Барг – повторил голос и из темноты вынырнула высокая фигура человека, моедленным но уверенным шагом приближавшаяся к нему. Сложенные плащем кожистые крылья делали его похожим на демона, но это был человек. Он подошел уже довольно близко и протянул к нему свою руку, словно приглашая за собой. Его длинные до плеч волосы теребил не ощутимыми порывами ветер, как если бы они находились в разных мирах. Его голубые глаза смотрели с невыразимой печалью, а лицо украшал шрам рассекаший его.
- Барг – властный голос сотрясал окружавшую тишину, хотя плотно сомкнутые губы ни на миг не раскрылись. И вдруг видение исчезло.
2
Всплеск воды, стекавшей по лицу холодными струйками заставил открыть глаза. Старик возвышался над ним, крепко обхватив двумя руками вмиг опустевший кувшин.
- Я так и не узнал твоего имени – произнес Барг, превознемогая навалившуюся усталость. Хотелось снова прикрыть глаза, погрузившись в царство Морфея, но увиденное не позволяло ему успокоиться.
- Люди звали меня Синеус, но я постарался забыть это имя, укрывшись в этих лесах – он обреченно вздохнул, вспомнив что-то связанное с его прошлым и ранившим острой болью в сердце.
- Синеус – вслух, словно его никто не слышал повторил юноша: я видел демона похожего на человека. Он звал меня за собой, но скрылся в окружавшей меня тьме.
- Человека? – старческое лицо приобрело задумчивое выражение: а как он выглядел?
- Словно обычный человек, только с крыльями – его глаза закрылись, востанавливая в памяти нечеткий образ: и шрам. На лице шрам, рассекающий его через правый глаз.
Синеус молчал, словно знал, но не хотел рассказывать кого видел юноша. Его померкший взгляд говорил о многом.
- Ты видел... демоны. Нет, это на много опаснее – старик вновь замолчал: Дагон. Хранитель древних. О нем сложены легенды. Он пал в век хаоса и вот явился тебе.
- И что это значит? И почему он явился ко мне?
- Кто знает. Многое скрыто от нашего взора, но тебе открылись тайны, остававшиеся непрочитанными тысячелетиями. Может ты и есть тот, кто вознесет корону Слез на свою голову – старик сделал выжидательную паузу. В его взгляде читалось ожидание ответа. Но юноша и сам не знал что ожидает его.
- Я... я не знаю – он вдруг замолчал, опустив голову: но... расскажите мне про шторм. Я хочу знать что это было!
- Шторм? Откуда ты знаешь – он осекся, заметив как расскрытая книга, словно сама собой перелистывает страницы: книга?
В ответ он услышал лишь тишину, напряженно зависшую в воздухе. Хотя и без слов ясно, что пережившая тысячелетия книга могла поведать ему не только о катастрофе изменившей облик земной, но и последовавших за ней веках разрушений и хаоса. Старик обреченно вздохнул.
- Тысячи лет, мир называемый Селестиан, существовал в своем первозданном облике, подаренном ему богами. Земли его были плодородны, а воды чисты. И над всем возвышался тот, кто оставлен был береч его покой. Имя ему Дагон – Синеус подошел ближе, так чтобы видеть глаза своего юного друга: чело его украшала корона Слез, сотканная умелой рукой мастера из первозденной силы. Тринадцать камней были вложены им, заключив в себе огонь жизни. Теперь же корона утеряна, а хранивший ее мертв. Взгляни.
Старик достал свиток, разложив его на столе. Украшавшие его узоры едва были заметны, но и сейчас можно было различить расположение морей и равнин с разрезавшимиих горными цепями. Синеус же указывал туда, где небольшая равнина была окружена горами так плотно, что вряд ли бы туда мог добраться кто-то из смертных.
- Здесь. Лоран, великий город, возведенный еще до появления людей, населенный драконами, хранившими богатства и тайны подаренные создателем. Они же открыли эти тайны людям. Кои постигнув пробудили они темных богов. И случилась тогда великая битва. В бою том сошлись и светлые и темные боги. Велики были их армии, многие дни и ночи сражались они, пока не угас огонь жизни и не обрушилась кара небесная. Шторм прошелся по некогда богатым землям, стирая все на своем пути и не было никого мой мальчик, кто мог бы укрыться от него.
- А что было потом?
- Потом? Потом Селестиан стал таким, коим пребывает и по сей день. Уже поздно, иди спать.
В одно мгновение угасли свечи и лишь сиявшие в ночном небе звезды наполняли комнаты своим холодным светом. И словно могильной плитой, навалившись всей своей тяжестью, накрыло его невесомое одеяло. Все тело сковало холодом и нельзя было выбраться из этих оков. И снова тьма.
Над ним проносились облака, невесомые, затягивающие собой вечернее солнце. Они тянулись неиссякаемой веретеницей над белыми шпилями башен, которые возвышаясь над городом незаметно касались неба. И окруженные защитной стеной прогуливались по улицам люди, уставшие от дневных забот. И доносившаяся сквозь стены дворцов, возносящая над землей музыкаказалось не затрагивала в своем совершенстве неподвижно зыстывших, словно статуи, драконов.возвышаясь над головами горожан охраняли они дороги, ведущие к самому сердцу города, гле стоя на обращенном к закату балконе стоял он. Спокойным и опечаленным взглядом взирающий на уходящее солнце. И горящие неописуемой красоты светом камни, украшавшие его корону, не отражавшие солнечного света напоминали ярчайшие звезды, кои загорались над опускающим светилом.
И снова тьма заполнившая собой все, и ставший уже знакомым голос звал его – пришедшего из ниоткуда.