Мой недавний приятель Владимир, дальний родственник св. князя Германа по отцовской линии, пригласил меня поохотиться на змей – диких кладбищенских гадюк зелено-желтого цвета, по его уверению, чрезвычайно ядовитых.
С Владимиром мы познакомились в трамвае. Увидев в моих руках Змеиную Энциклопедию, он посчитал, что со мной стоит завести беседу, а, следовательно, и дружбу. Помню, что после ритуала знакомства, когда наша беседа потихоньку начинала набирать обороты, он рассказал мне про то, что в тех местах, где он живет, обитают зелено-желтые чрезвычайно ядовитые гадюки, и обитают они исключительно на закрытых кладбищах, где земля даже на самом последнем захоронении давно превратилась в камень. Он поведал мне о том, как в детстве его отец долго и упорно учил его мастерству этого неслыханного для наших краев занятия. Однако, видя, мою некоторую усталость, Владимир предложил обменяться адресами и номерами наших сотовых телефонов и навестить его в летнее время, ориентировочно в начале июля.
Таким вот образом седьмого числа июля месяца я прибыл в те самые края, где обитают эти эндемические виды змей. Мой приятель уже встречал меня на входе.
- Привет! – радостно поздоровался он со мной.
- Привет, - ответил ему я.
- Пошли, - немного командным тоном сказал мне Владимир, - о вещах не беспокойся. Их занесут.
И тут я услышал неизвестно откуда взявшуюся соловьиную трель. «Откуда?» - подумал я и повернулся в то место, откуда изначально доносилась чарующая мой слух соловьиная трель – в ветках березы сидели две маленькие серые птички. Тут я, было, повернулся к своему багажу, но его уже не было. Владимир, поймав мое недоумение своими широко распахнутыми глазами, звонко рассмеялся и сказал:
- Твои вещи уже в моем доме. Пойдем!
Наш путь лежал по полевой дороге, рыхлая пыль на которой указывала, что здесь только что проехал автомобиль, хотя звука двигателя ни рядом, ни вдалеке слышно не было.
Многочисленные травы непонятного происхождения, но бледно-зеленого цвета колыхались по обе стороны дороги, напоминая о том, что земля на этих полях так давно не пробовала лопаты или плуга, что даже сорняки росли на ней, испытывая мучение. Всюду пели птицы. Я шел и смотрел на старуху, что неслышно плелась вслед за нами. Она была одета в зеленое платье, а своей прической напоминала старою инку. И на Владимира. Он загадочно улыбался, а его глаза были по обыкновению широко раскрыты и смотрели на меня с какой-то детской теплотой. И родинка. Я впервые заметил эту родинку. Она располагалась на его щеке чуть ближе к носу. Вроде бы пустое, но почему я не заметил ее с первого раза, впрочем, как и со второго. Почему?
- Скоро кладбище-то? – не раз в продолжении пути спрашивал я моего спутника.
- Идем, идем! – говорил он, и всякий раз сжимал в правой руке два крючковатых приспособления, очевидно предназначенных для ловли змей, но почему-то напоминавших сухие ветки, которые по своему обыкновению валяются под деревьями.
И вот, наконец – кладбище. Это было обыкновенное кладбище, ничем не отличающееся от многих закрытых сельских кладбищ, на которых уже много лет не хоронят людей, и мимо которого я, не имея в мыслях нашего нынешнего занятия, прошел бы, даже не оглянувшись.
- Пошли, - сказал мне Владимир, и мы зашли в эту маленькую рощицу, которая была нашпигована могилами, как бывает нашпиговано муравейниками любое поле. На могилах, кстати, были и они. Но где же змеи?
И стоило мне только подумать о них, как все вокруг наполнилось этими пресмыкающимися. Да, внешне они были похожи на обыкновенных гадюк, также извивались и шипели, свисая с веток кладбищенских деревьев и кустов, но их окрас! Если вы хотя бы раз в своей жизни видели гадюк, вживую или по телевизору или помещенных в очередной натуралистической статье в каком-нибудь журнале, то вы, очевидно, представляете их себе: гадко-серые с волнообразными полосами. Но эти были совсем не то. Окрас их был зеленым с желто – салатовыми спиралеобразными полосками. Я в шутку прозвал их «лимонницами».
- Шутить здесь некогда, да и отвлекаться некстати, - серьезно заметил Владимир, - они чрезвычайно ядовиты как всякая обычная гадюка. Отвлечешься или зазеваешься – смерть!
И тут же он взял свою крючковатую палку, подцепил ей змею, свисавшую с древесной ветки над старым крестом, да так ловко потянул ее к себе, что та, даже если бы захотела, не смогла зацепиться бы за крест, либо за что-то еще. Голова змеи застряла в «роготулине» и Владимир, изловчившись, схватил змею левой рукой у основания головы и бросил гадину прямиком в мешок, специально приготовленный им для этого заранее.
- Теперь ты, - сказал он мне.
- Подожди, подожди! – сказал я, - я так не могу взять в толк, откуда они вдруг появились?
- Все очень просто – ты подумал о змеях, и они стали доступны твоему взору. Постоянно думай о них, иначе ты просто не сможешь их увидеть и получишь смертельный укус. Действуй!
Я взял свою крючковатую палку и несмело пошел на змею по траве через ржавые ограды и старые железные надгробия в виде небольших памятников и обелисков. Вдруг один из памятников предстал перед моим взором. Надпись на нем гласила:
Еремеев Алексей Николаевич
(1933 – 1977)
Помним, любим, скорбим…
«Почему он так мало прожил? Всего 44 года. Отчего же умер?» - захлестнули было меня мысли, когда я читал эту надпись железными буквами на слегка покрытом ржавчиной корпусе памятника и смотрел на фотографию, на которой был изображен жизнерадостный молодой человек с кудрявыми до плеч волосами. «Ба! Змеи!» - резко сменил я объект своих мыслей, и тут же увидел, как две «лимонницы» - гадюки свисали с веток над памятником, а одна оплелась вокруг моей правой ноги.
- Ах ты, шельма! – неожиданно и громко для себя выругался я, так, что две змеи, те, которые свисали с веток, быстро скрылись в листве, а та, которая обвилась, хотела было уползти. Но не тут-то было. Я ловко подхватил гадину палкой и сжал ее пальцами у основания головы.
- Мешок! Давай сюда мешок! – крикнул я Владимиру, и он незамедлительно кинул мне мешок, в котором уже копошилась одна гадюка. Я кинул в него пойманную змею. И тут я заметил, что в воздухе запахло какой-то приятной лимонной сладостью. Я поднес к носу палку, которой мгновение назад была поймана змея, и ощутил, что пахло от нее не тем едким и специфическим запахом, который обычно исходит от змей, а чем-то сродни лимону. «Лимонница» - подумал я и посмотрел на Владимира. Лицо его выражало нелепое восхищение.
- Хм, для начала неплохо! – сказал он, - только впредь больше не отвлекайся на посторонние мысли, когда будешь ловить змей. Я же тебе говорил, чем это может обернуться.
Далее все пошло как по маслу. Змеи как будто бы сами давали себя в руки. Нужно было всего-то немого терпения и сноровки – и «лимонная гадюка», извиваясь и шипя, уже отправляется в старый мешок.
Мы так увлеклись змеиной ловлей, что не заметили, как наступил вечер.
- Не пора ли нам восвояси? – спросил я Владимира.
- Пора, - одобрительно покачал головой он.
Теперь за нами, возвращавшимися в дом Владимира, шла какая-то женщина средних лет. Но я уже научился не обращать внимания на наших странных спутников.
- Ну, что, пойдем завтра охотиться на змей? – спросил меня Владимир.
- Пойдем-то, пойдем, а вот этих змей куда денем?
- Каких этих?
- Ну, вот этих, что наловили сегодня.
- А где ты их видишь?
- Как где, в мешке.
- Да нет их там.
- Как нет? – и я открыл мешок. Он оказался пуст. – Как это так! А куда же они делись?
На что Владимир мне ответил:
- Ты знаешь, забыл тебе сказать, что гадюки не мыслят своего существования вне этих старых кладбищ. И поэтому они телепартируются из мешка, как только мы покидаем границы погоста.
К дому Владимира мы подошли уже к семи вечера. Когда мы зашли внутрь, то, внешне ничем не привлекательный, он поразил меня своим внутренним строением и убранством. По строению комнат он почему-то напоминал солнце. Большая округлая зала с домашним кинотеатром, компьютером и другими предметами интерьера и многочисленные комнаты, отходящие от зала как лучи.
Отправившись на кухню, мы с Владимиром выпили чай и весь оставшийся вечер очень долго говорили о чем-то интересном. К часу ночи я без задних ног ушел спать в специально отведенную для меня комнату.
К сожалению, на следующий день мне не удалось продолжить увлекательное времяпрепровождение за охотой на лимонных гадюк. Ближе к утру меня разбудил звонок сотового телефона: начальство вызывало по делам.
Больше к Владимиру мне выбраться так и не удалось. И даже номер его телефона где-то потерялся. По прошествии года все эти события стали мне казаться вообще каким-то сном, как по обыкновению то, что произошло с человеком давно, воспринимается уже как-то, что когда-то было, а может, и не было. Но, друзья мои, может так оно и должно быть в жизни?
31.12.2006, Тула – 01.01.2007, Одоев