Как-то жарким июльским днем, слоняясь без дела по залитой ядовитым южным солнцем Дерибасовской, я обратил внимание на милую девчушку лет пятнадцати, которая, шлепая босяком по горячим камням мостовой, игриво размахивала повешенными на пальчик кроссовками. На одной из ее лодыжек были надеты несколько белого метала браслетов, которые, издавали при каждом ее шаге мелодичный «дзинь». Она легко шагала, слегка пританцовывая в такт только ей слышимой мелодии, проникающей ей в уши через маленькие, похожие на две капельки серебра наушники плеера. Сережка в носу, колечки на пальчиках ног, вызывающе аляповатые цвета мешковатой одежды. Типичная тинэйджерка, фрондирующая сама толком не понимающая зачем. И как символ неосознанного протеста, на ее футболке красовался красно-черных тонов команданте Че. Вроде как ничего нового в этом растиражированном в миллионах экземплярах изображения, выполненного на основе фотопортрета кубинского журналиста Альберто Корда нет. Но все же…
Вспомнилось мне как в году эдак 1973, проходя таким же знойным днем, все по той же Дерибасовской, я наткнулся на лотке, возле существовавшего тогда магазина «Военная книга», на написанную собственноручно Че Геварой книгу воспоминаний о революционной войне на Кубе. К тому времени, Че, не дожив и до 40 лет, уже погиб в каком-то боливийском медвежьем углу, куда отправился делать революцию. Делал он ее видимо столь настойчиво и рьяно, что те самые крестьяне, которым он силой оружия пытался втолковать марксистские идеи, отправили ходока, который и привел отряд правительственных войск, дабы положить конец его бурной деятельности, вконец опостылевшей аборигенам.
Тогда, от прочтения той книги, у меня остались странное, двойственное ощущение. С одной стороны, революционный романтик, преодолевая неимоверные препятствия, чуть ли не силой гонит своих людей в отчаянный бой с проклятыми врагами кубинского пролетариата, которые в свою очередь, столь же отчаянно воевать не хотят. А с другой стороны, он показался отнюдь не романтичным кровавым маньяком, вполне заслуживший свой далеко не героический конец.
Но наиболее забавно то, что случилось потом уже после его смерти. Герой революции и бессребреник, всю жизнь боровшийся против империализма, превратился в самый настоящий бренд, эдакую «золотую жилу» для производителей разносортной продукции. Этот лик можно сейчас увидеть на футболке лихого экстремала и на рюкзаке чинно идущего на занятие школьника, в витрине новомодного бутика и на бутылке водки. Часы «Че Гевара», пиво «Че Гевара», одеколон «Че Гевара»… Так что может вполне прав был французский философ Режи Дебре, когда говорил о том, что Че был убит два раза: сначала - автоматной очередью, потом – миллионами своих портретов.
Вот только понимает ли та моя тинэйджерка, что человек, портрет которого она на груди носит, свою, отнюдь не такую уж однозначную борьбу с треском проиграл. А мертвый неудачник никому уже не опасен и поэтому его дозволенно миллионами тиражировать на майках, бутылках, часах и многом ином, что с прибылью можно «впарить» юному, переполненному гормонами, романтику.