В тот день я увидел в своей комнате его. Первый раз осознанно увидел. Подошел, тронул. Теплое, коричневое, гладкое. Надавил. Твердое и тяжелое. Ф о р т е п и а н о….. моё… Глубокое и трепещущее под ладонью. Я сел на скрипучий стул. Нажал на педаль. Оно загудело. Отпустил педаль, струны вздрогнули, стул вскрикнул. Поднял крышку. Провел правой рукою. Тра-па-па-па-пам… Нажал левой. Гууууууууууууууууууууууууууууууу… Затаил дыхание. Вдохнул. Выдохнул. И ударил по клавишам обеими. Трам-пам-пам тара Ра Ра-а-а-м ти-ли-ти-ли-ти-ли-ти-ли… В комнату вошла собака… Трам-пам-пам-пара-ра-рам тити-тили-тили-тили… За собакой зашли все остальные. Пам-пам-пам-парара-рааа-ра-рам…. Расселись по жердочкам, закрыли глаза, чуть покачиваясь в такт. Я продолжал крутить музыкой, пианино заливало комнату звуками, топило цветы, рыбок, фикус, обои и родных в вальсе. Сзади подошел вечно беременный прекрасным брат и осторожно сказал: «Андрей, ты же не умеешь играть…» Пианино испуганно встало, резко оборвало себя и досадно хлопнуло крышкой, отдавив мне пальцы…
Вот так я не стал гениальным пианистом… А как я не стал Цезарем, я расскажу в следующий раз… Хотя чего тянуть… Тогда я встал со стула, посмотрел на близких, которые продолжали качаться на жердочках и сказал «И всё равно. Тогда я стану Цезарем»… А вечно беременный прекрасным брат сказал «А Цезарь уже был»… Вот так я не стал Цезарем. А вот как случилось, что не стал билетером в кассе луна-парка – точно в следующий раз…