Свой мирок

Хельга Аргентум
Каждому, наверное, свойственно создавать вокруг себя свой маленький мирок, уютный, понятный. Он похож на комнату, по всему периметру которой выстроены стеллажи, а посередине стоит большой мягкий диван, на котором лежит бог и царь этого мира. Перед диваном стоит тумбочка – пульт управления. Если знать, какие кнопки нажимать, можно запросто управлять своими мыслями, эмоциями, чувствами. Но однажды пульт выходит из строя, и ты тыкаешь, тыкаешь в кнопки, нажимаешь привычные их сочетания, но ничего не происходит. Вернее, происходит, но совсем не то, чего ты ожидаешь. И книги из стеллажей начинают лететь с полок, больно ударяя тебя твердыми переплетами, отскакивая и падая, как убитые бабочки, с их страниц отрываются строчки, буквы перемешиваются и падают на пол, как старая пыльца. И ты не знаешь, что делать. Этот мир перестал тебе подчиняться, а сил на создание нового у тебя уже нет. Диван вдруг проваливается куда-то под пол, и ты оказываешься лежащим на этом полу, твёрдом и холодном. И ты хочешь закричать, но понимаешь, что если тебя услышат, то увезут туда, в белое, пахнущее хлоркой помещение, где будут успокаивать твой мозг антидепрессантами, усыплять твой разум. Но никто не поможет выстроить тебе новые стеллажи, купить новый диван, обтянутый искусственным мехом и не подарит новый пульт управления с красивыми серебристыми кнопочками. И ты беззвучно открываешь рот и заставляешь себя дышать. Вдох – выдох, вдох – выдох… Тебе становится немного лучше, ты берёшь в руки веник и начинаешь выметать из комнаты уже ставшие ненужными книги, которые когда-то были тебе так дороги, потом ловишь себя на мысли, что хорошо, что диван совсем провалился, а не остался стоять в комнате – тебе не придётся таскать тяжести. Потом садишься за стол и начинаешь рисовать. Придумываешь новый мир, в котором нет пульта управления и нет полок, а есть лишь чистое восприятие, без критики, без упорядочивания, без вычитывания умных мыслей. И уже не понимаешь, чем тебе мог так нравиться тот, прежний мир. И радуешься, что не закричал тогда, что вспомнил, как надо дышать, что вспомнил, что ЕСТЬ ЖИЗНЬ.