Посвящается В. С., большой любительнице бегемотов
Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол;
вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его…
(Иов 40:10-11)
Воззри в леса на Бегемота,
Что мною сотворен с тобой;
Колючей терн его охота
Безвредно попирать ногой.
(М. В. Ломоносов)
Когда Иов, потеряв семью, стада и политическое влияние сидел на гноище и чесался черепками, в голову ему пришла мысль: «Почему?» Мысль эту он озвучил, или, как повествуют источники, возопил к Господу. Ответ пришел незамедлительно. «А ты знаешь, — спросил Господь (хотя отвечать вопросом на вопрос невежливо, ну да Бог с ним), — почему я создал бегемота?» «Нет», — сознался Иов. «То-то же», — сказал Господь, и вернул Иову семью, стада и политическое влияние (отобрал ли Он при этом черепки — источники умалчивают).
Книга Иова не является канонической для всех конфессий, однако в русской традиции (прежде всего, в традиции литературной) явно востребована. Уже самый тот факт, что величайшие поэты 18 столетия, отстаивая свою метрическую систему, решили померяться одами на эту самую книгу, говорит о. Первым пришел к финишу Ломоносов (свидетельство — Московский университет, памятник на Менделеевской линии Петербурга и традиционная для русской литературы немецкая система стихосложения). Заметим, что для жителей Севера (Ultima Tule) бегемот — животное весьма экзотичное, а предложение увидеть его в лесу крайне заманчиво. Вот она, победа г-на Ломоносова. Обычный пиар.
Однако эссе не об этом. Оно — о любви (к бегемотам, разумеется). Ответ Господа Иову ставит под сомнение рациональность Вселенной: ну в самом деле — зачем бегемот , если и без него можно обойтись? По-видимому, данный акт является архаическим проявлением феномена чистого искусства. Ergo — искусство вечно. И — иррационально. Как любовь.
Итак, бегемот предстает перед нами символом иррациональности мироустройства. Согласно одной малоизвестной гностической теории мир покоится не на китах или слонах, как принято считать, а на бегемотах, коих 5, причем один временно отсутствует. Этим объясняется нестабильность мира, глобальное потепление и экономический кризис. Над возвращением пятого бегемота работали лучшие умы человечества, и даже нашли его, однако возвращение животного на подобающее место оказалось задачей архисложной. В самом деле, «возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром?» — как справедливо заметил Господь (Иов 40:19). Для организации удобного и привлекательного для бегемота пути был разработан план «Путина» (ударение на втором слоге), более известный в народе как план Путина (еще один пример, когда бегемота используют для беззастенчивого личного пиара). План этот, согласно некоторым источникам, уже начал действовать (на большом адронном коллайдере предварительные испытания прошли), хотя по поводу его результатов в среде гностиков существуют некоторые разногласия. Одни считают: с приходом пятого элемента наступит глобальное похолодание, стабильность и процветание, другие же утверждают: похолодание будет настолько глобальным а стабильность столь окончательной, что процветать уже будет некому и нечему. Зато кое-кому достанутся белые одежды (Откр. 6:11). Есть и третья версия: бегемот все равно никуда не пойдет, потому что нафига ему это надо. И мир останется по-прежнему иррациональным и очаровательно нестабильным.
Вернемся к заглавию данного эссе. Оно позаимствовано из стихотворения И. Бродского, позаимствовавшего его из средневекового трактата, позаимствованного им (Бродским) в каком-то прибалтийском университете. Причем в самом стихотворении о колтуне ничего не сказано. «Тогда зачем?» — спросит Читатель? «А зачем крутится ветр в овраге?» — спросит его Поэт. И тут же логично ответит: «Затем, что сердцу девы нет закона». Логика здесь проста, а ключевым словом является «стабильность». В самом деле, как ветер, так и сердце девы стабильно свободны в выборе мест, где крутится. Столь же свободен бегемот в выборе пути, а поэт — ассоциаций. Цепочка свободно выстроенных ассоциаций — мостик, позволяющий нам двигаться над пропастью абсурда. Мир полон. Даже когда Земля была безвидной и пустой Божьему Духу уже было над чем носиться (Быт. 1:2). Что же говорить о нас, живущих через 5768 лет? И мы носимся. По магазинам, театрам, интернетам… С идеями, желаниями, писаными торбами… Носимся просто так, а иногда даже что-то приносим, подчас кому-то. Именно эти приношения наделяют заполненный под завязку, похожий на склад мир смыслом. И привносят в него любовь… Без любви мы, по меткому замечанию Павла, медь звенящая, мелочь, неуклюже плавающая по отношению к бивалютной корзине. Любовь объединяет разрозненные метания, цитаты, цифры в числа, книги, поступки. И не важно, кто ты: ангел или аггел, бегемот или водяная лошадь. Любовью, даже через баррикады бывших и будущих войн, скрепляется мир.
Кстати, есть информация, что у пятого бегемота роман с одной бегемотихой. Не с пятой или шестой, а с ОДНОЙ, а тут уж, как научно доказано, мир может катиться ко всем чертям. Так что план, по-видимому, провалился. Будем жить дальше.