Билеты были куплены заранее. Билеты были на Большое Представление для Детей. Младший знал, какое удовольствие это может доставить, но на вопросы отвечал туманно. Время от времени он уточнял дату, а в общем ждал терпеливо, понимая, возможно, что ожидание праздника – тоже праздник. Тем временем началась война. Та, которая идёт сейчас. Закрылась школа. Представление не отменили.
Мы приехали в Тель Авив. Шёл маленький дождь. Свет белых фонарей подрагивал над мостом через трассу. Мост вёл нас к театру. Никто не открывал зонтов. Мы, взрослые, держали детей за руку. Дети улыбались.
Наши места в первом ряду оказались напротив огромного чёрного динамика. Подошла девушка-распорядитель и улыбнулась. Я облегчённо улыбнулся в ответ. Новые места, кажется, были лучшими в зале.
Заиграла музыка, повыпрыгивали акробаты. Акробаты, и все, кто был на сцене, изображали подводных жителей. Раз в десять минут звучала песня. Песни пели звёзды поп-музыки. Сюжет был вечным и обречённам на счастливый конец – свободолюбивые рыбы боролись с коварным тираном. Тоже, впрочем, рыбой. Все пели. Пели красиво. Нам очень нравилось. Сын изредка глядел в мои глаза, проверяя, вижу ли я то, что видит он. Сцена всё время была заполнена яркими разноцветными чудесами.
В антракте в каком-то совсем уже непарадном уголке фойе мы увидели певца, исполнителя средиземноморских песен. Его голос часто услышишь в приморских кофейнях, из кабин грузовиков или распахнутых весенних окон, когда молодые хозяйки наводят чистоту в домах к приходу субботы. Он сидел на корточках рядом с девочкой-подростком в инвалидной коляске, что-то спрашивал, внимательно слушал ответы, неудобно поворачивал шею, когда говорила сопровождавшая её женщина. В глазах девочки была открытая радость, в глазах красиво стареющего мужчины – надёжное тепло и хорошо скрытая боль. Потом они улыбались и фотографировались.
После антракта он много пел со сцены и рядом с ним танцевала красивая девушка в алом платье. Мы с сыном хлопали в ладоши и певец помахал сыну рукой, и сын снова посмотрел на меня и снова понял, что я видел. Потом все артисты, одетые в белое, спели молитву о мире. Они пели, и каждый держал в правой руке круглый свет. И представление закончилось.
Мы сели в машину и я сразу включил радио, потому что идёт война. Мы приехали к старому порту и пошли гулять по деревянной набережной и слушать море. Сын сказал, что он голоден.
Мы зашли в крошечную закусочную. Маленькая кухня в ней была всё же больше зала для посетителей. Посетителей, кроме нас сыном, не было. Хозяин, парень лет тридцати, с короткой стрижкой, мягким взглядом и очень яркой серёжкой в ухе, с пониманием принял заказ моего младшего. Разрезанные вдоль, сосиски поджаривались и медленно изгибались на горячей жести.
Едва мы получили наш ужин, в кафе зашёл человек. Он был в трикотажном тренировочном костюме. Его движения были неточными, он смотрел вниз, на чёрные ножки высоких стульев у стойки.
- Ты выглядишь уставшим, брат мой, - сказал ему хозяин кафе.
- Ты прав, брат мой, - ответил человек и поднял глаза. Его взгляд оказался прямым и долгим,
- Этот день утомил меня. Сегодня ракета разрушила мой дом в Ашдоде... Вот я привёз жену мою и детей моих на ночлег в гостиницу в Тель Авив.
- Властитель Мира! Здоровы ли жена и дети твои и ты?
- Слава Создателю, все целы и здоровы!
- Слава Создателю!
- Слелай мне добро, приготовь что-то вкусное на ужин жене и детям моим.
Хозяин кафе открыл дверцу холодильника и достал небольшую пластиковую форму.
- Вот, найдёт ли добро в твоих глазах, если я предложу тебе эти кебабы? Их сделала моя бабушка. Друзья говорят, что не найти вкуснее этих кебабов!
- О, да! Спасибо тебе! Ты согрел моё сердце.
Мясо быстро и вкусно пахло на огне. Мы с сыном заканчивали ужин. Я сказал, что мы тоже с юга. Разговор продолжался, но молчание было длинней и теплее слов. Хозяин положил котлетки в хрустящий хлеб, хлеб в бумажные пакеты.
- Будь сильным, брат мой, - сказал он, –Твои дети смотрят на тебя.
Будь сильным.
Мы с сыном вышли на улицу. Морской ветер возносил над водами зимнюю ночь.
- Хочу домой, - зевнув, сказал Юваль, отец всех берущих лиру и свирель.