19
Автомобиль, на котором ехали Сергей с Глебом, выехал за город, и перед ними, с обеих сторон дороги, раскинулись широкие поля, уносившиеся, казалось, в бесконечность.
Сергей съехал к обочине, и остановил машину.
- Выходим, первая остановка.
Глеб покрутил головой.
- Что, мы будем отдыхать в открытом поле, у самой обочины дороги?
- Для начала побудем здесь. Я хочу тебе кое-что показать.
Глеб открыл дверцу, и выбрался наружу. Свежий воздух тут же ударил ему в голову. Несмотря на то, что они находились рядом с шоссе, воздух здесь нельзя было даже сравнить с городским. Всевозможные запахи кружили в воздухе, вызывая чувство опьянения. А широкие бескрайние просторы вызывали радость и, одновременно, какое-то умиротворение на душе. И Глеб, сам того не замечая, почувствовал, что его слегка подпорченное настроение, само собой улучшилось.
Сергей тоже вышел из машины и, обойдя ее, встал рядом с Глебом.
- Красиво?
Глеб кивнул.
- Да, живя в городах, мы отвыкли от подобной красоты, от красоты родных просторов. Да и забыли мы, что такое настоящая жизнь, настоящее уединение с природой.
Сергей спустился с дороги вниз и, оказавшись на лугу, сорвал пучок травы.
- Запах, - произнес он, поднося траву к носу. – Ничто не сравнится с тем, как пахнет трава, цветы и прочие растения. Куда там всей нашей парфюмерии, всем нашим одеколонам и духам. Они и близко не способны передать настоящий запах природы.
Сергей протянул пучок травы Глебу.
- Понюхай.
Глеб понюхал.
- Вот так пахнут родные просторы. Русь – матушка, вот она раскинулась перед нами, вот ее бескрайние просторы.
Сергей обвел рукой свежевспаханное поле, лежащее неподалеку.
- Придет время, и на этом поле созреют злаки. Хлеб, пшеница, – вот настоящие ценности. Они дают человеку жизнь.
Глеб тоже сорвал с земли пучок травы, растер ее, и теперь нюхал руки.
- А ведь каждая травинку, каждый ее сорт, пахнет по-своему. Сколько всего природного разнообразия создала земля. И ведь любая трава, любое растение способно приносить человеку пользу. И медицина. Самый лучший врач – это природа. И не нужно всей этой химии, что пичкают в нас в аптеках. Все, что врачи-фармацевты пытаются создать искусственно, все это есть в природе. Нужно только знать, где искать, повернуться лицом к природе, а не отворачиваться от нее. А человек губит природу, уничтожает ее. И природа мстит человеку. Откуда берутся все эти неурожаи, природные бедствия и катастрофы. Природа злится на человека, но все равно терпит его, дает ему шанс на исправление. А мы…
Сергей замолчал, и сделал несколько шагов вперед. Некоторое время он с наслаждением дышал, закрыв глаза, затем повернулся к Глебу.
- Человек и природа – едины. Были созданы едиными, и должны оставаться едиными. А вся эта погоня за богатством, за материальными благами, славой и властью, все это пустое. Все это лишь губит человека, не приносит ему счастья, да и не способно принести. Человек подменил настоящие ценности искусственными. Человек наслаждается видом сверкающих камней и блеском желтого металла. А ведь это сами люди обманывают себя. Они совершенно забыли о том, как прекрасны голубое небо, зеленые просторы. Разве какие-то блестящие камни могут заменить природную красоту?
Глеб невольно почувствовал, что его ноги сами несут его поглубже в поле, и подальше от дороги.
- Нет, - продолжал Сергей. – Нигде в мире не существует такой красоты, как в России.
- Ой ли? – усомнился Глеб.
- Ну, по крайней мере, в странах, которые мы называем цивилизованными. Разве в той же Америке существуют такие девственные просторы, места, которые не загадил еще человек. Если проехаться вдоль полей и лугов Америки, то увидишь там совсем иную картину. Там все четко размечено и распланировано. Там каждый клочок земли вымерен и размечен. Там просторы как бы искусственные, все механизировано, все какое-то не настоящее. Нет, Глеб, такого зрелища в Америке не увидишь. Тот, кто пожил на родных просторах, видел всю эту красоту, не сможет уже жить на Западе. Его измучает тоска. Не захочет человек променять родные просторы на чужбину. Конечно, тот, кто всю свою жизнь прожил в городе, не бывая на природе, не сможет оценить все прелести земли русской.
- А вы видели когда-нибудь индейские леса? Горные просторы Америки? Они ведь тоже представляют собой красоту неописуемую.
- Может быть, это и так, - признал Сергей после минутного колебания. – Но все равно, взять хотя бы нашу Сибирь. Вот где настоящие просторы! И такой огромной территории нет ни в одной стране в мире.
- Да ведь за границу люди едут вовсе не оттого, что там красоты лучше, - возразил Глеб. – Туда люди стремятся потому, что там жизнь лучше. А когда ты сыт и здоров, уверен в завтрашнем дне, то и красоту ты сможешь найти в любом месте, не отходя далеко от дома.
- Это оно верно, конечно, - согласился Сергей. – Да только, может, человеку лучше махнуть рукой на города, переселиться на природу, поближе к лесам, озерам. Там-то и будет жизнь куда более спокойная, нежели здесь, где живем мы сейчас, в задымленных грязных городах.
- А как же цивилизация? – спросил Глеб. – Ведь современный человек не сможет жить без цивилизации. Не сможет без компьютеров, телевизоров и автомобилей.
- А для чего все это нужно? И телевизор, и компьютер легко заменит общение с природой. Какой отдых может сравниться с отдыхом в лесу или на озере?
- Для большинства людей лучшим отдыхом является водка, - ехидно произнес Глеб.
- Тем более. Вот видишь, ты сам признаешь, что современный человек настолько деградировал, что ему ничего, кроме водки, и не надо. А кто, и каким образом сможет улучшить жизнь пьющего? Ведь для него что ни делай, а все равно главным останется водка. И никакой природы ему, по сути, и не надо. Вот ты заметил, как отдыхают туристы за городом? Они ведь везут с собой полные машины водки и пива. Включат музыку, напьются, а после себя оставят горы мусора. Разве же это отдых на природе? Разве таким он должен быть? Это свинство, а не отдых. А настоящий отдых, – это слушать природу, слиться с ней, стать единым целым. Вот тогда-то, и только тогда, получишь истинный отдых, истинное наслаждение души. И всякие тут роскошные автомобили, всякие «Мерседесы» здесь просто не нужны. Именно находясь один на один с природой, человек получает настоящую свободу, а цивилизация лишь сковывает его, губит человека, всеми способами отдаляя его от прекрасного. Погоня за роскошью, погоня за модой, она же никогда не удовлетворит человека. Ну, приобретет он определенные материальные блага, а кто-то другой приобретет их еще больше. И вновь будет на душе у человека неудовлетворенность, вновь недовольство. И так всегда, так бесконечно. Вот ты сам захотел отдохнуть на природе. Это значит, что твоя душа потянулась к ней. А значит, ты еще не совсем пропал, ты еще не разучился чувствовать прекрасное. И это хорошо, никогда не теряй этого чувства, никогда!
Сергей замолчал. Он стоял и обводил взглядом горизонт. Рядом с ним стоял Глеб, перебирал в руках лепестки травы, и лениво бросал их на землю, наблюдая за тем, как они, кружась в воздухе, плавно опускаются вниз.
- Видишь, впереди трактор едет, - сказал Сергей.
Глеб посмотрел в указанном направлении.
- Вижу.
- А ведь раньше, на Руси, никаких тракторов не было. Все делалось вручную.
- Каторжный, наверное, труд был, и как люди только выдерживали.
- Да, современный человек не выдержит. Я думаю, может быть, сама природа ему помогала. Сама природа давала ему силу, чувствовала, что человек относится к ней с любовью и, соответственно, и она относилась подобным образом к человеку.
Сергей обернулся, и посмотрел на шоссе.
- А ведь раньше этого шоссе не было. Не было и машин, дымящих и коптящих. Люди ездили на лошадях, а лошадь – это живое существо. Следовательно, человек сближался с природой. Представляешь, Глеб, едут по дороге телеги и кареты, дилижансы и брички. И никаких мертвых механизмов, бездушных машин. Все живое, все от природы. Лошадь – ведь это же совсем не то, что машина, с ней надо разговаривать, ее надо кормить. И лошадь ласку любит. Знаешь, как она на доброе слово реагирует. Э, чем ласковее с нею будешь, тем она тебя быстрее донесет. Вот оно ведь как. С природой по доброму надо, тогда и она человеку помогать будет. А мы разучились. Разучились мы жизнь любить. Сотни видов трав нас окружают, а мы даже не знаем им названия, не можем отличить лекарственные травы от всех прочих. Нет, совсем не такой человек был в средние века, совсем не такой.
- Я вижу, вы тоскуете по средневековью, - улыбнулся Глеб. – У вас ностальгия по тому, чего вы никогда не видели, по тем временам, в какие вы и не жили. А смогли бы вы, дядя Сергей, жить в те времена? Я понимаю, выбраться на природу в выходные, отдохнуть на ней, это одно. Но смогли бы вы жить на ней, работать на природе, не имея под руками ни современных инструментов, ни машин? Смогли бы работать в поле, надеясь только на собственные силы? Выдержали бы вы такой труд?
- Наверное, нет, - сказал Сергей, после недолгого молчания. – Нет, не смог бы. Слишком уж я избалован цивилизацией, слишком испорчен.
- Вот именно. А ведь в средние века на полях работали крестьяне, работали на износ. Им некогда было природой любоваться. Для них существовала только работа, ни для чего остального у них не было времени. Это ведь дворяне и помещики разъезжали в каретах, любуясь видами природы. Вот для кого жизнь была беззаботной.
- Как раз большинство дворян и помещиков вовсе не умели ценить красоты природы. Да и разбирались они в растениях не намного лучше нас. Они тоже искали светские удовольствия и радости, надеялись на богатство. Ведь и современные бизнесмены, олигархи и прочие, подобные им, строят себе дачи подальше за городом. Но это не значит, что они стали ближе к природе. Нет, душа их так и осталась с материальным, с деньгами и прочим. Ведь такой человек только и думает о том, как бы удержаться в своем кресле, и как бы не разориться. Нет, не отдыхают они душой, а лишь создают видимость.
Сергей простер вверх руки.
- Эх, сейчас бы пробежаться по этому полю, поваляться бы в траве, лечь, и полюбоваться небом. Ведь мы так редко, по-настоящему, любуемся небом. А ведь оно так красиво порой бывает. Да что там порой, оно всегда красиво, только надо эту красоту ценить, увидеть. А мы настолько отучились от этого, что даже голову поднимаем вверх редко. Нет у нас времени, чтобы полюбоваться им. Эх, несчастные мы, несчастные, сами-то себя губим, сами уничтожаем.