Как-то вечером Шлиман пригласил Андрея Ивановича к себе в кабинет. Прошел примерно месяц после их первой беседы о невидимом городе и новой работе.
– Андрюша, достаточно ли ты изучил материалы, которые тебе присылают?
– Как бы вам сказать… – Андрей Иванович помялся. – С одной стороны, вроде, да. Я многое узнал… Однако… все то, что я прочитал, всерьез не воспринимаю. Хотя занятно… Не думал, что в интернете столько всего о городе можно найти.
– Ну что ты, Андрюша, – засмеялся Шлиман. – Ты ведь уже расшифрованные тексты получаешь и переведенные на русский. Над этим специалисты работают, чтобы перевести информацию в доступный вид. А если сам попробуешь покопаться во всемирной паутине и поискать что-нибудь про город, ничего не найдешь. Эта информация скрыта от посторонних глаз. Да и нашим, то есть тем, кто с нами заодно работает, чтобы добраться до нее и понять всё, приходится немало трудиться. Лучшие умы вовлечены в это дело – те, которые что угодно из сети раздобудут, что угодно сделают. Вот так-то. А тебе показалось, все это легко найти? – Шлиман снова засмеялся. – Так что, Андрюша, цени, что тебе присылают.
– А зачем ценить? Это же небылицы. Я, наверно, так же, как и вы, испорчен наукой: не могу на веру принять сказку.
– И не принимай пока. Этого от тебя не требуют. Но изучать материалы надо.
– Я только этим сейчас и занимаюсь. Информации столько, что я не успеваю ее читать. Чтобы изучить ее, не один год потребуется. А ведь мне каждый день присылают что-нибудь.
– А ты много не изучай. Почитай, почитай и передышку сделай, например, к Птицыну съезди, поговори с ним. Это важнее. Это, можно сказать, самое главное в твоей работе. Это ведь еще не изученная проблема – то, что знает профессор о городе.
– Не изученная или не решаемая? – грустно улыбнулся Андрей Иванович, вспомнив о своей прежней работе.
– В данном случае это не имеет значения. Откуда нам знать, может, и не решаемая.
– Наверно, судьба у меня такая, заниматься не решаемыми проблемами.
– Да ты не спеши делать выводы. Ничего ведь неизвестно пока. На первый взгляд может показаться, что сказанное профессором не важно. Ан нет, это неверное мнение. Через некоторое время может оказаться, что он передал тебе что-то очень серьезное. Ты, кстати, знаешь, он всякие премии регулярно получает? С завидным постоянством. За научные открытия. Дом себе купил. Я, правда, не видел, но говорят, очень даже неплохой. И живет он в нем один-одинешенек, не считая домработницы, которая порядок во всех комнатах наводит и обеды готовит. Друзей у него нет. Живет, можно сказать, в затворничестве. Числится в штате одного из институтов, но почти не показывается там. Да от него этого и не требуют. Он особенный, ему многое позволено. А зачем ему институт, если он дома все свои открытия делает?
– Интересный, однако, этот профессор.
– А ты разве не знал обо всем этом?
– Во всяком случае, об образе жизни Птицына не был осведомлен.
– Вот сходишь к нему, больше узнаешь. Сейчас профессор, можно сказать, ждет тебя. Ну не в прямом смысле, просто не удивится, если ты позвонишь ему. Так что, Андрюша, не тяни. Дай бог, хотя бы несколько раз с ним побеседовать. После каждого визита к нему тебе придется изрядно потрудиться, чтобы понять, что же он сказал. Ходи к нему с диктофоном, на память не надейся – разговоры записывай.
«Ну и везет этому Птицыну! – с горечью подумал Андрей Иванович. – Вот у меня есть талант, многие об этом говорят, а я ничего значительного для науки не сделал».
– Николай Владимирович, вы сказали, что главная озабоченность Запада, да и всего мира, сейчас связана с исчезновением людей?
– Да, это беспокоит многих. Несомненно.
– Так, может, те исчезнувшие преспокойно живут себе в новых поселениях, что в пустыне образовались, – якобы по подобию города солнца? И радуются жизни.
– Нет, Андрюша, едва ли радуются. Понимаешь, и радость бывает кажущейся. Те поселения для всех открыты, в том числе для туристов. Думаешь, те, кто занимается невидимым городом, не бывали там? Очень многие из наших там побывали. И неоднократно. Все те люди, что живут в недавно образованных жилых местах, – на учете, до единого. Нет среди них исчезнувших. Вернее, это особый разряд исчезнувших, кстати, небольшой. Куда исчезло большинство людей, не известно.
– А те, которые борются с городом?
– Нет, это не исчезнувшие. И их тоже немного. Их стало еще меньше после того, как разные явления стали происходить в пустыне.
– Вы про световой поток?
– Не только. Ты, видимо, мало еще прочитал. С теми борцами много всего происходило в пустыне – непонятного и страшного. Но, ничего, постепенно обо всем узнаешь. Интересно ведь? Андрюша, скажи, тебе ведь интересно обо всем этом читать? Пусть ты не веришь пока в истории, но ведь любопытно? – Шлиман почему-то заволновался.
– Николай Владимирович, я все-таки хочу понять, извините за повтор, неужели вы верите во все это?
– Понимаешь, Андрюша, совсем без веры тяжело. Я ведь говорил тебе об этом. Я тоже хочу верить в бога, своего – которого у меня пока нет.
– Почему нет? Он у вас есть, вы сами это заявляли. Невидимый город с его необыкновенным полем справедливости – это и есть ваш совершенный всевышний. Хотя извините, я повел себя сейчас бестактно, вторгаясь в святое для вас. Вам-то об этом можно говорить, а мне – нет. Я имею в виду про бога.
– Ничего, Андрюша, ничего, можешь говорить что угодно и как угодно. Я не обижусь. Зачем обижаться? Если мне будет больно от твоих слов, значит, мой бог не совершенен.
«Чудак, однако, этот Шлиман, – задумался Андрей Иванович. – Разве можно так говорить о боге? О нем следует говорить по-другому… А как? Хотя… причем тут бог? Мы ведь городом занимаемся, который, кстати, может, и не существует. А бог… Бог… Как бы не запутаться во всей этой заварухе!»
– Андрюша, ты вот с семьей живешь, а я ведь все время один.
– Один? – удивился Андрей Иванович.
Сколько лет он работает со Шлиманом, а про то, что завлаб одинок, никогда не знал. И разговоров вокруг этой темы никогда не было. Почему? Да, действительно, почему? Про семейную жизнь завлаба должны знать все. А Андрей Иванович не знает. И, похоже, мало кто... Хотя… может, всем все известно? Может, лишь он один про личную жизнь Шлимана ничего не ведает. И никогда этим не интересовался.
– Да, один. А ты разве не знал?
Андрей Иванович покачал головой.
– Это после той… о которой вы рассказывали? После нее вы больше никого не встречали?
– Почему не встречал? Были у меня женщины. Но такую, с которой мог бы связать жизнь, не нашел. Однако, Андрюша, мы ушли в сторону.