Рыбалка в мае - это диво! Вокруг как сонная страна!
Бывает, вспенится бурливо от вёсел мутная волна.
Бывает, ветер потревожит в дали незыблемую гладь
И чайка, падая за рыбкой, разрежет жидкость, и опять
Взмахнёт крылом и в высь уходит,
А под водою рыба бродит.
Река холодная ещё, но время нереста подходит,
И лещ, сбиваясь в косяки, свои владения обходит.
Однажды мы, собрав мешок, посыпав солью пирожок,
Компот, из термоса хлебнув, под кустик, вылив и сморкнув,
Вкрутили в лодку клапана, надули, чтобы поплыла.
И вот уже на меляке кидаем сетки в темноте.
А перед тем, как отплывать, без нас, сказали: Не бухать!
Супец к прибытию сварить, да дров побольше нарубить,
Чтоб было ночью, чем топить, костёр! Спасение и свет
От комаров и прочих бед, но наш наказ для них был бред.
Пробился на востоке свет.
Блестит от инея земля, верхушки ив и тополя.
А я, с промокшей сигаретой, припоминаю, где ж тем летом
Возле засохших камышей ловил с Тремасовым лещей.
Туда доплыли мы к утру, косяк взорвали на ветру.
Пока стоял над речкой мрак, попался в наши сети рак.
Уж встало солнце над рекой, когда добрались мы домой,
Махали вёслами умело, толкая воду под собой.
А на брегу, под старой ивой, стоит Андрей с бутылкой пива,
Издалека увидев нас, подал свой громкий пьяный бас.
Взмахнул рукой, не устоял, и как бревно, в траву упал.
Ушибся больно головой об пень, торчавший над водой,
Поднялся, и опять орёт, что вся братва давно нас ждёт.
Нахохотавшись над Андрюхой, мы догребли до места мухой.
На берег вышли, и на нас, уже накинулся Димас.
Держа в руках бутылку водки, крухан и два куска селёдки,
Нас пьяным взглядом оглядел, на рака с грустью посмотрел,
Налил полкружки «огняка», я замочил - ништяк пошла!
А Алексей, со мной он был, полкружки также проглотил,
Куском селёдки закусил, но пасть скривил, как крокодил.
Да не об этом весь мой труд, как на рыбалке водку пьют.
Стоять здесь долго мы не стали, и по тропинке побежали
К друзьям, к костру и к шалашу, забить в папиры анашу
Курнуть, всем сбацать «Плуги – Вуги» и притолкнуть слегка подруге
После чего улечься спать, а, отоспавшись сетовать.
Но всё так гладко не бывает, как только что я изложил.
В шалаш дивчину уложил, и ну, раскручивать её на завострённоё копьё.
Крутил её я так и сяк, но не даёт она никак,
Мычит, мотает головой, такой облом, хоть волком вой.
Стал действовать я как ковбой! Пихнул её в пердак ногой
Схватил рукой за две косы, и стал с улыбкой рвать трусы.
Она ломаться перестала, в экстазе громко застонала.
Не чуял сразу я подвох, а через месяц занемог.
Теперь лежу я на кровати, в большой побеленной палате,
Гляжу на небо из окон, поймал, ребята, я сифон.
Друзья бухают самогон, а я в больнице, я лечу сифон!
Мораль из басни вывел врач: «ИДЯ РЫБАЧИТЬ - НЕ МУДАЧЬ!»