Утопия: рождение любви.
На улице дурман весны. В адском танце под солнцем кружатся ослеплённые любовью. Они уж и забылись в экстазе чувства, потеряли реальные очертания своей жизни. Их щёки горят румянцем счастья и довольствия, жесты небывало легки и грациозны, лица полны животной безмятежности. Весной мир сходит с ума.
Странное поклонение культу чувства, напоминающее до боли тёмные времена язычества, настораживает устоявшегося человека цивилизации. Он уж и думать забыл о таких первобытных вещах как любовь, и искренность порыва небывало удивляют его. Но, быть может, и его коснётся внезапно странное обожествляющее ощущение и унесёт в центр странного адского танца. В азарте полыхают лица забывшихся людей; как жестоко будет их пробуждение! Завянут алые цветы, откликнется мир седой пугливостью. Недавние танцоры, застыв неестественной тенью, сокрыв свои лица, побегут прочь от чувства, ещё недавно так увлекающего их.
Дурман придёт к ним опять. Всё тот же пьянящий и ослепляющий. Теми же будут движения, той же будет музыка души, но исчезнет нечто первозданное, изначальное, чистое. И танец сам по себе замрёт и перейдёт в неторопливое кружение вокруг витых колонн. Красота и гармония будут чертить каждый жест, направлять новое па.
Отгремит тризна по Весне, обожжёт летнее солнце, скуёт землю мёртвый холод. Согбенные неутомимые танцоры не остановятся, поднимая рой снежинок, они до последнего своего часа будут сражаться с неумолимой стихией.
И когда падут уже мёртвые, смертельно уставшие танцоры, скрестив смертельной печатью единства свои руки, пробудится искренне чувство – любовь. Родится новая весна, и новые стыдливые юноши и девы начнут адский танец.