Мелкий грызун продирается по узким лабиринтам судьбы с огарком мысли. Тяжек и изнурителен его путь. Три поворота направо – и пропасть. Два шага влево – топь расселины. Страшно, неуютно в неумолимой бесконечности слепых поворотов.
Уже давно сводит судорога голые лапки, из пушистой пасти каплет кровяным бриллиантовая слюна, глаза слепнут от нечетности, нечестности образов. Свернулся в агонии красный хвостик - ещё недавно столь жизнерадостная змейка.
Но грызун ползёт, хоть и чувствует боль неимоверную. Подбросит его волною агонии, сомкнёт в грязный бурый комок, пройдёт судорога по тщедушному тельцу… с кратким оглушительным писком падёт он на дно бездны. Звук сей разнесётся эхом, эхо – порывистым ветром, мёртвым, леденящим, холодным. Боязно тебе, о великая тварь? Действительно, эхо боли жалкой умирающей крысы – что может быть более жутким?