- Боже! Ещё минута и я сойду с ума, - думала Таисия посреди ночной тишины, лёжа на спине с закрытыми глазами, повернув голову в сторону окна, в ожидании, когда же муж, наконец-то, удовлетворит свои желания. Такие минуты, казалось, всегда были для неё невыносимо долгими. И, когда всё это затягивалось, она вслух, полушёпотом просила помощи у Господа и, как ни странно, это спасало её от разрыва сердца. Но сейчас Таисия пыталась справиться с этим сама. В голове мелькали эпизоды последнего занятия в психологическом тренинге. То ли её мучила совесть, то ли какое-то другое необъяснимое чувство. Дело в том, что ей, Таисии, не было присуще говорить неправду. Да она, по сути, и не лгала – просто недоговаривала. Всего-то! Но её мучила совесть.
В процессе занятия Ирина, психолог, предложила провести сеанс медитации, представив, условно и безусловно, любимых людей. Таисия ни разу такой процедуры с собой не проводила и не сразу поняла, что требуется от неё. Но заиграла тихая музыка и, как бы за кадром слышался голос Ирины. Всё происходило само собой. По окончании сеанса, каждый из присутствующих, должен был поделиться своими впечатлениями.
Когда подошла очередь Таисии, она была несколько растеряна. Ей вообще было сложно раскрывать и анализировать свои мысли вслух перед аудиторией из более десятка человек, несмотря на то, что, будучи человеком коммуникабельным, она запросто могла рассуждать на самые разные темы с кем-то, наедине, особенно с людьми малознакомыми. При большей аудитории она тут же терялась, что-то забывала, путала и, как ей казалось, речь получалась бессвязной. Это шло из детства, когда она была очень стеснительной девочкой. И, даже в собственном классе, где вела активную общественную работу, являясь одним из лидеров среди одноклассников, по устным гуманитарным предметам выше четвёрки получала редко, так как, находясь у доски, порой, с трудом выстраивала свою речь. Спасали контрольные, письменные опросы и сочинения, благодаря которым она, всё-таки, ходила в числе лучших учеников.
Вот и на этих занятиях Таисии каждый раз было стыдно за себя. В её-то возрасте не уметь говорить?
Она в очередной раз собралась с духом и начала описывать свои видения и чувства:
- Из темноты, - как она высказалась, из ниоткуда, - выплыл яркий портрет папы. Он всегда был и остаётся для неё самым значимым человеком. Потом, как бы из светлого далека выплывает портрет мамы, следом появились дети, причём, стояли рядом. Младший улыбался, а старший покровительственно обнимал брата за плечи и тоже улыбался, - потом Таисия вспомнила, этот фотоснимок, сделанный дома, когда старший сын приходил в увольнение сразу после окончания военного училища. Лица детей сменил портрет сестры, совсем мельком – подруги, всё на том же светлом фоне. И вдруг, она, Таисия, чётко увидела лицо человека, которого около двух десятков лет не может выбросить из своего сознания. С ним она познакомилась за два года до встречи с мужем, случайно, и влюбилась. Виделись-то всего три дня, а потом была переписка, ещё три коротких встречи и последнее письмо, где он желал ей, самой лучшей женщине, счастья и сообщал, что должен вернуться к бывшей жене, с которой был в разводе семь лет, так как с сыном твориться что-то неладное. И вообще, он слишком стар для неё.
- Ты должна жить для своего ребёнка, а я для своего, - писал он. В то время Таисия была в разводе со своим первым мужем, но продолжала жить с ним в одной квартире. Сыну было десять. Попытки разменяться ни к чему не приводили и она жила в постоянном страхе, не ведая, чем закончится каждый день. Одна отрада, любовь к единственному, но, увы, далёкому, давала ей силы в жизни.
Почти два года прошли, словно в трауре. Подруги на работе, пытаясь вывести её из такого плачевного состояния, просто взяли ей однажды путёвку в профилакторий:
- Клин клином вышибают, - говорили они, - пора бы оглядеться вокруг и начать новую жизнь.
Новая жизнь началась неожиданно скоро. Ежедневно после ужина в профилактории возле столовой поджидал юноша, как ей показалось, моложе её. В итоге они познакомились. Сказать, что Таисия влюбилась, нельзя, но он ей понравился. Импонировали его природная скромность, не хилый интеллект, желание угодить и терпеливость, с которой он не позволял себе торопить развитие отношений между ними. Прошло совсем немного времени, когда он вдруг предложил ей выйти за него замуж. Она отказала. Это в её планы пока не входило, по той простой причине, что в чувствах своих была не уверена. Спустя годы, Таисия поняла: просто не желала предавать свою любовь, просто сердце её было занято. А без любви, какой брак?
Поклонник, правда, не отступал и был настолько обходительным и внимательным, что Таисия забывала с ним и о хорошем, и о плохом. Но предложение не принимала до той поры, пока бывший муж, в очередной раз, уйдя в запой, стал, как обычно, доставать её:
- Ну, что, замуж-то никто не берёт, не нужна. Поиграли и бросили.
Это было последней каплей в её сомнениях и уже на следующий день на знакомое ей:
- Выходи за меня, - она ответила согласием.
Претендент в мужья сначала опешил. А потом случилось то, что случилось. Вот уже четырнадцать лет они вместе. Первый год она была, можно сказать, счастлива. Её лишь пугало, что новый муж был слишком любвеобилен. Но тот объяснял это по своему: давно не было женщины и со временем всё пройдёт.
Таисия верила и надеялась, потому что с первым супругом у неё не возникало проблем такого плана, он берёг её и никогда ни к чему не принуждал, да и не занимали интимные отношения главного места в их жизни, имелось много других точек соприкосновения.
Проходили дни, а муж всё не успокаивался. И, даже, когда Таисия была на последних месяцах беременности, он ласково, но требовательно добивался своего. В Таисии всё протестовало. По своей неопытности, наверное, она ни разу не задумалась прежде, чем перейти жить к этому человеку, о совместимости их желаний. Но шаг был сделан. Обратной дороги нет.
Родился ребёнок. Причём, в день её возвращения из роддома, вечером, муж спросил, хорошо ли ей было в его доме до сегодняшнего дня. Что она могла ответить, конечно, хорошо. Муж готовил, убирал, выгуливал её. В общем, заботился всячески о своей беременной супруге.
- Вот теперь и я хотел бы жить в такой же атмосфере. Я, конечно, буду первое время помогать с ребёнком и по хозяйству, но в будущем, только мужская работа ляжет на мои плечи, а в остальном справляйся сама, - услышав её ответ, высказал муж своё пожелание. В Таисии сразу что-то оборвалось. Она промолчала, но в душе затаилась обида на саму себя: так вляпаться… Невидимые слёзы душили её.
Нахлынувшие хлопоты несколько приглушили в Таисии разочарование. Она почти вся растворялась в ребёнке. Поздним детям родители, всё-таки, отдают больше своих чувств. Но мужу не очень нравилось, что в жизни Таисии всё меньше времени остаётся для него. Он пристрастился к пиву. Через пару лет это пристрастие переросло в дурную привычку, и все его выходные проходили в компании с этим, на первый взгляд, безобидным напитком.
И, если в первом браке, Таисия всегда боялась решать проблему, была неуверенной в своих силах, то сейчас напротив, поставила перед мужем ультиматум: она или пиво. Тем более, что старший сын стал вступать с ним в полемику, ему было обидно за мать, и она боялась, что в один прекрасный день это перерастёт во вражду между ними. Не сразу, муж всё же сделал выбор в сторону семьи, он очень боялся остаться один.
Но именно тогда Таисия всё чаще и чаще в мыслях возвращалась к человеку, которого, по-видимому, продолжала любить. Однажды, будучи в гостях у родителей, поздним вечером, когда все уже спали, она решилась набрать его, незабываемый номер. И будто бы не было тех лет, что они не слышали друг друга, он сразу назвал её имя… Он узнал её голос! Они долго-долго говорили, пока вдруг он не спохватился, что ей придётся платить за междугородний разговор. Но Таисию это не волновало. Причём тут деньги, если ей так хорошо, так приятно вновь слышать этот родной голос.
В следующий раз она перезвонила ему только через несколько месяцев, снова оказавшись одна у родителей. И опять в её душе был праздник, особенно когда узнала, что он пытался с ней связаться по её старым телефонам, а ему отвечали, что здесь такая давно не живёт, а там - давно не работает.
Как ни странно, после этих звонков Таисии стало легче жить. Она была счастлива, что её помнят, что им, до сих пор, есть, о чём говорить.
Дома тоже отношения наладились, совместные отдых и хлопоты по дому снова сблизили супругов. Таисии даже казалось, что она всё-таки любит мужа, тем более что тот каждый день не уставал об этом говорить. И это были не просто слова, она чувствовала его заботу и внимание. Но старая проблема осталась и временами перечёркивала вновь взращенные чувства. Когда ей совсем не хотелось интима, муж разными путями всё-таки добивался своего. Не желая мириться с отказом ему, в лучшем случае, назвав её стервой, сожалел, что когда-то женился на ней и резко отворачивался к стене. Но чаще, вскакивал с постели, чуть не придавив супругу, и осыпал её «комплиментами» в виде четырехэтажного мата. А под утро, всё-таки, брал её, сонную. И, по правде сказать, для Таисии это было лучшим исходом, потому что иной раз она просыпалась только к окончанию действа, а значит, нервная система не страдала.
Таисия бывала порой на грани нервного срыва в минуты близости с мужем. Вот и сейчас происходит, примерно, то же самое. Каждый раз она сначала пытается уходить в какие-либо размышления, только бы отвлечься от происходящего. Последние недели мысли упрямо возвращают её на одно из занятий по психологическому тренингу:
- Вы должны им сказать, что любите безусловно, - неоднократно повторяла психолог во время медитации.
Таисия мысленно призналась всем близким:
- Я люблю Вас, безусловно! Я безусловно всех вас люблю… Я люблю тебя, я люблю, люблю, люблю, - обращалась она уже к образу своей давней любви.
А потом вдруг возник муж. Вокруг будто шелестела листва. Она, глядя ему прямо в лицо, тихо прошептала:
- И тебя я тоже, безусловно, люблю.
В этот момент Ирина предложила выбрать из всех, увиденных лиц, тех, кого любим только при определённых требованиях. Таисия тут же решила для себя, что просто любит, потому что они есть. Но через секунду, вернувшись мысленно к образу мужа, задумалась. Ведь его она любит условно, ведь выдвигала требования, ведь без особых, как ей кажется, усилий примет решение расстаться, если он вернётся к своей вредной привычке. А пока – он помогает, угождает, одаривает её бесконечными комплиментами и не пьёт. Это её устраивает. Ей часто кажется, что муж достоин большей любви, вот только дать ему эту любовь в таком количестве она не в состоянии, видимо оттого, что сердце пополам не делится. Причем, когда слышит что-то обидное от мужа в свой адрес, или в такие моменты, как сейчас, она тут же обращает свои чувства к тому далёкому, но очень близкому человеку.
Тая не сказала всего этого там, на тренинге, зачем выносить сор из избы, а теперь её мучает совесть. Оказалось не сказать, это то же, что солгать.
Вернувшись, после занятий домой, на вопрос сына, о чём беседовали сегодня, она ответила, что говорили о любви, условной и безусловной.
- А, знаю… Знакомо, - отреагировал тот. В прошлом году он посещал занятия по психологии.
Когда собрались на кухне, она призналась своим мужчинам:
- Я всех вас люблю! И буду говорить теперь об этом не менее четырёх раз в день. Сын заулыбался с ухмылкой, папа – будто не слышал, понимал, что ей это не удастся. Он всегда выпрашивал у неё признания в любви, а сам мог говорить об этом бесконечно. И ей часто приходилось делать над собой усилие и говорить, что она тоже любит.
Таисия всегда стеснялась проявлять свои чувства, даже с детьми. Пока были маленькими, только, находясь наедине с ребёнком, она выливала на них свою любовь. А, если рядом находился кто-то, стеснялась и могла позволить себе, лишь прижав ребёнка, погладить его по головке, по плечикам. Годам к десяти, старший уже перестал ходить с ней за руку, почувствовав себя взрослым. А вот младший и в тринадцать лет ещё может себе это позволить, но не во дворе дома, чтобы кто-то из приятелей не увидел. Наверное, это её вина. Открытым текстом о любви она говорила подросшим детям в какие-то особенные моменты, ласкала не каждый день.
Увы, не принято было говорить о любви в их семье. Это чувство как бы само собой разумеющееся. Они, дети, особенно младшие, ощущали родительскую любовь, заботу и внимание ровно на столько, на сколько хватало у родителей времени. Папа водил их в детский садик, ходил на школьные собрания, проверял уроки и помогал решать некоторые проблемы, а потому был более значимой фигурой в жизни Таисии, чем мама, которая большую часть дня пребывала на работе, потом кухня, стирка, уборка, когда уж там выбрать время для ласк и нежностей. В основном с младшими занималась их старшая сестра. И не удивительно, что именно к ней Таисия испытывает большую привязанность. Но раскрыть свои чувства и ей она не умеет, стесняется.
Поэтому, став матерью, Таисия изначально решила для себя, как можно больше времени отдавать детям. Так и было. Она для детей вроде подружки (так назвал её однажды младший сын). Вот только говорить о своей любви вслух она так и не научилась.
Единственным человеком, кому она не стесняется признаваться в своих чувствах, стал тот, который почти два десятка лет назад неожиданно вошёл в её жизнь и занял прочно своё место в её маленьком сердце. Таисии хотелось не только принимать его ухаживания, но и самой говорить о любви. В его обществе она чувствовала себя маленькой проказницей и взрослой женщиной одновременно. И, спустя годы, набирая многозначный, незабываемый номер близкого человека, на несколько минут она возвращается в своё далёкое прошлое и становится вновь той самой хулиганкой или нежной женщиной, а на прощание обязательно признаётся ему в своих чувствах. Он, даже на расстоянии, делает её жизнь радостной и счастливой. Благодаря ему, она любит всё, что её окружает. Благодаря ему, как ни странно, у неё есть семья, и он желает ей благополучия. Благодаря ему, ей хочется жить, петь, летать. Благодаря ему, светятся её глаза. Видимо, Бог послал ей это знакомство не только для того, чтобы вывести её из депрессии, в которой она тогда пребывала, а чтобы она просто полюбила жизнь, чтобы она стала такой, какой стала – счастливой!
Вот только сильно омрачает это счастье – несовместимость её биоритмов с супругом. Она прекрасно понимает, что у мужчин другая психология, другие запросы, но заставить себя измениться ему в угоду, не может. Нужно в корне ломать себя, а это ей не под силу. Напротив, с каждым годом ей всё более не хочется быть его женщиной. И, когда происходят эмоциональные срывы, она беззвучно рыдает, уткнувшись в подушку. Вот и сегодня, всё против её воли. Сначала, как всегда, старалась принимать происходящее, как должное, но, бунтующее сердце, сжимаясь от обиды и боли, трепыхалось в груди, словно золотая рыбка в сто миллиметровой баночке из-под детского питания. Давно с ней такого не происходило. Мозги, казалось, разорвут черепную коробку и разлетятся в стороны. Она, даже, ощущала биение пульса в своей голове.
- Боже! Помоги! Боже, я больше не могу, - взмолила она полушёпотом. И уже через несколько мгновений осталась одна в тёмной комнате. Таисия не могла даже заплакать, не было сил. Когда муж вернулся из ванной, она притворилась спящей. Боль в сердце чуть отступила, а голова разрывалась от разных мыслей, сомнений, ей, по сути, неплохо с этим человеком, но только днём. Что делать?..
Апрель, 2004 года.