- Ну, что, капитан? Возродишься? – Ленька смотрел на себя в зеркало, играя желваками. И стыдно, и страшно, и противно было ему смотреть на себя такого.
– Э-эх! – Стукнул в стену кулаком со всего маха. – Э-эх!
Жалобно тренькнул звонок.
- Открыто, заходи, - голос Леньки с хрипотцой, словно простуженный.
- Лень! – Витек жалобно смотрел на него. – Ты где был-то? Я уж думал все, пропал, Ленчик. Давай! За встречу! – и вытащил из-за пазухи бутылку.
Леньку передернуло всего, как будто попал под электрический разряд.
- Нет, Витек, все! Завязано! Смотри! Как свиньи живем. Все-все. – Ленька взял сотоварища за мятый свитер. – Бросай, Витек! Бросай! Пропадешь ни за грош.
Тот ошарашено смотрел на бывшего дружка.
- Че, Лень, не будешь?
- Нет, Витек, нет! Сказал же.
- Ну, как знаешь. Тогда я пошел, - и, тяжело шаркая ногами, направился к двери.
- Витек! Я займусь тобой, займусь.
Тот только махнул рукой в ответ.
Целый день Ленька пытался привести квартиру в порядок. Но что-то выходило не очень. И полы вроде бы помыл, и снял все занавеси постирать, и пыль всю протер, а все что-то не то…
Легкий звонок в дверь.
- Витек, что-ли?
На пороге стояла Наталья.
- Леонид Сергеевич…
- Мы же вроде уже на ты, Наташ…
- Да…
- Проходи, пожалуйста. Только у меня еще не совсем убрано, - Ленька смущенно обернулся вглубь квартиры.
- Ничего, ничего, - Наталья засмеялась, разряжая обстановку.
- Я… я к тебе пришла.., - робко, смущенно, но взгляд уверенный и твердый. – Не прогонишь? – В голосе и надежда на будущее, и вера, что все впереди и все будет, и обещание любви и счастья.
Ленька рывком притянул Наталью к себе. Бездонные глаза дарили жизнь. Дарили покой и веру. Легко касаясь теплых нежных губ, Ленька ощутил всю глубину своего ненароком пришедшего счастья. И поверил! Теперь уже полностью поверил в свою нечаянную любовь, в свою радугу над полем!
2008…
- Натка! Ты готова? А где разбойники? – Ленька стоял на пороге квартиры, слегка запыхавшийся от быстрого бега.
Какой там Ленька? Уже давно и прочно все звали его только Леонид Сергеевич. Почти пять лет преподавал он в военно-воздушной инженерной академии. Курсанты факультета авиационного радиоэлектронного оборудования за своим преподавателем могли пойти и в огонь, и в воду. Как бы ни была трудна тема лекции, Ленька всегда оставлял пять минут для рассказа. В основном это были афганские воспоминания, о тех, теперь таких далеких годах. Но мальчишки слушали его, затаив дыхание. Начальник курса знал об этих их отступлениях, но никогда не вмешивался. Сам не раз видел, с какими глазами выходили курсанты после лекций Берестова Леонида Сергеевича.
- Пап, мы тут, пап! - донеслось из кухни. Ленька заглянул в открытую дверь. Две белобрысые кудрявые головы склонились над тарелками. Сыновья-погодки усиленно работали ложками. Наталья стояла у окна, сурово сдвинув брови, но глаза ее смеялись.
- Вот! – кивнула мужу, - пока не съедят, никуда не поедем.
Ложки застучали в ускоренном темпе. – Все! Все! – одна за другой тарелки оказались в раковине.
- Бегом собираться! – Ленька тоже смеялся.
Вот уже тринадцать лет эти смеющиеся глаза были рядом с ним. И оберегали, и вдохновляли, и заботились. Иногда и сердились, но это было так редко.
- Наташ! – Ленька потерся носом о макушку жены.
- Молчи! Молчи! – шепнули губы.
- Мы точно на самолет опоздаем!
- Нельзя, там бабулечка уже ждет давно.
Они летели в Новосибирск к Татьяне и маме. Так что им предстоял довольно длительный полет.
- Пап-мам! Готовы! – два сорванца со смеющимися глазами встали в дверях.
- Ну что, присядем на дорожку.
Аэропорт встретил своим привычным гулом.
- Еще чуть-чуть, и опоздали бы!
- Пап! Да не бойся ты, ну, не опоздали, же! – и три пары смеющихся глаз уставились на Леньку.
Ему всегда было под этими взглядами тепло и спокойно. Улыбнувшись в ответ, он только потрепал сыновей за кудри.
- Товарищ, капитан! Товарищ, капитан! – звенело под сводами аэрокзала. Чья-то рука легла Леньке на плечо.
Узнавая, почти позабытый голос, Ленька медленно повернулся. Перед ним стоял Гудаутский стартех. Столько сил приложивший в свое время по его, Ленькиной реабилитации.
- Ты, старлей? – Ленька от удивления и радости не знал, что еще сказать. – Неужели, ты?!
- Майор! Товарищ, капит.., товарищ, подполковник!..
Наталья смотрела на двух обнявшихся мужчин с такой ранней проседью на висках, и предательская слеза, несмотря на радость, катилась по ее щеке.