1. Конец лета
Кошка была энергичной и любопытной, как и все молодые кошки. Сегодня она проснулась в преотличном настроении. Некоторое время, не открывая глаз, она поводила чуткими ушами по сторонам. Ничего нового: все тот же звук перетекающей по трубам воды, скрип «сверчка» под потолочной плитой, чуть похлопывает занавеска – это Хозяин опять приоткрыл окно. Свежий воздух, обычно наполненный ароматами трав и хвои, сегодня удивил. Пахло совсем по-другому. Чем – кошка объяснить не могла, такого запаха она еще не встречала.
Как и у всех молодых кошек, любопытство взяло верх над ленью. Наша полосатая героиня честно проделала кошачий ритуал Пробуждения: сначала от души зевнула, показав великолепные острые клычки, потом вытянула передние лапы, выпустила было когти, но спрятала их обратно, вовремя вспомнив, что Хозяин не любит, когда она морщит идеально застеленную койку. Потом встала, потянула спинку, щедро изогнув ее дугой к потолку и, наконец, подалась вперед, вытягивая задние лапы. Закончив ритуал, ленивая молодая кошка уселась поудобнее, лизнула себя пару раз по передней лапе и сочла, что на этом с умыванием можно закончить.
Снаружи явно что-то происходило. Острый кошачий слух воспринимал топот множества ног, вот послышался голос Хозяина, что-то приказывающий. Кошка, конечно, не разбирала слов, но отлично понимала интонации. Хозяин, например, говорил тихо, но так, что его все всегда слышали и слушались. Даже Самый Главный человек, которого многие просто боялись, слушал Хозяина не перебивая. Кошка тоже замирала, когда он говорил с ней.
Отношения с другими людьми складывались не так хорошо. Сильнее всего ее доставали дети. Каждый ребёнок, независимо от возраста, тянул к ней руки, пытался схватить, утащить к себе. При этом излишняя ласка порой причиняла боль. Хозяин запрещал кошке выходить к людям, но ведь вокруг было столько неизвестного, столько интересного, что любопытство побеждало, и запрет, конечно, нарушался неоднократно. Дети, издалека заприметив пушистую красавицу, начинали звать её с противными сюсюкающими интонациями (как, впрочем, и некоторые взрослые). Это уже служило сигналом опасности. Наша кошка, как и все её собратья, была существом гордым и независимым, поэтому детское тисканье переносила с трудом. Однако скрыться удавалось не всегда.
Однажды, когда в веселую игру по ловле кошки, помимо оравы разнокалиберных детей, включились несколько нетрезвых взрослых, перепуганный зверек расцарапал, отчаянно вывинчиваясь из цепких рук, тонкую детскую кожу. Был скандал, пришел даже Самый Главный человек, задумчиво посмотрел на кошку и произнес несколько слов. Интонации были какие-то гнилые, не предвещающие ничего хорошего. Хозяин ничего не сказал. Отнес любимицу на место, да и запретил выходить к людям.
Но сегодня усидеть на месте не было никакой возможности. Кошка спрыгнула с койки и, потягиваясь на ходу, подошла к двери. Сначала она попробовала подцепить дверь лапой – ничего не вышло. Потом, приподнявшись на задние лапы, она стала быстро - быстро скрести по двери чуть ниже ручки. Она неоднократно видела, как Хозяин проделывает почти то же самое, возится под ручкой, и дверь после этого открывается. Неизвестно, сколько времени наша маленькая героиня возилась бы у выхода, если бы из коридора её попытки выбраться не услышал человек. Остановившись, он с удивлением прислушался, подошел к двери, и со словами: «Боцман, ты чего там?», нажал на ручку. Кошка проскользнула у него между ног, в знак благодарности потеревшись о штанину боком.
«А, это ты!» – сказал человек, запоздало вспомнив, что боцман старается не выпускать свою кошку из каюты на стоянках. Но долго размышлять об этом не стал, тем более, что кошки уже и след простыл, и пошел дальше по своим делам.
Кошка пронеслась по коридору, вскочила на трап. Хвост ее стрелой был задран вверх, желто-зеленые глаза горели от возбуждения – сказывалось долгое заточение в каюте. Проскочив под закрывающуюся дверь, кошка оказалась на палубе. Яркий солнечный свет резанул по глазам, она на мгновение ослепла. Люди плотной толпой облепили борт, шёлкали затворами фотоаппаратов. У Хозяина тоже такой был. Однажды он навел его на кошку, раздался странный звук, а потом кошка увидела себя в маленьком оконце, но, конечно, виду не подала, что узнает.
Вода, которая раньше окружала со всех сторон, теперь стремительно сжималась. На борт надвигалась огромная бетонная стена. Кошка испугалась и кинулась вверх по трапу. Добежав до самого верха, она испуганно вытянула шею. Хвост ее подрагивал от напряжения. С высоты бетонная стена, которая теперь уже оказалась совсем близко от борта, выглядела совсем не страшно. На ней стояли другие люди, которые махали руками и кричали что-то, а находящиеся на борту радовались почему-то и тоже махали руками и кричали.
За спиной у кошки Самый Главный человек высунулся в окно и что-то крикнул вниз. Кошке стало интересно, с кем он там говорит, и она тоже вытянула шею. Внизу она увидела голову Хозяина, который что-то кричал вверх. Кошка испугалась, что это он на нее кричит, и спряталась за трубу, однако, следить не перестала. В этот момент палуба под кошачьими мохнатыми лапами ощутимо вздрогнула и замерла. Самый Главный некоторое время смотрел вниз, хищно поводя усами, потом исчез из окна.
Внимание кошки уже было увлечено маленькой бойкой коричневой птичкой, усевшейся неподалеку прямо на голубую палубу. Птица смешно скакала с места на место, периодически наклоняя голову на бок и хватая с палубы всякий мелкий мусор. Полосатая проказница и раньше видела птиц, но они были гораздо крупнее, белые, с огромными серповидными крыльями и угрожающе – облезлым клювом. На кошку они всегда смотрели с угрозой и издавали гортанные противные звуки. Хозяин их тоже не любил и гонял шваброй.
Однако сейчас, при виде маленькой коричневой птички, кошка почувствовала себя охотницей. Она замерла, подломила лапы, прижавшись к палубе, стараясь слиться с ней и стать незаметной. Получалось плохо – темная полосатая кошка на голубой палубе была хорошо видна, но птица настолько увлеклась поиском съедобных крошек, что не замечала ничего вокруг. Пушистый кошачий хвост мелко подрагивал, выдавая напряжение, охотница подтянула под себя задние лапы, готовясь к стремительному броску, и качнулась из стороны в сторону – проверить равновесие. Если бы она была поопытнее, то не концентрировала бы все внимание на птице. Позади распахнулась дверь и из нее, вытирая губы тыльной стороной кисти, вышел Самый Главный. Скрип дверной пружины спугнул птицу и кошка, кинувшись в последний момент, но лишь махнув когтистой лапой в пустоте, провалилась по трапу вниз, больно-пребольно ударившись боком о жесткие ступеньки.
Пробежав от испуга по палубе, она заметила открытую дверь и шмыгнула туда, ловко увернувшись от протянутых рук. В коридоре, однако, стояли люди с большими сумками, которые стали шуметь, топать ногами, и кошке пришлось резко повернуть, сваливаясь по трапу еще ниже.
Здесь шустрые проводницы ловко выкидывали из кают в коридор постельное белье. Испуганный зверек забился в самый центр огромной груды белья и не высовывал оттуда розового влажного носа, пока на судне не стало совсем тихо.
Успокоившись и проголодавшись, кошка устремилась было к Хозяину. Но дверь его была закрыта, и на жалобное виноватое мяуканье никто не открыл. Решив полакомиться на камбузе, где толстые поварихи частенько подкидывали симпатичной кошке разные вкусные кусочки и любили пощекотать её за ушком, хвостатая проказница устремилась к носу. Однако и на камбузе никто не открыл. Голодная кошка выбралась на палубу и тут увидела нечто удивительное…
По асфальту, там, на берегу, бегал маленький яркий солнечный зайчик. Мальчик лет четырех - пяти стоял неподалеку с маминым карманным зеркальцем и гонял солнечное пятнышко без всякой цели. Мама его сидела рядом на скамейке и читала толстую книжку. Цель для солнечного зайчика вскоре нашлась – карапуз заметил, с каким интересом наблюдает за его проделками полосатая кошка, сидящая на лакированном планшире большого теплохода. Мальчик чуть приподнял зеркальце и солнечный блик заметался прямо перед кошачьей мордочкой. Кошка тут же начала хватать его лапами, рискуя свалиться вниз. Мальчик понял это и наклонил зеркальце ниже. Зайчик скользнул на асфальт, но так, что оказался под бортом, прямо напротив кошки.
Не раздумывая ни секунды, молодая глупая кошка спрыгнула на причал и, забыв про все заботы, принялась гоняться за убегающим солнечным бликом. Со стороны это смотрелось очень уморительно. Малыш звонко засмеялся, мама его подняла голову от книжки и улыбнулась. Стали останавливаться прохожие.
Кошка носилась за солнечным зайчиком, получая огромное удовольствие. Вот она цепко схватила его когтями, но заяц непостижимым образом снова вывернулся, и, дразня и завлекая, забился в стороне. Кошка прыгнула было к нему, но вдруг оказалась перед мордой огромной грязной собаки.
Собака тряхнула зачем-то свалявшейся шерстью и страшно лязгнула зубами. Кошка перевернулась в воздухе в паре мгновений от страшной пасти и, отчаянно зашипев и взбив шерсть на загривке, кинулась прочь. Наперерез ей неслась другая собака, поменьше, но она сопровождала свою атаку громким скандальным лаем, и перепуганной кошке пришлось повернуть и бежать прочь от теплохода. Люди что-то кричали вслед, но она не слышала, только понимала, что уже целая свора бродячих псов загоняет ее под деревья. Кошка, уворачиваясь от мешающих друг другу собак, из последних сил преодолела довольно крутой подъем и прыгнула в заросли. Зацепившись в прыжке одной лапой за кору, она, обрывая когти, карабкалась все выше и выше по шершавому стволу старой липы, пока наконец не поняла, что спаслась.
Собаки внизу безумствовали еще очень долго. Они морщили носы и рычали, вставая на задние лапы, как бы изображая, что лезут передними лапами на дерево. Кошка, никогда прежде собак не видевшая, поначалу сильно пугалась, но потом сообразила, что они не смогут до нее добраться. Наконец и псам надоело рычать и лаять, они занялись своими делами, кто улегся спать в кустах, кто принялся яростно выкусывать блох. Только самый крупный лохматый пес, тот, что первым напал на кошку, время от времени поднимал голову вверх и грозно смотрел на свою жертву. Очевидно, стая и не собиралась уходить из-под дерева.
Кошка немного успокоилась. Она поудобнее устроилась на толстой ветке, зализала расцарапанную лапу и принялась осматриваться.
Если бы не голод и опасность, периодически рычащая внизу, в её положении можно было бы найти плюсы. Вид открывался замечательный! Прямо напротив стоял родной теплоход. Кошка видела его целиком, так как находилась на вершине дерева, и могла даже заглянуть вдаль, на другой берег. Вот матрос прошел по палубе, волоча за собой огромную швабру. Когда кошка была маленьким котенком, она пыталась бегать за шваброй, цепляясь когтями за веревочки. Тогда ей здорово за это влетало.
Маленькое кошачье сердечко радостно забилось, когда она увидела Хозяина. Кошка посмотрела вниз, но собаки и не думали уходить. Хозяин же, не подозревая, в какую беду попала его любимица, показал матросу на что-то пальцем и заставил заново драить палубу.
Когда Солнце передвинулось на небе и стало гораздо жарче, кошке очень сильно захотелось пить. Она жадно дышала открытым ртом. О еде речи не шло – полосатый животик крутило не на шутку. Кошка снова посмотрела вниз. Часть собак убежали по своим делам, но самый большой ее обидчик по-прежнему лежал у ствола. Словно почуяв кошачий взгляд, он запрокинул голову и страшно оскалился. Недалеко грызла кость еще пара псов. Пришлось терпеть дальше.
Тем временем подошел еще один такой же теплоход. Кошка сначала даже подумала, что у нее от жары двоится в глазах. Второй теплоход исчез за ее родным, а потом с родного трапа повалили люди с сумками. Откуда они там взялись, кошка не поняла. Но прибытие второго теплохода на какое-то время отвлекло внимание собак, и кошка осторожно переместилась на пару веток пониже. Лохматый пес, вернувшись на свой пост, привычно посмотрел вверх, но никаких перемен, к счастью, не заметил.
Солнце еще пробежало по небу и находилось теперь прямо над теплоходом. Кошке пришлось переползти на другую ветку, за ствол, так как находиться на свету уже не было сил. Упорные псы периодически бегали к фонтану, жадно лакали воду, а потом копали себе ямки в прохладной земле и ложились туда. Кошке же на ветке старой липы, под палящими лучами послеполуденного Солнца приходилось совсем туго.
За последующие пару часов несчастному полосатому существу удалось спуститься еще пониже, в более густую листву, где тень была погуще. Собаки забеспокоились, принялись лаять. Кошка уже слабо реагировала на их лай. Пару раз она видела Хозяина и других знакомых людей, которые без труда могли бы спасти ее, только вот как привлечь к себе внимание кошка не знала.
Последний раз Хозяин вышел, внимательно осматриваясь по сторонам. Он медленно прошел по всей палубе, потом поднялся выше. Кошка вдруг с болью разглядела у него в руке свою маленькую миску. Эту миску хозяин специально купил для нее и даже что-то написал на ней снаружи. Голодный животик бедняжки свело резкой болью, в глазах потемнело, задние лапы соскользнули с ветки, и кошка повисла на передних лапах. Вниз полетели кора и маленькие веточки, псы всполошились, снова принялись лаять. Хозяин поднял голову и пристально посмотрел в сторону старой липы, но, поглощенный своими мыслями, покачал головой и ушел с палубы.
Тем временем стало чуть прохладнее. Солнечный диск начал терять яркость, обозначились длинные тени. К теплоходу стали подъезжать машины, на борт поднимались люди с сумками. Кошка тоскливо смотрела на родной теплоход. Просидев целый день на дереве, она уже не могла не о чем думать и просто ждала, что будет дальше.
На борту зажглись огни, заиграла музыка. Людей прибывало все больше и больше. Кошка проводила взглядом детей, своих бывших мучителей. Потом посмотрела вниз и обмерла. Собаки исчезли! Их несостоявшаяся жертва осторожно слезла на самую нижнюю ветку и затаилась. Было уже темновато, но зоркие кошачьи глаза отлично видели в темноте. Собак действительно не было! Не раздумывая больше ни секунды, кошка спрыгнула на траву и кинулась к причалу. До теплохода было рукой подать, отчаяние, страх и голод придавали сил, но, когда она проскочила сквозь строй ног провожающих и разглядела ярко освещенный борт, то поняла, что опоздала.
Между причалом и бортом уже бурлила вода. Кошка подобрала задние лапы, распрямила хвост, вытянула шею. Покачалась с лапы на лапу, проверяя равновесие, но сделала все это автоматически. Уже понимала, что не допрыгнет. В этот момент она встретилась глазами с Хозяином. Он стоял прямо напротив, наморщив лоб, и сосредоточенно сматывал железный трос. Хозяин разинул рот, беспомощно посмотрел по сторонам, и вдруг, перегнувшись через борт, стал кричать что-то наверх, показывая в сторону кошки рукой. Кошка тоже посмотрела вверх. На вершине все удаляющегося борта в окно высунулся Самый Главный. Вот он выслушал Хозяина, посмотрел кошке в глаза, растянул губы, обнажив ряд желтоватых зубов, и покачал отрицательно головой.
Хозяин что-то еще кричал, но вдруг обернулся к кошке и показал на корму. А потом и сам побежал туда вдоль борта. Кошка поняла: корма еще не отошла от причала! Она огромными прыжками устремилась вслед за хозяином. Корма понемногу стала отдаляться, но можно было успеть!
Около самой кормы, в ожидании объедков с камбуза или просто мусора, сидела собачья стая. Лохматый пес, выпустив сгусток желтоватой пенной слюны между грязных клыков, с удивлением смотрел, как кошка сама бежит ему в пасть.
Хозяин, увидев, что любимица остановилась, посмотрел вокруг, схватил какую-то палку, потом другую, и запустил ими в собак. Стая, огрызаясь, отбежала прочь. Корма тем временем все больше отходила от причала. Кошка хотела припустить дальше, но в этот момент ее схватил поперек спины какой-то человек. Изогнувшись и схватив когтями удерживающую руку, кошка вырвалась, подскочила к корме, но было поздно. Белая пена угрожающе бурлила внизу, и было понятно, что она ни за что не допрыгнет. Хозяин не сдавался, зачем-то тянул к ней багор, но все было напрасно. Теплоход дал протяжный грустный гудок, звук которого постепенно растаял в сумерках.
На кошку навалилась страшная усталость. Она позволила неизвестной женщине взять себя на руки и пронести мимо возбужденных рычащих псов. Перед глазами стояло родное лицо Хозяина, который уже плыл далеко – далеко. Кошка выскользнула из рук женщины, пробежала по кустам, забилась под какие-то доски. Постепенно сон сморил ее. За этот длинный день она сильно повзрослела.
Сон был настолько крепким, что она не слышала, как посреди ночи подъехала машина. Старый боцман, разругавшись капитаном, вышел в шлюзе, поймал такси и приехал искать свою кошку. Он долго ходил, звал ее, но так и не нашел. Тогда он помолчал, постоял, сел в машину и поехал обратно в шлюз. Неделю спустя с липы упал первый желтый лист…
2. Середина осени.
Стук дождевых капель по жестяному листу, покрывающему сверху доски, заставил кошку приоткрыть глаза. Она уже научилась просыпаться мгновенно, как только услышит что-то необычное. Уличная жизнь за полтора месяца сделала из маленького глупого котенка ловкого и хитрого хищника. В обиду себя теперь она не давала никому!
Кошка повела ушами, идентифицировала звук и зевнула, решив окончательно проснуться. Сладкий зевок был прерван на середине: снаружи раздалась такая сильная барабанная дробь, что кошачья пасть резво захлопнулась, прикусив кончик длинного розового языка. Кошка попыталась вскочить, но теплая щель между досками, в которой она обычно коротала дни на куче старого ветхого тряпья, была настолько узка, что зверек ударился спиной и ушастой головой. Зато здесь всегда было тепло, сухо и можно было совершенно не бояться собак. Пробравшись к свету, кошка осторожно вытянула шею и, раздувая ноздри ярко-красного мокрого носа, принялась изучать окружающее пространство.
Вдруг прямо перед ней на доску упала крупная дождевая капля. Кошка от неожиданности попятилась назад. Таких крупных капель она еще не видела! Как и все кошки, наша героиня недолюбливала воду, предпочитая в дождливый день сидеть в своем убежище среди досок, даже если уже бурчал животик и рот был полон вязкой слюны. Снаружи шел крупный осенний дождь. Ночью подморозило, и поверхность желтых листьев, сплошным ковром устилавших парк, была придавлена, расплющена, похожа на мятую грязную оберточную бумагу, брошенную за ненадобностью на землю. Кое-где влага, покрывающая ковер из листьев, подернулась молодым прозрачно-голубоватым ледком. Впрочем, утро разгоралось, и ледяные кристаллы таяли на глазах. Из желтого ковра исполинами вытягивались корявые стволы старых лип. Деревья уже избавились от листвы, черные мокрые стволы тускло лоснились под дождем. На вершинах лип вяло переругивались вороны, они тоже мокли и мерзли, предпочитая обсуждать это с соседями. Впрочем, самых верхних веток все равно не было видно, низкое осеннее небо распушилось грязно-серыми кучевыми облаками, напустило тумана, посыпало все холодным дождем.
Голод выгнал кошку наружу. Она брезгливо дотронулась лапой до мокрого листа, и, решив больше не тянуть, быстро зашагала в сторону причала, высоко поднимая лапы. Целью, как обычно, был огромный мусорный контейнер, в котором всегда можно было отыскать что-нибудь съедобное. Опасливо преодолев асфальтовую полоску причала, кошка приблизилась к контейнеру, огляделась в поисках собак, и, убедившись, что опасности нет, прыгнула на крышку. Внутри ее ожидало крупное разочарование: контейнер был абсолютно пуст! Если бы кошка была чуть более проницательной, она сопоставила бы услышанный вчера прощальный гудок последнего теплохода, уходящего в затон на зимовку, пустые причалы, дождевые капли, падающие на ушастую голову и зияющую пустоту мусорного контейнера. Навигация закончилась, и отныне о пропитании придется заботиться самой, не полагаясь на щедрость теплоходных камбузов!
Однако в своем отчаянии она была не одна! Из темного угла контейнера на кошку настороженно смотрели две мокрых взъерошенных крысы. Они затаились, ожидая, когда довольно крупный полосатый хищник торопливо схватит что-нибудь и уйдет, как делал всегда. Но в этот раз он явно не торопился – спешить кошке было некуда.
Она уже собиралась было спрыгнуть вниз и поискать удачу где-нибудь ещё, как одна из крыс сделала небольшое неосторожное движение, и кошачьи уши стремительно сдвинулись вперед. Теперь она явно различала два серо-бурых комочка, плотно прижавшихся друг к другу и даже улавливала движение их часто дышащих бочков. Нужно сказать, что это была не первая ее встреча с крысами, но тогда еды в контейнере было вдоволь, да и крысы были покрупнее (на самом деле, конечно, это сама кошка подросла!), поэтому охотиться на них ей в голову не приходило.
Сейчас же наша голодная хищница, не имея никакого охотничьего опыта, попыталась атаковать с ходу. Она чуть-чуть присела, и, стремительно вытянув тело в броске, провалилась вниз, растопырив передние лары и выставив вперед страшные цепкие когти. Царапнув когтями по стальной стенке, кошка приземлилась в углу. Добычей ее стал лишь небольшой пластиковый стаканчик, который она расплющила лапами. Крысы, не впервые попав в подобную ситуацию, не дожидаясь приземления хищницы, кинулись врассыпную: одна к ближнему углу, где было небольшое отверстие, а вторая, постарше и поопытнее, побежала по периметру и тоже выскочила наружу секундой спустя. Все это время кошка металась внутри контейнера, пытаясь схватить две проворные ускользающие тени, но не преуспела в этом.
Посторонний наблюдатель увидел бы странную картину: в мусорном контейнере произошла страшная возня, из прогнившей дырки в углу выскочили одна за другой две крысы, а потом из этой же дырки показалась полосатая лапа с растопыренными когтями, которая едва не схватила за длинный хвост одну из крыс. Но постороннего наблюдателя не было – мокрый причал был совершенно пуст.
Лапа еще некоторое время похватала воздух, потом в дырке показался красный от возбуждения нос, а после, уже наверху, на крышке контейнера, очутилась вдруг довольно крупная кошка со впалыми боками, зато распушенным в охотничьем азарте хвостом. Хвост исполнял странный танец, преломляясь под дождем под неожиданными углами. Хищник был страшен!
Крысы успели уже убежать на несколько метров, проворно лавируя между луж на асфальте. Кошка, глядя на крыс, совершила гигантский прыжок с крышки, но не рассчитала, и плюхнулась прямо посередине огромной лужи! Она фыркнула, выскочила на сухое место, потрясла в воздухе передней лапой, но тут же снова переключилась на крыс. Она явно была проворнее, и расстояние между охотницей и ее жертвами должно было сокращаться, но тут снова начались лужи на неровном старом асфальте, а крысы обходили их гораздо увереннее! Перед самой кошачьей мордой они успели вскочить в забранную решеткой подвальную отдушину и растворились в темноте. Кошка сунула туда голову, вдохнула теплый кисловатый воздух. Сердечко ее стучало часто-часто, лапы подрагивали от напряжения. Теперь она понимала, что не останется голодной…
Кошка обошла здание и отыскала довольно широкую отдушину, куда вполне смогла пролезть сквозь погнутые прутья стальной решетки. Час спустя она, вся покрытая пылью и старой паутиной, вылезла на белый свет с крысенком в зубах. Хищница пересекала площадь перед зданием демонстративно неторопливо, показывая всем, какая она молодец, и как сама может о себе позаботиться! Пушистый темный хвост ее гордо смотрел в грустное осеннее небо, а походка была важной и торжественной, если так вообще можно говорить про кошачью походку. Огромный лохматый пес, ее давний обидчик, лежа в мокрых кустах, проводил ее тяжелым взглядом, но не двинулся с места. Он признавал право кошки на сегодняшнее торжество.
Пару недель спустя кошка натренировалась ловить взрослых крыс и никогда не вылезала из подвала без добычи. Ночи тем временем становились все длиннее и холоднее, шерсть у кошки уплотнилась густым подшерстком, а однажды утром, выглянув по привычке из досок, наша героиня увидела белый пушистый снег, скрывший под собой побуревшие листья и свисающий ватными шапками с ветвей старых лип. Снег этот продержался недолго, уже к вечеру он растекся стылой водой, размазался, впитался в землю. Однако усатая проказница поняла, что вокруг все скоро поменяется и готовилась к неизбежным переменам.
Жизнь на причале замерла окончательно. На поверхности воды, отражающей тяжелое осеннее небо, стали появляться по утрам первые тоненькие льдинки…
3. Конец зимы.
В подвале было тепло и влажно. Из старых труб капала горячая вода, каждая такая капля поднимала фонтанчик пыли на полу, который хранил многочисленные отпечатки кошачьих следов. Здесь ранее была ее охотничья территория, а теперь еще и дом. Новоселье случилось несколько недель назад, когда нетрезвые веселые мужики разобрали штабель досок, служивший кошке квартирой, и стали колотить из них высокий забор.
Холод быстро загнал замерзающего зверька в подвал. Здесь она отогрелась, обжилась и чувствовала себя вполне сносно. У крыс первое время случился настоящий шок! Теперь же они тоже освоились и иногда тихо возились по углам на трубах, хотя и соблюдали осторожность.
Кошка кралась по трубе. Мохнатые лапы неслышно припечатывали многолетнюю пыль, нос покраснел от напряжения, нервные окончания на самом кончике его радаром просвечивали мягкую влажную атмосферу подвала, полную загадочных и волнующих запахов. Цель атаки пока не обозначилась. Кошка точно знала - добыча впереди, она ощущала слабое движение и странный запах, но еще не видела её.
В какой – то момент охоты она стала различать силуэт. Кто-то сидел на трубе впереди нее, невероятно большой для крысы, и – самое невероятное – терпеливо ждал приближения хищника! Кошка озадаченно остановилась. Силуэт тоже не двигался. Нос кошки задвигался в сторону неожиданного противника, но слабый запах, заглушаемый обильной пылью, ей ни о чем не говорил, с таким существом она еще не встречалась. Но в то же время, что-то мешало ей просто повернуться и уйти. Лапы как будто приморозило к трубе.
Увидев кошкину неподвижность, силуэт задвигался, приподнялся, став почти вдвое выше прижавшейся к трубе кошки, и двинулся навстречу. На освещенный маленькими подвальными отдушинами участок трубы, осторожно ступая когтистыми лапами, вышел огромный рыжий кот. Настоящий зверь: половина левого уха у него отсутствовала напрочь, огромный нос был расцарапан в нескольких местах. Неизвестно, сколько еще глубоких шрамов скрывалось под свалявшейся густой рыжей шерстью. Неожиданно тонкий при такой шкуре хвост на кончике был совершенно лишен шерсти – видимо в битве с другими котами или собаками. Это и было правдой: в этот подвал кота загнала свора бродячих собак во главе с огромным лохматым псом.
Кот долго бежал от них по снегу, отчаянно петляя и пытаясь запрыгнуть на какое-нибудь дерево. Однако, стволы деревьев были в это утро покрыты тонкой наледью (после вчерашнего мокрого снега приударили ночные заморозки), уставшие лапы отказывались повиноваться, и кот бежал дальше. В конце концов, он окончательно выбился из сил, прижался спиной к стене и приготовился подороже продать свою жизнь. Собаки окружили полукольцом, но, заглянув в его бешеные глаза, атаковать не решались, ждали лохматого вожака, который, при некоторой грузности, немного отстал.
Эта заминка позволила коту оглядеться, он заметил рядом отдушину, из которой тянуло пылью и крысами. Отчаянный рывок, шерсть с кончика хвоста остаётся снаружи, а весь остальной кот – в безопасности. К тому же, внутри он учуял присутствие кошки, отчего окончательно успокоился и даже приободрился.
А вот кошка впервые в своей маленькой жизни встретилась с сородичем. Пока кот приближался, покачивая обгрызенным хвостом, она внимательно рассматривала его, пытаясь понять, друг он или враг. Сородичи сблизились на узкой трубе, и, вытянув шеи, принялись обнюхивать друг друга. Дело могло закончиться дружбой, но вдруг между их носами проскочила искра статического электричества! Оба подпрыгнули от неожиданности, причем кот незамедлительно свалился с трубы вниз, в пыль, а кошка рванула в ближайшую свободную отдушину, обдирая бока, протиснулась в узкую щель и вывалилась на снег.
Белый пушистый ковер выхолодил подушечки на лапах. Прямо напротив, остолбенев от неожиданности, расположилась на снегу собачья стая. Дворняжки выглядели удивленными. Совсем недавно в щель запрыгнул испуганный рыжий кот, а сейчас оттуда вывалился другой, полосатый и темный! Однако лохматый вожак сориентировался быстро. Он узнал свою давнюю противницу, и, заранее открыв пасть, кинулся вперед. Кошка попыталась развернуться и заскочить обратно в подвал (собственно, на улице у нее особых дел не было!), но из отдушины, перекрывая путь, уже торчала во все полтора уха рыжая голова кота. Оставался один путь – вправо, вдоль забора, построенного из досок, служивших некогда кошке уютным пристанищем.
Стая, захлебываясь злобным лаем, неслась вдоль забора, высоко подкидывая лапами снег. Впереди, буквально в паре метров от черного кожаного носа первой псины, совершая в снегу гигантские прыжки, спасалась от напасти наша героиня. Собаки нагоняли. Вот кошка споткнулась, и страшные челюсти, способные разгрызть самую твердую кость, лязгнули над ее спиной! Кошка из последних сил рванулась…
Внезапно забор закончился, и она резко поменяла направление бегства, свернув левее. За забором оказалась ровная блестящая площадка. Несколько человек, стоя на тоненьких железках, смешно перебирали ногами, но при этом неожиданно быстро скользили по поверхности. Впрочем, разглядывать все это кошке было некогда: она спасала свою жизнь. Выбравшись на стену снега на другой стороне площадки, она мельком оглянулась, и… спокойно остановилась!
Панорама, открывшаяся перед ней, была весьма забавной. Подхватив детей на руки, каток поспешно покидали люди. Свора собак по инерции выбежала на центр площадки, и сейчас каталась по льду, не в силах подняться на ноги! Лапы разъезжались на раскатанном льду, собаки расползались, жалобно поскуливая, в разные стороны. Вожак, весь окутанный паром, отчаянно молотил лохматыми лапами по льду, не понимая, что происходит. О преследовании кошки теперь не могло быть и речи!
Через несколько дней собак переловили, отвезли куда-то, но потом вернули обратно. Собаки стали тихими, задумчивыми, «свадеб» больше не устраивали, на людей и машины больше не бросались.
А рыжий кот подкараулил свою невесту возле подвала, схватил зубами за шкирку, придавил к земле… Она не особо сопротивлялась, знала, что так нужно, хотя то, что он делал, ей не понравилось. Ну а потом, как водится, кот куда-то исчез.
Впрочем, думать о его судьбе было некогда! Кошка стала испытывать приступы аппетита, усиленно питаться, больше отлеживаться после охоты на крыс. Когда ей стало тяжело протискиваться в щель на улицу, на причале многое изменилось. День заметно прибавился, порывы ветра иногда рвали в клочья свинцово-серое косматое низкое зимнее небо, и оказывалось, что за ним скрывается высокая голубая сфера и яркое теплое Солнышко. Кошка частенько стала вылезать из душного подвала, приваливалась непослушным животом к теплым камням высокого парапета, и, щурясь, блаженствовала под солнечными лучами. И хотя ночами по прежнему было очень холодно, время от времени сыпали снежные заряды, кошка знала, что зиме осталось хозяйничать совсем недолго.
4. Середина весны.
Зима терпела поражение на всех фронтах. Главный ее союзник мороз давно уже сдался, отваживался только на кратковременные ночные вылазки, да и то быстро пропадал с рассветом. На смену снеговым облакам пришли тяжелые водоносные клубки, похожие на смятые грязные простыни. Они застилали хмурую небесную постель и проливались на выстуженную за зиму поверхность, пытаясь отмыть ее от ноздреватого снега, опавших осенних листьев и мусора, в изобилии из-под снега торчащего. С каждым днем огромные сугробы, наметенные неутомимым ветром на аллеях парка, становились все скромнее, пока не исчезли совсем, как будто их и не было.
Лед на водохранилище просел, стал трескаться, издавая пугающие глупых голубей резкие хлопки. Еще недавно по нему в изобилии катались лыжники, иногда переходили с берега на берег местные жители. Сейчас же ходить по льду стало опасно, позади отважного путешественника появлялись черные, наполненные водой следы.
На зимующих у причала теплоходах проснулась жизнь. На палубах появились матросы, которые стали что-то подкрашивать, забрызгивая лед красной, белой и голубой краской, чистить и драить все вокруг. Теплоходы, потерявшие белоснежный лоск за долгую зиму, снова засияли чистотой, отмылись от серой тоски, возле них появились черные проталины, и суда начали нетерпеливо в них покачиваться, словно собираясь сорвать удерживающие их узы с равнодушных кнехтов и устремиться в путь по речной глади.
Пронеслась первая весенняя гроза. Ветер побушевал немного, поломал тонкие ветви лип и берез, ударил косым ливнем. Между туч пару раз сверкнула молния, вдарил гром. Пока вполсилы, не особенно громко. Этот гром заставил нашу полосатую героиню насторожиться. Кошка приподнялась немного на передних лапах и повела ушами.
Собственно, особой нужды в беспокойстве не было. Раскаты грома кошка слышала и раньше, летом и осенью, просто сейчас ей была интересна любая информация снаружи, так как она уже несколько дней не выходила из подвала. И вообще почти не двигалась, окончательно отлежав себе бока.
Кошка кормила котят. Их было трое, двое серых, как мама, один рыжий. Котята родились ночью, измучили кошку своим долгим появлением на свет, а затем питались по очереди, не давая маме отойти. Силы кошки были на исходе, она уже несколько дней ничего не ела, только пила воду из лужи под трубой, на которой состоялась ее первая встреча с отцом этих малышей. Кошка понимала, что выбрала для родов не совсем удачное место, ибо крысы быстро почувствовали ее практически беспомощное положение, и, осмелев, приближались все ближе и ближе. Маленькие слепые котята, ползающие вокруг впалого живота матери, несомненно представляли для них прекрасную добычу и, отлучись мать хоть на несколько минут, вполне могло случиться непоправимое. Перенести котят, схватив их по одному за шкирку, по этим же причинам кошка не могла, да и некуда было их нести. Молоко у нее было на исходе, есть хотелось отчаянно, а выход из положения не просматривался даже в отдаленной перспективе. День назад кошка встала, собралась было поохотиться, но котята запищали, лишившись пушистого тепла матери, а крысы, сидящие на карнизе под потолком, не только не убежали в панике, как раньше, но даже придвинулись поближе, внимательно наблюдая и подмечая кошкину слабость.
Было от чего впасть в уныние: будущее представлялось весьма мрачным. Когда раздался первый раскат грома, кошка приподнялась на лапах, собрав остатки сил, по следующей причине - гром заглушил посторонние звуки, но с карниза посыпалась труха. Подняв голову, несчастная мама троих котят увидела, что крысы прервали свою многодневную осаду и быстро покидают посты. Причина поспешного бегства обозначилась очень быстро – с трубы сбоку от кошки свесилась большая рыжая голова. Кот осмотрел окрестности, задержал взгляд на котятах, широко зевнул, отчего самые смелые крысы, отчаянно вереща, устремились прочь, и, легко напружинившись, спрыгнул вниз.
Кошка почувствовала угрозу. Пока кот с интересом изучал все вокруг, она подобралась, прикрыла котят лапой и зашипела. Кот нервно дернул хвостом, обошел справа, потом слева. Кошка поворачивалась к нему и шипела, прижав уши, но рыжий хищник не обращал на нее никакого внимания. Его явно интересовали котята. Вот он вытянул нос и попытался их обнюхать на расстоянии, но кошка начала то рычать, то стонать, издавать низкие протяжные вопли, в которых кот услышал страх, отчаяние и материнскую решимость защищать потомство до самого конца. Кот фыркнул, повернулся и исчез в пыли.
Прошло довольно много времени, и наша полосатая героиня успокоилась, крысы тоже стали высовывать свои любопытные физиономии из щелей и нор, но, как оказалось, рановато. Снова посыпалась труха, трубы слегка качнулись, как будто на них запрыгнул кто-то весьма тяжелый. В круге света, падающем от подвальной отдушины, опять появилась довольная рыжая морда. Её украшала свежая кровавая царапина, а в пасти кота благоухала мясом половинка розовой, правда несколько чумазой сосиски. Восхитительный запах её донесся до голодной кошки, втянулся в жадно раздувающиеся ноздри и вызвал спазм в животе. Кошка прикрыла глаза, а когда открыла вновь, то сосиска уже лежала у ее лап, ну а кот благоразумно сидел поодаль, обернув вокруг лап свой куцый хвост и ухмылялся в усы.
Долгое время кот подкармливал голодающую кошку, принося разные объедки с улицы, изредка ловил крыс, которые теперь и не думали приближаться к котятам. У малышей прорезались глазки, они окрепли на мамином молоке, стали вставать на дрожащие лапы, пытались играть, кусая маму и братьев за уши.
Ну а за пределами пыльного подвала весна окончательно вступила в свои права. День давно стал длиннее ночи, лед с водохранилища исчез, не выдержав напора солнечного тепла. На старых липах вороны свили гнезда, приготовились выводить птенцов. Над водой закружились чайки, и небо над парком огласилось их гортанными криками, напоминая о скором начале навигации.
Проснувшиеся похорошевшие теплоходы развернулись на открытой воде носом по течению, надели на борта начищенные до блеска латунные буквы названий, приготовились принять пассажиров в первые праздничные рейсы. Осталось подождать совсем немного…
5. Начало лета.
Боцман смотрел на воду и курил, бережно стряхивая пепел в пустую сигаретную пачку. Он обожал вот так стоять и просто наблюдать за водой, зная, что на судне все в порядке, и палубная команда работает безупречно, как отлично смазанный и до блеска начищенный механизм. Кивком головы ответив на восторженные приветствия пассажиров встречного теплохода, он представил себе, как со стороны, на изломанном форштевнем зеркале воды, отражается палуба белоснежного теплохода, а на ней, будто небрежно отчеркнутый тонкой красной полоской ватерлинии, находился такой же, только перевернутый боцман с сигаретой в правой руке. И этот боцман верил, что у того, перевернутого боцмана на судне тоже полный порядок.
Своё дело старик знал крепко, всю жизнь проработал на реке, и без реки не видел смысла жить. Только вдруг осенью ему впервые захотелось списаться на берег. Одиночество навалилось на спину, сдавило сердце, согнуло к земле. За долгие годы боцман так и не создал семью, все свои силы отдавая работе. Даже зимой, когда теплоход спал, укрытый пухлой периной сугробов, он каждый день приходил на борт, возился с механизмами, что-то прилаживал, чинил и чистил.
Прошлым летом на одной из стоянок к нему прибился полосатый котенок-подросток. Как потом оказалось, шустрая хвостатая бестия. Она сидела напротив трапа и внимательно осматривала каждого входящего на борт. А к боцману вдруг рванулась и стала тереться о штанину. Вахтенный матрос хотел отогнать, но боцман не дал, подхватил кошку поперек живота и унес в свою каюту. Нрав маленькой кошки оказался независимый, она была чрезвычайно любопытна и непоседлива, но очень аккуратна и чистоплотна, что старик очень ценил. За пару месяцев он очень привязался к проказнице и тяжело переживал её пропажу.
Остаться на берегу не позволили старые друзья. Всю зиму они лечили приятеля от хандры баней и рыбалкой, а весной, когда теплоходы в затоне стали ворочаться между большими серыми льдинами, предъявили ультиматум: «Ты не выйдешь – и мы не выйдем!». Вышел, куда деваться!
Боцман аккуратно потушил сигарету и убрал окурок в пачку. Солнце на секунду померкло – огромная тень прошмыгнула прямо по палубе и унеслась к берегу. Низко над каналом, едва не касаясь крыльями верхушек деревьев, пролетел большой самолет. Он неспешно выпустил шасси и начал высокомерно задирать нос, готовясь к посадке. Старик подумал, что и ему нужно готовиться к швартовке – по берегам уже поднимались многоэтажные городские кварталы, несколько мостов эхом и тенью промелькнули над головой. Аэробус, кстати, был такой же бело – голубой масти, как и теплоход, но он уже отработал этим душным утром, перенеся на бетон полосы сотни невыспавшихся пассажиров, а теплоход только шел под посадку в первый рейс за своими гостями. И встретить их нужно было достойно – и стальная машина и экипаж ждали этого всю долгую зиму.
Боцман последний раз взглянул, как волны, растревоженные судном, облизывают бетонные берега канала, как на них катаются измученные ранней жарой местные мальчишки, недобро прострелил взглядом чаек, недвижимо парящих вровень с теплоходом, бросил сигаретную пачку в мусорное ведро и пошел на корму – работать.
****
Лето вроде бы только началось, да и день еще не добрался до полудня, однако жара уже сказывалась, даже вездесущие насекомые притихли, перестали сновать по своим делам. Солнечный диск немилосердно поливал все вокруг теплом и светом, прохожие прикрылись большими черными очками и панамками, ели мороженое и мечтали о прохладе. Однако, высокое июньское небо сегодня совсем не собиралось наряжаться белыми облаками. К счастью в парке, в тени кустов жасмина и старых лип, куда кошка – мать вывела своих котят на прогулку, нашлась маленькая полянка, покрытая молодой, ровной ярко-зеленой травкой. Да и близость воды несколько смягчала жару.
Кошка лениво лежала на траве и наблюдала за охотой. Серые котята загоняли рыжего. Вообще-то вся троица была не против напасть на мать, но ей еще в прошлый раз пришлось умерить их пыл легкой трепкой, ибо котята подросли, и их зубки и когти уже прилично заострились! Так что беспокоить полосатую мамашу малыши не решались и играли друг с другом.
Рыжий старательно делал вид, что не замечает охотников: потрогал лапкой невесомую пушинку на своем пути, заинтересовался муравьем, пару раз прихлопнул его и снова потерял интерес. Но уши его, оттянутые назад и нервно подрагивающие при каждом движении противников, открыто говорили, что котенок настороже. Серые разбойники брали его в клещи, прокрадываясь по флангам. Первыми нервы не выдержали у жертвы. Рыжий сам бросился на ближайшего охотника, отважно повалил его на землю, затем погнался за вторым обидчиком. Серые, не ожидая такой прыти от жертвы, бросились наутек. Они забежали за куст жасмина, обратно же вернулись в противоположном порядке – теперь рыжий спасался от серых котят.
Их мать принялась старательно вылизывать свою правую переднюю лапу. К лапам постоянно прилипали противные клейкие чешуйки, в изобилии встречающиеся среди травы в парке. Собственно, ей приходилось делать несколько дел одновременно. Помимо заботы о чистоте собственных лап и надзора за котятами, кошка краем глаза наблюдала за верхушками старых лип. Вороны свили там множество гнезд и приготовились обзаводиться потомством. Наглости крылатым бандитам было не занимать, так что напасть на маленьких котят они могли в любой момент – такое уже бывало! Однако сейчас вороны, разморенные зноем, видимо сидели где-то наверху в тени.
Внезапно до нее донесся звук, заставивший кошку вскочить и застыть. Кончик прикушенного языка свидетельствовал о том, что внимание кошки целиком сосредоточено на том, что происходит на причале. Кошка встречала каждый приходящий теплоход, некоторые из них тоже давали гудки, но этот басовитый гудок с присвистом настолько отчетливо врезался ей в память, что перепутать его она не могла.
Кошка несколькими толчками лап собрала котят за собой и устремилась в сторону воды. На причал они выскочили красивой четверкой – пушистая мать и три комочка, семенящие сзади. Розовые подушечки лап неприятно обжигал нагретый асфальт, но кошка не замечала этого, она не сводила глаз с разворачивающегося теплохода, очертания которого заставляли крохотное сердечко выстукивать бешеный ритм. Вытянув хвосты стрелой вверх, все четверо лавировали между прохожими, уворачиваясь от ботинок, роликов и велосипедных колес. Люди останавливались и с умилением показывали друг другу пальцами, слезали с велосипедов, вытаскивали малышей из колясок – зрелище и впрямь было необычное.
Кошка выскочила на край причала, теперь между ней и приближающимся теплоходом было всего с десяток метров. Внизу колыхалась теплая темная вода, густым студнем тускло переливаясь в солнечных лучах. С бака бросили тонкий линь, знакомый кошке помятый береговой подхватил его, принялся натужно вытягивать из воды мокрый толстый канат. Теплоход начал отрабатывать от причала, гася скорость, стараясь пришвартоваться как можно мягче. Кошка села на краю, обернув лапы пушистым хвостом. Не в силах совладать с волнением, она переминалась с лапы на лапу, а взгляд её носился по палубам, узнавая всё, с чем соприкасался. Котята, не понимая маминого возбуждения, благоразумно прятались, высунув мордашки из-за кошачьей спины.
Серо-черное поджарое тело молодой вороны скользнуло с ветви липы и обрушилось на котят. Голодную птицу не пугало присутствие матери, она попыталась с ходу ударить тяжелым черным клювом ближайшего малыша. Удача отвернулась от нее в последний момент: теплоход снова дал гудок, приветствуя собравшихся на причале зевак. Звук надломил траекторию полета вороны, она шарахнулась в сторону, недовольно каркнула и скрылась между деревьями.
****
Старый боцман внимательно смотрел, подслеповато щурясь, на причал, и вдруг часто-часто удивленно заморгал. Рванул из нагрудного кармана комбинезона старомодные очки с перетянутой синей изолентой переносицей и водрузил их себе на нос. Обветренное лицо его, за секунду до этого стойко державшее маску сосредоточенности, вдруг размякло, расплылось широкой улыбкой узнавания. Посудомойка, вышедшая из недр камбуза поглазеть на швартовку и немного остыть на ветерке, вытаращив глаза, уставилась на старика. Тот, забыв обо всем на свете, выстукивал мозолистыми ладонями на сверкающем барабане – планшире затейливый триумфальный марш, и в такт своим ударам вертелся на месте, пританцовывал, смешно вскидывая худые коленки, и повторял «Ну говорил же я, говорил!».
Потом вдруг вспомнил что-то, помрачнел, перегнулся через планширь и задрал голову вверх. Но сверху, с крыла мостика, то на него, то на причал смотрел новый молодой капитан. Он принял теплоход всего месяц назад, но, как и все в затоне, слышал про грустную историю о таинственно пропавшей боцманской любимице. Капитан улыбнулся и вдруг еле заметно подмигнул боцману, мол, «Всё будет хорошо!», а сам и впрямь подумал, что навигация начинается с хорошего знака!
****
Рыжий кот сидел на крыше речного вокзала и грелся на солнышке, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Свежий ветерок перебирал мятую шерсть на его спине и скатывался на облезлый хвост. Кот подставлял ветру скулы и приоткрывал немного пасть, так, что ветер послушно раздувал ему щеки. Коту это нравилось, и со стороны казалось, что кот улыбается. А может он и взаправду улыбался? Коты ведь это умеют…