МУЗЫКА ЖИЗНИ, МУЗЫКА СМЕРТИ
Говорят: «Поёт душа»… Да, она может петь, она может себе это позволить, петь чище любых музыкальных инструментов. Душа начинает петь ещё до рождения человека, и подпевает на его похоронах. Не каждый способен увидеть душу, но любой может услышать её музыку. Достаточно просто прислушаться к природной тишине, шелесту трав и полёту ветра.
Музыка жизни и музыка смерти, они кажутся такими разными только на первый взгляд, тот, кто слушает их внимательно, очень скоро перестаёт отличать одну от другой. Они пронизывают пространство. Человек впустил музыку во вселенную. Сейчас никто не ответит, что появилось раньше, музыка жизни или музыка смерти, что сначала сделал человек, запел или убил. А может, они появились одновременно?
В музыке скрыта божественность и дьявольское наслаждение, наверное, именно об этом говорил Змей в Раю. Истинное познание добра и зла через песню, через музыку, через душу. Теперь они неотрывно сопровождают человечество, в разных образах и разных звучаниях. Скажите, кто играет красивее: скрипач или снайпер? Чей звук проникает глубже в душу: гитары или автомата?
Человек пронизан музыкой и излучает её во все стороны своей жизни. Первый крик был первой песней, первая битва была первой симфонией: громогласный хор и барабаны победителей, скрипками звучал плач проигравших, гитары и арфы луков, свист камней и стрел, едва слышно переливалась колокольчиками струящаяся по земле кровь. Кастаньеты смерти, флейты улетающих душ, гонг свершившейся судьбы, и звонкие, оглушительные тарелки и бубны боевой славы. Разве это не прекрасно, смерть ради музыки, пусть даже неосознанной.
Вспомните самые музыкальные народы на нашей планете. Это русские, немцы, итальянцы и японцы – народы, которые чаще других встречались со смертью. Немцы её несли с собой почти всю жизнь, итальянцы ещё хранят память былого величия Римской Империи. У русских смерть любила отдыхать, поскольку, только русские относились к ней с пониманием и сочувствием. А японцы сделали славную смерть своей наградой. Эти народы лучше других поняли смерть, перестали бояться её, как чего-то неизвестного, смирились с ней, сдружились, и смогли петь. Просто, без причины, потому что в них музыка жизни и музыка смерти объединились и стали одним целым, одним неиссякаемым источником настоящей, духовной музыки, как и должно быть.
Посмотрите историю, почти все лучшие певцы, композиторы, дирижёры и музыканты, как, впрочем, и лучшие солдаты вышли именно из этих народов.
Но человек, впустив музыку, не только стал духовнее сам, он одушевил всё, что его окружало. Не может инструмент, лишённый души, проникать в душу. Теперь впору говорить о Рае для роялей и танков, нотных тетрадей и камней. Все предметы теперь живут своей жизнью, рождаются, любят, ненавидят, устают и умирают. Это страшно когда ненавидит инструмент. Он никогда не сыграет для ненавистного ему человека. Он будет смеяться, и издеваться самыми невероятными звуками, а может даже убить или покончить с собой.
Когда инструмент устаёт – это тоже страшно. Любой внимательный музыкант знает, что его «верный союзник», иногда упрямится и не хочет играть, независимо от того какую музыку он играет, музыку жизни или смерти. Инструмент может быть в полном порядке и прекрасно настроен, но у него невозможно выпросить правильного звучания. И не ясно, чья ненависть или усталость страшнее, гитары или автомата, и чья может стоить дороже. Зато, когда инструмент полюбит своего человека, он, даже смертельно раненый или усталый, сыграет для него самую лучшую мелодию, пусть даже это будет для него последний концерт.
Думаете, самопожертвование свойственно только людям?
Каким бы великим музыкантом не был Паганини, он никогда бы не сыграл на скрипке с одной струной, если бы скрипка этого не захотела, если бы не их духовное единство. Ни один профессионал никогда не оскорбит свой инструмент. Потому что он знает по опыту, что этим может загубить весь свой труд…
Конечно, теперь стоило бы закончить мой рассказ какой-нибудь моралью, но я не знаю какой именно. Может быть мораль в том, что и к вещам надо относиться как к людям, а может в том, что к любому делу стоит подходить как к музыкальному шедевру? А может ещё что-нибудь, но пусть тот, кто хочет сам ищет для себя мораль в этом тексте. Это будет его труд и его произведение. Я просто написал словами свою музыку, её можно услышать, а хорошая или плохая она, решать уже не мне, я выпустил её в мир, и она стала его частью, частью музыки жизни и музыки смерти.
04.07.2008 (сразу после полуночи)