Рваный февраль – словно нищий, что спит у порога,
Голое сердце мое между книгами спрячу.
Дни невесомые – гулко – пронзительно – долгие…
В скрип поездов измотавшись, тревогу растрачу.
Муза, что прячет лицо под стальным капюшоном,
Мне протянула рассеянно тонкую руку.
Вечер, сползающий пологом, звездами полон,
Зеркала шар полутемный пророчит разлуку.
Тридцать три комнаты полубезумной надежды…
Ветер рисует на стенах знакомый портрет…
Тает на пальцах моя бесполезная нежность,
Плавится в памяти хрупкий далекий рассвет.
Знать бы, зачем, как горошину в пальцах прохладных,
Время сжимает и мнет неуклюжие слоги…
Знать бы, куда устремится с последним закатом
Желтый капризный изгиб одинокой дороги…