Когда танцует фламинго... отрывок

               
Пока Джек с Томасом ходили в амфитеатр за столом для борьбы на локтях, Джованни взял в диджейской кабине микрофон и попросил у туристов внимания. Хуан сделал музыку тише, включив ненавязчивый фон. Джованни же объявил начало нового конкурса.
Сообщение о том, что гости будут состязаться не между собой, а с командой аниматоров вызвало бурное одобрение. Танц-площадка опустела, публика заняла места за столиками, желающие же участвовать собрались вокруг Джованни. Тут и Томас с Джеком появились. Не без труда, они вынесли на середину танц-площадки высокий крепкий  стол, с мягкой, обитой виниловой обшивкой столешницей. Высоту его плотник  рассчитал так, чтобы состязающиеся могли удобно опереться на него  локтем и занять устойчивое положение.
Пока устанавливали стол, Джованни  расписывал силу и доблесть аниматоров, перемежая речь шутками и обмениваясь репликами с туристами. Атмосфера, как всегда, стояла веселая, гости предвкушали интересное зрелище.
Несколько желающих уже собрались возле Джованни, с нетерпением  поджидая начала конкурса. Дмитрий, засунув руки в карманы брюк, держался  чуть в стороне, подав перед этим Джованни знак, что он, естественно, тоже участвует.  Тот же начал распределять пары.   Алекс предложил себя в качестве соперника Дмитрию, по причине похожего телосложения и роста. Но Джованни заявил, что с Дмитрием будет соревноваться сам, несмотря на то, что он уступает туристу в росте. Алексу достался француз Рене. Андреасу и Томасу предстояло сразиться с немцем и итальянцем,  Мигелю с бельгийцем, а  Джеку со своим соотечественником. Одна дама тоже выразила желание поучаствовать и спросила, будут ли состязаться девушки-аниматоры. Джованни на мгновенье задумался, но тут же нашелся и сообщил, что Абигаль может показать свою силу. Больше некому. Туристка оказалась довольно плотного телосложения, и выставлять хрупких девчонок для заведомого поражения он отказался.
Наконец, с организационной частью покончили, и первая пара соперников заняла исходные позиции с  противоположных сторон стола.  Самые азартные гости окружили их со всех сторон, подбадривая громкими выкриками состязающегося туриста. Соревнование ведь объявили  между двумя командами. Поэтому все гости искренно болели за свою команду, лелея надежду утереть нос веселым и спортивным аниматорам.
Джованни, как обычно, полностью погрузился в роль ведущего, и забыл на время о предстоящем ему поединке. С микрофоном в руках он чувствовал себя как на виндсерфинге, летящим на гребне волны. Он  комментировал, подбадривал, шутил. Он парил в своей стихии и искренно наслаждался происходящим шоу.
Один за другим туристы сдавали свои позиции аниматорам. Команда гостей проигрывала с большим отрывом. Наконец, остались только две пары. Туристка с Абигаль и Джованни с Дмитрием. Собственный поединок Джованни решил оставить напоследок и пригласил к полю боя дам.
 Абигаль пришлось нелегко. Но эта добродушная крупная немка, несмотря на всю ее мягкость, обладала упорством и силой борца. После недолгого сопротивления, она положила локоть туристки на стол к  общему ликованию всех аниматоров. Щеки ее порозовели, она смущенно улыбалась хлопающим ее по плечу  аниматорам  и туристам, неожиданно для себя получая удовольствие от всеобщего внимания и одобрения.
Осталась последняя пара. Команде туристов уже ничего не могло помочь и аниматоры уже  мысленно праздновали победу. Парни, зная за Джованни привычку во всем быть первым, не сомневались, что и тут он умудрится победить этого гостя.
- Все, моя очередь! – объявил в микрофон он, - Джек, передаю тебе микрофон. Уверен, ты справишься с ролью ведущего! Дмитрий! – позвал он гостя, - прошу к полю боя! Я к вашим услугам!
Передав микрофон Джеку, он направился к столу, мысленно собираясь с силами. Он вспомнил всю свою обиду на этого популярного, уверенного в своих силах украинца,  отыскал глазами в толпе Алесю и попытался прочитать в ее глазах ее мысли. Ему так хотелось, чтобы она болела за него. Глаза Алеси светились  дружеским одобрением и только. Никакой любви он не почувствовал. Он быстро нашел глазами Дмитрия и увидел, что тот тоже ищет взгляда Алеси. Словно почувствовав, та  повернулась к нему. О чем говорили ее глаза в тот момент, Джованни не увидел. Он подошел к столу, занял устойчивую позицию, облокотился о мягкую столешницу и встретился взглядом с Дмитрием.
Ему так хотелось, чтобы в глазах соперника светилась хоть капля неуверенности, или же, наоборот, чрезмерной самоуверенности и бахвальства. Он вдруг осознал, что искренно обрадовался бы, если бы Дмитрий показался Алесе глупым и надутым самоуверенным индюком. Он даже представил себе, как она усмехнулась бы и равнодушно отвернулась бы от него, навсегда потеряв к поклоннику интерес. Но, Дмитрий  жил по собственным правилам, и выражение его лица могло вызвать лишь уважение и восхищение. Он, в отличие от Джованни, не искал в лице соперника признаки слабости или тщеславного бахвальства, что, несомненно, тоже свидетельствовало  бы об отсутствии истинной силы. Он  собирал собственные ресурсы. Он не задумывался, какие именно внутренние ценности собирается отстаивать Джованни. Он просто знал, за что будет бороться он сам. За Алесю.
Вчера он полночи  провел  на берегу, блуждая у кромки прибоя. Под неумолкающий шум прибоя он размышлял над  прожитой жизнью и над тем, что ожидает его впереди. Все больше и больше думая об Алесе, он понимал, что она ему нужна.  Навсегда.

Руки противников соединились, глаза же их уже несколько секунд пронизывали глаза соперника. Дмитрий  сжал руку Джованни и почувствовал, что ему противостоят крепкие мышцы спортсмена. Но его это не обескуражило. -  Мне есть что терять, но я тебе ее не отдам, - подумал он. Губы его лишь слегка усмехнулись, рука продолжала давить.
А Джованни вдруг осознал, что победить Дмитрия нелегко. Словно ему противостоял не человек, а каменная скала, сдвинуть которую с места не представлялось возможным вообще. Пронизывающий его взгляд соперника оставался сосредоточенным, но при этом, как всегда, каким-то высоким, обильно изливая на противника присущее самым глубинам души Дмитрия благородство.
Словно почувствовав внутреннее напряжение соперников, окружающие тоже замолчали. Джек замешкался с шутками, сам заинтересовавшись поединком. В зале установилась тишина. Легкая музыка создавала ненавязчивый фон.
Лоб Джованни покрылся бисеринами пота. Он чувствовал, что теряет силы только на том, что сопротивляется.
Андреас с Джеком обменялись многозначительными взглядами. Снова повернувшись к соперникам, Андреас уважительно качнул головой в восхищении. Франческа громким шепотом сообщила Абигаль, что  она так взволнована, что  у нее сейчас начнется нервная дрожь. Наташа шепотом обратилась к Алесе.
-  Джованни ревнует тебя  к  Дмитрию. А Дмитрий борется за тебя, - тихо шепнула она.
- Не знаю, за кого борется Дмитрий, но думаю, что Джованни борется за себя самого, - так же тихо ответила Алеся. 
Она снова внимательным взглядом оценила руки соперников. На первый взгляд Дмитрий  обладал преимуществом, но, как  профессиональный тренер, она  знала, что сухая, но  крепкая мышца может быть сильнее более объемной, но более рыхлой. Руки Дмитрия не казались  ей рыхлыми, тем более, она знала, как хорошо он играет в теннис, и на собственном опыте оценила всю силу его подач. Джованни же прекрасно играл в волейбол и занимался серфингом.  На ее взгляд, несмотря на разницу в росте, шансы обоих были практически равны.
Но она  ошибалась. И Дмитрий понял это раньше других. Внезапно он почувствовал какую-то легкость, и с нескрываемым  наслаждением  положил руку Джованни на стол. Тот  оказался поверженным. Дмитрий же  почувствовал огромное облегчение, словно вместе с этой победой он завоевал право на взаимность Алеси, на ее любовь и верность.
Его переполняло счастье.  Побежденный  Джованни посмотрел на него долгим взглядом, но уже в следующее мгновение снова превратился в веселого ведущего. Забрав микрофон у Джека, с юмором и не без мастерства,  он выходил из неловкого положения проигравшего.  Дмитрий, никого не слушая, искал глазами Алесю. Ему так хотелось, чтобы она им  гордилась.
И она гордилась!
           - Знай наших! – громко воскликнула она и  весело рассмеялась.
           Она искренно сочувствовала Джованни, но не могла не радоваться победе украинца. Наверное, нигде человек не чувствует патриотом более, чем за рубежом.
Встретившись взглядом с Дмитрием, она вдруг прочитала так много в его глазах. Они,  казалось, говорили: «Все  это только для тебя».  Она почувствовала легкое смущение и спряталась за широкой улыбкой.

Состязание закончилось, аниматоры унесли стол, и гости разбрелись по ночному клубу. Дмитрий, принимая по дороге поздравления туристов и аниматоров, подошел к Алесе и Наташе, которые сидели на высоких стульях у бара.
- Ну что, легко было? – спросила Наташа, когда он оказался рядом с ними.
- Не очень, - улыбнулся он, - и снова тепло посмотрел на Алесю.
- Вы молодец, Дмитрий! - сказала она, - я горжусь Вами. Вы отстояли честь Украины в этом поединке.
- Да, в мини-масштабе, - усмехнулся он, - Украина об этом не узнает.
- Ничего, зато люди узнают. Знаете, как приятно слышать от иностранцев, что они счастливы  познакомиться с тобой и узнать, что в твоей стране живут такие замечательные люди. Мы все здесь – представители родной страны. Составляя  мнение о нас, иностранцы  составляют мнение обо всем народе. Я постоянно об этом помню.
Дмитрий смотрел на Алесю,  в уголках его губ спряталась теплая улыбка, а он  наслаждался общением с такой замечательной девушкой. Цветком, распустившимся в его сердце.
- Вы такая умница, Алеся, - не удержавшись, мягко сказал он.
Она снова смутилась и, как обычно, спряталась за улыбкой.
- Да, мне уже доводилось слышать, что я слишком много думаю для девушки. Каждому - свое.


Джованни ушел в диджейскую кабину, и молча наблюдал оттуда за происходящим в зале.    Ни с кем-либо из туристов, ни с Алесей общаться ему не хотелось. Поражение в Arm-wrestling оказалось последней каплей в переполнившейся чаше его переживаний. Лицо его оставалось бесстрастным, но душу сжигало пламя внутреннего огня. – Так  меня еще никто не обламывал! - думал он, впервые вдруг ясно осознав, что возможно, они никогда не будут с Алесей вместе. 
 


На следующее утро Джованни, несмотря на немалые усилия  это скрыть, выглядел хмурым. Его вчерашнее поражение не выходило у него из головы. Он  четко осознавал, что явно переоценил собственные силы во всех отношениях. Он чувствовал  себя оскорбленным и несчастным. Как ему ни хотелось обвинить Дмитрия во всех смертных грехах, он не мог не уважать его, и даже,  где-то на задворках души,  не восхищаться им. Дмитрий во всех отношениях вел себя достойно. Если он испытывал какие-то эмоции по отношению к сопернику, то ничем не выдавал этого. – Загадочная славянская душа, - думал Джованни.
Пытаясь отделаться от навязчивых воспоминаний, он стал думать о воре в их команде. Вычислить наглеца не представлялось никакой возможности, что еще больше злило его. Весь  накопленный гнев и обида, наконец, нашли так необходимое им русло. -  Какой-то наглец просто издевается над нами, а мы, как дураки, хаваем все без какого-либо сопротивления! Ну, не дай Бог тебе попасться, -  подумал он, - ты узнаешь, истинную силу моего гнева.


Беседовать, как известно, можно о чем угодно, и иногда такие разговоры оказываются даже познавательными. О чем разговаривают малознакомые люди со случайными знакомыми, которые вошли в их жизнь на короткий период, чтобы исчезнуть навсегда? О культуре, о политике, о спорте,  об экономике и даже о науке. Обо всем, что можно безопасно затронуть в беседе, не рискуя  вытащить наружу собственные или чужие потаенные чувства, чтобы ни дай Бог никого не оскорбить и не обидеть. Именно поэтому  хорошо воспитанные личности предпочитают не касаться   в разговорах тем семьи и религии.
Андреас сидел за столом с Дмитрием, Моникой  и  Альмут в нижнем баре возле фитнес-центра. Аниматоры только недавно пришли с утренней планерки и те, кто проводил в это время  какие-то мероприятия, уже принялись за работу. У Андреаса выдалось свободное время, так же, как и у Моники. Солнце заливало пространство зала, проникая сквозь большие, во всю стену,  окна. Они сидели в самом дальнем углу нижнего бара, заняв место так, чтобы им не мешал шум играющих в фитнес-центре в пинг-понг и бильярд отдыхающих. Все держали в руках карты, но игра не шла. Пытались поднимать разные темы, но разговор, словно мыльный пузырь, не успев образоваться, тут же лопался, грозя в любой момент перерасти в  неловкое молчание. Пока вдруг кто-то не вспомнил про телепортацию, и беседа  тут же покатилась, словно мячик с горы, легко и непринужденно свернув в русло научной фантастики.
 Андреас, бывший студент-физик, нет-нет, да и вспоминал знания, приобретенные в университете, будто нереализованная цель  подталкивала его изнутри, напоминая о себе и не  позволяя  забыть.
- Верить в возможность лучевой  телепортации человека -  это то же самое, что верить в колдовство, -  заявил он и, откинувшись на спинку стула, быстрым, широким движением убрал со лба, мешающую ему прядь волос. – Верят лишь те, кто ничего не знает. Уж поверьте мне, недоучившемуся физику, - на последних словах он  улыбнулся.  - Чтобы перенести человека из одного места в другое при помощи луча, нужна специальная лучевая установка, – продолжал он.  -  О том, что это практически невозможно, подробно изложил  американский ученый Лоренс Кросс.
- Как интересно, -  заинтересовалась  Альмут и положила карты на стол, - Расскажите, Андреас. Неужели то, что показывают нам в фантастических фильмах, никогда не станет возможным?
- Насчет будущего я вам ничего сказать не могу. Я могу лишь пересказать те доводы, что привел Лоренс Кросс.
Моника и Дмитрий тоже сложили карты и приготовились внимательно слушать.
 - Насколько я помню, - продолжал Андреас, - первая проблема состоит в том, что человеческое тело состоит из материи. А чтобы перенести его лучом со скоростью света в какое-нибудь другое место, эту материю нужно превратить в излучение. Для этого, по расчетам  Кросса, тело придется нагреть до температуры  в миллион раз выше температуры внутри нашего Солнца. Можете себе представить? В миллион раз горячее солнца! И лишь только в том случае, если удастся нагреть тело до такой невероятной температуры, станет возможно превратить человека в луч.  А для переноса этого человека-луча необходимо огромное количество энергии, в тысячу раз больше, чем вся   израсходованная когда-либо человечеством за всю его историю.
- Нереально, - покачал головой Дмитрий. – Уже одной этой проблемы достаточно, без второй и без третьей. Нагреть человека, чтобы он стал горячее солнца, - недоверчиво качнув головой, проговорил  он.   
- А есть еще и вторая проблема? – спросила Альмут.
- Есть, – ответил Андреас. – После телепортации человека-луча лучевой аппарат должен опять собрать его  в материю. Для этого необходима полная информация обо всех свойствах всех  миллиардов атомов, из которых состоит человек, а также об их точном положении и функциях. Кросс и тут все подсчитал. Точные цифры я не помню, но, если мне не изменяет память,  все, имеющиеся на Земле книги, содержат в миллиарды раз меньше информации, чем необходимо для описания одного единственного человека.
- Все книги на Земле? – удивленно спросила Моника, - невероятно.
- А почему вы не закончили учебу, Андреас? – спросил Дмитрий, - из вас, наверное, вышел бы хороший физик.
- Не знаю. Что-то перемкнуло внутри, не хочу и все. Может, когда я постарею, я и пожалею о том, что в юности бросил университет.
- Наверняка, пожалеете, - заверил его Дмитрий.
- Но, можно ведь восстановиться, - предположила Альмут.
- Но для этого надо снова садиться за учебники! А когда тут учиться с такой жизнью?
- Но молодость проходит, -   продолжала бельгийка, - анимация - работа для молодых, а физика для всех возрастов. Советую вам подумать и вернуться в университет.   
- Хорошо, я подумаю, - лучезарно улыбнулся Андреас, - ну что, будем доигрывать в карты или ну их? – На этих словах он посмотрел на часы, - О, скоро «Дартс», сегодня моя очередь проводить турнир. Кто-нибудь желает? Альмут? Дмитрий?
- Спасибо, у меня водная аэробика, - ответила бельгийка, - пойду в номер купальник возьму, – сказала она и встала из-за стола. Дмитрий тоже встал вместе с ней и на вопросительный взгляд Андреаса ответил:
- Я тоже в бассейн. Поплаваю и посмотрю, как Алеся занятие ведет, -  сказал  он, - увидимся позже.
Моника тоже встала из-за стола вместе со всеми. Собрав карты, она протянула их Андреасу.
- Ты сейчас в  анимационный стол? Занеси, ладно?
- Давай,  - согласился он, - мне все равно нужно взять  дротики и  бумагу  с ручкой. Все, увидимся.
- Увидимся.
 Моника  огляделась по сторонам и пошла к выходу в парк. Там, она свернула на аллею, ведущую к мини-клубу, анимационному офису и к костюмерной. 
Джованни,  проходя  по коридору мимо Дмитрия, сделал вид, что он его не видит, но Дмитрий, как и положено победителю, проявил великодушие.
- Доброе утро, Джованни! – широко улыбнулся он.
- О, доброе утро, Дмитрий, - ответил итальянец и пожал сопернику руку, - куда направляетесь?
- В бассейн поплавать.
- Ну, счастливо вам отдохнуть, -  изменившимся голосом пожелал Джованни и решительно зашагал к выходу из корпуса.   

Моника шла  по направлению к костюмерной и  уже в который раз за последние дни думала о том, почему Алекс к ней так несправедлив и о том, как некстати появилась в их команде Алеся. Она так гордилась, когда ей поручили соло, а теперь   обозвали  «медведицей».  И откуда она взялась на мою голову, эта Алеся, - думала Моника-Маша.
Переводчица по специальности,  после института она устроилась работать в турагентство, и приехала в Испанию  в командировку, как туроператор для ознакомления с отелями. Впервые попав заграницу, причем на курорт, она восхищалась всем, как маленький ребенок, и просто влюбилась в  анимацию, наблюдая эту работу со стороны. Переговорив с шефом анимации одного из отелей, в котором они поселились, она узнала, что в этой работе постоянно требуются люди, особенно со знанием языков. Так русская Маша из Новгорода  окунулась в заграничную, курортную жизнь, правда, перестала восхищаться работой аниматора. Не потому что та оказалась   хуже, чем любая другая. Просто Маша поняла, что это совсем не просто быть в отличном, радостном настроении каждый день и каждый час, и  посвящать все время и силы   развлечениям, играм, спортивным мероприятиям и сцене. Аниматоры – публичные люди отельного масштаба. Постоянно на виду. А это не всегда легко.
Пройдя мимо мини-клуба, Моника миновала  анимационный офис, дошла до костюмерной и открыла дверь. Из комнаты доносился  голос  Андрея Макаревича.
Знакомый с детства голос пел о том, кто был «старше ее», о девушке, в теле которой «гостила душа» и том, что она любила летать по ночам….
- Я к тебе, - сказала Моника  и прошла вглубь костюмерной к столу, возле которого, занятая шитьем, сидела Наташа.
- Заходи, - приветливо ответила та.  Мысли ее оторвались от воспоминаний о доме и ставшем уже таким далеком прошлом.
- Я покурю, ладно? Макаревича послушаю.
- Давай.
Наташа продолжала молча шить, Моника достала из пачки сигарету и закурила. Большая  костюмерная не производила впечатления   уютной в русском понимании этого слова, но голос Макаревича, наверное, сделал бы уютной и лачугу. Монике-Маше на какой-то момент показалось, что она дома.
- Чем занималась? -  приглушив немного звук, спросила Наташа.
- Пытались в карты играть с Андреасом, Альмут  и Дмитрием. Но заговорили о фантастике и телепортации и не доиграли, -  рассказала та.    
- Ну и до чего договорились? Кто-то  пытался доказать, что это возможно? – спросила Наташа.
- Наоборот.  Эх, если бы это было возможно… – с тоской проговорила Моника, - я бы телепортировала…  Алесю куда-нибудь, - неожиданно закончила она.
- Чем это она тебе так не угодила? – удивилась Наташа.
- В нее этот украинец по уши влюблен, разве она не видит? – возмущалась Моника. - Он вчера чуть ли не прямым текстом ей сказал, что готов ей кольцо свадебное купить. Почему бы ей не согласиться? Уехала бы с ним, вышла бы замуж,  и у нас бы тут все по-старому стало бы.   
- Маш, - взглянув на Монику-Машку,  мягко проговорила  Наташа, - но если бы Джованни был бы в тебя влюблен, то ему никакая Алеся не помешала бы.
- Ничего ты не понимаешь, Наташка! Мы с ним уже два года вместе работаем. Ну да, не любит он меня,  но и ни одну туристку он тоже не любит. Они приезжают, уезжают, а  я рядом. Может, и разглядит когда-нибудь! – в глазах ее светились отчаяние и надежда.
- Ну и что он в тебе разглядит? Что ты на родном языке  разговаривать не любишь  и звезду балета из себя корчишь?
- Вот Алекс  точно меня не любит, - вздохнула Моника - Отдал Алесе мое соло, обзывают с Андреасом  меня медведицей. Ну почему?
- Маш, но у нее лучше получается, она ведь все-таки гимнастка, - защищала подругу Наташа. - А ты каким-нибудь спортом занималась в детстве? – мягко спросила она.
- Лыжами, - посмотрев на Наташу печальными глазами, ответила Моника.
- Ну, видишь, лыжи это ведь не танцы! Для танца нужна пластика, грация, гибкость, точность. Знаешь, сколько труда нужно потратить танцовщице, чтобы потом легко учить и исполнять танцы? Годы!
- Я уже два года в анимации танцую, - напомнила ей Моника.
- У нас ведь упрощенные версии, Маш! Именно поэтому Алекс и отдал соло Алесе, усложнив его, если ты не заметила. Ей это легко. Не потому, что она хочет  танцевать на главных ролях, а только лишь потому, что Алекс хочет, чтобы шоу смотрелось более профессионально и красиво.
- Ладно, проехали, - шмыгнула носом Моника, - я не такая уж и злая, как вы думаете. А на месте Алеси я бы, на самом деле, подумала насчет Дмитрия. Все равно у них с Джованни ничего не выйдет, вот увидишь. Он слишком горячий и безрассудный, да и она с характером. Если сойдутся, будут постоянно ссориться. Ты его вчера не видела, когда ему Хуан об Алесе и Дмитрии рассказал. А я видела. Желваки так и забегали на щеках. Если он уже сейчас ее  к каждому ревнует, то, что будет, если они начнут встречаться? Он же итальянец. 
- Ну а тебе, зачем он такой нужен? Тем более, что сама видишь – не любит он тебя. 
- Сердцу не прикажешь… – пробормотала Моника. -  А ты? Андреас такой умный, оказывается! Жаль, что у вас с ним  в начале сезона ничего не вышло. А что ты думаешь насчет Джека? Он, по-моему, серьезно к тебе относится.
- Зато я не серьезно, - улыбнулась Наташа и завязала узелок на нитке.
- А что фотограф?
- Какой?
- Ну не местный же. Клаус, немец? Когда фотографии обещал?
- Как отпечатает, так сразу и принесет, - ответила  Наташа и встала взять плечики, чтобы повесить на них платье.
- У тебя поклонников – море, а ты все нос воротишь, - посмотрев вслед удалившейся  вглубь костюмерной Наташе, проворчала  Моника.
- Не такое уж и море, - возвращаясь, возразила ей Наташа, - главное, чтобы душа лежала. А еще лучше, чтобы так, как у Макаревича. Чтобы так любил….
Макаревич пел уже другую песню, но девчонки еще, казалось, жили в той любви, что будто  просочившись из динамиков магнитофона, затопила незримыми флюидами комнату, подчиняя своей страсти и само пространство, и  их  юные души.   

 
Команда медленно собиралась в конференц-зале. Время уже перевалило за час дня, а Джованни еще не появился.  Ребята сидели, кто на стульях у столов, кто  прямо на покрытом ковролином полу. Некоторые  пили кофе, кто-то массажировал коллеге плечи, кто-то просто молча слушал тихую музыку, раздающуюся из динамиков, и наслаждался коротким отдыхом. Отдыхом, когда можно  побыть самим собой, сняв, наконец, с себя как опостылевший костюм,  роль веселого массовика-затейника.
 Алеся с Наташей сидели за столом, тихо перешептываясь о каких-то девичьих проблемах.  Алекс нервно мерил шагами сцену, то и дело, поглядывая на часы. Сегодня они должны  разучивать новый номер, поэтому он не может начать без Джованни. А зам шефа почему-то задерживается.
- Кто-нибудь знает, где  Джованни? – крикнул он в зал  громким, как звук трубы, голосом.
Ему никто не ответил.  Джек молча качнул отрицательно головой,   Андреас заинтересованно стал осматривать коллег, думая, что те знают ответ. Но, должно быть,  никто не знал.
- Ну, давайте начнем без него, - предложил Томас, - он ведь у нас талантливый! Потом выучит.
- Я не хочу начинать без него, - твердо заявил Алекс и, достав мобильник, в очередной раз набрал номер  Джованни.  Телефон не отвечал.
- Мне кажется, я его видела, - вдруг проговорила  Франческа.
 Эта маленькая, рыжеволосая  девушка, с мелкой россыпью  милых веснушек на носу и щеках,  настолько погрузилась в разговор с Абигаль, что просто не услышала вопроса Алекса. И лишь когда сидящий неподалеку Мигель шутливо   шепнул Томасу, что Джованни, должно быть, утонул, ее внимание тут же переключилось на шефа-ассистента. Видно, чтобы привлечь внимание  Франчески, нужно говорить как можно тише. Только тогда ее ушки настораживаются, а она вся сосредотачивается в предвкушении разоблачения чужой тайны. Голос же Алекса для нее  оказался слишком громким, и она просто пропускала слова хореографа  мимо ушей.   Ну, разве может быть интересным то, о чем так громогласно кричат?
- Где ты его видела? -  спросил Алекс.
- Я видела  его около часа назад из окна холла на втором этаже. Он тащил к пляжу виндсерфер, - как ни в чем не бывало, ответила Франческа.
- Что?! – этот вопрос сорвался сразу с нескольких уст, после чего в огромном зале воцарилась тишина. Тихая нежная мелодия все так же лилась из динамиков, но ребята, собравшиеся в  помещении, на несколько мгновений застыли в безмолвном удивлении. И даже Франческа перестала перешептываться с Абигаль, словно только сейчас осознала, что означают ее слова.
- Ой, - она первая нарушила воцарившуюся в зале тишину и поднесла ладошку ко рту, - он же, наверняка, отправился к  Непокорному! А море холодное!
- Почему ты сразу не сказала?! – заорал на нее Алекс, - о чем ты думала?! Сейчас ведь  зима!
- Я ни о чем не думала, - залепетала Франческа, - я просто увидела Джованни с  виндсерфером и подумала, что он решил поплавать, и все. Я совсем забыла, насколько это опасно, и что сейчас зима.
- Так, я на пляж! – крикнул Алекс, спрыгивая со сцены и  направляясь к дверям.
- Да, что с  Джованни станется! – возмутился Томас, - ну, вы даете! Он что, ребенок маленький?! Если на то пошло, то он зам шефа, и сам знает, когда ему приходить на репетицию, когда нет. Я, лично, никуда не пойду.
- И я тоже, - поддержал его Мигель, - подумаешь! Эка невидаль! Он уже не раз  пытался высадиться на Непокорный и благополучно возвращался. Вернется и в этот раз. Я лучше тут посижу, музыку послушаю, - закончил он и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.
- Ну и оставайтесь! – крикнул Алекс и, быстро пробежав расстояние до входных дверей, покинул конференц-зал. 
Остальные ребята, кроме Томаса и Мигеля, кинулись за ним.  Хуан тоже остался в DJ-ской кабине, расположенной на балконе противоположной от сцены стены. Он слышал весь разговор, состоявшийся внизу, но, так же как и его земляк Мигель, не считал нужным волноваться за Джованни.


Очередная огромная волна набросилась на виндсерфер, опрокидывая мачту, вырывая из замерзших рук гик и  лишая опоры. Он снова оказался в ледяной воде. Выбиваясь из сил, он подплыл к доске и схватился за нее рукой. Зеленый парус, который он с таким трудом поднял из воды пару минут назад, снова  плавал    рядом, мокрый и тяжелый.  Новая огромная волна надвигалась стеной от Непокорного. Не стоит даже пытаться  забираться на доску. Шансов нет, придется переждать в воде. – думал он.  Главное  сейчас -  держаться за виндсерфер, чтобы море не лишило его этого островка надежды. Холодное, жестокое море,  с  неистовой силою набрасывалось на него и его маленький,  по сравнению с  огромными волнами, виндсерфер. 
Уже больше получаса он боролся со стихией,  пытаясь преодолеть силу защищающих Непокорный волн. Но тщетно. Остров не сдавался.  Огромные, несущиеся  навстречу,  волны опрокидывали парус и скидывали его самого в холодную воду. Ветер постоянно менялся, не давая  никакого шанса поймать его и использовать его силу. Стихии противостояли человеку, осмелившемуся приблизиться к загадочному непобедимому острову.
Силы его были на исходе. Он понимал, что  нужно возвращаться, пока он не окоченел от холода и не потерял  сознание в  ледяной воде.  Переждав очередной  вал, он с трудом забрался на виндсерфер, цепко ухватившись руками за края доски. Теперь нужно попытаться снова встать и поднять мачту. Виндсерфер швыряло, как щепку и Джованни  едва удерживался на доске, рискуя снова быть смытым волной. Все эмоции, все мысли, что обуревали его еще полчаса назад, исчезли, словно их унес с собой  разбушевавшийся ветер. Только одна мысль, словно молоток, стучала сейчас в его сознании. - Я должен выжить, я должен вернуться,  - твердил он себе, забывая о сковывающем тело холоде и отказывающихся его слушаться пальцах.
Нужно поднять парус, поймать эту ужасную волну и  вернуться на ней к берегу, - думал он, с трудом вставая на ноги и хватаясь за гик. Очередной вал  надвигался на него, словно огромное  чудовище. Ветер хлестал в лицо ледяные брызги, ноги и руки почти перестали слушаться. Кисти, незащищенные водонепроницаемым костюмом,  посинели. Ледяная вода просочилась сквозь змейки,  манжеты  и все щелки, которые только смогла найти. Тело Джованни под  потяжелевшим костюмом промокло. Холодная вода окружала его повсюду, и казалось уже, что он никогда не избавится от этого жуткого, пронизывающего все его тело холода….
Новый, надвигавшийся стеной шквал, обрушил на него массу воды, вырывая парус из рук и сбрасывая его в море….

Алеся бежала по садовым дорожкам к берегу. Впереди всех несся  Алекс, за ним Джек и Андреас.  Наташа  догоняла Алесю, та же пыталась не отставать от парней. Позади всех, тяжело дыша,  бежали Габриэлла, Франческа,  Абигаль и Моника. Холодный ветер хлестал в лицо, и Алеся поежилась. Она  представила  себе, как должно быть сейчас холодно в море. Но вот, она  достигла пляжа.
 Алекс, размахивая руками, орал на спасателя, который  и без того казался напуганным   угрожающим видом Джека. Андреас  уже ковырялся внутри катера  у причала, но мотор молчал. Кулаки Джека то сжимались, то разжимались, и Алеся на мгновенье зажмурилась. Спасатель выглядел таким беспомощным, он  что-то лепетал на местном диалекте, явно оправдываясь, но она ничего не понимала.
 А в море бушевали огромные волны. Она никогда прежде не видела таких высоких волн, они вздымались могучими валами,  почти закрывая собой остров.  Паруса видно не  было. Лишь  зеленая  точка порой  виднелась вдали.
- Я ничего не понимаю, что он говорит! – заорал Алекс, - пусть говорит по-английски!
- А  я ему сейчас врежу по морде, он у меня не только по-английски заговорит, - процедил сквозь зубы Джек, намереваясь исполнить свое обещание.
- Подожди, Джек! – крикнула Алеся, - пусть скажет по-английски! Это  не его вина, что Джованни пошел в море!
На мгновенье Джек замер, словно раздумывая над ее словами. – Девчонка, безусловно, права, - думал он. – Но... В холодном, штормящем   море  нуждается  в помощи человек, а  спасатель  сидит  на берегу и даже пальцем не пошевельнет, чтобы помочь тому выбраться на берег. У него катер, он должен был отправиться на помощь к Джованни, как только увидел,  какой  невиданной силы    шторм разыгрался на море. Должен был!
Так считал Джек. Ему так хотелось вылить злость на этого  парня, но вновь зазвучавший голос Алеси, окончательно остановил его.
- Джек, пожалуйста, - попросила она, - позволь ему объяснить.
- Ладно, - наконец, согласился он и, развернувшись, направился к катеру. Он не верил словам спасателя и решил сам все проверить. «Ну, если, ты солгал, - думал он, - никакая девчонка тебя не выручит. Быть  тогда тебе битым, брат. Как пить дать, быть».
Когда Джек отошел, спасатель  тут же перешел на английский.
- Катер не работает! – выпалил он, переводя взгляд с одного лица на другое. -  Как только я увидел, какой начался сильный  шторм, я  тут же бросился к катеру! А  мотор не заводится. Я бежал к вышке, чтобы позвонить охране, когда Джек набросился на меня с обвинениями. У нас нет другого катера, понимаете? Нет! Я не знаю, что делать!
- Елки! Неужели в этом отеле больше нет никаких лодок?! Чего-нибудь, на чем можно подплыть к Джованни и  вытащить его из воды?!  - спросил Алекс. Он возвышался над парнем, как великан и, судя по всему, внушал тому не меньший ужас, чем кулаки низкорослого Джека.
- Нет, только катер! - ответил тот. – Водного спорта у нас нет, а туристы за буйки не заплывают, так что, считалось, что одного катера достаточно. Тем более, ты ведь знаешь, Алекс.  Джованни  уже  не раз отправлялся  к  Непокорному.
- Да, я знаю. Но это было летом,  когда вода теплая. И к тому же, я никогда прежде  не видел такого шторма, - резко ответил Алекс, - никогда.
- Я тоже, - признался парень. – Шторм начался, как всегда, внезапно, когда Джованни приблизился к острову. Когда я увидел высоту волн, я тут же бросился к катеру. А он не работает.
- Ладно, что обсуждать теперь, - прервала их разговор Алеся. – Ты хотел звонить охране? Звони. Может, они что-нибудь придумают. Или хотя бы механика найдут, чтобы катер починить. Да, и, наверное, нужно позвать врача. Зима все-таки.  Джованни, должно быть, закоченел там.
Спасатель  тут же бросился к вышке. Алекс развернулся и побежал к причалу, у которого стоял катер. В катере  уже возились Джек и Андреас, пытаясь определить причину неисправности мотора.  Алекс присоединился  к ним. Алеся с Наташей последовали за спасателем на вышку. Остальные девушки остались внизу под вышкой, тихо обсуждая между собой происшествие и моля Бога, чтобы   он помог Джованни спастись.
 Алеся взяла со стола  бинокль. Глаза ее    напряженно всматривались в море,  в груди же что-то заныло, будто  некая часть ее души рвалась туда, в шторм, чтобы быть рядом. Туда, где среди огромных волн белела доска виндсерфера и темноволосая  голова Джованни. Она видела, что он лежит на доске, держась за нее руками. -  Ну, давай же, вставай!  Ты можешь! –  мысленно взывала она, будто отдавая  ему  всю  свою силу.

Волна надвигалась. Он с трудом встал на ноги и ухватился за мокрый от воды гик. Он должен спастись, должен. Помощи ждать не от кого, он знал это. Он уже не раз совершал подобные  вылазки, и все знали, что он справится сам. Во всяком случае,  никогда прежде спасатели не пытались помочь ему вернуться на берег. Правда, в прежние разы вода была теплой, а бушующие волны  гораздо меньше. Но откуда спасателю на берегу знать, что вода ледяная? – думал он.  В это время года  никто не купается.    К тому же, тот видел, что я в  водонепроницаемом  костюме. Ну, большие волны, ну и что? Это тоже ни о чем не говорит. Наверняка, спасатель сидит на вышке и ждет, когда мне надоест бултыхаться в воде, и я захочу вернуться. Нет, он и не подумает отправиться ко мне на помощь, так что, нужно выбираться самому. Иначе…
  Костяшки пальцев побелели. Он напряг мускулы и одним рывком поднял парус. Балансируя на доске, он сумел резко развернуть парус, и   уловил, наконец,  спасительный порыв ветра. Напрягая мышцы, чтобы удержать равновесие и не дать  сильному ветру снова вырвать гик  из рук, он отклонялся  назад,  удерживая задеревеневшими руками парус. Весь мокрый, с посиневшим от холода  телом, вцепившись окоченевшими руками в гик, он оседлал, наконец, непокорную  волну и понесся к берегу.   Туда, где его ждали тепло и безопасность. Туда, откуда он  так стремился сбежать….   


- Да, елки-палки, что с этим дурацким мотором? – нетерпеливо возмущался  Алекс, возвышаясь громадным телом  над остальными аниматорами. - Джек, ну что?
- Не работает пока, - тихо проронил Джек, продолжая ковыряться в моторе, - но у меня он заработает, вот увидишь.
- Давай, давай, Джек. Сейчас ведь не лето! Он там заледенеет в этой воде!
- Секунду, Алекс, - спокойно ответил Джек,  и вдруг воздух огласил звук заработавшего мотора.
- Молодец! –  обрадовался Алекс, - поехали, скорее!
- Я же говорил, что у меня заведется, -  довольным  голосом проговорил Джек, направляя катер к острову, - эх, быть тебе,  парень  битым. Как пить дать, быть, - добавил он сквозь зубы и сплюнул за борт.
- Завелись, завелись! – закричала Наташа,   услышав шум мотора.
- И Джованни   поднял парус, –   словно еще не веря,  проговорила   Алеся,  чувствуя, как расслабляется ноющая,  натянутая нить ее сердца.  - Наташка, у него получилось… – пробормотала она, только сейчас  разрешив себе бояться…. Бояться того, чего удалось избежать.
 - Дай мне посмотреть! – выхватывая бинокль у  Алеси, крикнула Наташа.  - Точно! Получилось!  Молодец, Джованни!
Алеся  снова устремила  взгляд к морю. Да ей уже и не нужен был бинокль. Яркий    зеленый  парус скользил  на  огромной волне, управляемый твердой рукой человека. Он летел  к берегу, прямо навстречу несущемуся к нему катеру. Почти у самого берега они встретились, но Джованни,  пользуясь попутным ветром и  пойманной  волной,  понесся дальше. Катер, описав вокруг виндсерфера полукруг, развернулся  и направился вслед за ним.
Алеся с Наташей  быстро спустились с вышки спасателя. Алекс с Джеком и Андреасом  уже стояли   рядом с Джованни, как и девчонки. Ребята хлопали мокрого товарища по плечу,  Франческа с Абигаль, проявляя  обычную в таких случаях заботу, спрашивали, не нужно ли ему чего-нибудь. Алеся с Наташей подошли к ним последними.
Джованни,  промерзший от долгого пребывания в холодной воде, держался  из последних сил, отвечая на приветствия коллег. С вобравших воду, потемневших   волос  стекала вода, губы посинели, так же, как и руки. Глаза превратились в бесцветные льдинки. Потратив все  силы на борьбу со стихией, он мог, наконец, расслабиться,  почувствовав под ногами твердую почву.   Его слегка качало, словно он все еще бултыхался в море. Ничего удивительного, он провел там около часа. Около часа он качался на волнах, то, взбираясь на виндсерфер, то, вновь оказываясь в ледяной воде.  Он оглядывал приятелей, пока безучастный взгляд его не встретился с  янтарными  глазами Алеси. Он на  мгновенье замер. Увидев эти глаза, он снова ощутил то, что заставило его сегодня совершить этот безумный поступок. Он смотрел ей в глаза и видел в них дружеское участие и еще что-то, чему он уже не верил. - Какая лицемерка - подумал он,  закрывая глаза. И тут   земля ушла у него из-под ног.