Суженая для д,Антеса.
Октябрь 1836 года.
Запахнув посильнее редингот, скрывающий мундир поручика кавалергадского полка, красивый молодой человек шагнул из кареты под порывы осеннего ветра и оказался у крыльца старого деревянного дома – величавого старика на фоне новостроек каменоостровских дач.
«Писать о бале, не забывая упоминать мелочи, о том, что подъезд и окна бывают ярко освещены, а улица перед домом заперта экипажами под силу только Пушкину и, пожалуй, его визави Онегину, но мы будем проще и писать ничего не станем, а будем развлекаться и полировать рога пиету!" - С ухмылкой на устах офицер барон д, Антес вошел в сени и сунул билет в руки богато одетого швейцара. Его поразила лестница, устланная дорогим персидским ковром, по бокам тянулась вертикаль померанцевых и дубовых панелей. Лестница была широка и упиралась в двери с золотой резьбой и хрустальными стеклами. В передней толпились официанты, одетые в бархат. Одним словом, всё было так, как бы пристало какому-нибудь аристократическому балу, на котором королева сама Александра Федоровна, русская царица.
Двери отворились, и офицеру представилась анфилада ярко освещенных комнат. Перед глазами беспрестанно мелькали звезды, ленты, белоснежные платья. Традиционный тон, приемы, костюмы, доведенные до высшей степени изящности и совершенства, простоты и естественности, под которые нельзя подделаться, обличали в публике людей, на которых воспитание и сама природа набрасывает особый оттенок. Добравшись до того места, где совершалась первая часть бала танцы, он остановился. Там собрались блистательные дамы, о которых д, Антес знал всё или практически всё о их праздной жизни. Долгими зимними вечерами они праздничной гирляндой обвивают бельэтаж Михайловского театра; летом украшают балконы загородных дач; разливают вокруг себя радужный свет на баллах, как звезды первой величины петербургского общества. На молодого человека под прицелом моноклей и лорнетов так повеяло холодом приличий, что д, Антес усмехнулся, вспомнив изогнутую спину над роялем той декольтированной дамы в позе его любимой борзой.
"Всё это слишком богато для загородного бала», - думал он, - куда ни обернешься, везде мрамор, бронза. Какая мебель, какие картины на стенах – Тициан, Антуан Ватто, Француа Буше! На возвышении установлены бюсты императора и императрицы. - Между тем отдаленные звуки музыки, доносившиеся из залы, привлекали, а толпа, суетившаяся около него, увлекала в общем потоке. Знакомых и здесь было полно, а между тем кончился контрданс, и д, Антес прислоняясь спиною к колонне. Наталья Николаевна Гончарова, бледная и печальная, сидела подле этрусской вазы в глубине зала, едва отвечая на любезности трех денди. Сегодня в ореоле задумчивости и печали она была особенно великолепна. Офицер так увлекся любованием первой красавицы света, что и не слышал непозволительных колкостей в свой адрес: «Вы знаете, мадам, что свет столицы просто поражен. Голландский посланник Геккерен привез в Петербург из очередного отпуска вон такого красавчика. Ему всего двадцать три, за то, как сложен, а рост! Исполин! С чего бы это известный всем скупердяй вдруг стал без счета тратиться на Жоржа».
– А вы и не знаете! Гвардия ропщет - барон д’Антес и маркиз де Пина, два шуана, приняты в гвардию прямо офицерами, и все это благодаря старому иноземному развратнику, давно привязанному к красивым мальчикам. Он сделал д, Антеса своим единственным наследником и говорят, что это грех его молодости!
- Блеф, Геккерен никогда не был женат. Все просто решили, что белокурый красавчик - плод несчастной любви короля Голландии или Франции, за опеку над которым старик получил миллион.
- Какой он старик, два года назад на его пятидесятилетии я танцевала с государем!
- Не знаю, как сказать: красавчик ли жил с Геккереном или Геккерен жил с ним... Судя по тому, что д, Антес постоянно ухаживает за дамами, надо полагать, что в отношениях с Геккереном он играет только пассивную роль.
- Да, я что-то слышала об этом, господа, кажется от князя Трубецкого!
Поручик не замечал окружающих, он был взволнован от предстоящей упоительной встречи с любимой женщиной. «Сегодня я предложу мадам Пушкиной выйти за меня». – Внезапная мысль обожгла и запуталась в сомнениях о приличиях – делать предложение замужней женщине, об оценке двора и лично императора Николая I. В мыслях промелькнул взбешенный и оскорбленный Пушкин. - Плевать, я действительно люблю Натали, добьюсь развода и увезу от этого арапа в имение родителей Зульце в Эльзасе, а там оформлю новый брак. Со слов сестер, Натали не будет противиться, да и маменька ненавидит зятя.
Три повесы отпорхнули, не узнав обыкновенной Натали, всегда приветливой, всегда любезной, и поспешили за ее подругой - княгиней Долгоруковой как хвост за кометой. Наталья Николаевна осталась одна. Глаза красивейших из женщин не излучали, как прежде восторг. Где же взор участия и интереса к окружению? Один только человек, который понимал был в ее сердце всегда. Теперь он предал, растоптал, уничтожил. О, как несносно! - Александр, за что? - Перед глазами стояли строки из дневника мужа, где значились сто тринадцать фамилий любовниц, при чем намного опытнее ее в жизни и тем более, в постели. В записях значилось и имя родной старшей сестры. Наталья Николаевна машинально обратила глаза на толпу, задумчиво глядела на всё окружающее и чуть не вскрикнула, приличие едва заглушило радостный вопль. Она увидела д, Антеса. Мысль, что приехал сюда видеть ее, искать встречи, с надеждой возвратить утраченное, вдруг облила лицо ее светом радости. Барон видел и понял всё: бледность, печаль, отважный, по его мнению, поступок - приезд за город в такую непогоду слишком красноречиво говорил о многом. Взор довершил только победу, его победу самую блистательную, не над сахарным сердцем паркетного мотылька, а над сердцем музы ненавистного поэта. "Нарочно приехала сюда, детей оставила!» - С упоением думал он. - Натали любит меня, нет сомнения! - Поручик устремился к ней с выражением полного счастья на лице, лавируя с извинениями и полупоклонами между фраками и белоснежными платьями. Наконец-то выбравшись из людского водоворота, д, Антес остановился, как вкопанный, в шаге от оголенной спины возлюбленной. Князь Орлов Александр Михайлович – любимец царя, поклонившись Наталье Николаевне, передал опечатанный конверт и, почти касаясь губами буклей, нашептывал ей на ушко нечто такое, что рядом стоящие дамы, пряча взоры в веерах, все же навострили ушки в сторону звездной пары.
Барон д, Антес обуреваемый чувством ревности и негодования, но бессильный стоял поодаль и ждал. Мыслишки вертелись и, оглушенные страхом перед возможно новым и более могущественным соперником, чем камер – юнкер его величества, улетучивались под звуки мазурки. Эти проклятые мысли и реальные в своей сути, нанизывались как костяшки на счетах: "Царь-самодержец в своих любовных историях, как и в остальных поступках, если он отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъютанту и все – прелестница в сети! Это первое. Второе, адъютант предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, чести, которая им выпала. И третье, нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе, как с изъявлением почтительнейшей признательности. Равным образом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлекали прибыли из своего бесчестия. И последнне, внутренняя роскошь и наружная обветшалость дома выставлены на показ для князя Орлова, а его устами и для царя, ибо это на все сто – старое поместье Гончаровых!" - И вдруг мысль обожгла, закрутилась вьюном и остановилась на яркой картине. - Грохот барабанов. Застылая виселица на фоне забрезжившего рассвета. На эшафоте опустошенный и жалкий Пушкин. Он, как прекрасный стрелок, вызвал на дуэль князя, любимца царя, и убил его. Спешно, ретировшись, поручик отступил за колонну и принял у слуги бокал с бургундским. - Надо подумать, как столкнуть лбами императора и Пушкина, посоветоваться с посланником....
Сто семьдесят лет спустя.
Гладь озера под кронами золотистых берез, перешептывающихся под легким дуновением теплого ветерка; дымок, окутывающий закоптелый чайник и непрошенным гостем, проникающим сквозь москитную сетку; скатерть, устланная манящими яствами и красивая женщина, задумчиво протирающая столовые принадлежности, давали ощущение покоя и счастья. "Карие глаза, словно обращенные куда-то внутрь — в глубину таинственной души. Удивительные волосы цвета опавших листьев... Поразительная гармония линий, изящной фигуры!" - Моя женщины была красива, очень красива!
Откинув москитную сетку,я крикнул: «Натали, дайте мольберт, и я напишу картину»!
- Какую? Надеюсь не «Чужая жена»!
- Нет, задумчивая женщина!
- Боже упаси, - она рассмеялась,- неужели я такое страшилище!
- О чем, ты дорогая, самая обаятельная, и привлекательная! - Пытаясь попасть в штанину, прыгаю на одной ноге перед палаткой.
- О картине Поль Гогена.
- Мэм, вы о тетке с квадратным носом и ногами тумбами, на которую устремили очи в музее Искусств того самого городишки. - Наконец-то выбравшись на свободу, я мигом оказался рядом с Наташей и поцеловал кромку халата. - Почему Гоген, есть масса полотен с таким красивым названием?!
- Не скрою, собираюсь в Америку, обязательно побывю в Ворчестере, там много картин Гогена, в том числе и "Чужая жена", - съездила ложкой по моим шаловливым рукам, забирающимся под подол.
Россыпь звезд над головой; всплески от рыбы в прибрежных заводях; потрескивание дров; всполохи костра, да посвистывание чайника на огне– идиллия, о которой я мечтал целый год, сопровождая Наталью Владимировну повсюду, кроме ее спальни. Там подле нее занимал законное место супруг Александр Сергеевич Пашков – президент одной из мощнейших компаний нашего города.
- О чем ты думаешь?
- О нас.
- А именно?
- Жаль, что дуэли запрещены, у меня, между прочим, первый разряд по стрельбе.
- Опять за свое, - щекочет губами мочку моегоуха и по слогам произносит: «Сен-те-ция, милый друг, твое имя Дани-ил – Да-ня, но ни д, Антес».
- Жаль, позволю один вопрос: "Почему, на сей раз летишь одна?"
Продолжает очень тихо, я едва слышу голос: «Пашков догадывается, что у меня есть мужчина, но не знает что его референт». - Целую припухшие губы. - Даня останется дома, и это будет алиби, к тому же напишешь одну программу для компьютера. Муж даст денег на презентацию. Моя задача продать программу барону Лотер де Геккерн Дантесу. – В отблесках костра она видит мое удивленное лицо.
- Да, тому самому, укрепление русско-французских связей происходит несколько странными путями, но через него муж собирается усилить позиции в деловых кругах Европы. В связи возростающей военщины штатов, он не хочет держать основной капиталл только в долларах.
- Барон, кажется, был в этом году в России?
- Не только в Москве, но и в нашем загородном доме. «Я вижу, что Пушкина в России любят. У вас есть его скульптуры и музеи, кинотеатры, библиотеки, станции метро и рестораны его имени. В одном из ресторанов я поел картошку «Пушкин». Она была тре бьен!» - Его кстати тост, барон веселый и остроумный человек! – Натали с треском через колено переломила хворостину. - Де Геккерн Дантес и мой муж вылетели на переговоры в северную столицу, есть идея создать там совместное предприятие по переработке мусора и заработать на этом миллион. Встретили их замечательно: цыгане, икра, водка, баня. Пашков,еще тот боец, но мучился похмельем дня три, про гостя вообще молчу. Да, столица отомстила потомку убийцы – барон так расхворался, что не смог посетить особняк на Екатерининском канале, где в три дня от воспаления легких умерла прекрасная Натали, в которую так безумно был влюблен его прапрадед. Уже позже выяснилось, что у нового Дантеса бзик - написать киносценарий, обеляющий дальнего родственника.
- Все это замечательно, а твой интерес здесь в чем?
- Я Наталья Ланская, как потомок Гончаровых буду соавтором после того, как мы с тобой докажем миру с помощью новейших информационных технологий, что дальняя родственница была суженной д, Антеса. Если и не получим награды Каннского кинофестиваля, зато обновим креативной идеей брачное агентство "Натали" и его филиалы в Европе!
- Так ты, как старая знакомая барона летишь в Америку, что бы все это уладить?
- Именно, он большой поклонник американской живописи. Пашков дает деньги, чтобы я подарила ему подлинник Поля Гогена.
- Ах, взяточница и несравненная бизнес-леди в одном лице! – Она с нежностью отдается поцелую и окружающий нас мир опрокидывается в бездну. Никогда так не было хорошо обоим в уединении. Природа побуждала к инстинктам далеких предков, но неожиданно налетевший ветер напомнил, кто все же здесь главный! Мы лежали под пуховым одеялом в палатке и слушали барабанную дробь дождя.
- Ты знаешь, почему Бог создал женщину из ребра мужчины?
- А что можно оторвать у мужчины, чтобы он остался после этого по-прежнему мужчиной? Примитивные анатомические знания древних людей позволят остановиться на одном из ребер. Вероятно, так и возник миф о ребре Адама.
- Какие математики все прагматики и циники, - Наталья не сильно толкнула меня в бок.
- Бог создал женщину из ребра мужчины, чтобы быть всегда у него под боком, рядом! Однако браки совершаются на земле, а не набесах, поэтому не мы выбираем, а нас выбирают. Так вот случилось с бедной девочкой Наташей Гончаровой. Ей было всего девятнадцать лет, а великому поэту тридцать один! Мне было девятнадцать, а олигарху Пашкову тридцать три. Опять сентенция. – Горько вздохнула и уснула.
Дождь похоже зарядил надолго. Серая мгла накрыла город. Грустно. Воспоминания о чудесном уикенде прервал звонок: «Добрый день, Даниил Аркадьевич! Что с программой для презентации в Ворчестере?»
- Здравствуйте, Наталья Владимировна. Программа прикладная, проблем нет. Мне нужно уточнить некоторые исходные данные. Разрешите подняться к вам.
- Перезвоните Кольцовой, - моя женщина более чем деловита, и понятно - господин президент сейчас в офисе. Пришлось искать Кольцову и час выслушивать словесные пируэты от анекдотов с бородой до точных данных изумительной компании, а точнее - четырех основных мужчин в жизни Натальи Николаевны Гончаровой: поэт Пушкин, поручик д, Антес, император Николай Романов и полковник Ланской.
"Даниил Аракадьевич, мое дело маленькое, но смешно и думать о разводе царя и браке с Натальей Гончаровой - Пушкиной!" - Кольцова поправила узкую юбку, едва, прикрывающую резинку чулка. Я отошел к окну. - Устранить Николая I искусственно из сложившейся ситуации невозможно, как и графа Ланского, хотя граф и появился в жизни Гончаровой через семь лет после смерти Пушкина. В этой связи в программу вводится любовный четырехугольник.
- Теперь поняла, что для чистоты процесса, только не поняла для каких целей – обелить или очернить солнце русской поэзии! Ха – ха, Даниил, а вы слышали анекдот: «Ворошиловский стрелок перед памятником Пушкину: - И чего ему памятник поставили? Попал-то ведь Дантес!» - Пришлось присесть на край стола и изобразить улыбку.
- Даниил, вот послушайте, - Ржевский......
- Благодарю Серафима Мироновна, скоро обед. Приглашаю разделить трапезу с коллегой и товарищем по работе! - Серафима зарделась и жеманно поправила воротничок слишком открытого блузона.
- Уговорили, мужж-чина! Пишите: «Гончарова Наталья Николаевна, возраст: 24 года, национальность: русская». – Я включил диктофон. - Внешность: красива; образование: домашнее (французский язык, танцы); профессия: домохозяйка, мать четверых детей; материальные возможности: недостаток денег; хобби: моды, танцы, немного верховая езда. Поднял палец к губам и наговорил на запись: «Кандидатура 080 – главная». - Кивнул головой и Кольцова продолжила читаь с блокнота: "Следующая кандидатура номер 081: «Пушкин Александр Сергеевич, возраст: 37 лет; национальность: русский. Некое уточнение - смесь белого и африканца; внешность - некрасив; образование: Царскосельский лицей; профессия - поэт, редактор журнала; должность: камер-юнкер». - Серафима улыбнулась, - Даниил, глубоко сомневаюсь, что машина поймет должность, тем более, если программа прикладная!
- А давай запишем так! Кандидатура 081 получает research grant, то есть субсидию от правительства как историк России; материальные возможности: недостаток средств; хобби: игра в карты, бильярд, рисование, путешествия, прогулки, баня, стрельба из пистолета!
- Браво мой юный друг, не знала, что вы пушкинист! - Кольцова хлопнула в ладошки пару раз. – А по остальным мужикам слабо?
- Слабо, факт. Помогайте.
- Какой муж-ччина! Ну , вобщемм! - Нумер 082. – Начала мультяшным голосом, но потом сбилась и со смехом зачитала: "Фамилия: д,Антес-Геккерен; имя: Жорж (Георг) или Шарль (Карл) возраст: 24 года национальность: француз внешность: красив и от себя – чертовски красив; образование: Парижское военное училище; профессия: военный; должность: поручик кавалергардского полка (офицер); материальные возможности: достаток; хобби: светская жизнь, танцы. - Прыснув в кулак, зарделась: Хобби – 20 сантиметров! А у вас?! Ой, мамочки не могу больше! Даниил, умоляю, читайте эту хренотень дальше, простите, Христа ради! - Пришлось забрать из ее рук альбом и переписать, пока она, закрыв лицо руками хохотала.
"Кандидатура номер 083. Фамилия: Романов; имя: Николай; возраст: 40 лет; национальность: русский; внешность: обычная; образование: домашнее пришлось зачеркнуть и написать для компьютера - высшее; профессия: военный и политический деятель; должность: глава государства; материальные возможности: богат; хобби: верховая езда, танцы, литературная критика".
В кафешке, напротив офиса, Серафима продолжала ерничать над затеей, потягивая Tuborg из высокого бокала: «Современный программный продукт, как задача для определения психологической совместимости пар обязательно должен быть адаптирован к российским условиям. За бугром, где она писалась, вопрос о жилищных условиях не стоит, если конечно один из респондентов ни бомж. В нашей стране квартирный вопрос – главный всегда! Даниил, я не знаю, что задумала на сей раз жена босса, но для вашего подопытного под номером 083 придется набивать место проживания – Зимний дворец, про рост и вес кандидатов вообще молчу. Сроки критичны, а ты, мой университетский друг, кроме готовых программ для бизнеса типа AraXGroup, давно ничего не сопровождаешь, потому что превратился в служку госпожи Пашковой. А так, хотелось взглянуть на твое хобби! - Разразившись смехом, Кольцова бросила в хлебницу пятьсот рублевую купюру и выскочила из-за стола.
Январь 1837 года.
«Я вынужден признать, барон, что ваша собственная роль была не совсем прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали вашему сыну. По-видимому, всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына».
- Достаточно дорогой друг, - голландский посланник тяжело поднялся с дивана и подошел к камину. Красные угли похожие на окровавленные куски мяса пульсировали синей поволокой угара. Помешивая угли, старый Геккерен говорил медленно, взвешивая каждое слово: «Мой мальчик, понимаю твое душевное состояние и переживания. Я стар и не могу вызвать негодяя Пушкина на поединок, но не могу позволить сделать это и тебе. Твой картель вместо меня слишком рискован, Пушкин отличный дуэлянт, прекрасно владеет шпагой и пистолетом».
- Позвольте вам возразить, сир. Дуэли с офицером Зубовым и с полковником Старовым закончились тем, что он стрелялся, и стрелял при этом всегда в воздух вместо того чтобы поразить противника! Его бретерство, желание осмеять и уколоть других улетучивается под дулом пистолета, а в случае с полковником Толстым Пушкина спасла только ссылка в Михайловское.
- Без тебя я умру, любимый Шарль, - барон погладил поручика по голове. – И не стоит забывать, дуэли состоялись, когда поэту было столько же лет, сколько и вам сударь. Я жду у себя в кабинете через час, сегодня ты красив по-особенному! – Лицо офицера зарделось румянцем. Поклонившись д, Антес вышел из огромного полутемного зала. « Дуэли не миновать, я отстрелю знаменитому свояку его арапский член, и прекращу, таким образом, посещение борделей и надругательства над Натали!» - Мысль всецело овладела душей и телом. На следующий день поручик кавалергадского полка барон Геккрген д, Антес вызвал на дуэль камер – юнкера Александра Сергеевича Пушкина.
Туман над Черной речкой едва начал рассеиваться. В голове звенящая пустота воронкой закручивалась в кирасу, позолотой сверкающей в лучах январского солнца. Казалось, что эти лучи слепят Пушкина. «Но нет, тяжелый пистолет опускается все ниже: от головы до груди с верной кальчужкой под мундиром и далее от груди вниз живота! Рука тверда, неслучайно поэт всегда с тростью тяжелее обычной. О, Боже!» - Страх сковал тело, и Д, Антес невольно прикрыл то место, в которое стрелял хладнокровно и осознано три минуты назад. Грохота выстрела он не слышал, но резкая боль пронзила руку и яйца. Пуля пробила руку и попала в пуговицу кальсон, швырнула рослое тело поручика в сугроб и ушла рикошетом к зарослям кустарника над темной стрежью реки.
Сто семьдесят лет спустя.
Мороз под сорок. Туман. Полчаса в пробке, это уж слишком! Нервы на пределе. Зол на весь мир. «На кой залез в третий ряд, чудак на букву «М»!» - Логичного объяснения, кроме «как быстро только кошки рождаются» ничего стоящего в голову, саднящую от ОРЗ, не приходит. Наливаю из термоса третью кружку колдрекса и, сглатывая горячий напиток вместе с соплями, матерю рекламный видеоролик о симпатичной паре - Простужены, не простужены! - Лично мне он ни черта не помогает. Пробренчал сотовый. «Данчик, привет. Ты вчера Евронюс не смотрел?» - Узнаю насмешливый голос Кольцевой. – Сегодня посмотришь у Пашкова. Пьян и зол со вчерашнего.
- А что стряслось-то, я тут приболел и собрался на больничный?!
- Вылечишься сразу, подъезжай немедленно! – Трубка дала отбой. Колонна автомобилей медленно тронулась. Под извечное «фа-фа» и «е-па-мать » таких же бедолаг, начал разворачиваться, поздно включив поворотник. В приемной, перед мною распахнутая тяжелая дверь, в глубине огромного кабинета, прикрыв широкой ладонью высокий лоб,отвернувшись от монитора к окну, сидит шеф.
- Разрешите.
- Жду с нетерпением, посильнее прикройте дверь. Спинка кресла медленно поворачивается. - Наслышан, что простудились, но обстоятельства. Извините! - Руки не подал, и от его любезности повеяло холодом сильнее, чем от работающего кондиционера.
- Коньяк, виски, водки!
- Благодарю вас, если можно таблетку от головной боли и стакан минеральной воды.
Словно по мгновению волшебной палочки на пороге выросла стройная секретарша с подносом в руках, хотя в приемной, как мне показалось, никого не было.
- Маша, вызовите начальника службы безопасности и Кольцову и ни с кем не соединяйте в течение дня.
Предчувствие недоброго, но очень важного события, стало овладевать мною.
- Присаживайтесь, господин Романов, сейчас посмотрим фильм с киножурналом. В советское время перед фильмом показывали обязательно новости об успехах развитого социализма. Впрочем, вы не помните те счастливые времена – слишком молоды. – Пашков плеснул в стакан коньяк. – Традицию отечественного кинематографа прошлого нашей горячо любимой родины мы нарушим и посмотрим вначале кино. Не возражаете, отлично! Устраивайтесь удобнее, Даниил Аркадьевич.
Я провалился в мягкое кожаное кресло и уставился на экран, голубым пятном, засветившимся на стене. Скрытая съемка велась с миниатюрной кинокамеры «Super – 08». Я похолодел до коликах внизу живота: "При слабом разрешении качество было не очень, но обнаженную Наталью, стоящую на коленях можно было опознать. А вот сексуального партнера, похожего на меня, пожалуй проблематично. Шпионские камеры 80-х годков, закупленные у арабов по моей рекомендации и подешевке, сыграли замечательную услугу, означающую, что до сих пор живой". Парень на экране любил свою женщину красиво. Фильм сошел бы за мягкую эротику и смотрелся скучновато, если бы не одно, но: "Камеры, закупленные для экономического шпионажа, при плохом качестве изображения имели хорошее качество записи звука, а это означало возможную расшифровку моих междометий в ближайшие три дня"..............
Экран также неожиданно погас, как и засветился. Пашков сидел на письменном столе и рассматривал содержимое стакана, словно искал в нем кристаллики яда. Гробовое молчание нарушали напольные часы марки «Howard Miller». Дверь бесшумно отворилась, и появился «человек в черном» – начальник службы безопасности, бывший майор спецназа Гуськов, из – за его широкой спины маячила рыжая шевелюра Серафимы. Приветствие со стороны хозяина кабинета не отличалось изобретательностью, кроме приглашения к выпивке. Все расселись, и экран засветился вновь. К счастью продолжения эротического фильма не последовало, и перед взором потекли кадры светской хроники далекой Америки. Набравшийся Пашков щедро угощал напитками, коих было множество – под столом и на столе, в початых и полных бутылках. Он фальшиво балагурил, от чего напряжение в кабинете только возрастало. Кольцова стреляла глазами по сторонам, пряча от меня взгляд. Гуськов с непроницаемой физиономией пил с пьяным шефом на равных и при этом не проронил ни слова.
- Ву а ля, моя супруга во всей красе. Вон идет, стерва, под ручку с долговязым хрычем. Это наш партнер, господа, некий Де Геккерн Дантес, прапрадед того самого французика, подстрелившего на дуэли Пушкина. Помянем солнце русской поэзии до дна. До дна, Романов! Приказываю! – Лицо Пашкова сделалось багровым, он вытащил из нижнего ящика стола пистолет. Начальник службы безопасности и верная Серафима бросились к шефу и начали успокаивать его. Шеф обмяк, поддерживаемый под руки, добрался до дивана и рухнул, приказав подать воды и полотенце.
На экране огромной плазмы на стене обваражительная женщина, Наталья Владимировна Пашкова: «Леди, джентльмены, дамы и господа разрешите, поставить точку в споре историков и литераторов, критиков и любителей поэзии великого русского поэта Александра Пушкина о якобы неудачном браке поэта», - ее английский был безупречен. Она, как прима театра, сделала паузу и продолжила.- Брачное агентство, возглавляемое мною, с помощью новейших информационных технологий определило суженного Натальи Николаевны Гончаровой. Уверена, что будь подобная возможность у нее в 19 веке, брака с Пушкиным бы не было! – Разношерстная публика журналистов зааплодировала, защелкали фотоаппараты. – Результаты, которые дает компьютерная программа, адаптированная к российским условиям, потрясающие! На головной сервер нашей фирмы занесены 50 тысяч имен представителей обеих полов по всему миру. Под контролем экспертной группы, взятой простым набором из служащих компаний славного города Ворчестера введены дополнительно кандидаты для известной всему миру красавицы 19 века Гончаровой – Пушкиной! Слово для подведения итогов я с удовольствием предоставляю «Мисс вселенная 2007» очаровательной Рийо Мори!.
Представительница восходящего солнца нажала кнопку ноутбука и на огромном мониторе музея искусств, где проходила презентация, появились результаты: «Приемлемым партнером для номера 080, то есть Натальи Гончаровой, стал номер 082 барона д, Антеса! Резервным кандидатом для Гончаровой стал номер 083 – Николай Романов - император всея Руси Николай I. Кандидат за номером 081 – Александр Пушкин для данной женщины отвергнут, как неприемлемый для нее кандидат вообще!" - Компьютер предложил поэту более подходящую, невесту номер 090010. Под этим номером, зарегистрирована аспирантка кафедры славянских языков Калифорнийского университета Беркли госпожу Познер! - Публика взревела стадионом болельщиков.
- Одну минуточку внимания, господа! Являясь дальней родственницей Натальи Николаевны Гончаровой - Ланской, я попрошу подняться к микрофону мистера Де Геккерн Дантеса, бизнесмена и просто замечательного человека, потомка барона д, Антеса. Друзья, браки совершаются на земле, а не небесах! Расхожая истина нашла свое подтверждение! В базу данных нашего брачного агентства были занесены полные данные еще на двух человек – мои и красивого мужчины стоящего перед вами. Из пятидесяти тысяч клиентов по всему свету программа выбрала нас, как пары для счастливого брака! – Зал взорвался овациями. – Понадобилась сто семьдесят лет, чтобы справедливость восторжествовала! Мы продолжатели знаменитых династий, разделенных во времени и пространстве сегодня перед вами рука об руку. Экран погас, и следом в стену полетел дистанционный пульт. - Пашков поднялся с дивана, прикладывая к больной голове полотенце. На удивление он был почти трезв. Не обращая внимания подчиненных, сел за рабочий стол и начал подписывать документы. Шок от происходящего прошел, я начал соображать, спинным мозгам чувствуя, что спектакль закончится хреново, и хэппи – энд не предвидится. Главное улетучился страх, появилась злость и силы. Злость сильное чувство, как и ненависть, она делает человека отважным или безрассудным. Опыт констатировал, что последнее утверждение для меня.
"Госпожа Кольцова, кто готовил программу для Па-ш..., - фраза повисла в тишине, - Гм, для Натальи Владимировны?!"
- Мы с Даниилом Аркадьевичем, коррективы вносила ваша супруга! Если вы допускаете подтасовки, это исключено. Можете посчитать на досуге математическое ожидание из данных в 55 тысяч возможностей! – Ответила с вызовом. Мысль металась загнаной птицей: «Молодца! Поставить видиокамеры для записи моих любовных утех не могла, кто тогда? Гуськов и его люди?! Нет, исключено - в друзья Пашкову майор не стремится. Парень похоже честный, на гнусности не способен. Кто?» - И тут осенило: - Боже, это Наталья сама!
-С сегодняшнего дня вы госпожа Кольцова помощник и консультант по информационным вопросам президента компании! - Поднимает на меня мутные глаза убийцы, - Даниил Аркадьевич приступит к исполнению иных обязанностей, о них мы поговорим наедине. Прошу начальника службы безопасности индефицировать голос на кассете, - Пашков медленно пододвигает на край стола аудиокассету.
«Уже лучше, переписал с видео, мои шансы остаться неопознанным возрастают, а вообще то мне теперь все по фиг. Любимая женщина предала и растоптала веру в близких людей, что в остатке?!» - Пытаюсь заглянуть в себя, ощущаю только ожесточение и пустоту. Предательский пот струится под мышками, душно, накурено. Ссылаясь на головную боль, прошу включить кондиционер. В глазах туман, давление зашкаливает, его голос далеко, очень далеко:"Даниил, запомни - честь не девальвируется! Мы оба любили Наталью, да именно любили! В постели ведут себя так только с любимой женщиной, я это понял, когда увидел запись. Не возражай и не ври, пожалуйста! Что сделано, то сделано. Выпей водки и успокойся, я не стану тебя убивать. Уверен, что Гуськов расшифрует запись твоего голоса, но Серафима в теме, и мне нет резона дальше обваливаться в дерьме! Сам понимаешь, видеокассета - моя тайна и показать никому не могу, кроме тебя!" - Медленно достает из ящика стола тот самый пистолет, кладет перед мною. Наливает два полных стакана водки, горько умехается и медленными, тошноворотными глотакми выцеживает один, смотрит на меня абсолютно трезывами глазами, в бездну которых проваливаюсь и не могу сказать и слова, а тем боллее возразить. - Вы все уверены, что большие деньги и честь не совместимы. Ошибаетесь, друзья! Дуэль, только дуэль, Даниил! - Решительно берет пистолет системы наган и с силой ударяет ладонью по барабану.
– Можешь убедиться, там один патрон. Бросаем жребий и стреляемся, но у барьера не я и не ты, а само про-ви-де-ние! Кстати, Романов, знаешь ли о том, что перед дуэлью поэт почти то же самое предложил д, Антесу. Завороженно смотрю на дуло пистолета и молчу, а в голове известный всем ответ: "Да, знаю. Они не сходились, барон с десяти шагов стрелял действительно первым по жребию". Он словно читает мои мысли и спокойно продолжает. - Учитывая, что пистолеты того времени сродни зенитному пулемету, это означало верную погибель. Случай для нас очень похожий, ну согласен! – Он бросил монету. Она взмыла под высокий потолок и, вращаясь, падала на ковер для одного из нас посланником смерти – решка для меня, орлом для Пашкова!
Сквозь мглу, окутавшую взор, я видел бледное лицо Александра Сергеевича, медленно оседавшего в кресло. Перед ногами тускло мерцала десяти рублевая монетка. Так и думал: «Решка!» - Не чувствуя тела, словно во сне взял со стола пистолет, закрыл глаза, бормоча отче наш, и под раздирающий крик Пашкова: «Нее-ттт!!» - Нажал спусковой крючок. Выстрела не последовало, щелчка я тоже не слышал. Открыл глаза. В огромном зеркале шкафа – купе стояло изображение поседевшего человека, похожего на меня. Сзади у ног, с вытянутой рукой и открытыми глазами лежал мертвый Пашков.
Я бродил по кладбищу Александро-Невской Лавры, и только после полудня наткнулся на высокую ограду, обрамляющую могилу с пожухлыми цветами. Долго всматривался в надпись на черном мраморе надгробного камня, на котором большими буквами значилась Натальи Николаевна Ланская, и не заметил, как сзади оказался бомж. Он поздоровался, извинился и попросил опохмелиться. Поставленным голосом провинциального актера произнес заученную фразу: «Её имя долго будет произноситься в наших общественных воспоминаниях и в самой истории русской словесности. С ней соединена была судьба нашего доселе первого, дорогого и незабвенного поэта. О ней, о её спокойствии заботился он в свои предсмертные минуты. Пушкин погиб, оберегая честь её. Да будет мир её праху».
- Только вот почему фамилии Пушкина я здесь не наблюдаю! – Плеснув грязному мужичонке из фляжки в засаленный граненный стакан коньяка и, заглянув в белесые пустые глаза, направился к выходу.