В поместье Бредфордов они отправились на "Ягуаре" Вина, потому что, как объяснил он сам, на "Форде-Таурус" люди такого уровня не ездят. Вин, кстати, не ездил тоже.
Вин высадил Бренду там, где проходила тренировка, и поехал вниз по 80-му маршруту к Пассаик Авеню, где как раз завершилась программа расширения, начатая, когда Мирон ещё был старшеклассником. Заканчивалась она на Эйзенхауэр Парквей, прекрасным четырёхполосным шоссе протяжённостью, кажется, в пять миль. О, Нью-Джерси...
Охранник с огромными ушами встретил их у ворот "Ферм Бредфорда" - так гласила табличка. Всё правильно. Большинство ферм известны своими электронными заборами и охраной. Как будто кто-нибудь захочет лезть за морковкой и кукурузой. Вин высунулся из окна, одарил парня улыбкой зазнайки, и его быстро пропустили. Когда они проезжали вовнутрь, Мирон ощутил странный укол. Сколько раз, будучи ребёнком, он проходил мимо этих ворот, сквозь густые кусты пытаясь хоть одним глазком взглянуть на траву, которая, как в известной поговорке, всегда зеленее, придумывая сценарии роскошной, полной приключений жизни, что текла за этими лакированными стенами...
Теперь он, конечно, знал лучше. По сравнению с фамильным поместьем Вина, Локвуд Менор, это место выглядело как лачуга на железнодорожном вокзале, - ибо он уже видел вблизи, как живут супербогачи. Это было на самом деле красиво, но красиво - не значит счастливо. Гм... Довольно глубоко. Может быть, в следующий раз Мирон заключит, что на деньги не купишь счастья... Что ж - остаёмся на связи...
Разбредшиеся повсюду коровы и овцы помогали сохранять иллюзию фермы - из-за ностальгии или с целью списать налоги, Мирон сказать не мог, хотя подозрения у него были.
Они затормозили у белого фермерского дома, который ремонтировался чаще, чем какая-нибудь стареющая кинозвезда делала себе пластические операции. Чернокожий старик в сером сюртуке дворецкого открыл дверь. Слегка поклонившись вошедшим, он пригласил их следовать за ним. В коридоре стояли два громилы, одетые, как люди из разведки.
Мирон взглянул на Вина. Вин кивнул. Это не разведка. Это бандиты. Тот, который был побольше, улыбнулся им так, словно они были прислугой на коктейльной вечеринке, пробирающейся обратно на кухню. Один полный. Один тощий. Мирон вспомнил, как описывала тех, кто напал на неё, Мейбл Эдвардс. Нет смысла продолжать, - ведь он не сможет проверить, есть ли у него татуировка - но запомнить это стоило...
Дворецкий, слуга, или кто бы он ни был, провёл их в библиотеку. Ряды книг, стоящих вдоль стен, достигали высоты третьего этажа. Всё это венчал стеклянный купол, пропускавший достаточное количество света с улицы. Возможно, комната была переделана из башни для сИлоса, или это просто так смотрелось - трудно сказать. Книги были в натуральных кожаных переплётах, расставлены по жанрам, и нетронуты. В библиотеке преобладали два цвета - вишнёвый и красного дерева. Картины с изображёнными на них старыми парусниками висели в рамках, а над ними горели портретные светильники. В центре комнаты стоял огромный античный глобус, похожий на тот, который стоял у Вина в его собственном офисе. Богачи любят старые глобусы, заключил Мирон. Может быть, это как-то связано с тем, что они одновременно и дороги, и совершенно бесполезны.
Стулья и диваны были кожаные, с золотыми пуговицами. Лампы - от "Тиффани". На кофейном столике рядом с бюстом Шекспира для вида лежала раскрытая книга. Конечно, в углу не сидел Рекс Харрисон в смокинге, но, судя по всему, он должен был бы там быть.
Словно по команде, дверь с другой стороны комнаты - замаскированная под книжную полку - открылась. Мирон почти готов был к тому, что в комнату ворвутся Брюс Уэйн и Дик Грейсон, зовущие Альфреда, возможно, оторвут голову Шекспиру и повернут какой-нибудь потайной рычажок. Вместо этого в комнате появился Артур Бредфорд, а за ним - его брат Ченс.
Артур был очень высок, возможно, шести футов шести дюймов ростом, худой, и слегка горбился, как обычно делают высокие люди старше пятидесяти лет. Он был лыс, окаймляющие лысину волосы были коротко подстрижены. Ченс был ниже шести футов ростом, у него были вьющиеся темно-русые волосы, и по-мальчишески привлекательные черты, из-за которых возраст его определить было невозможно, хотя Мирон и знал из газетных заметок, что ему было сорок девять лет, - на три года меньше, чем Артуру.
Изображая идеального политика, Артур подлетел к ним, как пчёлка, - лживая улыбка наготове, а рука протянута так, чтобы или пожать руку другому, или намекнуть, что она протянута в надежде потрогать нечто большее, нежели просто плоть.
- Виндзор! - воскликнул Артур, хватая руку Вина так, словно он искал её всю жизнь. - Как я рад Вас видеть!
Ченс приблизился к Мирону так, словно это было свидание на четверых, ему же досталась некрасивая девушка, но для него это было в порядке вещей.
Вин блеснул едва заметной улыбкой:
- Вы знакомы с Мироном Болитаром?
Братья обменялись с Вином и Мироном перекрёстным рукопожатием с отработанным профессионализмом опытных танцоров. Ощущение после пожатия руки Артура Бредфорда оставалось такое, словно вы пожали старую, высохшую бейсбольную перчатку. При ближайшем рассмотрении Мирон увидел, что Артур был ширококостен, крепко сбит, а лицо у него было красное, с широкими чертами. Из-под костюма и ухоженных ногтей до сих пор проглядывал деревенский парень.
- Мы никогда не встречались, - сказал, широко улыбаясь, Артур, - но каждый в Ливингстоне - да что там... во всём Нью-Джерси - знает Мирона Болитара...
Мирон скорчил гримасу безразличия, однако удержался от того, чтобы прищурить глаза.
- Я ходил на Ваши игры с тех пор, как Вы были в старших классах, - продолжал очень серьёзно Артур. - Я - Ваш фанат.
Мирон кивнул, прекрасно зная, что никогда ноги ни одного из Бредфордов не было в спортзале Ливингстонской Высшей школы. Политик, который солгал... Все в шоке.
- Пожалуйста, присаживайтесь, джентльмены...
Все расселись на мягкой коже. Артур Бредфорд предложил кофе. Все согласились. Женщина с латинским обликом открыла дверь.
- Cafe, por favor (1), - сказал ей Артур. Тоже ещё, лингвист...
Вин с Мироном сидели на диване. Братья сидели напротив них, на одинаковых стульях со спинками крылышками. Кофе привезли на чём-то таком, что могло превзойти размерами в два раза кушетку для дворцового бала. Кофе был уже разлит, туда были добавлены молоко и сахар. Артур Бредфорд, сам кандидат в губернаторы, собственноручно передал Мирону и Вину их чашки с напитком.
Все расслабились. Служанка словно растворилась. Мирон поднёс чашку к губам. Проблема с его новообретённой зависимостью - кофе - была в том, что он пил только кофе, приготовленный в баре, - напиток для гурманов, который, тем не менее, мог проделать дыру в гравии на площадке перед домом. Кофе, сваренный дома, казался его внезапно ставшему привередливым нёбу чем-то, что прошло через очистительный насос в жаркий полдень; и это ему, человеку, который не мог отличить идеальной выдержки "Мерло" от лишь недавно закрытого пробкой "Манишевица". Но, когда Мирон сделал глоток из бредфордовского фарфора... м-да, у богатых свои причуды... Этот напиток был амброзией...
Артур поставил назад на стол свои чашку и блюдце из Веджвудского фарфора. Он наклонился вперёд, локти его покоились на коленях, руки слабо сжаты.
- Прежде всего, позвольте мне сказать, как я счастлив видеть здесь вас обеих. Ваша поддержка очень много значит для меня.
Бредфорд повернулся к Вину. Лицо Вина ничего не выражало, - кроме, пожалуй, терпения.
- Насколько я понимаю, "Лок-Хорн Секьюрити" хочет расширить свой офис во Флорхам Парке и открыть новый в графстве Берген, - продолжал он. - Виндзор, если я вообще могу чем-нибудь помочь, пожалуйста, дайте мне знать.
Ни к чему не обязывающим кивком Вин кивнул.
- И, если есть какие-то государственные связи, в обретении которых у "Лок-Хорна" есть какой-то интерес... что ж, и тогда я к Вашим услугам.
Сейчас Артур Бредфорд сидел, словно собака перед хозяином, ожидающая, пока ей почешут за ухом. Вин наградил его ещё одним ничего не значащим кивком. Хорошая собачка... У Бредфорда не заняло много времени, чтоб начать говорить о блате, верно?
Артур Бредфорд прочистил горло и переключил своё внимание на Мирона.
- Я знаю, Мирон, что Вы владеете спортпредставительской компанией...
Мирон попытался повторить кивок Вина, но у него это получилось плохо. Не слишком значительно. Наверное, это зависит от генов.
- Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, просите без колебаний.
- Могу ли я переночевать в спальне Линкольна? - спросил Мирон.
На миг братья застыли, взглянули друг на друга, а потом взорвались смехом. Смех, однако, был таким же фальшивым, как волосы телепроповедника.
Вин взглянул на Мирона. "Продолжай", - говорил его взгляд.
- Вообще-то, мистер Бредфорд...
Сквозь смех тот протянул руку размером с подушку и сказал:
- Пожалуйста, Мирон, зовите меня Артур...
- Артур... хорошо. Есть кое-что, что Вы всё-таки можете для нас сделать.
Прежде чем смолкнуть окончательно, как будто песня по радио, смех Артура и Ченса распался на подхохатывание. Лица их стали твёрже. Игра началась. Они заняли как бы слегка нападающую позицию, давая понять всем и каждому, что собираются прислушаться к проблеме Мирона четырьмя самыми сочувствующими ушами, какие только существуют.
- Вы помните женщину по имени Анита Слотер? - спросил Мирон.
Они были хорошими, вышколенными политиками, но тела их затряслись так, словно в них выстрелили из пистолета. Они довольно быстро пришли в себя, отвлёкшись тем,что притворились, будто вспоминают, но сомнений уже не было. Им серьёзно попало по нервам...
- Я не помню, откуда взялось это имя, - сказал Артур; лицо его исказилось так, как будто мыслительный процесс требовал от него усилий сродни деторождению. - А ты, Ченс?
- Имя мне известно... - сказал Ченс. - Но... - Он покачал головой.
Известно... Они говорят, как политики... Отлично!
- Анита Слотер работала здесь, - сказал Мирон. - Двадцать лет назад. Она была горничной, или ещё какой-то прислугой...
Снова глубокая, словно он пытался что-то вспомнить, задумчивость. Если бы здесь сейчас находился Роден (2), он изваял бы этих двоих в самой лучшей бронзе. Ченс не сводил глаз с брата, ожидая, что он подаст ему сигнал, словно для выхода на сцену.
Артур Бредфорд пребывал в такой позе ещё несколько секунд, и вдруг прищёлкнул пальцами.
- Конечно! - сказал он. - Анита... Ченс, ты же помнишь Аниту...
- Да, конечно, - встрял тот. - Полагаю, я никогда не знал её фамилии.
Теперь они оба улыбались, словно начищенные якоря после аврала.
- А как долго она у вас работала? - спросил Мирон.
- О, я не знаю, - сказал Артур. - Год или два, я полагаю. Я на самом деле не помню. Ченс и я, естественно, не несли ответственности за домашнее хозяйство. Этим больше занималась мама.
Вот вам и правдоподобное отрицание... Интересно...
- А Вы не помните, почему она перестала работать в вашей семье?
Улыбка Артура Бредфорда оставалась словно приклеенной к его лицу, но с глазами его что-то произошло. Зрачки его расширились, и на какой-то момент Мирону показалось, что он не может ни на чём сфокусироваться. Он повернулся к Ченсу. Теперь они оба выглядели неуверенно, и не знали, как им отразить этот внезапный удар спереди, не желая отвечать, но в то же время и не желая терять потенциальную огромную поддержку "Лок-Хорн Секьюрити".
Артур принял решение.
- Нет, я не помню. - "Сомневаешься - избегай", - подумал Мирон. - А ты, Ченс?
Ченс раскинул руки и улыбнулся мальчишеской улыбкой.
- Так много людей приходит и уходит... - Он взглянул на Вина, словно желая сказать: "Вы же знаете, как это происходит..." - Но глаза Вина, как обычно, остались безучастными.
- Она ушла сама или её уволили?
- О, я сомневаюсь, что её уволили, - быстро сказал Артур. - Моя мать очень хорошо относилась к прислуге. Она очень редко, если вообще когда-нибудь, кого нибудь увольняла. Это не в её натуре.
Да, он - истинный политик. Был этот ответ правдой, или нет - для Артура Бредфорда это значения почти совсем не имело, - но при любых обстоятельствах бедная чёрная женщина, которую уволила семья богачей, не отзовётся о них хорошо в газетах. Политик видит это внутренним взором и за несколько секунд просчитывает ответ; а реальность и правда должны всегда находиться позади, уступая место богам кусачести и ощущения.
Мирон слегка поднажал:
- По свидетельству её семьи, Анита Слотер работала здесь до самого дня своего исчезновения.
Оба они были слишком умны, чтобы купиться на это и спросить: "Исчезновения?!" - но Мирон всё равно решил подождать. Люди терпеть не могут молчать, и обычно торопятся сказать что угодно, лишь бы только его нарушить. Это был старый полицейский приём: ничего не говорить и позволить им вырыть себе могилу своими же объяснениями. С политиками итог был интересен всегда: они были достаточно умны, чтобы знать, что им следует держать рот на замке, но генетически это было для них невозможно.
- Мне очень жаль, - наконец сказал Артур, - Как я уже объяснял, этими делами занималась матушка.
- Тогда, возможно, я должен поговорить с ней, - сказал Мирон.
- Боюсь, она не слишком здорова. Ей, бедняжке, уже за восемьдесят.
- И всё же я хотел бы попробовать...
- Боюсь, это невозможно.
Теперь в голосе его чувствовался лёгкий налёт стали.
- Я понимаю, - сказал Мирон. - Вы знаете, кто такой Гораций Слотер?
- Нет, - ответил Артур. - Полагаю, это родственник Аниты?
- Её муж. - Мирон бросил взгляд на Ченса. - А Вы знаете его?
- Не припоминаю, - сказал тот. - "Не припоминаю..." Словно он давал свидетельские показания, и ему нужно было оставить себе лазейку для отступления.
- Исходя из записей его телефонных переговоров, он не так давно много раз звонил в Ваш штаб.
- Туда звонят многие, - сказал Артур, а затем добавил с коротким смешком: - По крайней мере, я надеюсь, что звонят...
Ченс хохотнул тоже. Настоящие мерзавцы, эти Бредфорды...
- Да, я полагаю... - Мирон взглянул на Вина. Тот кивнул.
Оба поднялись.
- Спасибо, что уделили нам время, - сказал Вин. - Не провожайте нас - мы найдём дорогу сами.
Оба политика попытались сделать вид, что не слишком шокированы. Наконец Ченс слегка поддался:
- Что за чёрт?!
Артур взглядом заставил его замолчать. Он поднялся, чтобы пожать им руки, но и Мирон, и Вин уже стояли в дверях.
Мирон повернулся от двери и попытался как можно лучше изобразить Коломбо (3):
- Смешно...
- Что? - сказал Артур Бредфорд.
- Что Вы не помните Аниту Слотер лучше. Я думал, что да.
Артур вывернул руки ладонями вверх:
- За эти годы у нас работало так много людей...
- Верно, - ответил Мирон, проходя через портик. - Но многие ли находили мёртвое тело Вашей жены?
Оба застыли, словно мраморные изваяния - гладкие, холодные... Больше Мирон ждать не стал. Отпустив дверь, он последовал за Вином наружу.