АВТОРСКОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Друзья мои! Если вы еще не ознакомились с началом этой истории в миниатюре «Слева от мигающего курсора», то погружение в дальнейшее повествование будет для вас сущей мукой. Ибо оно является продолжением вышеупомянутой миниатюры, а не самостоятельным произведением. Для тех из вас, кто все же поленится вернуться к началу, я предусмотрительно приготовил его краткое содержание.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Некое существо по имени Фей, в присущей только ему разнузданной манере, вдохновляет Автора на написание рождественской сказки. Автор не ведает своего счастья, и потому во всю упирается. А Фей это самое счастье творческих мук, как раз и пытается ему всучить. Он дружески подначивает, местами аргументирует и даже втягивает Автора в бескровный конфликт. Утомленный непробиваемостью Автора, Фей засыпает. Автор, пользуясь случившейся передышкой, пытается творить.
…Обожаю кухню! Поразительный мир, стоя в центре которого, ты можешь одновременно дотянуться одной рукой до огнедышащего жерла духового шкафа, а другой – до нордического спокойствия холодильной камеры. Ураган для тебя с успехом изобразит стиральный автомат. Из кранов всё твое естество совершенно неожиданно может окатить льдом родниковой прохлады или ошпарить жаром термального источника. Это на тот случай, если кран-букса в твоем смесителе решит-таки дать трещину по резьбе. Ничего не поделаешь, издержки китайской сборки.
К тому же, завязка одной из моих любимых историй, тоже начиналась на кухне. Правда, на кухонном подоконнике она трагически и оборвалась. Но сейчас не время предаваться скорби по убиенным мною героям. Пора дать жизнь новым!
Итак, о чем это я? Ах, да! Кухня в вашем доме располагается как раз там, где царят тепло домашнего очага и очень близкого общения. Там, где в промежутках между глотками чая просто говоришь о сокровенном. Там, где раскрываются кулинарные таланты хозяйки. И, наконец, там, где всегда есть возможность узнать человека ближе.
Я протянул свои пальцы навстречу неизвесности. И вот что из-под них появилось на свет.
"Есть такие предложения, которые так и щиплются электричеством. Он получил от нее sms-послание: «Могу ли я выпить с тобой чаю?». Для него это и было сродни поражающему удару электрическим током. Он не так часто получал от нее подобные предложения. Она жила своей жизнью, но необъяснимо помнила о нем всегда. И только изредка давала ему в этом убедиться.
Кем она была в его жизни? Так сразу и не ответишь. Кем он был в её жизни? Наверное, всем. Когда он провожал ее до дома, то претендовал быть хорошим знакомым. Когда он ни о чем болтал с ней по телефону, то был для нее подружкой. Когда он давал ей совет, то рассчитывал на звание друга. Когда же он редко отыскивал ее в своей постели, то выступал в амплуа любовника.
Бывало, она пришлет что-нибудь родом из своего подсознания. К примеру: «Любишь?». Ну, как тут ответишь иначе?
Вот и сейчас. Может ли она выпить с ним чаю? Бог мой! Да он был готов всю свою непродолжительную жизнь поить её самыми восхитительными сортами чая. А еще в ожидании её пробуждения, не дыша сидеть на краешке их ложа, и любоваться отражением снов, листающих выражения милого лица.
Что за вопрос? Его взбудораженное мужское сознание лихорадочно принялось определять: где, прежде всего, должен быть наведен порядок? Бесспорно, начинать надо с себя, а там, глядишь, руки дойдут и до его холостяцкого жилища. Товарный состав, груженный неподъемными мыслями, прогрохотал в его сознании. Как бы ничего не забыть!
Так, сначала надо не поскользнуться в душе, затем не повредить себе жизненно важные части лица во время бритья, умудриться сохранить расположение мебели в квартире в момент отчаянных поисков сладостей и решить, в конце концов, каким же чаем её сегодня угощать..."
- Нет! Нет! И еще раз нет! – крик раннего зверя привычно раздался над моим ухом. Как вы догадались, Фей пробуждаясь, неистовствовал.
- Чего «нет»? – отпрянул я от монитора.
- Счастья нет, понимаешь? Вот ты знаешь, почему все твои истории так плохо заканчиваются? – это был даже не вопрос. Из уст Фея это прозвучало, как диагноз.
- Сделай милость, – и не надо было делать вид, что меня это совсем не интересует.
- Тебе этого никто не говорил, потому что все боятся с тобой испортить отношения. И пока некоторые растят в себе страхи, я – скажу, - менторский тон Фея вдруг оживил заунывную шарманку нравоучений. – Все это происходит лишь потому, что ты сам заведомо плохо их начинаешь!
- Вон оно как! – тоже мне, «открыл Америку».
- Ну, вот что ты пишешь? Как пишешь? «Она жила своей жизнью, но необъяснимо помнила о нем всегда. И только изредка давала ему в этом убедиться», - процитировал Фей не без налета глумления.
- И что тебя-то не устраивает? – насупился я.
- Ты же заведомо обрекаешь героя на одиночество! А так нельзя! Пока ты не нарисуешь счастье своему герою, ты сам так и будет просыпаться в одиночестве. Рискуешь никогда не обрести любви, не прикипеть душой к избранной тобой женщине и не услышать ранящего сердца признания «и я люблю тебя, папочка», - умилительнее выражения лица своего компаньона, я еще не видел.
- Ты хочешь сказать, что где-то в придуманном мною мире я способен нарисовать счастье, которое потом материализуется и станет частью моей жизни. Так, что ли? – изобразил я на лице грандиозное просветление.
- Мой мальчик, ты ловишь суть не на излёте, – Фей изобразил на своем лице удовольствие оттого, что он наконец-то правильно понят. – Скажи мне, где ты видел, чтобы рождественская история начиналась в мятой постели, в раздумьях о личной гигиене и обо всем таком? Такая история должна начинаться только в чайной лавке. Именно там, и нигде иначе! Среди громадных жестяных коробов, доверху насыпанных ароматным чайным листом. Среди мешков кофейных зерен, соблазняющих своим ароматом и пленяющих сознание. Среди плиток горького шоколада. Вот где должна начинаться настоящая рождественская история!
- Считай, что ты меня уболтал, - и я снова обратил свой растерянный взор на клавиатуру.
…Волшебство – это то, что находится внутри тебя. И плюс еще то, что ты изредка задеваешь плечом на улице.
Я слегка толкнул дверь плечом и спровоцировал божественный перезвон колокольчиков. Тех, что притаились прямо над входной дверью и всякий раз возвещали о приходе нового посетителя в пределы уютного зальца, где воображением случайных путников и целенаправленных гурманов правили ароматы кофе и чая.
Справа, за стойкой, Хранительница Утреннего Вкуса. Немного пухлые губы, нос с едва уловимой горбинкой, прямые русые волосы, на салатовом облачении – блестящий пластик, в который заключено ее имя. В нем всего лишь семь букв и не обязательно подходить очень близко, чтобы прочитать, как ее зовут. Хранительницу величали Татьяной.
- Сударыня…, - я подарил звук своего голоса ее слуху. Она – вопросительный взгляд, нацеленных на любезность глаз. – Сударыня, будьте добры, давайте начнем с кофе…
- Вам что-то предложить?
- Нет-нет. Я уже сделал свой выбор. Мне, пожалуйста, по сто граммов кофе «по-мексикански», «черной лилии» и еще «вишневого десерта». Все – в металлизированные пакетики. Молоть не надо. И подписывать тоже не обязательно…
Хранительница с одобрением кивнула и, в тот же миг, воздух стал наполняться будоражащими обоняние ароматами. Было слышно грубое шелестение открываемых мешков из фольги, хранящих кофе. И деликатное сыпучее звучание, скатывающихся с мерной ложки в недра металлизированных фасовочных пакетов, кофейных зерен.
Щелчки степлера чередовались писком кассового аппарата. И вот три золоченых пакетика, словно игрушечные солдатики, браво стоят, подпирая друг друга.
- А теперь, помогите мне выбрать чай…
- И, пожалуйста, - нет, Фей не бывает бесцеремонным. – Каждую субботу, примерно с двух до четырех часов дня, будь в зоне досягаемости своего рабочего стола.
- Это еще зачем? – вот вздорный старикан.
- А затем, что это часы прихода твоего Вдохновения, - тихо и таинственно произнес Фей.
- А если меня там не будет? – своим вопросом я с ходу взял его на абордаж.
- Тогда ты упустишь своё Вдохновение. И не расскажешь эту историю. И еще, - Фей предупреждающе воздвиг указующий перст правой кисти к небесам. – Будь, по возможности, хотя бы выбрит. От тебя должен исходить аромат. Armani Code, думаю, подойдет. И постарайся, чтобы тебе никто не мешал. Хотя бы в это время.
- Это мне, что ли, как на работу надо собираться? – съязвил я.
- Это не работа, мой мальчик. Это всего лишь призвание, - терпеливо пояснял мне Фей. – К делу, которое ты делаешь, нужно относиться с уважением. А уж к призванию – и подавно…
И он ещё будет говорить, что не отвлекает сейчас меня от моего же призвания?