Часть I *Без меня*
А я ведь, в самом деле, мечтал иметь ребенка от тебя, в самом-самом. Самом честном.
Он снился мне часто – наш с тобой ребенок. «он» был девочкой, прехорошенькой и очень похожей на тебя – с такими же выразительными карими глазами, которые я просто обожал на твоем лице,… с нежной светлой кожей… да, он был просто твоей копией в миниатюре, и это было так просто представить, учитывая твою удивительную детскость. Я вспомнил вдруг фотографию, которую ты мне давно показывала, где ты маленькая стоишь у елки. Вот примерно так и выглядела наша дочь, только глаза у нее были немного светлее, и лицо чуть более вытянутое. Эта девочка снилась мне очень много раз, и сны были такие яркие и «живые», что с утра я с большим трудом возвращался к реальности, еще около десяти минут не понимая, почему ты не рядом, и нужно ли вести ее в садик…
Да, я совсем разлюбил утра.
Я вообще разлюбил время без тебя. Потому что оно тянулось очень медленно, и как-то непонятно бесцельно. Я вспоминал те дни, когда ты еще была рядом, и задумался – а чем отличалось «Тогда» от «Сейчас», мы ведь с тобой зачастую тоже ничего не делали,… приходили ко мне домой, пили кофе, очень много говорили, иногда ругались по мелочам, смотрели фильмы, лежали, слушали музыку, и занимались любовью. Мы очень много занимались любовью… каждую ночь, что ты оставалась у меня. Изредка ты садилась за фортепиано и играла мне; пела, если я просил. Я очень любил, когда ты мне пела. Гуляли мы с тобой, тоже бывало… осенью гуляли, по берегу нашего любимого озера, а мне все время хотелось горячего шоколада, помнишь…? А потом ездили в многочисленных маршрутках и автобусах, и держались за руки. А бывало, и целовались, шокируя прыщавых подростков и бабушек. А еще, иногда мы мечтали, особо ночами, представляли, каким могло бы быть наше общее будущее. Помнится мне, как однажды я просил тебя рассказать, как ты видишь его, а сам засыпал в твоих объятьях, упиваясь твоим рассказом. Там было что-то о том, как я всегда буду занят, и жить мы будем далеко за пределами нашей Родины, и детей у нас будет двое, и дом свой, с камином, и ты будешь писать, а я вести бизнес, и кошки у нас будут, и пёс,…и лошадь. Тебе все же удалось привить мне любовь к этим животным. Мы ходили с тобой в конюшню, и любовались, а когда ты садилась в седло, я гордился тобой ужасно. Я всегда невероятно гордился твоей смелостью. Такое вот, в сущности, бездарное, у нас было времяпрепровождение,… но с тобой я любил даже безделье. С тобой я любил…
А после твоего ухода я заморозился, внутри меня что-то захлебнулось и погибло, оставив лишь память. Память, которая заняла собой всё пространство между утрами и ночами.
И вот эта самая комната, и фортепиано, и озеро, и конюшня, только краски другие, тусклые. Да, знаю, это просто зима. Нашей яркой осени уже нет. Той Теплой-теплой осени. С лесом, который ты безгранично любила, и часто сбегала туда от людей. И были листья на земле, в первый день ноября, а моя рука вся была в крови, и твое теплое дыхание на моей шее, люблю… люблю…. Люблю…
А потом ты ушла. Чуть-чуть не дожив со мной осень.
И мой мир умер. Без возможности восстановления. Наверное, закономерно. Ведь именно ты подарила мне его однажды, летом. А в конце осени, уходя, забрала с собой. Мне почему-то кажется, что и ты умерла вместе с моим миром, потому, что я перестал тебя узнавать.
Ты порывалась вернуться несколько раз. Но уходила снова и снова. Оставляя меня бесцельно считать секунды до очередного безэмоционального утра. А однажды ты попросила ждать. И я ждал. Но больше не верил. Мне казалось, что ты не вернешься. Но мне продолжала сниться наша дочь, и вот я нарисовал ее…
А как-то утром я проснулся и понял, что больше не жду тебя.
Несколько месяцев без движения. Несколько месяцев безграничной слепой любви к тебе. Несколько месяцев болезни тобой. Несколько месяцев с литрами кофе и бессонными ночами. Несколько месяцев валерьянки и обезболивающих. Несколько месяцев наплевания на свои цели, амбиции и гордость. Несколько месяцев «бросания» к тебе по первому твоему «Приедь».
Я никогда не перестану любить твои глаза, твою кожу, твой запах, твои руки, и… нашу память. Это последнее, что осталось у меня; и то, что ты никогда не сможешь забрать. Память.
Бесконечных слез уже тоже больше не будет. Ведь я скоро уеду. Далеко. Туда, где буду очень счастлив. Там…там я буду забираться на крышу какого-нибудь высокого-высокого здания, смотреть на засыпающий город, и вспоминать, как однажды, в последний день лета, ты подарила мне мир, на одном высоком-высоком обрыве. Вспоминать, и улыбаться закату, оставляя себе право знать, что ты смогла стать счастливой. Без меня.
Часть II *Почему*
Почему? Почему я ищу твои следы на берегу на песке, среди тысяч других следов, совсем на твои не похожих… ведь ты никогда не бывала здесь, на моем море. Глупо? Возможно.…Почему я всегда вздрагиваю, когда пищит аська, в надежде, и, в тоже время, в страхе увидеть мигающее окошко «Mon Amor», хотя тебя давно нет в моем списке контактов. Почему я бегу, спотыкаясь об углы мебели, если слышу телефон, хотя ты и прежде не любила звонить, а я всё жду, что в трубке скажет «аллё» такой долгожданный, любимый до боли, но чуть забытый голос. Почему я никогда не снимаю твое кольцо? Почему я считаю дни, обвожу их кружочком на календаре, с момента нашей последней встречи, знаешь, их уже 1392.… Почему ты снишься мне из ночи в ночь, и я просыпаюсь в дрожи. Наверное, я шепчу твое имя, потому что моя жена косо смотрит с утра. Почему часто, гуляя один, по своим любимым улочкам, я ловлю себя на мысли, что вот «это», и «это» тебе бы понравилось. Почему, когда я веду в садик своего сына, я всегда вспоминаю наши прогулки с ребенком твоих друзей, как мы представляли, что будем однажды гулять с нашим малышом. Знаешь, я назвала его в честь тебя. Своего мальчика. Почему мое сердце просто перестает биться, если слышу песню, которую ты любила играть для меня вечерами. Я всегда замираю, и по всему телу бегут мурашки. Почему я до сих пор задаю себе вопрос, не было ли ошибкой то решение. Если бы ты знала, родная, сколько раз я говорил себе «Почему?!» … если бы ты только знала.
А ты? Думаешь ли ты вообще? Вспоминаешь ли? Где ты сейчас живешь? Переехала ли, как мечталось? И какая разница у нас с тобою в часовых поясах? Может ты сейчас спишь, на подаренной мной подушке… или просыпаешься, и прижимаешь к губам чашку с любимым кофе со сливками… или работаешь,… а кем? Всё еще занимаешься компьютерами? Или, наконец, исполнила свою мечту? А одета во что? Наверняка, твой вкус изменился… или всё еще носишь рубашки, а может, стала женственной. Какие сны тебе снятся? А я? Хоть иногда, как прежде… Завела ли семью? Сын? Дочь? Мне кажется, нет, странно… Но ты ведь и не стремилась к этому никогда особенно, в отличии от меня. Для тебя всегда важнее была карьера. Именно поэтому я и ушел тогда, вернее сбежал, уехал, не оставив тебе своего адреса, чтобы ты не могла меня найти. Хотя… вряд ли ты бы стала искать…
А однажды, около года назад, я не сдержался, и набрал твой номер. Долго не отвечали, а потом чужой мужской голос сказал мне, что ты здесь давно не живешь, и какая-то тупая боль пронзила внутренности, обдала холодом, и зазвенела в груди.
Кто бы мог подумать, что спустя почти 4 года, я всё также глубоко буду любить; всё также буду ждать, что однажды раздастся стук в дверь, и на пороге, мокрая от дождя, как когда-то безумно давно, будешь стоять ты. И я наспех соберу вещи, самые необходимые, одену сына, и убегу вместе с тобой, далеко… навсегда. Найди меня…умоляю…
Часть III *Поезд "Эссен-Марсель"*
И было раннее утро, удивительно жаркое для середины мая,… и был стук колес о рельсы, который я так люблю. Я проснулся около 7 по местному времени. Наш поезд сделал остановку в небольшом городке Флоранж.
Я вспомнил, что недавно снилось, и улыбнулся. Мне уже 1,5 года не снятся кошмары. Удивительно…
Окошко было приоткрыто, и прохладный ветерок ласкал мою обнаженную шею. Я потянулся, и, аккуратно, чтобы никого не разбудить, спустился с верхней полки, накинул плащ, взял чашки, и вышел из купе. Поезд тронулся, и, не удержавшись, я остановился у окна, чтобы посмотреть на проплывающие мимо пейзажи. Никогда не устану поражаться красоте и живописности Западной Европы. Но во Франции прежде не бывал. Хотя, в целом, большой разницы с Германией пока не наблюдалось. Но это еще только природа. Я обожал немецкие деревенские домики. В одном из таких я прожил несколько лет. А что ожидает меня здесь?... вдруг маленькая тревога скользнула внутри. Но тут я почувствовал еле ощутимое прикосновение к своему плечу. Слегка вздрогнул, и, очнувшись от мыслей, увидел в оконном отражении Тебя. В этот же миг все сомнения и страхи растворились в моей нежности, которую я испытывал всегда, когда ты улыбалась. Я повернулся и прижался к твоей щеке. Люблю… эту нежную кожу…
- Ты что так рано? Кошмары?
- Нет, малыш, они перестали мне сниться с твоим возвращением. Я проснулся, чтобы сделать нам кофе.
- Родной! Тебя что-то беспокоит, я чувствую.
- Так странно. Ты стала меня чувствовать. Да, мне немного не по себе ехать навстречу неизведанному. Но, знаешь, я понял, что это не важно. С тобой рядом я обрел гармонию. Я перестал бояться. Всего. Я счастлив. И как бы там ни было, знаю, что всё будет хорошо.
Пока я говорил, твои глаза наполнялись слезами.
- Ты что? Малыш… - я испугался.
- Спасибо тебе. Спасибо за эти слова. За твое терпение. За то, что принимаешь такой, какая есть. За то, что сам уговорил меня поехать сюда, понимая, что мне это важно. Ведь я знаю, как ты любишь Германию.
- Перестань. Не имеет значения, где жить. Ты что сама-то проснулась?
- Я не могу спать, когда ты уходишь. Когда перестаю ощущать твое тепло рядом.
- Тогда,… кофе? – я улыбнулся.
- Кофе.
Проходящий мимо, сонный проводник-француз, кивнул нам, наверное, удивляясь влюбленной парочке, болтающей на русском, в такую рань, в коридоре вагона поезда Эссен-Марсель. Мы налили наш любимый горячий напиток.
Открыв дверь купе, мы обе остановились в изумлении: Сложивши ноги в позе лотоса, на нижней полке сидел мой сын, и, напевая что-то тихонько себе под нос, качал на руках твою маленькую дочку.
- Ну вы даете! Ушли куда-то обе, а она проснулась. Заплакала. Пришлось успокаивать. – он свободно говорил на немецком. И казался таким взрослым сейчас…
Мы переглянулись, ты крепко сжала мою ладонь. Я поцеловал своего мальчика в щеку, и взял малышку. Она уже засыпала. А я нежно смотрел в ее выразительные глаза, и мурашки бежали по всему телу.
- Как же она похожа на тебя, малыш… А ведь ей нет еще и года.
- У нас двое детей, родной, как мы когда-то давным-давно мечтали… Сын и дочь.
Я повернулся к тебе. Не нужно было слов. Все мои эмоции были написаны на лице.
- Я люблю тебя.
- А я тебя.
ЛДД...
7-11. февраль. 2009г.