Кто бы знал, как я устала…
Но никому не дано понять меня. Ведь для того, чтобы понять надо хотя бы видеть, чувствовать…
Я - призрак. Люди не видят меня, когда я прохожу мимо, не чувствуют, когда касаюсь их ледяной рукой, не слышат, когда я окликаю их. Ко всему со временем привыкаешь. Я привыкла и к этому. Теперь просто живу, нет, существую, как сторонний наблюдатель, не вмешанный в вечную суету жизни. В этот бесконечный поток, в котором для меня, к сожалению, не оказалось места…
Но может быть, и к счастью. У меня было много времени подумать, понаблюдать, осознать. Мое время - это бесконечность. И началось оно тогда, когда...
Да, я до сих пор помню тот скрежет тормозов, резкий свет, бьющий в глаза, и болезненный удар. Потом боль прошла, и я даже смогла встать. И не понимала, почему так истошно вопит та женщина, почему водитель суетится возле неподвижного тела на дороге… И вообще, кто это?
Такое странное чувство - стоять в толпе других людей, и вместе с ними наблюдать, как твое неподвижное, бескровное и остывшее тело увозит карета скорой помощи. И в то же время знать, что ты-то еще жива, вот ты - рядом с ними, но никто уже не видит, не слышит, не чувствует…
И мне даже не было страшно. Наверное, это просто был шок. Ведь почти ничего не изменилось - только я стала более невидимой, чем раньше. Уже тогда стало понятно многое о людях - моих родителях, родных, друзьях… Многие пришли и скорбели на моей могиле, сочувствовали, говорили утешительные слова. Но призраки видят людей насквозь, и я тоже видела, что это всего лишь формальности. Втайне они радовались, что это случилось не с ними, и спешили домой, к своим семьям, собакам и телевизорам. Мне даже не было жаль близких мне людей - кажется, тогда я разучилась чувствовать. Именно тогда появилось чувство пустоты, ощущения, что у меня вырвали сердце, оставив зияющую дыру. Но время летело, и пусть оно не лечит, а только учит жить с болью - близкие мне люди оказались хорошими учениками. Они все реже вспоминали, реже скорбели… И когда мама перестала ночами плакать в подушку, я ушла. Навсегда. Окончательно и бесповоротно. Я знала, что больше не вернусь сюда, и все же не было даже капли грусти или тоски. Было просто пусто…
Многие думают, что когда призраков отпускают - они уходят на небо, ну, или в ад - в зависимости от того, кто как жил. Со мной ничего подобного не случилось - я так и осталась на земле. Позже я думала, что не успела сделать за свою короткую жизнь ничего - ни хорошего, ни плохого - а значит, мне не было пути ни в рай, ни в ад. Но потом я перестала верить и в это. Рай, ад - это глупые придумки людей, чтобы оправдать себя и свои действия.
Я просто путешествовала по миру, свободная как ветер. Мне кажется, я не жалела, что погибла - теперь я узнала, что значит истинная свобода. И пусть я была одна - мне было плевать, ведь больше не было чувств, и значит, я не могла грустить об этом. Сначала я просто, безо всякой цели, бродила по миру. Потом начала следить за людьми. Это было интересно. Как их много - и такие разные судьбы. Узнавала их страхи и привязанности, их мечты и желания.
Так я оказалась и в этом городе. Кажется, это Токио. Всегда мечтала побывать в Японии - это страна связывалась у меня с чем-то сказочным и волшебным. Я спокойно понимала людей - для меня больше не существовало разделение на языки, народы и религии. Они были просто людьми, живыми - не такими, как я. Я была выше их, и все же не так счастлива. Просто - пустота, которая не нашла свое место в необъятном космосе. И которое даже не пыталась найти. Просто существовала, просто наблюдала, просто думала.
- Мама, купи мне куклу. Ну, мама… - маленькая девочка тянет за руку свою маму к витрине, в которой расположились нарядные, накрашенные, бездушные куски пластмассы. Даже они счастливее меня, если бы могли это осознать - их видят, чувствуют, любят…
- Ну, мама, - девчонка продолжает хныкать, но ее маме некогда - телефонная трубка яростно разрывается, в которой она сейчас услышит захлебывающийся вопль начальника. У нее горят планы, тяжелые сумки с едой оттягивают руки, а вокруг - ни одного такси. Ей не с кем оставить дочку вечером, чтобы самой убежать на вторую работу, пытаясь наскрести денег на завтрак, а этот ублюдок - ее муж - уже второй месяц не платит алименты…
Из затонированого окна дорого Вольво лениво и презрительно скользнул взглядом по улице толстый и лысый дядька. Это - чиновник из местной администрации, который только что получил взятку за провоз наркотиков в этот город. Вечером эти наркотики будут продавать молодым девчонкам и парням, может быть одного возраста со мной, а ему плевать - главное, что дипломат, полный денег, лежащий рядом на сидении, приятно греет душу. Он направляется домой к своей молоденькой жене - очередной смазливой модельки, которая в отсутствии "папика" спит с его телохранителем - безмозглым накаченным бугаем, основной девиз которого - "сила есть - ума не надо". Чиновник счастлив, как те безмозглые куклы в витрине - ждет, когда приедет домой, завалится в джакузи с шампанским и будет глотать черную икру. Радоваться ему осталось недолго - другой слишком завистливый чиновник уже сейчас дает наводку киллеру-профессионалу. Радуйся, дяденька, твое время еще не пришло…
Из раздумий меня вырывает странное, почти позабытое чувство - как будто за мной кто-то наблюдает. Такого просто не может быть, и все же оглядываю толпу людей. Но народ сосредоточено-бездумно спешит по своим делам, ничего вокруг не замечая. Скольжу дальше по улице, по домам, окнам… Мой взгляд останавливается на темной бездне переулка. Взгляд желтых глаз точно сфокусирован на мне. Медленно подхожу. Черный гладкошерстный кот продолжает наблюдать за мной, может быть более напряженно. Медленно, осторожно кладу ладонь ему на голову. Так и есть - он холодный, просто ледяной. Кот нервно мяукает, и я поспешно убираю руку. Я понимаю - привыкнувшее к одиночеству существо не принимает ласки и нежности. Я также одинока, как и он. Наверное, все призраки этим похожи. Кот также неподвижен, только нервно подергивает кончиком хвоста. Я оставляю его - разворачиваюсь и ухожу. Зачем он мне? Зачем я ему? Ведь мы просто призраки. Просто пустота...
Слышу легкий, едва различимый удар мягких лап о землю.
- Хочешь идти со мной? - кот согласно прикрывает глаза. Я не удивляюсь - призраки вообще ничего не чувствуют, а удивления и подавно, - ну, пойдем. Тебя хоть как зовут?
Присаживаюсь. Протягиваю руку к его шее - там болтаются какие-то лохмотья, кажется, остатки ошейника. Но кот упорно отодвигается. Пожимаю плечами.
- Как хочешь. Тогда буду звать тебя … Обсидиан. Сокращено - Сиди. Нравится?
Кот снова закрывает глаза. Улыбаюсь. Кажется, первый раз с того момента, как погибла. Мне не тяжело вспоминать об этом, нет. Мне просто наплевать - просто пустота. Даже сейчас, во время нашего диалога с Сиди, люди идут мимо, сквозь, просачиваются через нас. И ничего не ощущают, если только несколько "избранных" чувствуют легкий холод, и поеживаются. Смешные.
- Куда пойдем? - это такое странное ощущение - вновь разговаривать, вновь слышать свой голос. Странное ощущение - знать, что тебя услышат. Пусть даже и кот. Пусть даже и призрак.
Обсидиан стоит на обочине и ждет зеленого сигнала светофора. Непонимающе смотрю на него, и иду прямо на несущиеся машины. Встаю на середине - машины проходят сквозь меня. В желтых глазах отражается легкое замешательство. Кот как будто колеблется.
- Ну, что ты? Они ничего не сделают - мы же призраки.
С удивлением замечаю, как меркнет свет в его глазах. В глазах … кота?! Кота-призрака? Который ничего не чувствует и не может почувствовать? Но тут загорается зеленый свет, толпа народа устремляется мне навстречу. Сиди как будто с облегчением вздыхает, и тоже просачивается среди ног. Я также стою посреди дороги, и внимательно наблюдаю за приближающимся котом. Сиди целенаправленно двигается к противоположной улице, но вот доходит до меня, и замирает. Внимательно смотрим в глаза друг другу. Светофоры пикают быстрее, напоминая о заканчивающимся времени для прогулок по дороге. Я не двигаюсь, хотя вижу в глазах кота усиливающуюся панику. Вижу, что он хочет рвануться и бежать - бежать подальше от этих громких рычащих чудовищ, от визга тормозов, от яркого света, которые иногда несут смерть … И вдруг я все понимаю. И вспоминаю свои первые дни - я панически боялась даже близко подойти к дороге - хотя чего бояться призраку? Значит Обсидиан тоже … Машины срываются с места и несутся к нам. Черный зрачок расширяется, затопляя почти всю янтарную радужку. Бросаюсь к коту, и хватаю его на руки. Он даже не сопротивляется - наоборот еще крепче прижимается, впиваясь ногтями в кожу. Но я не отпускаю, не откидываю - я знаю, что это такое - страх перед призраком своей смерти, и знаю, как трудно его преодолеть. Но я прошла через это - прошла одна, и мне было намного тяжелее. Поэтому, я не брошу Обсидиана, я помогу ему, ведь теперь мы нужны друг другу - две одиночки, две пустоты, которые теперь могут друг друга заполнить.
Вновь горит зеленый светофор, и люди бегут сквозь нас, и машины на безопасном расстоянии. Чувствую как ослабевает хватка острых когтей, медленно опускаю кота на асфальта. Осматриваю свои плечи - глубокие царапины начинают кровоточить. Странно, а я думала у призраков нет крови… Сиди поднимает виноватый взгляд, но я ободряюще ему улыбаюсь. Теперь мы не просто одиночки, связанные смертью и пустотой - теперь мы единое целое, необходимые друг другу половинки, которые помогут и поддержат. Сейчас я помогла ему справиться со страхом - и верю, что придет время и он поступит также. Кот, кажется, улыбается глазами - и глаза, действительно, зеркала его души. И душа это такая глубокая и скрытная… Как и моя. Впрочем, у нас еще будет время открыть друг друга.
Мы наконец-то переходим улицу, и в замешательстве останавливаемся. Да, мы пришли сюда … но зачем? Недоуменно переглядываемся - кажется, читаем мысли друг друга. Теперь я действительно не знаю, что делать дальше - раньше я была одна, ничего не делала, и даже не думала об этом. Просто так существовала, наблюдала и все. Но теперь появился Сиди, и я, кажется, нашла смысл существования за гранью. Но что дальше?
- Знаешь, всегда мечтала попробовать суши, - Сиди пару секунд недоуменно смотрит на меня, но затем кивает, и мы направляемся на поиски какого-нибудь кафе.
Быть призраком, в принципе, здорово. Ты не чувствуешь голода, жажды, и других позывов ненужных человеческих потребностей. Но ты можешь есть, пить, одеваться, и прочее, и при этом тебя никто не видит. Кажется, первое время я так и развлекалась - после того, как поборола свой страх перед автомобилями - бродила по самым известным в Европе магазинам и ночным клубам, пробовала напитки и блюда, на которые в жизни у меня никогда бы не хватило денег. Но потом эти бессмысленные развлечения надоели - зачем носить самые красивые платья, если тебя никто не видит? Зачем есть и пить, если ты не чувствуешь вкуса? - и я бросила их. Одно время сидела ночами в Интернет-кафе и переписывалась с такими же призраками, как я. Нет, они были живыми, из плоти и крови, могли красиво одеваться и вкусно есть. Но люди не замечали их также, как и меня, так что разница была не большой. Я ходила по домам и квартирам, смотрела вместе с людьми телевизор и читала их книги. Иногда, чтобы позабавиться, когда становилось уж слишком скучно - роняла стулья, посуду, и тогда было так смешно видеть страх в их глазах, и желание все рационально объяснить. Но и это надоедало, и я, позабавившись, уходила. Ходила из дома в дом, из страны в страну, пока наконец не оказалась здесь, и не встретила Обсидиана. Наверное, теперь стоит начать все сначала - показать ему, что такое призрачное жизнь, как смешно пугать собак и их хозяев, как легко взять в магазине батон жутко дорогой колбасы, и выкинуть ее где-нибудь в подворотне, на растерзание голодным бродячим животным. Я не думаю о том, что он - кот. Теперь он для меня просто друг, который всегда поймет и ответит умным взглядом янтарных глаз. Я просто все ему рассказываю, а он просто меня поддерживает. И все счастливы.
***
Прошло еще полгода. Хотя кто считает года, месяца и дни? Может быть люди, но точно не мы. Когда твое время - бесконечность, перестаешь обращать внимание на такие мелочи. Все равно они все одинаковые, и все по кругу… Но я, наверное, должна запомнить этот год. Встреча с Сиди и конец моему одиночеству… Сейчас мы решаем, где будет встречать новый год, в течение которого все может измениться. Мы так и остались в Токио - сбылась моя живая мечта. Япония - теплая страна, поэтому нечего и удивляться, что в декабре здесь нет снега. Но так приятно смотреть на всю эту предновогоднюю суету, которая рождает щемящее чувство где-то глубоко внутри - память о том, что и я когда-то так жила. Новый Год был моим любимым праздником - все эти подарки под елкой, праздничные ужины, ночные гуляния, фейерверки… Но еще больше я любила предновогодние дни - ходить по магазинам за подарками, нарядами, украшать дом и елку. Этот запах мороза и живого дерева, который потом еще долго помнится… Этот ночной город, блестящий и переливающийся сотнями гирлянд и радостные крики детей на ледяных горках… Эти счастливые лица и добрый смех…
Замечаю в стекле отражение Сиди. Кот задумчиво наблюдает за мной.
- Нет, Сиди, ничего, - никаких чувств в моем голосе. Мне действительно все равно, хотя, наверное, должны быть грусть, тоска и … ностальгия, может быть? Кот пожимает плечами, и вновь беспечно засыпает. Я продолжаю смотреть в окно. Слышу звук открывающейся двери, оборачиваюсь. Сиди тоже настороженно поднимает голову. Он никак не может привыкнуть к тому обстоятельству, что нас никто не видит. Глупышка…
Но на этот раз мой кот прав. На пороге стоит мальчик десяти-двенадцати лет, и остолбенело смотрит на меня. Не в окно, а именно на меня - прямо кожей ощущаю его взгляд - у него такие большие, и не по-детски умные глаза. И он, что ... тоже?
Гляделки продолжаются уже минуты две. Эту паузу прерывает Обсидиан. Он неслышно спрыгивает с кресла, и, принюхиваясь, приближается к мальчику. Последнему приходится перевести взгляд на кота. Обсидиан недоуменно оглядывается на меня. Тоже подхожу к ребенку. Протягиваю к нему руку - он даже не пошевелился - дотрагиваюсь. Теплый… Как странно.
- Ты видишь меня? - он утвердительно кивает головой, - и не боишься?
- Нет, - он смотрит на меня своим недетским взглядом, - зачем?
Вопрос ставит меня в тупик.
- Мультиков про Каспера в детстве насмотрелся? - я уже думала, что разучилась шутить. Но мальчик не смеется. Молча проходит в комнату, обойдя меня.
- Почему именно я? - и вопросы у него тоже недетские. Я пожимаю плечами.
- Просто зашли в первую попавшуюся квартиру.
- Но ведь это не случайность? - в его глазах надежда - он так хочет чтобы я это подтвердила. И у меня нет причин ему противоречить.
- Ну, конечно. А ты здесь один живешь? - он мрачнеет.
- С мамой. Но она постоянно занята на работе. Обещала приехать на Новый Год. Ну, и ладно, мне не привыкать, - чувствую странное щемящее чувство внутри - вот они эти живые призраки. Никому не нужные… Я тоже была такой, пока действительно не стала призраком. Как, наверное, и Обсидиан. Так может парень тоже скоро… Оглядываюсь на своего кота. Сиди внимательно изучает мальчика и, наверное, думает о том же.
- А с кем ты будешь встречать Новый Год?
- Один, - его голос спокоен и бесчувственен, - больше никого нет.
- Хочешь, мы останемся с тобой? - удивляюсь сама себе, но слова не вернешь. Но, в принципе, я и не жалею. Парнишка нахмуривается.
- Мне не нужна ваша жалость.
- А кто собирается тебя жалеть? - вижу удивление в его глазах. Наверное, не думал, что я буду так резко? Не на ту напал! - ну, как хочешь. Идем, Сиди, нам надо найти новый дом на Новый Год. А парню еще елку украшать.
Слышу за спиной всхлип и останавливаюсь. Оборачиваюсь. Вот теперь он действительно ребенок - тихо плачет, обстоятельно размазывая слезы по щекам. А стоило только пригрозить…
- Ты чего? - мой голос до сих пор грозен. Но лед трогается, когда он поднимает свою зареванную мордашку.
- Не бросайте меня...
- Ты же сам хотел, чтобы мы ушли.
- Я не хочу… - вижу, как на его глазах вновь наворачиваются слезы, - я не хочу один наряжать елку… Мама не придет на Новый Год, я знаю. А я никогда сам не могу достать до верхушки.
Моя бурная фантазия тут же в красках рисует невеселую картину: уже раздается двенадцать ударов, люди радостно чокаются бокалами с шампанским, а в темной комнатке с елкой, наряженной всего лишь до половины, сидит, совсем один, маленький мальчик, и точно также, как сейчас, размазывает слезы маленькими кулачками.
Обсидиан с укором смотрит на меня. Но я и так уже все решила, Сиди.
- Где у тебя игрушки?
Задумчиво смотрю на этих двух существ - живого ребенка и кота-призрака, которые, кажется, успели стать мне родными. Не знаю, как это получилось, но они уговорили меня поехать за новогодними подарками. И теперь мы толкаемся в тесном и душном вагоне метро, хотя меня эти факторы никак не раздражают - моя температура всегда равна константе, а для толпы я просто прохладный туман. Читаю в его глазах вопрос.
- Нет, мне не противно. Я просто ничего не чувствую, - да, это было бы по крайней мере странно - ребенок разговаривает сам с собой - поэтому пришлось научиться читать его взгляды. И не так уж это трудно.
Поезд вылетает из туннеля, и город предстает перед нами во всем своем предновогоднем великолепии. В окнах магазинов переливаются гирлянды, толпы народа спешат по улицам с полными руками подарков - повсюду смех и веселье. И я до сих пор считаю, что Новый Год - самый лучший праздник. Самый добрый, самый нарядный, самый общий, самый-самый… По радио крутят новогодние шлягеры, что-то типа "Бубенцы, бубенцы", чувствую, как внутри рождается, пусть еле ощутимое, но все же ощутимое, чувство радости. Что же такое со мной происходит? Я никогда раньше ничего не чувствовала, а теперь вот… Люди и коты - родные, и праздники радуют...
Но окунуться дальше в свои чувства мне не дают - толпа народа выносит нас на большую площадь перед гигантским торговым центром. Вижу как загораются глаза у Одди - счастливый, он хотя бы помнит свое имя. Он тянет меня за руку, быстрее, туда - в большой и светлый сказочный мир новогодних распродаж… В такие моменты он наконец-то становится самим собой - маленьким восхищенным мальчишкой, в котором этот мир еще не убил все прекрасное и невинное. Но в какое-то мгновение невеселая мысль посещает его безмятежный разум и на чистый лобик тут же вползает упрямая морщинка, а бровки хмурятся - конечно, это было бы забавно, если бы не было так грустно.
Я продолжаю наблюдать за мальчишкой, пока они с Сиди задумчиво выбирают конфетти, и одна мысль не дает мне покоя, как не крути. Каждый раз все настойчивее и настойчивее врезается в мозг, заставляя глубже задуматься и точнее проанализировать. Кто же он такой? Даже Обсидиан сразу признал в нем друга - меня кот сначала вообще не подпускал к себе. А тут на тебе - и ест с его руки, и спокойно засыпает на коленках. Что-то здесь не так…
Сиди замечает мой пристальный взгляд, и вопросительно поднимает глаза. Я отрицательно качаю головой: ничего, Сиди, я просто хочу понять. Привыкла, что в этот призрачном существовании я все знаю и понимаю. А тут появляется маленький мальчик, и сразу же становится для меня загадкой, хотя чего там: рост метр с кепкой, темные прямые волосы, и удивительно черные глаза - вроде бы и загадке таиться негде, а вот поди-ка - имеется такая. Но я не люблю недопонимания, поэтому просто должна разобраться.
Одди молча протягивает мне коробку с елочными украшениями - он сам настоял, чтобы мы купили новые. Я согласно киваю. Хотя вокруг никого нет, мальчишка не разговаривает - ну, и правильно, мало ли? Он вообще молчаливый - даже дома мало говорит. Меня, в принципе, тоже не тянет на общение, поэтому мы просто молчим. И нам хорошо молчать втроем - я, Сиди и Одди. Может это и есть счастье?
Мы прогуляли по магазинам более двух часов - теперь я стала непроизвольно следить за временем. На улице уже стемнело, пора возвращаться домой. Выходим из супермаркета, Одди счастливо смеется и поднимает лицо к звездному небу. Надо же, снег… А я и не заметила. Ловлю на ладонь белые холодные снежинки, которые не тают от прикосновений к моей ледяной коже. Протягиваю ладонь Одди.
- Здорово, - зачарованно вздыхает он. И правда красиво - на светлой коже - точенные снежинки, загадочные и прекрасные в своей естественности. Одди тоже ловит белых бабочек, но они тут же тают на его теплой маленькой ладони. Он разочарованно вздыхает.
- Глупый, - тихо смеюсь. Одди обиженно надувает губки, но уже через мгновение отвлекается на елку, наряженную прямо посреди площади - на ней только-только загорелись гирлянды. Дети с радостными криками спешат к нарядной красавице, Одди следует за ними. Восторженно замирает возле самого постамента, мы с Сиди догоняем его. Снова вижу маленького беззащитного мальчика, которого хочется обнять, согреть…
Вздрагиваю от теплого прикосновения. Одди прижимается к моей руке, тихо шепчет. Я думала, что моя душа навсегда останется холодной и неподвижной, но что-то трепещет внутри при звуке его вздрагивающего голоса.
- Не уходи…
Кто он такой? Какая теперь разница? Главное, что этот мальчишка со взрослым взглядом и переменчивым характером сумел зацепить неподвижные струны моей замерзшей души. Я теперь не удивляюсь, почему Обсидиан так быстро принял его - кот оказался умнее меня. Он просто чувствовал тепло, которое исходит от Одди, которым он готов со всеми поделиться… А я считала себя умной и понимающей, и пыталась во всем разобраться. Но в тот вечер, возле той елки в торговом центре я вдруг поняла самое главное - это все неважно. Кто он, кто я… Какая теперь разница? Главное, что мы нужны друг другу, и никогда не должны расставаться.
Я смотрю на счастливого мальчика, который радостно лепит снеговика - ночью вновь шел снег. Осталось слепить последний ком. Одди уже рисует глаза, рот… Я на минуту отвлекаюсь. Мое внимание привлекает Сиди. Он упорно показывает в сторону Одди. Перевожу взгляд и замираю. На лице непроизвольно расцветает улыбка. Слышу обрывки их разговора.
- … как тебя зовут?
- Одди.
- А я - Лилия. Какой красивый у тебя снеговик. А можно я помогу тебе?..
Ловлю вопрошающий взгляд Одди, утвердительно киваю. Он прямо расцветает.
- Конечно.
Дети, весело смеясь, лепят снеговика. Мы с Сиди задумчиво наблюдаем за этим увлекательным занятием. Я действительно рада за Одди - наверное, никогда в жизни так не радовалась за кого-то. А за гранью и подавно… Обсидиан тоже, кажется, улыбается. Он, как и я, очень привязался к мальчишке. И думаю, если придется выбирать между мной и Одди, он выберет его. Но я очень надеюсь, что такого никогда не случится - мы идеальное трио, и так должно быть вечно…
Вечно… Вдруг неожиданно возвращается старая неприятная мысль - как Одди видит, слышит и чувствует нас с Сиди? Ведь мы призраки - я знаю, такое иногда случается, когда человек на пороге смерти. И неужели жизнь Одди уже висит на волоске? Мрачнею при этой мысли. Глядя на радостных детей, пытаюсь отогнать непрошенную гостью, но она упорно не хочет уходить. Сиди замечает перемену в моем настроении, встревожено следит за мной.
- Нет, Сиди, ничего, - я всегда так говорю. Конечно, я знаю, что мой кот все знает, но зачем лишний раз напоминать о таких неприятностях? Мы просто будем делать вид, что все хорошо. А если однажды что-то случится … что ж, посмотрим, как все повернется. И если Одди тоже станет таким, как мы - мы действительно останемся вместе навечно.
- Мне уже пора.
- Приходи завтра сюда. Я тоже буду здесь.
- Конечно, приду…
И ради этого счастливого мальчишки, бегущего ко мне, я готова на многое. Я сделаю все, чтобы эта счастливая улыбка всегда сияла на его безмятежном личике.
- Спокойной ночи. Спи, завтра хлопотный день.
- Ты же не бросишь меня, правда? - большие черные глаза сонно следят за мной. Вновь что-то обрывается внутри при этих словах.
Подхожу, глажу его по голове, ерошу темные волосы.
- Конечно, нет. Мы с Сиди всегда будем с тобой, - он счастливо улыбается, и глубоко вздохнув, засыпает сладким и безмятежным сном детства.
Тихо прикрываю дверь. Подхожу к окну - мое самое любимое место в квартире. Уже глубокая ночь, но город еще не спит - часто проезжают машины, все еще спешат куда-то люди. А у нас тихо и спокойно. "У нас?" - мелькает в подсознании. Да, эта квартира уже успела стать мне домом, как и Сиди с Одди - родными. И я, наверное, счастлива этому.
Слышу трель телефона. Хочу снять трубку, но Одди опережает меня - у него в комнате тоже стоит телефон. Тихо и аккуратно поднимаю трубку. Я знаю, что подслушивать не хорошо, но это смотря при каких обстоятельствах подслушивать. Услышанное меня совсем не радует, невольно хмурюсь. Сиди, подняв голову, прислушивается к звукам из комнаты Одди. Его голос затихает. Через мгновение слышу всхлипывание. Также аккуратно ложу трубку на место, и прохожу в комнату. Одди накрывшись одеялом, делает вид, что спит, но вздрагивающие плечи и прерывистое дыхание выдают его.
- Она не приедет?
- Плевать. Это уже не первый раз так. Она никогда не держит своих обещаний! - уже кричит. Подхожу, обнимаю, пряча его голову у себя на груди.
- Ничего. Мы будем с тобой.
Слышу тихие всхлипывания. Постепенно истерика затихает. Когда дыхание выравнивается, отпускаю его. Уснул. Ложу на кровать, накрываю одеялом. Осторожно, еле ощутимо, прикасаюсь губами к его лбу. Поцелуй призрака. Прямо фильм ужасов. Но только я не желаю ему зла.
- Спи, малыш. Мы всегда будем рядом.
Одди срывает листок с отрывного календаря. Задумчиво смотрит на красные цифры. Через несколько часов новый год. Поворачивается ко мне со счастливой улыбкой.
- Я рад, что встречу его не один.
Согласно киваю. Не знаю, что это за чувство, но кажется я тоже рада.
Последние приготовления - праздничный стол, маски, хлопушки. Через час начнется новый год, новая жизнь. Откроется чистый лист, в котором можно будет не делать ошибок. Одди заснул на диване - эти предпраздничные хлопоты жутко утомляют. Сиди с загадочным видом спрыгивает с дивана и направляется к двери. Конечно я помню, Сиди.
Мы спешим по ночному городу к торговому центру - за подарком нашему малышу, как часто называю я его в последнее время. Он на такое "прозвище" обиженно надувает губки, становясь еще милее и забавнее.
В Новый Год люди становятся еще общительнее - все стремятся поделиться своей радостью. Неудивительно, что на улице так много народа. Особенно много возле елки на центральной площади. Эта та самая елка - возле торгового центра. Мы с Сиди радостно спешим домой с подарком. Открываю дверь, и чувствую, как замирает все внутри - Одди нет дома. Еще раз оббегаю все комнаты, надеясь, что я ошиблась, что он просто шутит, прячется…
Вижу панику в глазах кота, сама мечусь по квартире. Куда он мог пойти? Стоп. Только одно место…
Сломя голову несемся с Сиди через весь город, туда, к торговому центру, на ту самую елку…
Народ все прибывает, в такой толпе вряд ли возможно кого-то найти. Только не нам - призракам. Просеиваем толпу, пропуская людей сквозь себя. Никого не вижу, только ищу, жду, надеюсь…
Чувствую толчок в спину. Но никто не может, кроме…
- Одди! Ты что? - вижу в его глазах слезы.
- Я думал, что вы … меня бросили, - хрупкие плечи трясутся от рыданий, - я так … испугался …
Крепко прижимаю его к себе. Замечаю Сиди, направляющегося к нам.
- Ну, что ты? Как мы могли? - стираю с его щек слезы, - идем.
Подвожу его к елке. Там горой навалены подарки - приятный сюрприз детям от их родителей. Одди непонимающе и немного завистливо смотрит на всю эту гору. Ведь его родители не положили под эту елку ему подарок…
- Смотри, вон там, - Одди напряженно всматривается в пестрый сугроб. Скользит взглядом по этикеткам. Вдруг вырывается, и проталкивается среди толпы таких же нетерпеливых детей. Вижу его сияющее лицо, глаза, в которых все еще блестят слезы… Одди бросается к нам, сгребает в охапку Сиди, прижимается ко мне…
Не нужны слова, и так все понятно - я выполнила свое обещание.
Слышу, как часы начинают отбивать двенадцать ударов. Замерев, считаю вместе со всеми. Я почему-то верю, что произойдет что-то чудесное, прекрасное, такое, что никогда еще не случалось со мной…
- … одиннадцать, двенадцать... - площадь взрывается криками, возгласами, смехом. Над головой расцветает красочный салют.
Люди поднимают голову и радостно смеются. И не только фейерверкам, нет - в первые минуты нового года природа подарила людям снег. Большие белые хлопья вмиг засыпают землю, людей, елку, подарки…
Чувствую на груди что-то теплое. Изумленно наблюдаю, как падающие снежинки почти мгновенно тают, оставляя на черной шерсти Обсидиана алмазные слезы. Поднимаю голову к звездному небу, и начинаю чувствовать легкое покалывание. Легкие теплые слезинки стекают по моему лицу. Протягиваю руку к небу, ловлю несколько белых мух. Через пару мгновений снежинки тают, оставляя теплые лужицы. Чувствую толчок слева, справа. Толпа окружает меня, бурлит, я чувствую ее, я одна из них…
Одди, счастливо улыбаясь, наблюдает за мной и Сиди.
- Мое желание сбылось…
Помню эту девочку. Лилия. Она тоже здесь? Радостно щебечет о чем-то с Одди. Поворачивается ко мне. С любопытством рассматривает.
- А это кто?
Я все еще не верю - они видят меня, они слышат, они чувствуют?..
- Это моя … старшая сестра. Она теперь будет жить со мной.
- Здорово. Меня Лилия зовут. А тебя?
Я … да, я помню. Я вспомнила!
- А я Элона, - радостно улыбаюсь Одди, Сиди, небу, кружащемуся снегу.
Лилию зовут из толпы, она убегает, обещая вернуться. Одди снова бросается ко мне в объятия.
- Ты такая теплая…
Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Они капают, вместе с тающими снежинками, на черную гладкую шерсть Обсидиана, на темные прямые волосы Одди. Я чувствую, как внутри разливается тепло, чувствую глухие удары о грудную клетку, эти почти забытые чувства, которые были так давно. Вокруг кишит жизнь, и я тоже чувствую ее, через прикосновения, объятия, улыбки и смех. Я вновь ошиблась - думала, что Одди должен уйти за нами. Вместо этого он смог согреть своим теплом наши холодные сердца, воскресить наши уснувшие души. Я ошиблась - и рада этому. Теперь я понимаю, почему мы с Сиди остались в этом мире, пусть и призраками - мы просто обязаны были найти друг друга, найти Одди и помочь ему. Или чтобы он помог нам. Ведь он уже знал все тогда, знал - это не случайность, что мы пришли именно в этот город, именно в его дом. Не случайность, что мы встретились - ведь теперь мы вместе. Мы нужны были друг другу. Как потерянные и разбросанные кусочки одной мозаики, которые наконец соединились, и создали единую, правильную картину.
И я улыбаюсь небу, благодарю его за еще один шанс, за это чудо, в которое стоило только поверить, за этот чистый лист в вечной книге жизни, который мы начнем заполнять вместе - я, Сиди и Одди. Я нашла свое счастье. И больше не потеряю его...