Как-то раз, в одной стране на берегу Средиземного моря жил рыбак. Каждый день на выходил он в море: Рано утром — проверить сети и собрать улов. Вечером — расставить их снова. Иногда, раз или два в месяц, он уходил в море на несколько дней, в надежде поймать большую рыбу, более умную, что бы попадаться в сети. Всю свою долгую жизнь прожил рыбак на этом берегу. Он знал каждый изгиб, каждый камень бухты. И еще знал рыбак все ветры в этом краю. Любой, даже самый молодой рыбак знает имена ветров, их силу, направление и характер. Но рыбак знал намного больше. Он понимал язык ветров, и часто разговаривал с ними. И хотя ветры не отвечали рыбаку, он не обижался: ведь они такие большие и сильные, и у них столько важных дел. Где им обращать внимание на какого–то человека, одного из миллионов, живущих там, на земле. Но рыбак не грустил. Каждый ветер он встречал приветствием, и когда тот отправлялся дальше, желал ему счастливого пути. И пока ветер не уходил, рыбак слушал, как он рассказывает бухте и деревьям о своих странствиях, о дальних странах и о необычных вещах, творящихся на земле.
Сколько рыбак помнил себя, ветер всегда был частью его жизни. Его самое первое, еще детское воспоминание было о том, как ветер подхватил воздушного змея, поднял высоко в небо, и держал его там долго–долго, так долго, что даже безмерное счастье от первого в жизни чуда успело состарится и превратится в усталость.
Другой ветер, который навсегда запомнил рыбак, стал границей, за которой осталось детство. В то утро он проснулся от громкого стука – это хлопали ставни в его комнате. Несмотря на то, что было лето, в доме было очень холодно и сумрачно. Завывал ветер, небо затянули темно-серые низкие облака. Начиналась буря. Мать, выбегая из дома, крикнула: «Быстрее, на пристань!», и не дожидаясь сына, побежала к бухте. Когда мальчик примчался, весь поселок уже был на берегу. Люди суетились вокруг лодок и рыбаков, до срока вернувшихся с лова. Когда подходила очередная лодка, все бросались к ней, помогали затащить на берег, свернуть паруса, уложить сети. И тут же бежали обратно, всматриваться в море, выискивая «свою» лодку. И только когда ветер усилился настолько, что стоять было невозможно, малыш сдался и ушел домой. На полпути началась гроза. Молнии, казалось, не гасли, вспыхивая одна за одной. Непрерывный грохот грома перекрывал крик, и малышу было очень страшно. Когда он наконец добрался до дома, то забрался с головой под одеяло и тут же уснул. Малыш проснулся только на следующее утро. В доме никого не было, лишь он один. Буря стихла. Малыш выбрался из-по одеяла и тут же побежал на пристань. Там он увидел мать, и еще несколько соседок. Они неподвижно стояли на берегу, всматриваясь красными сухими глазами в такую неожиданно тихую, до неба голубую, такую бездонно–пустынную морскую даль.
Потом в жизнь рыбака вошли и другие ветры. Он помнил их всех. Но особенно помнил ветер, который он впервые разделил со своей любимой. Тогда они лежали рядом в траве, и даже утренний бриз не мог остудить жар их тел.
Из покон веков, из года в год, по давно установленному порядку, каждый ветер приходил в бухту в свою пору, располагался там на отведенный ему срок, и, погостив, улетал дальше, уступая место товарищу.
Но однажды в бухту прилетел новый, нездешний, незнакомый ветер. Это произошло поздним вечером, когда другие рыбаки уже разошлись по домам. А рыбак все еще сидел на пристани у своей лодки, глядя как в небе загораются звезды, и глупые рыбы выпрыгивают из воды, чтобы схватить их. И тут в бухту ворвался незнакомец. Метнулся от одного берега к другому, облетел вокруг маяка, взмыл вверх, под самые звезды, и оттуда, плавными струями стек вниз, заполнив собой всю бухту. Рыбак замер, пытаясь угадать характер гостя, беззвучно спрашивая его: «Кто ты, откуда пришел, какие перемены принес с собой?» Таких ветров рыбак не встречал за всю свою долгую жизнь. Этот ветер не был непохож ни на один из тех, кого знал рыбак. Ветер был прохладен, но рыбака бросало в жар, когда тот касался его лица. Он был так легок, что лишь слегка раскачивал листья пальм, но рыбак ощущал в нем безудержную силу урагана. А запахи, которые он принес с собой! Они будили в рыбаке воспоминания, оживляли картины то ли из далекого детства, то ли из других жизней. Рыбак вдыхал ветер, и не хотел выдыхать. Запахи порождали образы, порождали голоса. Голоса пробуждали чувства, странные, волнующие. В этих голосах рыбак узнавал ответы на вопросы, которые ему некому было задать, на вопросы, которые он даже не знал, как спросить. Это было так здорово, что рыбак решил, что это сон. Рыбаку захотелось вдохнуть в себя весь этот ветер, вдохнуть его целиком, до последней молекулы, вдохнуть — и оставить в себе. Рыбак пытался задержать дыхание, сколько мог... Но вслед за вдохом неизбежно следовал выдох, и не воздух — сама жизнь покидала рыбака. Рыбак неожиданно осознал, как всю жизнь нехватало ему этого ветра. Как он скучал, даже не зная о нем! А может знал, но просто позабыл, просто устал ждать, боясь обмануться. Но все это время где–то глубоко–глубоко внутри рыбак верил, что встретит его. И вот это произошло! Вот он, рядом, вокруг, в нем самом! Но почему же именно сейчас, когда они наконец вместе, рыбаку стало так грустно? Рыбак знал ответ. Но даже зная, пытался придумать какой–нибудь другой, менее жестокий. Но как обмануть себя? Рыбак знал, что из года в год, по давно установленному порядку, каждый ветер приходит в свой час, располагается в бухте на отведенный ему срок, а потом улетает дальше, уступая место товарищу. И что скоро настанет час, и этот ветер так же покинет бухту, покинет рыбака. И вместе с ветром уйдут запахи, уйдут образы, уйдут голоса. Уйдет и этот жар, и этот озноб, и радость встречь, и отчаяние разлук. Все это ветер заберет с собой и понесет дальше, к другим, незнакомым берегам. К другим рыбакам.
И тогда ветер, почуствовав печаль рыбака, ласково прошептал ему: «Все это так. Но не печалься. Часть меня навсегда останется с тобой. И еще останется память. И когда-нибудь ты снова встретишь меня. Теперь ты знашь меня, и поэтому сможешь снова меня найти. Ведь в этом мире ничего не исчезает.