***
Дитрих Займе, до суставной хрящевой издрожи ломки рук, ног, свода шейных змей, обожал смотреть-жрать футбол заключенных - в жиже бордового изувера поля, расположенного на конст-площадке КНЦГ-137.05.301. - под занавес 44-го.
Матч проходил раз в два месяца, на приезд самого Гейнца, и только в бешенную непогоду сил маясь - как раз для выгула нерва развалов - как раз для боли придорог принадрывных сцен.
Доподлинно истеричный вой ветра вальсировал,.. Рвущийся в разрыв изрыганием полновесный сумашедший ливень питался,.. Всё это пособничало яркому абзацу - утонувшей безисходности - не стоящей того - до конца мира - тона лжи.
На поле две команды - уставленные выеденными бельмами рабов в цель - зажратых калых извергов - Дитриха Займе и самого Гейнца - ёрзающих под гробным навесом, ютящихся за иглами клеточек, ползающих по пространству недоколотыми червями в темнотах глав...
Небо как-будто вымаливало на развес души; искрились скромные милые молнии; падала вера...
Обтянутые простынями желто-зеленой кожи, заключенные - скелеты, без одежд и циферь, мало того что обязаны были играть в футбол - из кусков жизни вырываясь - сквозь мрак капая - мимо света пустуя - так еще и выбирать мяч - сами - от каждой команды по мячу. Тянули жребий медленно - то быстро - то медленно... Зрение куда-то пропадало в этой черно-белой ковке льда - всё мешалось,.. Падальный выбор приказал Ожинского и Андри - остатками выдоха - быть мячами. Их глаза на секунду стали самыми в мире дорогими и любимыми. За невидимыми полосами стекающих струй - слезы текли у всех с громом на...
Голова Ожинского - срубленная предателем-палачем - каХацким выщербком - валялась в центре поля красной пенной жилой - усыпая высь...
Выигравшие - едят хлеб - дают силу будущему - спасают близких людей - выживают.
Свисток.