Как женился мой дядька

Оллета
Дядька мой, молодой кудрявый парень, вернулся с войны весь в наградах.
Поступил учиться в железнодорожный институт.
Девчонки за ним толпой бегали. Дядька тоже был не промах, кружил головы всем подряд, пока не влюбился в профессорскую дочку Елену. И так сильно влюбился, что уже собирался жениться.
Привел как-то свою Елену домой и сказал матери и отцу, что на Октябрьские праздники они поженятся. Те обрадовались, стали к свадьбе готовиться.
И вот приехал сынок домой, а с ним девушка беленькая кудрявая, подружка его сестры, Наташа.
И говорит родителям:
- Я женился, вот моя жена, Наташа!
Родители в шоке, вся родня тоже. Но делать нечего, стали гостей созывать, да свадьбу играть.
Стали молодые вместе с родителями жить. Родился у них сыночек.
Только дядька как-то сыночку не рад. Ходит все чего-то печальный, а молодая жена все с заплаканными глазами...
Пришел как-то вечером к матери и отцу:
- Мама, папа, разрешите мне развестись, я Елену сильно люблю, а она меня.
Мать в ответ:
- О чем ты раньше думал, когда женился, ведь ребенок у тебя.
- Да, мам, я перед свадьбой хотел с Леной переспать, а она мне сказала:" А вдруг я не девушка? Что тогда будешь делать?!" Я развернулся и ушел. А теперь доказала, что она была девушкой... Она от меня тоже ребенка ждет. Разрешите мне развестись...
Отец как кулаком  по столу стукнул:
- Ах, ты паршивец этакий! Нет тебе нашего благословения. Наташка твоя с горя чего-нибудь и себе и ребенку сделает. Раз женился, значит живи в свое семье, а о Лене забудь. Она избалованная видно сильно, профессорская дочка. Если родит от внучка не откажемся, но и семью рушить не дозволяем!
Так и остался дядька жить в своей семье.Через пару лет у него родилась дочка.
Только дядька так и не исправился, гулена был страшный. Тетка Наташа частенько плакала да скандалы дядьке закатывала.
Говорят, у дядьки еще детей неофициальных полно, только кто ж теперь об этом знает. С войны-то мало мужчин вернулось.
Сам дядька-то уже умер и его жена следом за ним. Так что за выдачу семейных секретов ругаться больше некому.