От автора.
Данный рассказ – это всего лишь мой сон, изложенный на бумаге. Я только придумал связующие звенья и добавил недостающие детали. Основное действие рассказа происходит в реально существующем месте (строительный гипермаркет), где я и работаю, поэтому намеренно оставил те имена и названия, которые мне приснились. Я написал этот рассказ в большей степени для своих друзей, которые присутствуют в произведении, но мне так же важно и мнение сторонних, а главное творческих, людей. Будет интересно узнать, что вы об этом думаете, ведь я написал это на одних эмоциях, к тому же мне сложно судить свой собственный сон! Приятного (надеюсь) прочтения.
Сгущались сумерки. Я шел с подружкой по тесным извилистым улочкам. Она держала меня за руку и что-то напевала себе под нос. Мне было приятно идти вот так с ней и ни о чем не думать. По обеим сторонам улицы вплотную друг к другу стояли одноэтажные ветхие домики. Вокруг них не было ни деревьев с кустами, ни садовых участков – ничего. Их входные двери выходили прямо на дорогу.
Впереди показался мой дом. Проходя мимо, я забежал внутрь, чтоб взять банку пива из холодильника. Подружка осталась в прихожей, а я по пути на кухню заглянул в комнату. Брат уже лежал в постели, но когда услышал меня, поднял голову от подушки:
---Уже домой?
---Нет. Щас провожу ее и обратно.
---А-а! Давай! На свалке осторожней, не шляйтесь там особо…
Мы вышли на улицу и пошли дальше. Я открыл пиво и спросил:
---Точно не хочешь?
---Нет. А че твой брат про помойку говорил? У нас там что, бомжи появились?
Я неопределенно пожал плечами, но она требовательно на меня смотрела, и я сказал:
---Да фиг его знает! Мне вообще по барабану. Может, это он спросонья.
Она хмыкнула и замолчала. Минут через пять неторопливой ходьбы мы вышли на пустырь. Впереди громоздилась свалка. Дорога шла вдоль нее добрых сто метров и отлично проглядывалась отсюда. Ничего подозрительного не было. Мы сделали шагов десять, и одновременно остановились.
Что-то было не так. Появилось какое-то странное чувство, вроде неудобства. Мы прошли еще немного и, переглянувшись, вновь остановились. У меня появилось ощущение чего-то мерзкого, страшного… Подруга стала дышать чаще, и я понял, что у нас схожие чувства.
---Обойдем? – полуутвердительно спросила она, и я с радостью согласился. Мы развернулись и углубились в лабиринт улочек. Поневоле мы ускорили шаг и стали чаще оборачиваться. Улица повернула несколько раз и вытянулась в струну. Теперь мы шли по дороге, параллельной свалке. Отсюда помойку не было видно, но я знал, что она осталась где-то справа.
Через несколько минут мы повернули налево…и снова вышли на пустырь. Перед нами не было дороги, однако впереди все так же громоздилась свалка. Я еще не успел осознать, как такое могло произойти, а мое сердце уже стучало в груди как бешеное. Подруга до боли стиснула мою руку и посмотрела на меня. В ее глазах были страх и непонимание.
Мы одновременно попятились и быстрым шагом двинулись прочь.
---Что происходит? – дрожащим голосом пролепетала девчонка.
---Не знаю…
Она боялась. Я боялся. И мы оба не понимали, что происходит. На этот раз мы ушли еще дальше и в конце концов вышли на шоссе, идущее вдоль нашего городка. На землю спустился туман, и было опасно идти по обочине, но нам было наплевать. Мы чуть ли не бежали, не обращая внимания на гудки раздраженных водителей.
А потом как-то неожиданно машин не стало. Порыв ветра – и туман рваными клочьями разогнало в стороны. В оранжевом свете фонарей нам предстала прямая как стрела дорога, а справа от нее… Конечно же, злополучная свалка.
Приятная прогулка превратилась в бег по узким мрачным улицам. В наших глазах не было ничего, кроме паники. Мы готовы были бежать куда угодно, только подальше от помойки. Подруга стала отставать, и это меня немного отрезвило. Я не собирался ее бросать. Ради этой девушки я был готов драться с кем угодно.
Трезвые мысли немного меня успокоили и освежили память. Теперь я знал, кто может объяснить происходящее. Схватив подругу за руку, я побежал в сторону своего дома.
Пока длился бег, мы еще дважды выскакивали на мрачный пустырь, но ни разу не пробовали его пересечь. Только спустя двадцать минут мы оказались на знакомой улице. Перешли на шаг, чтобы отдышаться, и вскоре были возле моего дома. К тому времени совсем стемнело, а фонари на нашей улице были редкой роскошью. Лишь над дальним перекрестком разрезал тьму одинокий прожектор.
Я схватился за дверную ручку, но внезапно дверь с силой сама открылась мне навстречу. Секунда – и я в окружении нескольких живых мертвецов. Еще миг – и меня рвут на части, со страшной силой выкручивая суставы, а где-то сзади слышится страшный женский крик…
…Моя нога непроизвольно дернулась, с грохотом пнув шкафчик, и я проснулся. Секунду посидел в тишине, пытаясь понять, есть ли еще кто-нибудь в раздевалке кроме меня, а затем с облегчением вздохнул. Всего лишь сон! Блин, а какой реалистичный! И страшный. Сердце до сих пор бухает в груди, и как будто наяву чувствуется гнилостный запах разложения. Меня передернуло от омерзения. Это ж надо так: впервые уснул после обеда в раздевалке, и нате вам!
Я встал со скамейки, потянулся и вышел в коридор. Со столовой тянулись приятные запахи, но я только что поел, поэтому прошел мимо. Достав телефон, я присвистнул: оказывается, меня сморило аж на полтора часа! В отделе меня наверно уже потеряли. Хотя, в принципе, если не позвонили…
И все-таки странный сон, подумал я, спускаясь в торговый зал. Обычно сны редко запоминаются, а если и запоминаются, то обрывками. А этот… Слишком уж настоящий, что ли. Город, в котором я никогда не был, но знал во сне, как свои пять пальцев. Мой дом, брат, свалка, девушка… Девушка! Я нашел то единственное, чего не помню. Все остальное отчетливо врезалось в память, а вот ее лицо… Вместо него в моей памяти лишь туманный овал. И голоса не помню. И имени. Жалко! Видимо, во сне я ее очень любил, а сейчас даже не знаю, кто она.
Я прошел мимо служебного выхода и вышел в зал. Мне навстречу, улыбаясь, шла Крестина. Не знаю, почему, но мне все время хотелось назвать ее Мышь. У нее была такая странная, индивидуальная походка, что создавалось ощущение, будто она действительно эдакая хитрая мышка.
---Уже уходишь? – спросил я.
---Ага, уже пятый час. А ты че так долго кушал?
---Да я уснул в раздевалке.
Она рассмеялась, удивленно на меня глядя:
---Уснул?! Че, серьезно?
---Серьезно! – смущенно ответил я. – Со мной впервые такое.
---Заработался, бедненький! – Крестина демонстративно погладила меня по голове и улыбнулась на прощание:
---Ну все, Жень, пока!
---Счастливо.
Проходя мимо главного входа, я почувствовал, как жаркий летний воздух расползается от дверей по всему магазину. Но здесь он хотя бы еще свежий. Я знал, что дальше, в нашем отделе, будет жарко, душно и липко. Намного хуже, чем здесь. Особенно наверху, когда надо снимать плитку покупателям. Вытяжка в магазине не работала уже второе лето, и начальству, казалось, было на это наплевать. Ничего удивительного, что персоналу в таком случае становится наплевать и на работу, и на магазин, и на само начальство.
Пройдя весь первый зал насквозь и обменявшись кучей стандартных «Привет – привет, как дела? – нормально!» с теми, кого еще не видел, я оказался в Сантехнике. Я работал на два отдела, и здесь у меня тоже был товар, который мне нужно было продавать. Гнусная это работа, когда ты вынужден бегать из одного отдела в другой. Нужно знать ассортимент и тут, и там, к тому же каждый руководитель хотел меня видеть именно в своем отделе. А так как разорваться я не могу, да и золотую середину еще не отыскал, то руководитель Сантехники был мной вечно недоволен. Но были в такой работе и плюсы. Например, знакомых и друзей становится больше.
Вот и сейчас я остановился поболтать с Саней и Ксюшей, благо покупателей было немного.
---Курить хочется! – выдохнул Александр.
---Так а в чем проблема? – удивился я.
Ксюха трагически развела руками и пропищала:
---Нету ни у кого!
Здесь я им ничем помочь не мог, не курю. Зато не переставал удивляться, как в такую жару можно курить.
---Где все покупатели-то? – спросил я. – Вроде много было! Куда все смылись?
---Да и слава Богу!!! – завопила Ксюха.
Перекинувшись еще парой фраз, я ушел в свою вотчину. Кафельная плитка. Вот здесь-то я ценился руководством намного больше, чем среди унитазов. Здесь я действительно много знал и много умел.
---Че ты мне даже не позвонил?! – сразу наехал я на Пашу, стоящего возле теплых полов. – Я уснул, блин!
---Дак я знаю! – заржал он. – Мне Денис Храбустов сказал!
---А он откуда узнал?!
---А я заходил в раздевалку, видел тебя! – произнес подошедший Дэн.
---Ах ты Храбустятина! И ты даже не разбудил меня! – в шутку рассердился я и тут же получил шуточный удар в печень.
---Зачем? – Дэн радостно улыбался. – Вот если б надо было плитку покидать, я б тебя позвал! А так нафиг ты тут нужен?
Теперь уже он получил от меня по животу и запрыгал возле меня в боевой стойке, потешно размахивая клешнями.
---Тимур идет! – цыкнула на нас Ленка Эльбек, вынырнув откуда-то из пролета, и мы тут же встали по стойке смирно. Из другого ряда с мобилой в руках неторопливо вышел Редосиш, слышавший весь наш разговор.
---И че? – его голос прямо таки излучал безмятежность и пох_истический настрой. – Пусть не ходит здесь!
---Слышь! – осуждающе посмотрела на него Лена.
---Да мне вообще пох_й! – ответил Редосиш, однако телефон убрал.
Когда директор, Тимур Иванович, ушел, Денис спросил:
---А че с покупашками-то? Как-то странно они слились! Неожиданно, я б сказал.
---Да нет! – я вдруг заметил одну странность. – Ушли-то они как обычно, а вот новые почему-то не пришли!
---Точняк! – радостно удивился Редосиш. – Магазин пустеет. Правильно, пускай валят отсель!
---Э-э, «пускай валят»! – запротестовал Паша. – Мне план надо делать!
---Да забей ты!
---Ага, тебе на все «забей»!
---Да мне действительно насрать…
Редосиш у нас вообще отличался тем, что ему и вправду было на все насрать. Позитивный парень. Да и наш отдел отличался тем, что мы постоянно ржали так, что нас на складе было слышно. И ниче, пока терпели.
---О, смотри, идет кто-то! – ткнул меня локтем в бок Денис.
Через пустой первый зал в нашу сторону шли двое мужчин с пустой тележкой. Когда они подошли ближе, мы все заметили, что они какие-то помятые, и черепа у них странные, неправильной формы, с шишковатыми наростами. Мы в полном молчании посторонились, пропуская их, а когда они скрылись в левом проходе, брезгливо переглянулись.
---Они что, больные? – шепотом спросила подошедшая Ленка.
---Да хрен знает, главное, чтоб не заразные.
Я сказал, тупо глядя в одну точку:
---А заметили, как от них воняет? – мне вдруг показалось, что со мной это уже было. Эдакое дежавю. И в этом что-то смутно настораживало.
---Куда они пошли-то? – Редосиш подошел к проходу, в котором скрылись покупатели, а затем друг за другом произошли сразу три события.
Деревянный брусок со страшной силой опустился на голову Редосиша. Во все стороны брызнули мозги, а мертвое тело безвольной куклой упало на пол.
Во всем магазине погас свет и тут же снова зажегся, но теперь он горел с перебоями, мерцая и периодически погружая мир во тьму.
Откуда-то из первого зала раздался истошный женский вопль, и столько ужаса было в нем, что кровь в жилах заледенела у всех, кто его слышал.
А я сразу вспомнил, откуда это ощущение дежавю. Из недавнего сна. И чувство необъяснимого страха, возникшее при появлении незнакомцев, и гнилостный запах, исходивший от них. Так пахли мертвецы в моем сне. Вот только то, что происходило с нами сейчас, на сон походило все меньше и меньше. И разбрызганные по полу мозги моего друга говорили об этом очень красноречиво.
---С-суки!!! – глаза Дениса бешено вращались, а руки лихорадочно шарили по одежде в поисках оружия.
---Они мертвы! – хрипло проговорил я, также озираясь в поисках хоть чего-нибудь увесистого. Впрочем, моя фраза не произвела особого впечатления. Друзья сами быстро поняли, что перед ними не живые покупатели, и, что самое поразительное, сразу в это поверили.
---Черт, здесь ничего нет! – крикнул Паша. – Нужно валить в инструменты, там топоры и молотки…
---Рехнулся?! Слышал, как тетка кричала? Они уже там! Везде! – зачастила Лена. – Блин, че делать-то?
---На склад нужно, – шепотом сказал Дэн, не сводя глаз с мертвяков. Странное дело, но они стояли на выходе из прохода и ничего не предпринимали. Один вцепился в тележку, второй держал окровавленный кусок дерева, но оба очень пристально смотрели на нас, словно прислушиваясь к разговору.
---Че застыли?!! Валите быстрее! – проорал нам распиловщик, пролетая мимо в сторону склада, но вместо нас на его слова среагировали наши противники. Один мертвяк откинул в сторону телегу и бросился за распиловщиком по параллельному проходу, а второй зарычал и, подняв над головой брусок, двинулся в нашу сторону. Лена первая догадалась, что у нас под рукой тоже есть оружие. Она подскочила к ближайшему стенду и достала из-под него плитку. Денис, не раздумывая, отобрал ее у Лены и с хаканьем швырнул вперед, словно бумеранг. Плитка с противным чавканьем ударила мертвеца в грудь, и тот отшатнулся, выронив на пол брусок. Мы с Пашей одновременно бросились к выпавшей деревяхе, но он успел первым. И тут я вспомнил, что мы с Дэном сегодня ходили выбирать ему нож для разделки мяса. Пролетев мимо мертвяка, я с грохотом отшвырнул стул от стойки и стал выкидывать оттуда все ненужные вещи, не обращая внимания на смачные хлопки сзади. Когда я наконец вынырнул из под стойки с добротным ножом в руках, мертвец валялся на полу с раздробленным черепом и перебитой шеей.
---Валим! – крикнул я и бросил нож Денису. Он поймал его и тут же бросил мне обратно:
---Я и так справлюсь!
Мы вчетвером побежали на склад, и я только теперь обратил внимание на то, что в магазине царит настоящий ад. Свет зажигался с перебоями, создавая атмосферу стандартного фильма ужасов, отовсюду слышались панические крики персонала, хрипы мертвецов, люди бегали по всему залу, и многие, казалось, сошли с ума, не зная, что предпринять и куда бежать.
А бежать-то, похоже, было некуда. Нам навстречу со склада мчались два продавца, а в двадцати метрах сзади медленно катился погрузчик, весь облепленный зомби. Что там осталось от водителя погрузчика, не хотелось даже думать.
---Туда нельзя! Черт, они уже во всем магазине! – выдохнул Вадик. У него в руках был небольшой топор, уже заляпанный кровью. Леха, стоящий рядом, держал в каждой руке по монтировке. Увидев, что Денис у нас до сих пор без оружия, протянул одну ему:
---Держи! Что делать-то будем?
---Держать круговую оборону. – Мрачно ответил я.
---Да они сожрут нас! – округлила глаза Лена. – Бежать надо!
---Куда?! – в один голос закричали Леха и Паша.
---Может, запремся в туалете? – не сдавалась Лена.
---Там такая дверь, что даже ребенок вынесет ее с одного удара!
И тут меня осенило!
---В распиловку!!! Там они хотя бы со спины не зайдут!
Чтобы пробиться к распиловке, нам потребовалось меньше минуты.
---Ну хоть кто-то пришел!
Александр вышел к нам из темноты. Его левая рука висела плетью, зато в правой он держал огромный молоток.
---Где Ксюха? – тут же спросил я.
---Тута! – ответил тонкий голосок, и его обладательница вылезла к нам из-под станка.
---А остальные? – спросил Вадим. – Никита, Лена, Катя, узбеки?
---Мы их потеряли. Никита с Катей вроде к кассам рванули. Узбеков вообще не видела.
Почему-то все были на удивление спокойны. Как будто все это происходит сейчас не с нами. Никто не задается вопросом, откуда появились мертвецы и как это вообще возможно, куда делись перед этим покупатели и что сейчас творится в городе. Мы как будто просто смотрели очередной ужастик, просто чуточку страшнее, чем все остальные. И в то же время понимали, что скоро нас не станет. Никто не строил на этот счет никаких иллюзий.
А я вдруг понял, что перед смертью безумно хочу вспомнить лицо той девушки из сна. Раз сон оказался вещим, то, может, и девушка окажется реальной? Но сколько ни пытался вспомнить, перед глазами стоял один и тот же туманный овал.
Нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать. И мы ждали…
И только спустя час мы поняли, что нас ждет не просто смерть.
…Мертвец наотмашь ударил рукой, и Денис отлетел в сторону, больно ударившись спиной о станок. Я выскочил вперед и закружил вокруг противника. Силы были явно не равно, поэтому я решил сделать упор на ловкость. Перекидывая нож из одной руки в другую, я то приближался к зомби, то отпрыгивал в сторону, и наконец смог нанести удар. Я резко взмахнул рукой, и на рваной рубахе мертвеца поперек груди появился разрез, тут же, к нашему удивлению, покрасневший от крови. Странно, но мертвец не делал никаких попыток защититься, и я все чаще и увереннее стал махать ножом. Мелкие брызги крови летели во все стороны, но никто не обращал на них внимания. Я облизал пересохшие губы, и даже на них почувствовал противный вкус крови.
А мертвец вдруг ухмыльнулся перекошенным ртом и с трудом произнес:
---Зря ты это сделал.
Он медленно развернулся, и Вадим этим не замедлил воспользоваться. Свистнул воздух, и его топор с хрустом опустился на голову зомби. Вадик вытер кровь с лица и повернулся к нам:
---Че он там провякал?
И в этот момент в полной тишине раздался странный звук, словно терлись друг о друга кости. Саня с гримасой боли схватился за голову и упал на колени. В черепе что-то хрустело, он вспучивался странными шишками, и наконец парень не выдержал и закричал. А когда замолчал и поднялся на ноги, медленно и ни на кого не глядя побрел в зал.
---Эй, ты куда?! – схватил его за рукав Паша, но Саня легко освободился и вышел из распиловки.
---Че это с ним? – спросил Леха.
---То же, что будет и с нами. – Тихо ответил я. Мой организм в панике кричал мне, что зараза стремительно распространяется по телу. Я оглядел всех по очереди. У Вадика на лице кровь. У Лехи порезано бедро, у Паши рваная рана на плече. Дэн никак не может остановить кровь из разбитого носа. У Ксюши и Лены, так же, как у меня, на лице множество мелких капель крови. Чужой. Мертвой. Мы все, так или иначе, контактировали с кровью мертвецов.
---Мы все заражены. – Неожиданно спокойно сказала Лена.
---Почему ты так уверена? – прогнусавил Денис.
---Потому что Саня нас не тронул! Мы ему уже не интересны.
---А…
---А он уже…не такой как мы. Пока.
И вот тогда-то нам стало по настоящему страшно. Рядом с распиловкой бродили зомби, но на нас они уже не обращали внимания. Мы медленно вышли в зал, переступая через лежащие кругом тела, и подошли к главному проходу. Нигде никого не было. Только бесцельно шатающиеся мертвецы. Единственное, что мы услышали, это нестройный гул, идущий из первого зала.
Видимо, мы были последними, потому что, когда мы пришли в Напольные покрытия, там собрался уже весь персонал магазина. И они тоже знали, что мы все обречены.
---О-о! А вот и Плитка с Сантехникой подошли! – весело крикнул нам Юра из Инструментов. – Вы держались дольше всех! Давайте, располагайтесь, проведем последние часы вместе.
Мы залезли на планшеты с ламинатом, и нас тут же стали с любопытством расспрашивать, где мы прятались. Я невольно проникся уважением к этим людям. То, что нас ждет, намного хуже, чем просто смерть, однако они держатся и не раскрывают своих чувств. Кто-то сбегал к кассам и принес оттуда кипу журналов, кто-то сломал аппарат с кока-колой, раздав ее всем желающим. Со всех сторон слышался веселый смех и громкие разговоры. Они замолкали только тогда, когда случайный мертвец проходил мимо. Тогда в ход шло все, что было под рукой, лишь бы уничтожить урода, порушившего нашу жизнь. Иногда с разных концов отдела раздавался противный хруст костей, и один из нас становился другим. Такие медленно уходили в темноту гипермаркета.
Никто не пытался выбраться из магазина, хотя мертвецы теперь не обращали на нас внимания. Нам некуда было идти. Нам снова не оставалось ничего другого, кроме как ждать. И мы ждали…
…Глухое отчаяние накатывало медленно, но неизбежно. Спрятанные доселе чувства готовы были вырваться наружу, но я знал, что этого нельзя допустить. Если это произойдет, то я кончусь. Кончится тот, кого все знают под именем Евгений Илларионов. Друзья любили меня таким, какой я есть…и мне не хотелось меняться в последний день.
Только теперь я заметил, как фальшиво и наигранно звучат якобы спокойные голоса и веселый смех. Все прятали чувства. Всем было больно. Страшно. Обидно. И кто в этом виноват?! Кто?!!
---Ребята! – мне удалось переварить отчаяние в тупую злобу и ярость. – Послушайте!
Никакого отклика. Гул голосов даже не думал стихать. Только несколько стоящих рядом ребят посмотрели на меня и тут же отвернулись.
---Эй! Да послушайте же!
Да, это вам не в своем отделе кричать, где все тебя знают и готовы выслушать.
---Э-э-э-эй!!! Ребята!!! – наконец все затихли и с каким-то болезненным любопытством посмотрели на меня.
---Друзья! – уже тише сказал я, хотя сам с трудом сдерживал дикую ярость, кипевшую во мне. – Мы все обречены и все знаем это. Мы знаем, кто обрек нас на это. Но мы еще не мертвы, и способны думать. Способны любить, решать и…ненавидеть!!!
Последнее слово я прошипел сквозь до боли стиснутые зубы, глядя поверх голов куда-то вглубь зала. Туда, где бродили наши убийцы. В этот момент свет над головами мигнул в последний раз и погас окончательно. Толпа бывших сотрудников взревела и ринулась по проходам в разные стороны. Мстить. Мне даже не пришлось ничего объяснять, они все поняли сами. О том, где мы сейчас находимся, напоминал только звучащий из динамиков голос Джеймса Хэтфилда, поющего свой бессменный хит Unforgiven.
Трудно передать словами то, что творилось с нами в дальнейшем. В полной темноте, с горящими глазами и перекошенными лицами, мы носились между стеллажей, убивая тех, кто и так был уже мертв. Безо всяких инструментов, ножей и кувалд, мы голыми руками рвали тех, кто обрек нас на такой страшный конец. Мы все понимали, что эти несчастные на самом деле не виноваты, что мы сами скоро выйдем на улицы города и «пойдем пировать, поджигая дома», но нам нужно было куда-то выплеснуть эмоции, лишь бы не сидеть просто так и не ждать окончательного обращения. Мой призыв ненавидеть вылился в нечто большее, чем просто месть. Кто-то сцепился друг с другом, припоминая старые обиды, кто-то решил свести счеты с начальством, а кто-то в темноте не разобрался и крушил направо и налево своих и чужих.
Спустя полчаса, волоча перебитую в нескольких местах ногу и с хрипом дыша через разорванное горло, я остановился где-то в узком проходе отдела инструментов и понял, что безумно устал. Злость ушла, оставив после себя странную сосущую пустоту. Криков в Метрике уже почти не было слышно, только стоны, хрипы и тяжелое дыхание. И еще тот странный противный треск и хруст трущихся костей, слышимый отовсюду все чаще. Приближался наш конец. А мне было больно вдвойне, потому что я так и не смог вспомнить лица той девушки из сна. Быть может, она тоже из Метрики, может, она умирает сейчас в соседнем проходе, а я стою здесь и даже не знаю об этом.
Волна отчаяния и тоски вновь, как и некоторое время назад, скрутила меня, и мне вдруг захотелось заплакать. Я попытался пересилить себя, снова вызвать приступ гнева, но вдруг понял, что не хочу этого. Зачем? Ведь за свою, пусть и недолгую, жизнь, я так и не нашел ту единственную, которой мог искренне сказать: «Люблю тебя».
Я медленно сполз по стенке на пол и зарыдал.