Осколки разрывных пуль и стальные штыки с лёгкостью разрывают человеческую плоть. Как ужасна бывает война, уносящая тысячи человеческих жизней. Страхи, боль утраты, ненависть – всё переплетается и уже не видно грани между этими чувствами. Одни охотятся, другие становятся жертвами охотников. Загнанные, они превращается в пленников, которые готовы на все ради самого дорогого – своей собственной жизни. И в итоге история складывается из маленьких судеб простых людей, а не из героических подвигов. Один человек в поле не воин. В одиночку никто не может справиться с пожирающей мощью разъяренных отрядов противника. Героями становятся все, кто боролся за себя, а не за интересы тех людей, которые развязали войну и позволили ей развиться. И неважно справедлива война или нет.
- Стреляй, стреляй, тебе говорят!!!
Он стоял и не мог пошевелиться; пролетавший мимо снаряд разорвался в 2-х метрах от его окопа. Вокруг были только тела. Тела, не люди, а их остатки, или то, что этим можно было бы назвать. Гул в ушах и постоянно повторяемое: Нет, нет, нет, нет…
- Придурок, да стреляй уже, неужели ты не видишь??!! Они уже здесь! Нас же сейчас положат! Бери в руки автомат и стреляй!!!
Он обернулся. В окопе валялся офицер с оторванной рукой и через силу орал ему что есть мочи. Больше никого. Два человека против половины дивизии. Эти мысли заставили его пошевелиться.
- Стреляй, бл***!
Он очнулся, взял в руки автомат и нажал на курок. Один за другим на снег падали тела. Упал еще один, с красным знаменем. Упал и напоролся на штык, так и остался лежать согнутый, пока его советские товарищи наступали на окоп.
Очередь за очередью посылал он в своих врагов, которые должны умереть, чтобы выжил он. Бороться до последних сил и не сдаваться!
Но их становилось все больше и больше. Они шли на окопы с одними только штыками, шли и так же умирали, натыкаясь на его пули. Снег становился красным: кровь Советов заливала метр за метром.
Хрип офицера заставил его на минуту отвлечься. Его руки ослабли, и тело начало дрожать. Дрожать редко, как будто 20-градусный мороз дал о себе знать. Но это был не холод, это был страх, страх перед неизвестностью. А что потом?
- Мочи ублю***!!! Он один остался. А сколько наших положил! Мочи эту немецкую сук*. Штык вонзился под ребро, потом еще один, третий, четвертый. Кровь хлынула из дыр в теле и начала заливать снег.
- Ах, ты щенок фашистский, получи сволочь!!! Чтоб твое отродье все вымерло, мать твою!!!
Незнакомый язык вонзался прямо в душу, оставляя рубцы. Голоса, лица, злость, ненависть и боль. А что он? В чем же он виноват?