Озеро Сапшо - это какое-то волшебное зеркало, отражающее всю застенчивую
прелесть русской природы, саму душу ее неброской красоты.
Н.И.Рыленков.
Смоленская земля – равнинная, а почва - тяжелая, глинистая. Ель да береза стоят вдоль дороги; желтеют одуванчиками и сурепкой заброшенные поля, мелькают фермы с прогнившими, внутрь провалившимися крышами. Горько и страшно смотреть на эту разруху древней славянской отчины; едешь и думаешь – кажется, по этой земле тяжелее всего ударила наша "перестройка", не к ночи будь помянута… Лишь военные памятники остались от прежней славы – то и дело встают они по сторонам Смоленской дороги. Кажется, только их и не тронула разруха – чистые, ухоженные, с цветами у подножий.
Но к северу от г.Демидова, бывшего Поречья, пейзаж резко меняется. Сначала появляются на полях камни-валуны – большие и маленькие, серые и красноватые; и вдруг – будто в другом мире оказывается путник! Вместо однообразной равнины – живописные холмы и овраги, настолько причудливые, что с трудом верится в их естественное происхождение; во множестве появляется сосна, а в целом видовой состав деревьев, кустарников, трав удивляет разнообразием. И вдруг открывается чистая озерная гладь, голубая, как небо, в окружении лесистых холмов… А еще дальше раскинулись болотные края, раздолье для множества птиц (не зря же в 2002 году отнесено это место к мировой сети биосферных резерватов по программе "Man & the Biosphere").
А зовется это место – национальный парк «Смоленское Поозерье».
Лучшего имени не придумать для этого уникального природного комплекса: тридцать пять озер вошли в состав парка – тридцать пять неповторимых чудес природы. Почти все они - ледникового происхождения. Четырежды побывали здесь отроги ледника, двигавшегося со Скандинавии; последний ледник - Валдайский - именно здесь прекратил последнее наступление на южные широты, остановился и начал таять; в его толще появились промоины, по которым талая вода устремилась на равнину, вынося с собой и отлагая песок и круглые, обкатанные камни. Сегодня, когда стоишь на острой вершине поросшей лесом гряды (такие пост-ледниковые гряды называются озами), можешь быть уверен - в доисторические времена именно здесь проходило временное русло ледниковой реки. А рядом, справа и слева от тебя – глубокие округлые ложбины-впадины; значит, здесь лежали гигантские глыбы чистого крепкого льда, таяли медленно, веками – до сих пор хранит земля следы от их тяжких великанских тел… Ну, а там, где ледяные глыбы были особенно огромны – сформировались озера.
Гордость парка – озеро Сапшо, на берегу которого стоит самый крупный населенный пункт на территории заповедника – поселок Пржевальское, численностью в 2.5 тысячи жителей; здесь, в санатории и на частном секторе, проводит летний отпуск немало отдыхающих, которых привлекает сюда прежде всего красота Сапшо. «Озеро Сапшо в гористых берегах, точно Байкал в миниатюре» - писал о нем Н.М.Пржевальский. Подобно веренице судов, вытянулись вдоль по глади озера шесть островов: Багряный, Распашной, Длинный, Чернецкий, Дубовый, Безымянный. Каждый остров – своя история, своя красота, своя легенда…
А где еще найдете вы реку, которая течет то в одну сторону, то в противоположную? Именно такова Сапша, которая обычно вытекает из одноименного озера, но иногда, в зависимости от нюансов гидрологического режима, наоборот, в него впадает.
А Большое и Малое Стречные озера? Кислотность воды в них такова, что не живут тут ни раки, ни моллюски – агрессивная среда разъедает хитиновый покров; а из рыб только ерш сумел приспособиться к таким условиям обитания, вот и питается, каннибал, собственной молодью… А озере Круглое, где живет разновидность моллюсков, не встречающаяся нигде более в России? А озеро Чистик – с его кристальной водой, чья прозрачность достигает шести метров? А озеро Мутное с его лечебными грязями? А огромное Щучье? А потайные озера, спрятанные природой среди торфяников – Вервижское, Пальцевское, Белый Луг – точно голубые зеркала среди пышного бархатного мха, точно чистый взгляд самой Природы, устремленный в небо…
Но есть озеро, чье имя многие друзья парка «Смоленское Поозерье» поставят на первое место. Это большое и глубокое (до 28 м) озеро Баклановское, название которого наводит на мысль о том, что когда-то на нем водились бакланы. На берегу этого озера расположен визит-центр национального парка, и Баклановское первым встречает гостей. Именно здесь, поднявшись по лесенке в беседку на крутом прибрежном холме, окидываешь взглядом сказочной прелести ландшафт и благодарно выдыхаешь: «Господи! Красота-то какая!»
Но обо всем по порядку. Может, и не бывать бы здесь национальному парку, если бы не группа энтузиастов - преподавателей Смоленского педагогического университета. Именно эти люди под руководством профессора Круглова не только поставили вопрос о неэффективности существующего заказника и необходимости создания ООПТ федерального значения, но и полностью выполнили обоснование к созданию национального парка – а это большая и кропотливая научно-практическая работа. Стараниями этих людей – честь им и хвала! - 15 апреля 1992 стало днем рождения национального парка «Смоленское Поозерье».
С тех пор уникальная по красоте и видовому разнообразию территория, представляющая собой почти правильный ромб размером 50 на 55 км и общей площадью около полутора тысяч квадратных километров, получила статус особо охраняемой. На 80% покрыта она лесами, а из оставшихся 20% большая часть приходится на водно-болотные угодья, являющиеся ключевой орнитологической территорией. В парке произрастает около 870 видов высших сосудистых растений (при общем их числе в средней полосе России 1100). Есть редкие виды, занесенные в Красную книгу, есть и растение, нигде в средней России более не встречающееся – сверция многолетняя... Сохранились участки девственных широколиственных лесов на площади 350 га, верховые сфагновые болота (по местному – мхи: Вервижский мох, Пелышев мох, Лопатинский мох). В нацпарке насчитывается 2000 видов беспозвоночных, 10 видов амфибий, 5 видов рептилий, 57 видов млекопитающих, 210 видов птиц, в т.ч. 163 - гнездящихся в Смоленском Поозерье; в последние годы отмечено увеличение численности и гнездование черного аиста, скопы, подорликов, змееяда и других редких птиц. В реках и озерах Смоленского Поозерья водится 33 вида рыб; был когда-то и угорь, но после строительства каскада водохранилищ на Западной Двине (а именно к ее бассейну относится система водотоков национального парка) нерестилища Смоленского Поозерья стали недоступны для этой интереснейшей и ценнейшей рыбы.
Богата не только природа, но и история Смоленского Поозерья. Обилие зверя и рыбы, множество удобных водных путей предопределили активное заселение края первобытным человеком. Самые древние следы его пребывания датируются седьмым тысячелетием до нашей эры; на территории национального парка имеется свыше 150 памятников прошлого. В их числе многочисленные неолитические стоянки, городища раннего железного века, селища дославянских угро-финских племен (это от них пришли странно и таинственно звучащие названия: Сапшо, Дго, Лошамье); группы курганов-могильников славян-кривичей (одна из таких групп находится в непосредственной близости от п. Пржевальское, на высоком лесистом берегу озера Сапшо). К памятникам средневековья относятся остатки одного из самых загадочных древнерусских городов - Вержавска – процветавшего с IX по XVII век, занимая стратегическое положение на торговом пути «из варяг в греки». Здесь был один из волоков, что и определило род занятий жителей города: они были, говоря современным языком, либо станционными рабочими, либо работниками сферы обслуживания или торговли. Но с угасанием торгового пути город пришел в упадок, а во времена Польско-Литовского нашествия было сожжено и то, что оставалось, так что сегодня останки города – лишь место археологических раскопок.
Но самые трагические и величественные страницы истории Смоленской земли – это годы Великой Отечественной войны. Там и тут на территории парка встречаешь памятники, обелиски и памятные знаки, повествующие о событиях той грозной поры. В первые дни войны наступление гитлеровцев шло стремительно, и уже 16 июля немцы вышли в район Слободы (теперешнее Пржевальское). Но занять эту территорию оказалось не так просто: именно здесь в течение всего периода оккупации действовал партизанский отряд легендарного Бати – Никифора Захаровича Коляды; здесь произошел первый в истории бой партизанского отряда и мощной, прекрасно оснащенной и обученной регулярной армии; 8 часов продолжался этот бой, 8 часов партизаны сдерживали немецких захватчиков, давая возможность подтянуться, переформироваться, собраться с силами частям Красной Армии. В п. Пржевальское сегодня находится Музей партизанской славы – единственный в стране, да и в мире.
Вот обелиск, обозначающий Дорогу жизни – партизанскую тропу, по которой местных детей с оккупированной территории уводили на север, в Псковскую область, тогда еще не занятую немцами. По сторонам Дороги жизни лежали заминированные поля, а над ней кружились вражеские бомбардировщики… И все же большинство ребятишек удалось спасти и отправить в безопасные края.
А после 25 сентября 1943 года – именно в этот день пришло освобождение – остро встал вопрос о разминировании полей. Саперы воинских частей не имели возможности осуществить эту громадную работу – они должны были двигаться дальше на запад; и тогда за разминирование добровольно взялись наспех обученные подростки, вооруженные вместо настоящих миноискателей палками с гвоздиком на конце… Разумеется, многие из них погибли.
А неразорвавшиеся мины и до сих пор лежат в земле, ждут своей жертвы; когда в засушливом 2002 году горели леса, остров Долгий, что на озере Сапшо, тушить было невозможно: то и дело гремели там взрывы боеприпасов шестидесятилетней давности. Неразорвавшиеся мины и снаряды сегодня притягивают «черных копателей», так называют тех, кто ищет и находит в земле сохранившиеся с войны боеприпасы и поставляет их на «рынок». Страшное ремесло; снова гибнут от гитлеровских мин молодые парни, но уже во имя совсем других ценностей…
Еще одна страница истории этого уголка Смоленской земли связана с именем великого русского путешественника Н.М.Пржевальского, чьи исследования, продолжавшиеся всего 18 лет – с 1870 по 1988 год – в корне изменили карту Центральной Азии. Имя Пржевальского невольно ассоциируется со степями и пустынями, с каменистыми «лунными пейзажами» Гоби, горами Тибета и Тянь-Шаня; и вдруг оказывается, что из дальних, увлекательных и опасных путешествий этот человек возвращался сюда, чтобы отдохнуть душой, окунувшись в тихую и нежную прелесть смоленской природы. Не только одержимым исследователем распахнутого всем ветрам огромного мира был Пржевальский, но и строителем собственного мира, своего микрокосма, и этим миром была для него усадьба в Слободе, которую он приобрел в 1881 году и с увлечением занялся ее обустройством. Вокруг усадьбы был высажен сад и большая березовая роща, в саду выкопан и зарыблен пруд, выращивались экзотические для средней полосы растения, вывезенные с востока, а скромный деревянный домик Пржевальского был всегда открыт для друзей, которых хозяин умел занять и развлечь. Сам же он предпочитал для отдыха и ученых занятий маленькую ветхую «хатку» в саду.
Пржевальский дружил с местными мужиками, регулярно встречались они на крутом берегу Чертовой гряды, чтобы вместе отправиться на охоту. А вот с местной духовной властью отношения у него сложились непростые – дело в том, что земли, приобретенные Пржевальским на законных основаниях у прежнего владельца, церковники считали исконно принадлежащими церкви. Несмотря на это, Николай Михайлович регулярно вносил в церковную казну щедрые пожертвования.
«Генеральши в имении не хватает» – шутливо намекали друзья, но Пржевальский отговаривался – не для меня эта доля - и планировал новый, пятый азиатский поход. Он оставлял в Слободе любимую няню Макарьевну, которая, он знал, была неизлечимо больна, и ей не суждено было дождаться своего любимца. На одной из колонн своего дома Николай Михайлович написал красным карандашом: «5 августа 1888 г. До свидания, Слобода!» - а уже 20 октября того же года на сорок девятом году жизни скончался от брюшного тифа на берегу Иссык-Куля.
К счастью, родственник, наследовавший Слободу после смерти Николая Михайловича, вполне осознавал историческую ценность имения, и оно было объявлено заповедным. Богатая библиотека, рукописи, карты, чучела птиц и животных, личные вещи Николая Михайловича сохранились до наших дней. В дни войны эти ценные экспонаты были вывезены, сожженный оккупантами дом Пржевальского и вся усадьба после войны восстановлены, и, начиная с 1977 года, усадьба принимает экскурсантов как дом-музей Н.М. Пржевальского.
Как все переплетено, как близко славянские могильники - и зарастающие окопы и дзоты Великой Отечественной; как легко найти в этой земле и кусочек керамики, сделанной еще до изобретения гончарного круга, и гильзы от пулеметных патронов…
А природа все та же – вечно живая и прекрасная. Мне посчастливилось побывать в «Смоленском Поозерье» в конце мая, но весна была холодной, и природа еще до конца не проснулась – доцветала черемуха, и молодой камыш не успел высунуть из воды свои острые побеги, и новый комариный народ еще не народился. Иду вдоль берега Баклановского озера по специально обустроенной деревянной тропинке – известно ведь, что тропиночное вытаптывание на порядок менее травматично для природы, чем площадное. Через каждые 20-30 метров на высоких деревьях, обращенных к озеру, развешаны гоголятники – это такие «скворечни», только большие и вытянутые по вертикали, имитирующие глубокие дупла, в каких выводят потомство утки-гоголя. Пытаюсь увидеть с воды лицевую строну гнездовий – обитаемы ли? Да, обитаемы, подсказывает легкий пух, оставшийся на летке.
А вот красавица - хохлатая чернеть сидит на краю наклонных мостков, целеустремленно вытянув клюв в сторону синего водного простора; сфотографировать бы! Подбираюсь ближе, но тонкий слух птицы уловил бы и не такой громкий звук, как жужжание затвора – чернеть мгновенно срывается в полет и исчезает из глаз…
Вот черная неуклюжая жаба (больше похожая на черепаху на длинных ногах, чем на свою родственницу - стремительную резвую лягушку) спускается к воде по лежащему бревну – сонная, еле бредет; дошла до препятствия в виде лежащих поперек бревна прошлогодних стеблей тростника, старательно, долго перелезает их; уже у цели вдруг остановилась, задумалась – а оно мне надо? – и, взвесив все за и против, поплелась обратно…
Сворачиваю в лес. Заблудиться здесь нельзя: во-первых, с любой высокой гряды, пошарив глазами, увидишь сквозь зеленые ветви блистающую гладь озера; во-вторых, еле приметная тропинка обозначается еще и стрелками на деревьях: «экотропа № 1; экотропа № 2». При всем своем свободолюбии следую указателям, так как понимаю – заранее размеченная тропа приведет меня к самым красивым, самым удивительным уголкам этого леса; и не ошибаюсь в своих ожиданиях! Вот тропинка вьется по самому гребню невероятно остроконечной гряды, с обоих сторон которой – крутые склоны, лес скрывает дно; тропинка выводит то к громадине-сосне, ветки которой переплетаются змеями, точно руки богини Кали в ритуальном танце; то к березе, которая совсем было собралась упасть – броситься вниз с крутого обрыва, да передумала, и пошла вверх сразу тремя вертикалями-стволами; вдруг разворачивается передо мной панорама огромного пологого склона, сплошь, на сколько глаз хватает, покрытого цветущими ландышами! Хрупкие чашечки, упоительный аромат! Как ступать по цветам? Пока стою в раздумье, прямо на голову падает расклеванная шишка, за ней другая; смотрю вверх – что за небольшие птички скачут с ветки на ветку в густой кроне могучей сосны? Клесты, что ли? Летом? Не разглядеть… Спускаюсь вниз; а вот и еще подарок - влажный, ярко-коричневый, сморщенный – как его назвать – первогриб, что ли, по аналогии с первоцветами? Приникаю к нему, вдыхаю сырой, тревожный и радостный грибной запах. Срывать лесного красавца незачем, да и нельзя в нацпарке – лучше завтра еще приду посмотреть, как он тут подрастает, и его грибки-братишки вокруг.
Тропинка выводит в моховую ложбину – густой, мягкий ковер делает шаги бесшумными. Неподалеку кричат две кукушки – и вдруг попадают в такт, теперь их «ку-ку» слышится синхронно; затем одна сбивается на полтакта, и дальше дуэт звучит так: «ку-ку-ку»! Смутившись, певицы умолкают; а мое внимание уже устремляется к следующему подарку – доцветающая черемуха распласталась по черному зеркалу крошечного лесного озерка, белая пена цветов отражается в воде…
Как уживается эта чистая, словно бы нетронутая природа с присутствием человека? Собственно, жителей на территории нацпарка не так много – шесть тысяч человек. На момент образования парка на его территории было 132 населенных пункта, сейчас осталось 120, да и те обезлюдели - ведь единственные места работы, возможные здесь, это сам нацпарк, школа, санаторий в Пржевальском, торговые точки; так что работоспособное население в основном отхлынуло в иные края. Однако идет и обратный процесс - поселки превращаются в дачные, на месте скромных деревянных избушек возникают коттеджи, с ними приходят проблемы стоков, отходов, и прочая, и прочая.
За летний сезон берега озер посещают около 100 тысяч человек. Посещение нацпарка платное, хотя плата весьма условна – 20 рублей с человека. Зато взамен посетители получают обустроенную стоянку, где есть всё - кострище, заготовленные дрова, лавочки и стол, контейнер для мусора. Таких стоянок в нацпарке 50, а еще имеются 3 места, обустроенные под палаточные лагеря, где могут одновременно находиться до 200 человек.
С грустью приходится констатировать, что нередки случаи порчи оборудованных стоянок, а разбрасывание мусора куда попало – это вообще наша национальная традиция. Больно становится, когда видишь, каким свинством отвечают некоторые «гости» на заботу и гостеприимство хозяев. Ну, что делать, воспитание экологической культуры (да и вообще культуры) – процесс длительный и неблагодарный…
Организованные стоянки не только приятная услуга туристам: они позволяют значительно снизить рекреационную нагрузку на территорию при том же количестве посетителей, а главное – направить поток туристов, в соответствии с зонированием национального парка, в зоны рекреационного режима, оставив непотревоженными буферные и, уж тем более, заповедные зоны. Тому, как наилучшим образом можно совместить задачи сохранения природы и задачи экологического воспитания широких слоев населения, не лишая к тому же людей возможности свободного общения с природой – такой опыт «Смоленское Поозерье» успешно перенимает у американского национального парка «Грейт Смоки Маунтинс» - «Великие дымящиеся горы». "Грейт Смоки Маунтинс" знаменит тем, что в нем имеется самое большое разнообразие мхов, грибов и лишайников во всей Северной Америке, а девственные леса выделяют в атмосферу такое количество паров воды и эфирных масел, что они образуют как бы туманную завесу, которая и дала всей местности такое необычное название. Специалисты с «Дымящихся гор» и «Смоленского Поозерья» проводят совместные занятия, делятся опытом и идеями.
Одна из идей - модельный школьный проект по созданию административного центра, где проводились бы круглогодичные экологические лагеря для детей. К сожалению, на осуществление этого проекта банальнейшим образом не хватает средств…
А другая идея детского экологического воспитания уже воплощается в жизнь. Это гостевой дом Н.Митина, где могут одновременно разместиться 8-10 человек, которым гостеприимный хозяин предлагает дополнительные услуги – фрукты-ягоды со своего огорода, яйца, крольчатина, курятина со своего подсобного хозяйства, мангал, баня, автостоянка, в случае надобности – отвезти куда-либо на своем транспорте, проводить на рыбалку – пожалуйста! «Именно в таком направлении мы видим развитие туризма и одновременно занятости местного населения традиционными видами деятельности. Конечно, мы помогаем Митину и еще двум-трем перспективным «гостевым домам» раскрутиться, рекомендуем их желающим посетить нацпарк – рассказывает В.А. Астахова, работник отдела экопросвещения национального парка, - осуществляем также микрокредитование сельского населения на развитие ремесел».
Действительно, каждый ли национальный парк может похвалиться вернисажем лесной скульптуры? А у В.А.Кузькина такой вернисаж - выставка-продажа – действует прямо не даче. При тесном сотрудничестве с нацпарком, разумеется.
Вообще, в парке «Смоленское Поозерье» хорошо понимают, что залог успеха - в добром отношении к парку со стороны ближних и дальних, это понимает директор парка С.М.Волков, его заместители и помощники. Парк осуществляет множество проектов, направленных на популяризацию заповедного дела вообще и «Смоленского Поозерья» в частности, выпускает собственную газету, здесь же (стараниями главного специалиста по средствам массовой информации и связям с общественностью НП «Смоленское Поозерье» Е.В.Богданова) выходит и всероссийская газета «Заповедные острова».
Одним из способов популяризации национального парка и создания дружественного отношения к нему явился и фестиваль заповедной авторской песни «Смоленское Поозерье», который в 2004-м году проходил в национальном парке уже в шестой раз – как раз он-то и стал поводом для моего приезда в «Смоленское Поозерье». Об этом фестивале наша газета уже писала - не буду повторяться, но еще раз отмечу высочайший организационный уровень проведения мероприятия и его несомненную значимость в популяризации идеи особо охраняемых территорий среди населения. Хотя дается этот результат нелегко: хлопот с фестивалем у работников парка немерено – в эти горячие дни на прорыв брошены все сотрудники «Смоленского Поозерья». Всех приезжающих нужно разместить, обеспечить дровами, водой, решить все их насущные проблемы, следить за порядком, проводить экскурсии, осуществлять мероприятия собственно фестивальной программы - а после окончания фестиваля еще и мусор вывезти; а его, по оценкам заместителя директора по туризму НП «Смоленское Поозерье» А.С.Кочергина, за дни фестиваля накапливается кубов 30-40, и не весь он лежит в специальных импровозированных «мусорницах» - увы, пакеты из-под чипсов и коробки из-под сока пестреют под кустами вдоль тропинок. И все же год от года отношения к парку становится со стороны основной массы гостей фестиваля более осознанным, более бережным – и это радует.
У друзей национального парка есть собственная общественная организация, которая так и называется - "Клуб друзей национального парка «Смоленское Поозерье». Президент клуба Людмила Головнева (в миру директор страховой фирмы) – делает все, чтобы оказать «Смоленскому Поозерью» максимальную поддержку во всех его начинаниях, члены клуба участвуют во всех акциях национального парка, помогают находить спонсорскую либо иную поддержку.
Еще одна «братская» организация - смоленский клуб авторской песни "Диво" (названный в честь озера Диво, имеющего уникальное многослойное строение дна, но, к сожалению, не вошедшего в состав национального парка).
И, разумеется, с огромным теплом и благодарностью отзываются все работники «Смоленского Поозерья» об Экоцентре «Заповедники», его руководителе Н.Р. Данилиной и всех его сотрудниках. Без Экоцентра мы бы вообще никуда – в шутку и всерьёз говорят они.
Рассказывая о национальном парке, расположенном в Центральной России, нельзя не коснуться вопросов охраны территории. Подробный рассказ об этом публиковался в нашей газете как интервью с Г.В.Рагонским, начальником оперативной группы национального парка. Основная проблема браконьерства в «Смоленском Поозерье» - не столько незаконные охота и рубка (хотя и это есть), сколько незаконная рыбная ловля – настоящий бич этого озерного края. Но и охрана работает неплохо - не зря же сотрудники охраны национального парка неоднократно занимали призовые места на всероссийских конкурсах соответствующей направленности. А мешает успешной работе прежде всего недостаточная материальная база – не хватает элементарного оснащения, и даже бензина, ведь российские ООПТ по-прежнему финансируются «по остаточному принципу».
Да, проблем в заповеднике немало. Но основное, что я вынесла из поездки – чувство радости, что есть на свете такая земля, и такие люди, не жалеющие сил, чтобы ее сберечь, чтобы подарить другим людям радость от общения с ней. И еще - огромное желание снова вернуться сюда, еще раз заглянуть в голубые глаза Смоленщины.
2004