Туманность многоножки

         Алексей  Мурзик

    ТУМАННОСТЬ  МНОГОНОЖКИ

    Фантастическая повесть

    ГЛАВА 1

     День не заладился с самого утра. Всё началось с того, что Фрум опоздал на работу. Не стихийное бедствие или технокатастрофа были тому виной - Фрум самым непростительным образом проспал. Все его друзья и сослуживцы давно советовали выкинуть старый будильник, заменив его какой-нибудь современной моделью, но Фрум упрямо не желал расставаться со старой механической дребезжалкой, ссылаясь на принцип Разумного Аскетизма. На самом деле, ему было жаль расставаться с древней реликвией, доставшейся от прапрадеда, хотя он никогда в этом не признавался - проявление глупой сентиментальности осуждалось обществом. И теперь он расплачивался за своё дурацкое упрямство, несясь, что есть духу, по 121-му меридианному тоннелю. Хотя спешить, в общем-то, не имело смысла – Фрум знал, что всё равно не успеет, и торопился исключительно ради самоуспокоения.
К сожалению, беда в одиночку не ходит, и если день начинается мерзко, то продолжается он, как правило, в том же духе. На пересечении с 274-м параллельным тоннелем, пробегая мимо ниши с бюстом императора Пиштвана XXVII, Фрум грубо нарушил Устав государственного служащего, не поприветствовав должным образом изваяние Его величества. Согласно Уставу, требовалось замереть по стойке "смирно" на пять секунд, почтительно прижав к груди четыре пары передних ножек. Фрум второпях остановился всего лишь на две секунды, поджав при этом три пары конечностей, и часовой, охранявший бюст, немедленно доложил руководству о возмутительной непочтительности, проявленной одним из подданных Императора.
Фрум, не заметив допущенной оплошности, продолжал мчаться вперёд. Сверкали в сиянии ламп гладкие стены пешеходных тоннелей, мелькали перекрёстки, и редкие прохожие испуганно вжимались в стены, опасаясь быть затоптанными.
Миновав ещё три километра подземных галерей и семь перекрёстков, опрокинув по пути два мусорных бака и едва не сбив идущего навстречу дежурного электрика с бухтой кабеля на спине, Фрум влетел в широкое жерло 98-го транспортного туннеля. Привычно окинув взглядом высокий потолочный свод и неровные, без отделки, стены, он устремился по хрустящему гравию туда, где вдалеке прямая, как нить, труба туннеля завершалась массивной кормой проходческого щита.
Фрум почувствовал неладное ещё в ста метрах от своего рабочего места, но, лишь приблизившись на расстояние тридцати шагов, убедился, что сбылись самые наихудшие ожидания. Щит не работал. Вся его бригада, с лопатами и тачками, была выстроена у кормы, и вдоль строя неторопливо прохаживался офицер Службы Надзора. У правой стены туннеля замерли по стойке "смирно" два солдата с экзекуторскими дубинками в передних лапах.
- Ага, наконец-то! - обрадовался офицер, завидев Фрума. - Подходи, не стесняйся! Мы давно тебя дожидаемся...
Провинившийся с бега перешёл на мелкую рысь, а затем на шаг. Добравшись, наконец, до строя, он остановился и, согласно Уставу, принял печальный вид, опустив передние лапки и понуро свесив хоботок.
- Угу, - хмыкнул офицер, - всё правильно.
Повернувшись лицом к ожидающим рабочим, он провозгласил:
- Пиштване! Граждане Империи! Волею Императора Пиштвана Двадцать Седьмого, наделившего меня властными полномочиями, обращаюсь к вам, дабы укрепить ваш патриотизм и боевой дух и предостеречь от искушений инакомыслия и своеволия... - он прервался на секунду, чтобы окинуть взглядом молчаливый строй и продолжил: - В наши героические дни, когда вся Империя в единодушном порыве устремилась в чёрные бездны Вселенной, расширяя границы владений Его Величества и неся на пустынные, необитаемые планеты семена разумной жизни, осенённые мудростью Устава и священной волей Императора...
"Ну почему так несправедливо устроен мир? - думал Фрум, дисциплинированно уставившись в пол всеми шестью глазами. - Когда горбатишься на Его величество без выходных и отпусков, когда ценой неимоверных усилий выполняешь План, работая на старом, просящемся в переплавку оборудовании - никто не обращает внимания и не удивляется, считая это заурядным проявлением трудового энтузиазма. Но стоит лишь опоздать на минуту, всего на одну минуту - и конец. О былых заслугах никто и не заикнётся. Зато о случайном проступке будут вспоминать аж до самой отставки..."
- ... Как мечтает наш Император, - продолжал бубнить надзиратель, расхаживая вдоль строя рабочих. - Но, к сожалению, осуществлению светлых планов Его Величества мешают всякие отщепенцы - прогульщики, тунеядцы и саботажники. Своим асоциальным поведением эти деграданты тормозят исполнение Великого Плана, неосознанно, а быть может, и сознательно оттягивая наступление светлого будущего. И один из них , из этих тунеядцев... находится среди нас! - офицер сделал паузу и, выпучив сразу все свои глаза, обвёл взглядом притихший строй. - Вот он, тунеядец и прогульщик, злостный нарушитель дисциплины, - три пары  лапок мотнулись, указывая на поникшую фигуру Фрума. - Сегодня он опоздал на работу на целых шесть с половиной минут. Вы слышали? - повторил офицер. - На шесть с половиной минут! Разгильдяй! Сегодня он опоздал на шесть минут, завтра - на десять, а послезавтра и вовсе не явится на работу, послав к чёрной дыре мечты Императора и наше светлое будущее. Разве такое допустимо? Позор тунеядцу!
- Позор! - дружно прогудели рабочие.
- Но это ещё не всё! - воскликнул офицер. - Сегодня этот вырожденец допустил самый тяжкий проступок, который вообще можно вообразить, - его голос снизился до шёпота: - Он проявил неуважение к Его Величеству, не поприветствовав должным образом статую Императора!
Воцарилось безмолвие. Целую минуту надзиратель, любуясь произведённым эффектом, ползал от одной стены туннеля к другой, переводя взгляд с неподвижной шеренги рабочих на Фрума и обратно. Нарушитель, как и положено, смотрел себе под ноги, терпеливо выжидая, когда закончится весь этот цирк. Рабочие, в соответствии с Уставом, усердно пялили глаза на своего проштрафившегося бригадира, силясь придать взглядам праведное негодование. Получалось не очень. То ли актёрского таланта не хватало, то ли дисциплинарный маразм успел "достать" каждого, да только в глазах рабочих мелькало сочувствие к своему униженному начальнику. Тем более, что каждому хотя бы раз, да пришлось побывать на его месте. А многим и не единожды. Дисциплина труда была поставлена в Империи во главу угла, а Император всегда отличался вниманием к своим подданным и не скупился на милости...
Наконец, офицеру надоело молчать.
- Во избежание повторения инцидента, - провозгласил он, - руководитель бригады Фрум приговаривается... шесть минут опоздания плюс непочтительность к Императору... приговаривается к шестнадцати ударам палками по задней трети туловища. Нарушитель, что вы можете предъявить в своё оправдание?
Вздохнув, Фрум запустил переднюю лапку в один из верхних карманов перемётной сумы и под прицелом многочисленных глаз извлёк на свет зеленоватую горошину.
- О, какое хорошее оправдание! - обрадовался надзиратель, принимая иридиевую дробинку. Внимательно оглядев со всех сторон и обслюнявив хоботком, он запихнул горошинку в нагрудный кармашек. Солдаты, опустив дубинки, зачарованно проследили за блеском зелёного металла и переглянулись. Им по должности ещё не полагалось брать мзду.
- И это всё? - офицер устремил взгляд на Фрума.
- Всё, ваше превосходительство, - развёл тот лапками.
- На полную отмазку не тянет. Но десять ударов скинуть можно. Итак, вы приговариваетесь к шести ударам дубинками по задней трети туловища. Солдаты, приступайте!
Экзекуторы, воздев орудия труда, приблизились и поспешно нанесли по три удара каждый. Фрум , крепко зажмурив глаза, терпеливо перенёс порку, вздрагивая всем телом при каждом ударе.
- Воспитательный процесс завершён! - проследив за последним взмахом дубинки, сообщил офицер. Судя по выпученным глазам и торжественно поднятому хоботку, его распирала гордость от своей незаменимости, преданности Императору и осознания выполненного долга. - Можете приступать к работе... Слава Императору!
- Да не коснётся его энтропия! - хором прогудели все собравшиеся.
Ещё раз оглядев строй, надзиратель развернулся и шустро засеменил прочь. Солдаты, засунув дубинки в ременные крепления на спинах, гуськом потянулись за ним, шурша лапками по гравию. Фрум, потирая нижнюю треть спины, провожал взглядом маленькую процессию до самого устья туннеля, до тех пор, пока все трое не скрылись в боковом коридоре. И тогда, наконец, он повернулся к своим подчинённым:
- Почему стоите, метеор вас порази? За работу, живо!
Гулкие недра туннеля тут же наполнились шуршанием множества ног, скрипом тачек и звяканьем лопат. Перекрывая прочие шумы, натужно взвыл и затрясся проходческий щит и медленно, почти незаметно для глаза, пополз вперёд. Взревели могучие фрезы, вгрызаясь в породу, и с кормы установки ручьём потёк гранитный щебень, одну за другой наполняя подставленные тачки. Двое рабочих, орудуя совковыми лопатами, швыряли в тачки просыпавшийся мимо гравий и всё равно не успевали. Весь пол недостроенного туннеля, насколько хватало глаз, был усеян мелкими камешками. Рассыпавшись ровным слоем, они почти не мешали при ходьбе, но перед отделкой, когда настанет время выравнивать полы, их всё равно придётся собрать. Все, до последнего обломка.
Фрум суетился больше всех, присматривая за бригадой. Он сновал по туннелю, заглядывая в каждую тачку (полна ли та) и тщательно осматривал со всех сторон, оценивая изношенность кузова и колёс. Периодически он отнимал у одного из рабочих лопату и, вцепившись в неё десятком конечностей сразу, оценивал прочность крепления пластиковой рукоятки к стальному скребку. Затем, вернув орудие труда, он галопом нёсся в дальний конец туннеля, к технологическому штреку, в конце которого, освещённый тусклым, сочащимся откуда-то сверху светом, виднелся квадратный короб грузового подъёмника. Когда железный ящик заполнялся доверху, бригадир останавливал работу и, отдав команду в портативный коммуникатор, наблюдал, как уплывает ввысь, к дневному свету, тяжёлый ковш подъёмника, чтобы несколько минут спустя вернуться опорожненным. Обнюхав со всех сторон возвратившийся короб и заглянув для чего-то внутрь, Фрум удовлетворённо хмыкал и, махнув грузчикам, бежал обратно в туннель.
Время от времени он взбирался на раму проходческого щита и, пробравшись вперёд по узким, содрогающимся мосткам, следил за работой фрез, крошащих гранит. Каждый час, как и положено, Фрум строительным маркером отмечал на щербатой стене положение кормы агрегата, и по рискам становилось заметно, как сантиметр за сантиметром пробивается сквозь недра планеты чудовищный стальной крот, оставляя позади себя пустую выработку. В общем, шёл обычный рабочий день, если не считать утреннего инцидента - ничем не отличающийся от многих тысяч других таких же дней, отданных служению Его величеству.
Звонок прозвучал, как всегда, неожиданно, но при этом вовремя. Глухо звякнули лопаты, выпав из разжавшихся лап. Проскребли по гравию, останавливаясь, гружёные тачки. Рабочие, как по команде, бросили орудия труда и наперегонки рванули к устью туннеля, ненароком сбив с ног своего бригадира. Испустив пронзительный взвизг, дёрнулся и затих проходческий щит. По железной лесенке на грунт скатился машинист и припустил вслед за остальными.
- В очередь, змеиные дети, в очередь! - вопил Фрум, поднимаясь с пола. - Помните о дисциплине!
 Какое там! Даже стихийное бедствие едва ли способно задержать голодного пиштванина, когда он слышит звонок на обед и видит спешащих навстречу пищевиков, несущих на спинах брикеты прессованной плесени. Проще остановить локомотив.
Фрум, как всегда, примчался к раздаче последним. Вся его бригада, привольно расположившись на камешках, с аппетитом посвистывала хоботками, уписывая свои рационы. Руководство не баловало горнорабочих разнообразием меню, но те и не жаловались, привыкнув к спартанской трапезе. Быть может, где-то на других планетах существовала еда повкуснее, но здесь на Зитуре, далёкой окраине Пиштванской империи, приходилось довольствоваться принципом Разумного Аскетизма и жрать то, что дают.
Получив из лап разносчика свою порцию, Фрум улёгся у стены туннеля и принялся торопливо поглощать сочную плесень. Отнюдь не голод или нехватка времени заставляли его спешить. Обеденный перерыв был длинным, но у руководителя бригады, в отличие от беспечных подчинённых, существовали и другие обязанности, которыми нельзя было пренебрегать.
Проглотив последний кусок, бригадир извлёк из сумки прямоугольную пластиковую флягу и, отвинтив пробку, сделал несколько глотков. По пищеводу протекла мутная, пахнущая хлоркой, с привкусом железа вода – продукт зитурианского водопровода. Засунув флягу на место, Фрум поднялся и вперевалочку зашлёпал к двум рабочим, расположившимся поблизости. Те уже успели справиться с едой и теперь о чём-то оживлённо беседовали.
- ... на освоенных планетах, - приблизившись, уловил он. - Там, говорят, наши коллеги трудятся в совсем других условиях. У них, куда ни глянь, механизация и автоматизация... - рабочий на секунду запнулся, заметив бригадира, но, поскольку все давно привыкли к постоянной слежке, отвернулся и спокойно продолжил:
- Представляешь, Свирг, при проходке туннелей у них используют особые транспортёры. Это такая лента, которая движется по специальным вращающимся барабанам, - он покрутил в воздухе лапками, изображая работу транспортёра. - Техника на грани фантастики! Не надо махать лопатами, толкать дурацкие тачки... Отбитая порода сама едет по выработке к подъёмнику. Красота!
- Механизация! - согласно прогудел его собеседник.
- Я вам покажу механизацию! – рявкнул Фрум, наливаясь яростью. – Я вам устрою технику на грани фантастики! – И, понизив голос, промычал: - Вы что, забыли основные положения Устава? Может, напомнить вам, бездельникам, о принципе Разумного Аскетизма, этом краеугольном камне законодательства, на котором держится вся наша цивилизация? Если можешь обойтись без чего-то – обходись! Конечно, транспортёр – хорошая штука, спорить не буду - он работает быстрее и производительнее носильщиков-тачковозов…
- А я о чём говорю?
- Не перебивай! Заткнись и слушай! На чём это я остановился?.. Ага. Транспортёр – штука хорошая, но кто сказал, что он проще и дешевле, чем пиштванин с тачкой? Возможно ли выдумать что-нибудь проще лопаты? И что найдёшь дешевле вашего энтузиазма? Хорошая техника – та, что не ломается. И такой техникой нас исправно снабжают, а ваше дело – использовать спецоборудование по назначению. Тачки в лапы – и вперёд, во славу Императора! Если власти присылают механизм – пользуйся им, покуда не развалится от старости. Нет под боком техники – справляйся своими силами и не вякай! Именно так гласит Устав. А вы, тунеядцы, чего захотели? Транспортёр вам подавай? А завтра он для вас морально устареет, и вы потребуете для перевозки камней доставить в забой антиграв?
Рабочие делали вид, что слушают, явно думая каждый о своём.  По их виду нетрудно было догадаться, о ком они думают и какими именно словами.
Позудев для порядка ещё несколько минут, бригадир достал коммуникатор и проябедничал в диктофон замечание.
- Сегодня же доложу руководству о вашей моральной неустойчивости, - сообщил он. Рабочие смолчали и демонстративно отвернулись.
- Прошу прощения, ваше превосходительство, не могли бы вы отодвинуться на два шага в сторону? - прогудел чей-то голос. - Вы стоите на вторсырье.
Фрум оглянулся. В шаге от него, пригнувшись к полу, выжидающе замер незнакомый молодой пиштванин в зелёной попоне эколога, весь, с хоботка до хвоста, увешанный пластиковыми контейнерами. Увлёкшись, бригадир даже не заметил, как тот приблизился.
- Вы стоите на упаковке, - повторил эколог. Фрум недоумённо поглядел себе под ноги.
- Ах да, извините, - сказал он, поспешно отодвигаясь.
Подхватив с пола обрывок полиэтиленовой плёнки, сборщик вторсырья скатал его в тугой комочек и закинул в один из контейнеров. Затем, обежав рабочих, орудуя сразу несколькими конечностями, собрал мелкие клочки упаковки, в которую недавно была завёрнута плесень и отправил пластиковый утиль в тот же контейнер. Подняв переднюю часть тела и повертевшись на месте, эколог радостно пискнул и устремился к дальней стене туннеля, где валялся брошенный электриками обрезок осветительного кабеля. Ловким движением конечностей пиштванин сдёрнул изоляцию, освободив серебряные жилы, и тут же рассовал добычу по контейнерам.
Фрум следил за ним с нескрываемой завистью. Каста экологов была самой привилегированной в Империи. Экологи не имели над собой ни начальников, ни надзирателей, и вдобавок пользовались особой привилегией - свободным рабочим графиком. Кроме того, их труд был покрыт ореолом романтики - они выполняли благороднейшее дело, спасая планету от загрязнений. Фрум отдал бы всё на свете за возможность бросить опостылевшее горняцкое ремесло и заняться благородным делом охраны природы. Но, во-первых, отдавать ему было нечего, поскольку, как и любой другой подданный Его Величества, он не имел за душой ни шиша, не считая неприкосновенного запаса "на чёрный день". А во-вторых, переход из одной касты в другую был возможен лишь с персонального разрешения Императора, в качестве вознаграждения за особо выдающиеся заслуги и не раньше, чем через сотню лет безупречной трудовой деятельности. Фрум трудился на своём посту всего лишь пятый десяток лет, и поэтому, с завистью вздохнув, он отвёл глаза от жизнерадостного эколога. На душе скребли хмырры.
В десяти шагах о чём-то оживлённо болтали два носильщика. Повинуясь долгу, бригадир приблизился и напряг слух.
- … в утреннем выпуске новостей сообщили, сыграли со счётом четыре – один, - увлечённо рассказывал один из рабочих. - Я же говорил - ставь на «Метеоробоев»! А ты, как фунь, снова поставил на зитурианский «Камнелом»…
- Так ведь наша команда в полуфинале… Я патриот или нет?
- Патриот, ещё какой патриот… Скоро последнюю попону проиграешь, патриот доморощенный… Наши шахтёры с пяти шагов гирю в кольцо уложить не могут. Ещё раз на них поставишь – останешься с хоботом. Я вот, к примеру, шесть иридиев выиграл на «Метеоробоях». Самая перспективная команда в Империи…
Постояв ещё с минуту и, так и не услышав ничего крамольного, Фрум махнул лапой и потопал к небольшой группе рабочих, расположившихся вокруг опрокинутой тачки. Судя по активной жестикуляции, те обсуждали что-то весьма интересное.
- Точно говорю тебе, ставки повышаются! - различил бригадир, приближаясь. - Сегодня утром в новостях передавали, зарегистрирован гравитационный импульс, пришедший с Закрытой планеты. Там снова грохнули ядерную бомбу.
Носильщик в синей попоне на секунду замолчал, заметив приближающегося бригадира, и, переведя дыхание, продолжил:
- Ставки на войну поднялись, а у меня пятнадцать иридиев на кон поставлено. Сегодня загляну к букмекеру, огребу проценты.
- Фигня всё это, - помотал хоботком машинист проходческого щита. - По оценкам экспертов, глобальной войны на Закрытой планете не будет. Тамошние аборигены слишком умны, чтобы совершить коллективное самоубийство. Я сделал ставку на мир. Если до конца года война не разразится, получу шесть осмиев чистой прибыли. Точно говорю, мужики, ставьте на мир - не прогадаете.
- А я в азартные игры вообще не играю! - вмешался грузчик в серой попоне. - Тем более, что Император их не одобряет.
- Но и не запрещает! - хором парировали его собеседники.
- Да, что верно, то верно, - согласился грузчик. - Только, на мой взгляд, играть на деньги - верх идиотизма. Проще запихнуть свои дробинки в выделительное отверстие.
- Вот себе и запихни! - посоветовал машинист.
Бригадир, стоя на некотором отдалении, внимательно прислушивался к беседе, сжимая в лапках коммуникатор, в надежде уловить что-нибудь предосудительное. Но, к сожалению. рабочие обратили внимание на его особый интерес и перевели разговор с азартных игр на безобидные космоэтнологические темы.
- Я, когда в Космонет захожу, первым делом лезу в новостные сайты, - говорил машинист. - Ищу вести с Закрытой планеты. Читаю и глазам своим не верю. Представьте себе, двести лет назад они только-только строили первые паровые машины, сто лет спустя уже освоили радиосвязь, а всего через пятьдесят лет взорвали первую атомную бомбу. Так жахнули, что на другом конце Галактики гравиметры зашкалило. Научный совет неделю на ушах стоял, а Президент Совета от нервного шока полинял и хвост отбросил. Такого стремительного научно-технического развития Галактосоюз ещё не знал… - машинист на секунду замолчал, чтобы глотнуть из фляжки и, завинчивая пробку, продолжил: - Послали туда правительственную комиссию... и что же? Прилетают - а там вокруг планеты спутников целая стая порхает. Наше-то правительство спешить не привыкло, покуда решение выносили да экспедицию собирали - двадцать лет прошло. Для нас, конечно, срок ничтожный, но только не для этих шустриков. На той планетке настолько ушлый народец живёт, что успели за эти годы не только атомную бомбу собрать, но  космических кораблей понастроить.
- Так у них же антигравитаторов нет, - не поверил носильщик.
- А они на трубах в космос летают. Набивают взрывчатыми веществами, поджигают, а сами сверху садятся. И летят.
- Быть такого не может. Они же взорвутся!
- Это мы с тобой, дружище, взорвёмся. А они взлетают. Дикари-с...
- Здорово! - носильщик задумчиво покрутил колёсико тачки. - Вот бы хоть одним глазком взглянуть на эту планету... Взять отпуск и махнуть туда хотя бы на денёк. Вот это экстрим! Это тебе не на курортных планетах пузом кверху валяться и не в пещерах Плируша на долдонов охотиться. Представляете, мужики - оказаться на планете в эпоху научно-технической революции! На планете, где нет грависвязи и космонета, но зато есть атомные бомбы и космические трубы, летающие на взрывной тяге! Да такого и нарочно не придумаешь. Я бы половину жизни отдал, чтобы побывать на той планете!
- Ага, так тебя туда и пустили. - скептически хмыкнул машинист. – Планета ведь закрыта!
- А из-за чего её закрыли? Я, например, не в курсе. Что случилось-то?
- Да так, недоразумение, - махнул лапой машинист. - Тем более, полвека уже прошло. Та самая правительственная комиссия планету и закрыла. Их корабль несколько суток тупо висел на орбите, ловили местные радиопередачи и пытались понять, что к чему...
 Носильщик поглядел на недоеденный огрызок плесени, что до сих пор сжимал в лапах и, поколебавшись секунду, швырнул его вместе с упаковкой подбежавшему экологу. Тот ловко поймал пакетик, втянул хоботком объедки, сунул полиэтилен в контейнер и, пропищав слова благодарности, побежал дальше.
- Потом, осмелев, решили отправить к поверхности посадочный катер, чтобы разобраться во всём на месте – говорил тем временем машинист. - И, надо же такому случиться - едва катер скрылся в плотных слоях атмосферы, как аборигены тут же грохнули ядерную бомбу. Словно специально дожидались. На корабле, естественно, все гравипередатчики моментально сгорели, и остались они без связи с Центром. С катером, конечно, связь тоже прервалась. Да так и не восстановилась...
- И что? - затаив дыхание, спросил носильщик.
- А ничего! Не вернулся катер. Что с ним случилось - до сих пор толком не известно. Правительство наверняка в курсе, но молчат, гады. Комиссия возвратилась не солоно хлебавши, а планетку с той поры закрыли для посещения, от греха подальше. Там теперь антропологический заповедник с ограниченным доступом. Посещение разрешается лишь правительственным экспедициям. А чтобы посторонние не совались, повесили на орбите целый рой охранных спутников. Змей не проскочит. Любой чужой корабль засекут ещё на подлёте...
- Брехня всё это, - неожиданно заявил грузчик, хранивший до сих пор скептическое молчание. - Нет никакой Закрытой планеты. Её журналюги выдумали, чтобы таким фуням, как вы, мозги полировать.
- Сам ты фунь! - обиделся носильщик.
- Есть планета, точно есть! - добавил машинист. - Я каждый вечер смотрю её телепередачи. Их на стационарной орбите наш ретранслятор ловит, конвертирует в гравитационный формат и транслирует прямо через Космонет. Хочешь, сайт назову?
- Видел я твой знаменитый сайт, подделкой за парсек несёт, - не унимался грузчик. - Дешёвая компьютерная графика, причём двухмерная. Любая личинка пяти лет от роду такую "передачу" слепит в два счёта. Лажа полная!
- Нет, это не лажа! - покачал хоботком машинист. - У меня один знакомый на той планете побывал...
- Брешешь! - ахнул грузчик.
- Не может быть! - прошептал носильщик. - Ты же сам говорил, что планета закрыта для обычных туристов. Или твой друг - член правительства?
- Всё проще, мужики. Планета, разумеется, закрыта, но ведь не стеной отгорожена! Если очень захотеть, очень-очень и при этом не жадничать, то можно ухитриться туда попасть. Время от времени туда отправляются нелегальные чартерные рейсы. Это, конечно, безумно дорого, но вполне реально. Если хочешь побывать на той планете... - и тут машинист снизил голос до тихого, едва различимого шёпота. Как не напрягал слух бригадир, но не смог разобрать ни единого слова.
Прогремел звонок с обеда, обрывая разговор. Рабочие поднялись на ноги. Машинист направился к машине, носильщик, поставив тачку на колёса, двинулся следом, грузчик поспешил за оставленной лопатой, а последним, замыкая строй, поплёлся обескураженный бригадир, сжимая в правой лапке бесполезный коммуникатор. Вздохнув, он хотел было сунуть приборчик в кармашек перемётной сумы, как вдруг замер и поднёс чёрную коробочку к глазам. На матовой, исцарапанной поверхности тускло светился красный огонёк светодиода. Очевидно, Фрум, прислушиваясь к разговору, случайно нажал клавишу диктофона. Весь разговор записывался!
- Ай да я! - воскликнул Фрум. Похоже, день начинал налаживаться.
Остаток рабочей смены бригадир вертелся, как уж на сковородке, с нетерпением ожидая вечера. Коммуникатор, набитый ценным компроматом, жёг ему бок, словно просясь излить душу руководству. Фрум носился по туннелю, словно ветер, сопровождаемый недоумёнными взглядами рабочих. Его уже мало интересовал трудовой процесс, всё внимание бригадира было приковано к чёрной коробочке коммуникатора, содержащей ценную информацию. Запись подслушанного разговора могла не только аннулировать служебное взыскание, но даже – у Фрума томительно сжимались оба его сердца – вызвать похвалу начальства. О большем счастье нечего было и мечтать.
Заключительный звонок прогремел как раз в тот момент, когда бригадиру стало казаться, что рабочий день уже никогда не закончится. У кормы проходческого щита он появился раньше всех, опередив даже машиниста. Скрестив переднюю пару лап на груди, Фрум с нетерпением следил, как собирается его бригада на заключительную пятиминутку. В наступившей тишине непривычно громко проскрежетали по гравию колёса тачек, прошуршали многочисленные ножки, и вскоре вся бригада, сложив орудия труда у стены, выстроилась в ряд перед кормой агрегата, ожидая напутственного слова руководителя. Фрум прошёлся пару раз туда-сюда и, придирчиво оглядев строй, начал:
- Пиштване! Поздравляю вас с успешным окончанием очередного трудового дня, ещё на один шаг продвинувшего нас по Великому Пути, заповеданному нам Его Величеством. Маленький шажок одной бригады, соединяясь с такими же шажками тысяч и миллионов наших соотечественников, образует гигантский шаг всей Империи. Сегодня наша бригада самоотверженным трудом успешно прокладывала путь в светлое грядущее, удлинив за день наш девяносто восьмой транспортный тоннель ещё на тринадцать императорских шагов…
Рабочие, скучая, смотрели по сторонам, тихонько покачивая хоботками. Завершение рабочей смены ещё не означало окончания дня, и впереди, за пределами недостроенного туннеля, ожидали мероприятия более интересные, чем перетаскивание камней в допотопных тачках. Переминаясь с ноги на ногу, они бросали нетерпеливые взгляды на бригадира, и тот, правильно поняв невысказанные просьбы, поспешил закруглиться:
- Одним словом, желаю вам, подданные Его Величества, грандиозных трудовых успехов и яркой личной жизни. Можете быть свободны. Слава Императору!
- Да не коснётся его энтропия! – хором отозвалась бригада.
Рабочие весело бросились врассыпную, и у кормы у кормы щита остался лишь один бригадир. Обойдя напоследок проложенный за день участок, он скрупулёзно пересчитал сваленный в кучу инвентарь и, ещё раз всё оглядев, направился к выходу. Покидая устье туннеля, он на секунду задержался у распределительного электрощита, чтобы дёрнуть вниз рукоятку рубильника. Оставленный туннель погрузился во тьму.
Своих умчавшихся вперёд рабочих Фрум нагнал очень быстро. Бригада в полном составе обнаружилась в самом начале 216-го меридианного туннеля, в глубокой нише с вывеской «Агут» у входа. Вольготно расположившись за отполированными гранитными плитами, горняки неспешно потягивали из кружек агутовый сок, закусывая сушёными личинками хмырра. Фрум, бросив мимолётный взгляд в глубину ниши, поспешил пройти мимо. Его Величество не одобрял злоупотребления агутом, и с этим приходилось считаться.
Домой бригадир не торопился. Конечно, составление рапорта – дело важное, но оно могло и подождать. Работа – не долдон, в пещеру не убежит, как говорили на Зитуре, и потому Фрум направился не к дому, а в противоположную сторону, под своды 811-го диагонального туннеля, ведущего к поверхности.

ГЛАВА 2

На любой из планет Галактики самым живописным зрелищем справедливо считают картину заката. Тем более, на пустынном Зитуре, на котором, окромя закатов, восхищаться решительно нечем. Разве что статуями Его величества…
Выбравшись на поверхность, Фрум, как всегда, остановился, любуясь величественной панорамой клонящегося к горизонту светила. Как зачарованный, следил он за багрово-красным диском Румуса, грузно нависшего над горизонтом. Забыв о холоде, он стоял и заворожено смотрел, как медленно плывёт по небосводу огненный шар, приближаясь к поверхности планеты. Звезда садилась почти отвесно, как сферический межзвёздный корабль. Для полного сходства не хватало лишь посадочных опор и атмосферных стабилизаторов. Теряя высоту, Румус плавно коснулся горизонта и, не останавливаясь, продолжил снижение, словно опускаясь в разверстое чрево подземного ангара. Вслед за красным "днищем" медленно ушли из поля зрения "борта", бесшумно скрылся из глаз верхний сегмент, и лишь багровое зарево обозначило место, где кануло в ночь зитурианское светило.
Порыв студёного ветра вырвал Фрума из задумчивости. Поёжившись, он оторвался от созерцания вечерней зари и перевёл взгляд на небо, где одна за другой медленно зажигались звёзды. Затем, обернувшись, он наконец увидел то, ради чего, собственно, и поднялся на поверхность. На фоне почерневшего неба возвышался исполинский прозрачный купол, сияющий в ночи, как посадочный маяк. Над маленьким, едва заметным отсюда прямоугольником входа переливалась цветными огнями влекущая надпись "ОАЗИС".
Стеклянная дверь, разделяющая пополам цилиндрический шлюз, провернулась, отрезая холод ночи, и обалдевший Фрум внезапно окунулся в мягкое тепло подогретого воздуха, шелест листвы и птичий гомон. Несколько секунд он, жмурясь, простоял у входа, привыкая к яркому свету, потом заученно поприветствовал стандартное изваяние Его величества и, кинув привратнику иридиевую дробинку, засеменил под кроны деревьев. Посыпанная светлым песком дорожка быстро увела его в гущу зелёной листвы. Деревья сомкнулись за спиной, скрывая стены купола, и Фрум оказался один на один с "первозданной" природой.
Конечно, в полоном одиночестве он не остался. Навстречу то и дело попадались такие же, как и он, отдыхающие работяги, мамаши с разновозрастными личинками и солдаты из Службы Надзора, бдительно следившие за гражданами, дабы те не топтали траву и не рвали листья с деревьев. Дорожка уводила в глубину парка, временами разветвляясь, и у каждого перекрёстка непременно торчала статуя Пиштвана XXVII. Каждый раз, замирая в почтительной позе, Фрум благоговейно любовался этими шедеврами ваятельного искусства, всю красоту и величие которых способен оценить лишь тот, кто родился и вырос в Империи.
Вот, к примеру, Император с киркой в лапах. Пусть даже на отсталом Зитуре эти орудия труда лет пятьсот, как вышли из употребления, но зато в искусстве они сохранились навеки, став символом усердия, трудолюбия и целеустремлённости, свойственных любому патриотически настроенному пиштванину. К тому же для Зитура, планеты шахт, рудников и подземных поселений, статуя с киркой в лапах символизировала прорыв цивилизации не только к звёздам, но и в дикие недра, указывая истинный путь подданным Его величества.
Статуя на следующем перекрёстке продолжала шахтёрскую тему - Император с тачкой (неужели сам позировал?). Фрум, поприветствовав должным образом августейшую скульптуру, обошёл её по кругу, разглядывая со всех сторон. Вцепившись в рукояти нагруженной доверху тачки, Его величество шагал легко и непринуждённо, расправив грудь, словно вёз не тяжёлый гранитный щебень, а лёгкую пемзу. Повинуясь безотчётному импульсу, Фрум приблизился и осторожно потрогал камни лапкой, но, вопреки ожиданиям, ощутил лишь холодную шершавую поверхность бетона. Фактура пемзы не прощупывалась. Очевидно, придворный скульптор не отличался склонностью к реализму.
В восьмидесяти шагах, на следующем перекрёстке, Император приветствовал своих подданных, вылезая из цилиндра пневмопочты. Ещё через полсотни шагов тот же персонаж торчал на постаменте с оптическим телескопом в передних лапах. По легенде, скульптор запечатлел его в тот момент, когда Его Величество готовился устремить взгляд в звёздное небо, дабы полюбоваться недавно присоединённой к Империи звёздной системой Румуса. Правда, это было свыше восьмисот лет назад, и на троне в то время восседал его далёкий предок, Пиштван XXIII. К счастью, все члены августейшей фамилии были на одно лицо, и в случае смены правителя не возникало нужды менять все статуи в Империи. Достаточно сменить таблички – и дело с концом. Дёшево и практично, в полном соответствии с принципом Разумного Аскетизма.
Обогнув памятник, Фрум прибавил ходу и, нагнав спешащего в том же направлении эколога, выскочил на центральную поляну Оазиса.
Посреди широкой открытой площадки возвышалась грандиозная скульптурная композиция - Пиштван XXVII, раздирающий пасть саблезубому долдону. Делал он это, конечно же, голыми лапами. Из раскрытой пасти чудовища фонтанировала водная струя, орошая голову и плечи Его величества. Рядом на страже замерли два надзирателя с дубинками наперевес. На площадке у фонтана чинно прогуливались мамаши с личинками, да крутились под ногами два эколога, выпрашивая подаяние. Составляя им конкуренцию, по песку прыгали, громко чирикая, маленькие серые комочки, подбирая крошки, бросаемые им пиштванами. Более экзотических созданий на Зитуре было не найти – природа, создавая их, проявила редкостное скупердяйство, наделив бедных тварей всего лишь четырьмя конечностями. Причём две из них предназначались для перемещения по воздуху, являя собой маленькие аэродинамические плоскости, и по грунту несчастные создания были вынуждены передвигаться всего на двух оставшихся ножках. Эти редкие позвоночные принадлежали к классу птиц и были завезены в Империю с какой-то удалённой окраинной планеты. Диковинные существа так понравились при дворе, что указом Его величества были акклиматизированы на всех пригодных для жизни планетах, быстро став всеобщими любимцами. Питались они мелкими членистоногими, а также пищевыми отходами, которыми их щедро снабжали сердобольные пиштване. Вот и сейчас два десятка серых созданий метались по песку, подбирая крошки. Двое из них подскочили к Фруму и, забавно вертя крохотными головками, стали прыгать вокруг, ожидая подачки.
Перетряхнув карманы сумки, бригадир наскрёб небольшую горстку засохших крошек и принялся понемногу кидать их птицам. Его тотчас же окружили со всех сторон маленькие серые комочки и принялись с такой скоростью очищать дорожку от органических загрязнений, что бродящий поблизости эколог лишь сокрушёно вздохнул.
Звонок протрещал, разрушая биологическую идиллию. Фрум вздрогнул. Испуганные птицы моментально упорхнули под прикрытие деревьев. Отдыхающие пиштване разом обернулись, укоризненно покачав хоботками.
- Какой перкар звонит в нерабочее время? – выругался Фрум, нащупывая в кармане коммуникатор. Поднося его к глазам, он вдавил кнопку соединения и хотел было сообщить звонившему всё, что о нём думает, как вдруг обмер, узнав собеседника.
- Здравия желаю, Ваше мегапревосходительство! – чуть слышно прошептал он.
- Бригадир Фрум, что со связью? – прогремел голос начальника северо-западного подземного сектора. – Я едва тебя слышу! - Изображение на экране заворочалось и завертело хоботком, словно пытаясь протиснуться сквозь маленький экранчик. Похоже, начальник был чем-то недоволен.
- Всё в порядке! - уже громче отозвался Фрум, поспешно ретируясь на одну из боковых дорожек, подальше от любопытных глаз и разверстых ушей. - Связь налажена, Ваше мегапревосходительство! Слушаю вас внимательно.
- Вот так-то лучше! - удовлетворённо отозвался высокопоставленный собеседник. - Бригадир Фрум, поводом для моего звонка послужило весьма странное твоё поведение. Сегодня утром ты почему-то опоздал на работу без уважительной причины. Мало того, вдобавок ты не поприветствовал изваяние Его Величества, а это довольно тяжкий проступок. Я знаю тебя уже не первый десяток лет и не могу припомнить за тобой чего-либо подобного. Что случилось, Фрум? Я тебя не узнаю!
- Я, Ваше мегапревосходительство... - пролепетал бригадир, - я... как бы сказать…
- Наверное, заболел? - предположил начальник.
- Так точно, я заболел! - легко согласился Фрум, ещё ни разу в жизни не осмеливавшийся возражать начальству.
- Я так и думал. Бедняга... Переутомился, видать, на работе?
- Ещё как переутомился, Ваше мегапревосходительство!
- И тебе, наверное, нужен отдых. Отпуск, дней десять?
- Так точно, Ваше мегапревосходительство! Отдохнуть не помешает. Восемь лет уже не отдыхал...
- Всё ясно! - подытожил собеседник. Значит, так: немедленно топай к врачу и бери больничный. Дней на десять. Слетаешь на курорт, отдохнёшь, подлечишься и обратно на работу, за новыми трудовыми успехами. Ты понял, бригадир?
- Так точно, Ваше мегапревосходительство!
- Тогда приступай!
- Есть! - обрадовано выпалил Фрум уже в погасший экран. Несколько секунд он молча простоял, ошалело уставившись в чёрный прямоугольник коммуникатора, потом испустил торжествующий вопль и, подпрыгивая, завертелся на месте, размахивая конечностями.
- Отпуск! Отпуск!! Отпуск!!! - повторял он, как заведённый.
Наконец, импульс восторга иссяк. Остановившись, Фрум бросил взгляд на цифровой индикатор и, впихнув коммуникатор в боковой карман, что есть духу рванул к выходу. Разогнавшись, он сбил с ног зазевавшегося эколога, распугал стаю птичек, опрокинул мусорный бак и едва не снёс прозрачную дверь выходного шлюза, вылетая в холод зитурианской ночи. Ярко освещённый вход диагонального туннеля был совсем близко. Тусклое сияние звёзд осталось за спиной, сменившись ярким светом подземелья, и коридор наклонно повёл вниз, в тёплые недра планеты.
Миновав два горизонтальных ответвления, Фрум с ходу ворвался в устье 804-го меридианного туннеля. В ста шагах, за поворотом, ход расширялся, превращаясь в обширный зал. Всё пространство подземного помещения, насколько хватало глаз, было заполнено толстыми трубами, выходящими из стен и в противоположных стенах исчезавшими. Пробежав по мосткам над рядами чёрных труб, Фрум отыскал нужную и спрыгнул на гладкий камень перрона. Рядом, в десяти шагах, круглая поверхность трубы разрывалась длинной щелью сдвижного проёма, в створе которого виднелась цилиндрическая капсула пневмопочты. Рядом прохаживался пиштванин в сине-белой попоне почтового служащего.
Тело привычно опустилось на мягкую обшивку. Прямоугольный люк звонко лязгнул, задраивая капсулу. Через секунду откуда-то сверху долетел тихий стук сдвигаемых створок пневмопровода, что-то громко зашипело и тесная капсула словно встала на дыбы, обретя ускорение. Фрум упёрся хвостиком в заднюю стенку цилиндра, превозмогая перегрузку. К счастью, разгон длился недолго, и капсула быстро помчалась сквозь гулкую пустоту трубы, сопровождаемая лишь тихим жужжанием опорных катков. Уперевшись взглядом в стену кабины, Фрум, как обычно, пожалел, что в капсуле не было окон. Хотя бы одного. Правда, едва бы это что-нибудь изменило - за окном было бы видно лишь блестящую от смазки внутреннюю поверхность трубы. Но, по крайней мере, чисто психологически стало бы легче.
Сквозь шорох и жужжание прорезался тонкий скрип тормозных колодок, быстро набравший силу и перешедший в пронзительный визг. Снова навалилось ускорение, на этот раз с обратным знаком, и Фрум уткнулся хоботком в переднюю стенку. Несколько долгих секунд, отчаянно упираясь, он стоял на голове, покуда скрежет тормозных колодок не прервался, и вместе с ним разом ушли перегрузки. Содрогнувшись, цилиндр замер у концевых упоров. Сверху что-то заскрежетало, щёлкнул, откидываясь, люк, и в кабину хлынул яркий свет.
- Конечная! - объявил чей-то голос.
Выбравшись на бетонную дорожку перрона, Фрум кинул дробинку ожидающему почтовику и, не теряя времени, устремился к пешеходным мосткам.
Пневмостанция, на которую он прибыл, отличалась от пункта отправления лишь номером, нанесённым на серую гранитную стену. Впрочем, для ориентации этого было вполне достаточно.
Покинув зал, бригадир поспешно миновал несколько коридоров и, едва не забыв поприветствовать торчащее на перекрёстке изваяние Его Величества, выскочил в обширную пустоту 1215-го туннеля. То, что он искал, было совсем рядом - над боковым ответвлением в двадцати шагах мерцала вывеска "Поликлиника".
Терапевт, не смотря на позднее время, ещё не ушёл. Разместившись на пластиковом лежаке посреди своей ниши, он увлечённо давил клавиши стационарного коммуникатора, блуждая в виртуальных глубинах Космонета. Он так увлёкся, что не сразу заметил вошедшего, и Фрум несколько долгих секунд любовался гладкими зелёными телами обнажённых пиштванок в квадрате настенного монитора.
- Ой, архуз побери... - доктор слетел с кушетки на пол, едва успев щёлкнуть клавишей. Порнография сгинула с экрана, сменившись классической заставкой с ликом Пиштвана XXVII.
- Слава Императору! – усмехнулся бригадир.
- Да не коснётся его энтропия! – эхом откликнулся врач. - Проходите, пожалуйста! На что жалуетесь?
- Да вот, нездоровится мне что-то. Рассеянный стал в последнее время, на работу опаздываю...
- Вот как? - врач на секунду задумался. - Вообще-то, у меня рабочий день уже почти закончился...
Звякнув, на гранитную плиту упала дробинка.
- Но вас я обслужить успею! - закончил доктор. - Прямо сейчас и начнём. Снимайте попону!
Фрум и оглянуться не успел, как был водружён на каталку и, словно в торпедный аппарат, задвинут хоботком вперёд в жерло диагностического томографа. Загорелся мягкий свет, защёлкали реле, загудели обмотки и голос доктора строго произнёс:
- Пожалуйста, не шевелитесь!
Несколько долгих минут Фрум лежал, распластавшись на едва тёплом пластиковом ложе, прислушиваясь к неразборчивому бормотанию врача, доносящемуся сквозь шум. Потом гудение стихло, каталка поехала назад, и всё тот же голос произнёс:
- Вставайте. Обследование закончено.
- Ну, что со мной? - полюбопытствовал Фрум.
Врач озадаченно качнул хоботком:
- К счастью, ничего существенного не обнаружено. Вы совершенно здоровы.
- Что, совсем здоров?
- Как лурф, - подтвердил доктор.
- Странно... А начальник Северо-Западного сектора сказал, что я болен...
- Как, Его мегапревосходительство прямо так и сказали? - засуетился врач. - Тогда, конечно, вы больны. Очень-очень больны!
- Он предположил, что я переутомился...
- Ну конечно, как же я сразу не догадался! Вы переутомились. Этим-то всё и объясняется!
- И ещё... Его мегапревосходительство сказал, что мне нужно отдохнуть.
- Ещё как нужно! – согласился врач.
- Мне требуется отпуск, дней десять. Слетать куда-нибудь, отдохнуть на курорте...
- Без проблем. Оформлю больничный лист и летите себе на все четыре стороны. Десять дней, говорите? Сейчас сделаю!
Упав за коммуникатор и торопливо постучав по клавишам, доктор заполнил бланк и, поставив цифровую подпись, перегнал файл на одноразовую карточку.
- Держите! - вежливо изогнув хоботок, протянул он карточку Фруму. - Счастливого лечения! Слава Императору!
- Да не коснётся его энтропия! – отозвался Фрум.
Врач, раскланиваясь, помог пациенту одеться, проводил его до самого выхода и долго стоял, глядя вслед. Наверное, хотел убедиться, что важный клиент не свалится по дороге в обморок по причине глубокого переутомления.
Спешить больше было некуда, и домой Фрум шёл пешком, пренебрегая услугами пневмопочты. До спального помещения было не больше часа ходьбы, и, поскольку в ближайшие дни о работе можно было не вспоминать, оставалось лишь решить, как провести неожиданно свалившийся отпуск, да так, чтобы после не было мучительно больно за бесцельно прожитые десять суток. Дело осложнялось лишь тем, что Фрум бывал в отпусках неоднократно, и за это время успел посетить десятки планет, начиная от диких, едва освоенных, и заканчивая Пиштвой, столицей Империи. Ему доводилось лежать пузом кверху на курортах, охотиться на пещерных долдонов и даже побывать в роли заезжего божества, приняв участие в празднике весны у диких аборигенов Лиррса. Поэтому бедняга пребывал в недоумении, решая заковыристую проблему проведения отпуска. Но, как ни напрягал он потрёпанные за день мозги, ни одна светлая мысль в них не лезла. Хоть плачь.
Любой путь, как известно, имеет конец, и, как ни медленно плёлся Фрум, а всё-таки добрёл до своего жилого коридора. Длинный-предлинный штрек, уходящий, казалось, в бесконечность, с обеих сторон был усеян рядами шестиугольных люков, различавшихся лишь номерами. За одной из этих пластиковых створок скрывалось индивидуальное жизненное пространство Фрума, где никто не мог его побеспокоить. Даже начальство.
Звуконепроницаемая дверь захлопнулась, оставляя бригадира наедине со своими мыслями. Несколько долгих минут он сосредоточенно бродил по вытянутому, как сосиска, индивидуальному боксу, затем, сбросив надоевшую попону, плюхнулся на спальное ложе. Перевернувшись на спину, Фрум замер, уставившись в низкий потолок. Тяжкие думы тисками сжимали мозг, не давая покоя. Драгоценный подарок судьбы, долгожданный отпуск, начинался с преодоления тяжелейшей проблемы выбора. При всём многообразии маршрутов, предлагаемых туристическими фирмами, хотелось чего-то совершенно особенного и нестандартного. Многие тысячи освоенных планет, на которые ходили рейсовые корабли Империи, унифицировано делились на несколько категорий по климатическим условиям и уровню развития, а планеты одной категории походили друг на друга, как две капли воды. Слетаешь на любую из них - и считай, что побывал на каждой. Велика Галактика, а податься некуда. Хоть оставайся в туннелях родного Зитура...
Поднявшись, Фрум походил взад-вперёд по комнате, хлебнул мутной воды из-под крана и улёгся на место. Долгожданное решение так и не появилось. Придётся, наверное, отправляться на курортный Тукруф и, как все, отстойно провести отпуск на океанском берегу, в нелепом комфорте и роскоши многозвёздочного отеля, глядя в небо и мечтая о приключениях.
- Старею, старею... - прошептал Фрум. - Ничто уже не радует. Даже отпуск.
В конце концов, после долгих и тяжких раздумий, побродив ещё немного из угла в угол, он решил дождаться утра и тогда, на свежую голову, придумать что-нибудь подходящее. Утро вечера мудренее, как говорил Император. Если не справляешься с задачей вечером - отложи её на утро, и решение отыщется само собой. Так Фрум и поступил.
Взгромоздившись обратно на спальную плиту, он вытянулся во весь рост и попытался расслабиться, очистив мозг от ненужных мыслей. Думы об отпуске мало-помалу ушли, обнажая "второй слой", откуда тут же всплыло воспоминание об одном незаконченном деле. Выругавшись, Фрум поднялся на ноги и, дотянувшись до сброшенной попоны, выудил из кармана забытый коммуникатор. Прежде чем отстраняться от дел, необходимо было выполнить последнее - составить ежедневное донесение начальнику сектора. Материал имелся, оставалось лишь собрать его в один звуковой файл и сплавить по сети Его мегапревосходительству. Работы всего на пять минут. Даже если не торопиться.
Потыкав кнопочки, Фрум выбрал последнюю суточную запись и включил воспроизведение. Крохотный динамик зашипел, а потом гнусавым голосом прочитал замечание о недостойном поведении двух грузчиков, усомнившихся в техническом совершенстве современного горнопроходческого оборудования. Коротенькая кляуза быстро закончилась, и бригадир уже собрался скинуть её в жалобную папку, как вдруг коммуникатор снова зашипел и неожиданно издал какое-то трудноразличимое бормотание – Фрум не отличался хорошей памятью и успел забыть про вторую запись. Увеличив громкость, он прислушался.
- Ставки на войну поднялись, а у меня пятнадцать иридиев на кон поставлено, – прозвучал в тишине голос носильщика. - Сегодня загляну к букмекеру, огребу проценты.
- Фигня всё это, - возразил голос машиниста. - По оценкам экспертов, глобальной войны на Закрытой планете не будет…
Затаив дыхание, вслушивался Фрум в записанную тайком беседу. Он уже вспомнил содержание подслушанного накануне разговора и теперь ловил каждое слово. Сохранённые диктофоном голоса звучали в тишине комнатушки, обсуждая далёкую таинственную планету. Уникальную планету-заповедник, полностью закрытую для посещений, на которую, тем не менее, всё-таки можно как-то попасть. Если, конечно, очень этого захотеть…
- Брехня всё это, - пропищал коммуникатор голосом грузчика. - Нет никакой Закрытой планеты. Её журналюги выдумали, чтобы таким фуням, как вы, мозги полировать.
- Сам ты фуня! – возразил невидимый собеседник.
Бригадир вспотел от волнения. Беседа приближалась к тому самому моменту, когда должны были прозвучать таинственные слова. Фрум приблизил голову к диктофону и весь  обратился в слух.
- Время от времени туда отправляются нелегальные чартерные рейсы, - бубнила коробочка. - Это, конечно, безумно дорого, но вполне реально. Если хочешь побывать на той планете...
Голоса умолкли. Как ни напрягал слух бригадир, но не услышал ни звука.
Торопливо отмотав запись назад, он увеличил громкость и вновь включил воспроизведение.
- Побывать на той планете... – и тихое, едва различимое шуршание голосов. Слов было не разобрать.
Щёлкнули кнопки коммуникатора, перематывая запись. Ещё один щелчок – и усиленный до предела голос загремел по комнате:
- На той планете… - и дальше тихо, очень тихо, едва различимо сквозь шорох помех:
- С любой крупной планеты... Чартерные рейсы… Даже на Зитуре… Южный сектор… Второй горизонт…
Чуть слышное бормотание прервалось оглушительным звонком, несколько часов назад возвестившем конец обеденного перерыва. Фурм вздрогнул, отмотал запись назад и, пустив воспроизведение, внимательно выслушал всё до конца. Остановив диктофон, тихо прошептал два слова, закрепляя их в памяти. Затем прослушал разговор ещё раз, желая убедиться, что ничего не упустил. Выпрямившись, он обвёл взглядом комнату, набираясь решимости. Нарушать закон всегда тяжело, тем более, в первый раз. Облившись холодным потом, Фрум протянул лапу к чёрной коробочке коммуникатора, испуганно отдёрнул её, секунду постоял, собираясь с духом, прошептал, словно заклинание, заветные слова и решительно вдавил красную клавишу. Коммуникатор пискнул, и стираемая запись канула в небытие. Нет улики – нет преступления. Никто ни о чём не говорил. Никто не посещает тайком заповедник. Никто туда не летает. И, конечно же, не полетит…
Отдышавшись и уняв дрожь в конечностях, Фрум воткнул в коммуникатор сетевой шнур и быстро перегнал начальнику сектора заготовленную кляузу о мелком нарушении субординации. Затем, отключив соединение, он несколько минут взволнованно шагал из угла в угол, приходя в себя. Немного опомнившись, подошёл к выходному люку и погасил освещение. Ощупью найдя своё ложе, опустился на гладкую поверхность. Чем раньше ляжешь спать – тем скорей наступит утро, как говорил Император…
Бригадир немного повертелся, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза.
- Туманность многоножки… - прошептал он, засыпая.

ГЛАВА 3

Давно уже Фрум так хорошо не высыпался. И не только потому, что надоевший будильник приказал долго жить. Спешить было некуда – отпуск вступил в  свои права, отодвинув трудовые будни, и впереди обозначились десять дней бесшабашной халявы. Работа подождёт.
Глаза можно было и не открывать – всё пространство отсека заполняла непроницаемая мгла, не нарушаемая ни единым квантом оптического диапазона. Несколько долгих минут бригадир неподвижно лежал на спине, уставившись во тьму. Делать было нечего, идти некуда. Никаких дел на сегодня не запланировано. Разве что…
Туманность многоножки.
Эта мысль пронзила бригадира, как электрический удар. Он буквально слетел с лежака и, одним прыжком преодолев пространство комнаты, в кромешной тьме ухитрился хлопнуть лапой точно по выключателю. Жмурясь от яркого света, похлебал воды из-под крана. Обнаружив в стенном шкафу недоеденный пищевой брикет, Фрум торопливо перекусил и, натянув попону, решительно покинул свой отсек.
Путь до почтовой станции был недолог. Отыскав среди многочисленных пневмопроводов трубу нужного маршрута, Фрум привычно занял место в тесной капсуле. Опустилась крышка цилиндра, сомкнулись створки трубы, и сжатый воздух с шипением погнал капсулу с заключенным внутри пиштванином сквозь толщу гранитного массива.
На этот раз путь был настолько долгим, что Фрум даже успел задремать. Пробуждение оказалось не очень приятным – тормозное ускорение крепко вдавило его в переднюю стену, и на волю Фрум выбрался немного помятым, с ноющим хоботком. Но на такие мелочи он даже не обратил внимания. Мозг был занят совсем иными мыслями. Где-то рядом,  в одном из ближайших туннелей, находилась Мечта. При одной мысли об этом оба его сердца томительно сжимались, а в ушах, словно пароль, звучали два заветных слова. Все сомнения, надежды и переживания последнего дня слились в тугой комок, горячей массой заполняя грудь, и бригадир, дрожа от волнения, неуверенным шагом побрёл навстречу судьбе.
Несколько поворотов наклонного коридора вывели Фрума на второй горизонт. Ещё двести метров пешеходного туннеля – и стены раздались, открывая исполинский зал. Вытянутая, как личинка, подземная полость простиралась в необозримую даль. Гладкие, отшлифованные стены устремлялись ввысь, плавно загибаясь навстречу друг другу, чтобы сомкнуться на пятидесятиметровой высоте дугой потолочного свода. Под ногами темнел покрытый бетоном пол, по которому безостановочно шуршали тысячи ножек спешащих куда-то пиштван. Подданные Его величества толкались, суетились, ныряли в проёмы многочисленных ниш, темнеющих в каменных стенах., чтобы минуту спустя выскочить наружу и снова влиться в общественный хаос. Десятки и сотни ярких вывесок и световых реклам тянулись длинными рядами, сплетаясь в тесное кружево огней, свет которых был настолько ярок, что никакое другое освещение в туннеле не применялось. Вполне хватало и света реклам.
Фрум обнаружил искомое с первого взгляда. Такое просто невозможно было не заметить. Огромная вывеска на противоположной стене туннеля полыхала всеми цветами радуги, бросаясь в глаза, как лигранийская кобра. При взгляде на неё ноги Фрума сразу отяжелели. Все страхи и сомнения, лояльность и остатки законопослушания чугунной гирей упали на лапы, сковав движение. Как при вспышке молнии, разом высветились вся нелепость происходящего, абсурд задуманного и полное отсутствие во всём этом здравого смысла. За долгие, очень долгие годы своей жизни Фрум ни разу не совершал ничего противозаконного и даже представить себе не мог, что дойдёт до такого. Всё случившееся с ним настолько не укладывалось в рамки логики, что Фрум, словно во сне, стоял посреди коридора и в молчаливом ступоре разглядывал огромную вывеску «Туманность многоножки». Расположенная чуть выше маленькая табличка извещала: «Туристическое агентство».
Фрум долго смотрел на неё, решая, быть или не быть. В голове, тесня друг друга, беспорядочно метались доводы «за» и «против», не давая прийти к однозначно верному решению. Вполне возможно, что, продлись размышления ещё хотя бы минуту – и здравый смысл одержал бы верх, и Фрум, потоптавшись, благоразумно убрался восвояси. Но, как обычно в таких ситуациях, судьба распорядилась по-своему.
- Ну, что растопырился, как статуя? – привёл его в чувство деликатный вопрос пробегающего мимо надзирателя. – Стоишь посреди дороги, молчишь, всякую херню про меня думаешь… Давно дубинкой не получал, раззява?
- Так точно, Ваше превосходительство! – пискнул бригадир и рванул, от греха подальше, куда глаза глядят. А глядели они аккурат в «Туманность многоножки».
- Слава Императору! – выкрикнул приказчик, услышав шорох раздвигаемой занавески. – Чем могу быть полезен?
- Да не коснётся его энтропия! – выдохнул Фрум, отвечая на приветствие. – Наконец-то я вас нашёл!
- О, я вижу, вы очень торопились! – потёр лапки служитель. – Наверное, желаете куда-нибудь полететь?
- Нет, я просто заскочил узнать, который час! – съехидничал бригадир. – Зачем ещё, по-вашему, я сюда припёрся?
Приказчик наморщил лоб, силясь понять смысл сказанного.
- Да лечу я, лечу! – не выдержал бригадир. – Отпуск у меня. С сегодняшнего дня.
- Вот как? – оживился приказчик. – Поздравляю вас! Отпуск – это здорово! Не желаете ли кружечку агута?
Фрум колебался не более секунды. В сравнении с тем, что он успел совершить, распитие горячительных напитков уже не тянуло на смертный грех..
- Желаю!
- Сию минуту! – Служитель скрылся в боковой нише и через пару секунд вынырнул оттуда с наполненной до краёв цилиндрической посудиной. – Приятного аппетита!
- Спасибо! Бульк… - кончик хобота окунулся в тёмно-синюю жидкость.
- Простите, с кем имею честь разговаривать? – поинтересовался приказчик, дождавшись, покуда стакан опустеет.
- Руководитель сто тридцать четвёртой проходческой бригады Северо-Западного сектора бригадир Фрум.
- Очень рад, мистер Фрум. Итак, куда именно вы желаете направиться?
- В общем… - бригадир на секунду задумался, - я ещё не решил.
- Понимаю, очень вас понимаю. Галактика велика, планет в ней много... Сразу и не выберешь. Но я хочу вас обрадовать, мистер Фрум. Наша фирма как раз для того и создана, чтобы помочь таким, как вы, сделать правильный выбор…
Служитель щёлкнул клавишей, и над столом повисло тускло светящееся облачко, закрученное замысловатой спиралью.
- Вот вам, пожалуйста, Галактика. Ткните пальцем в любую звезду, и мы непременно вас туда доставим. Если, конечно, у вас хватит денег.
- На любую звезду, говорите? – Фрум вглядывался в туман, силясь различить в нём отдельные огоньки звёзд. – На вашей голограмме не разобрать ни черта. Где тут наша Империя?
- Да вот, пожалуйста! – одновременно со щелчком клавиши один из рукавов галактики окрасился в нежно-зелёный цвет. – Пиштванская империя. А вот это, – вспыхнул оранжевый огонёк, - звезда Хрюнь, вокруг которой вращается Пиштва, наша столица. А здесь – указал служитель крохотную красную точку – наш Румус. Зитура в этом масштабе не видно, - предупредил он невысказанный вопрос Фрума.
А нельзя ли увеличить масштаб?
- Пожалуйста! – приказчик щёлкнул клавишей. Туманное облачко исчезло, и помещение наполнилось тысячами крохотных шариков, неподвижно зависших в воздухе.
- Вот он, Румус, - ткнул лапкой служитель в красный огонёк. – А рядом с ним- приглядитесь, мистер Фрум – пять планет. Вторая по счёту – наш Зитур.
Фрум напряг зрение и, действительно, разглядел возле багрового шарика несколько крохотных пылинок.
- Ну как, видите Зитур? Вот он, второй слева.
- Да вижу, не слепой!
- Замечательно! А если ещё увеличить масштаб, то вы сможете разглядеть пояс астероидов, а также линии эклиптики, изображённые штрихпунктиром, - произнёс служитель. Отступив на шаг, он созерцал голографическую развёртку с таким гордым видом, словно собственноручно создал всё это великолепие дней за шесть.
- Итак, мистер Фрум, куда именно вы желаете полететь? – вдоволь налюбовавшись, повторил приказчик свой вопрос. – Выбирайте любую звезду!
Фрум долго разглядывал рой огоньков, блуждая взглядом меж светящихся точек. Наконец, оторвавшись от голограммы, обратил взор на служителя.
- Их тут слишком много. Никак не могу выбрать.
- А чего там выбирать? Укажите любую, и я сообщу о ней всё. Включая расписание идущих туда кораблей и стоимость перелёта.
- Хорошо, - усмехнулся Фрум. – Тогда я выбираю вот эту, - ткнул он пальцем наугад в один из огоньков.
- Секундочку… - служитель склонился над экраном коммуникатора. – Вы выбрали Ферлину. К сожалению, у этой звезды нет планетной системы.
- Ну тогда… - Фрум сделал вид, что раздумывает, - я хочу вот сюда!
- Так это же наш Румус!
- Гм… В самом деле… Тогда сюда!
- Звезда Кирг. Шесть крупных планет и два пояса астероидов в придачу. Первая планета - раскалённый булыжник. Вторая и третья - холодные каменные шары с азотно-метановой атмосферой. Четвёртая и пятая планеты - газовые гиганты, а шестая - ледяная глыба. Все планеты абсолютно безжизненны. Пассажирского сообщения с системой Кирга нет.
- Вот как? Выходит, вы летаете не к каждой звезде?
- Разумеется, не к каждой. Планетными системами обладает лишь каждое второе светило в Галактике, и только шесть планет из сотни пригодны для жизни. Все остальные планеты не представляют ни малейшего интереса для туризма.
- Тогда почему же вы предложили мне выбрать любую звезду?
- Для примера, мистер Фрум. Если вы очень захотите и не пожалеете денег, то специально для вас мы организуем чартерный рейс куда угодно, хоть на Ферлину, в окрестностях которой вы сможете вдоволь налюбоваться великолепием совершенно пустого космоса.
- Спасибо, не надо. Я бы предпочёл побывать на какой-нибудь обитаемой планете... Может, порекомендуете что-нибудь?
- Как вам будет угодно, мистер Фрум. Планет у нас много, - служитель склонился над клавиатурой. - Вот, пожалуйста!
Звёзды исчезли. Вместо них над столом повисла голограмма морского побережья с застывшими на бегу барашками волн и жёлтым песком пляжа, усеянного зелёными телами.
- Предлагаю сделать свой отпуск незабываемым, проведя его на лучших курортах Тукруфа, - затараторил приказчик, излагая заученный наизусть текст. - Вас ожидает отдых на берегу океана в комфортабельном отеле. Цены - самые низкие в Галактике...
- Нет, курорт не подходит, - перебил его Фрум. - Не хочу весь отпуск валяться пузом кверху. Предпочитаю иной вид отдыха, более познавательный.
- Ага, понял. Познавательный вид отдыха для истинных патриотов - паломничество на Пиштву. Вы сможете собственными глазами полюбоваться императорским дворцом и, при некотором везении, узреть Его величество лично.
- В столице я уже был. И Его величество видел. Издали... Мне бы, по возможности, какой-нибудь другой вид отдыха. Более экзотический.
- Минуточку... - служитель постучал по клавишам, и над гранитной поверхностью стола, сменяя друг друга, замелькали ландшафты незнакомых планет. - Где-то здесь... Вот, пожалуйста!
Фрум всмотрелся в открывшуюся картину.
- По-моему, здесь я уже был. Это Лиррс, праздник урожая у племени туземцев. Так ведь?
- Вы там уже побывали? - удивился приказчик. - Не беда, планет в Галактике много. А что вы скажете насчёт...
- Мне бы хотелось чего-нибудь экстремального, - перебил его Фрум. - Смертельно опасного.
- Без проблем! Развлечение для истинного пиштванина - охота на пещерного долдона! Ужасно экзотично и опасно... Погибает каждый сотый, - понизив голос, добавил он.
- На долдонов я уже охотился. И, могу вас заверить, не погиб.
- Вот как? Тогда что же вы ищете?
- Что-нибудь самое экзотичное, редкое и опасное.
- Ну, вы требовательный клиент, - пробормотал служитель, склоняясь над клавиатурой.
- Вовсе нет. Просто у вас слишком ограниченный выбор.
- Ограниченный выбор? - приказчик удивлённо вылупил все шесть своих глаз. - Да у нас самый большой ассортимент туристических маршрутов на Зитуре! Наше агентство, мистер Фрум, одно из крупнейших в Империи, мы имеем  филиалы на восьмидесяти шести планетах и способны удовлетворить любые пожелания клиентов.
- Кто бы спорил? Маршрутов у вас, действительно, хоть отбавляй, да только нет разнообразия.
- Я, право же, не понимаю...
- А чего тут понимать? Вы предлагаете мне посетить либо дикую, отсталую планету, либо развитую, уже вступившую в Галактосоюз.
- Есть ещё необитаемые планеты, мистер Фрум!
- Мёртвые булыжники меня не интересуют, камнями я и на работе сыт по горло. Я желаю побывать непременно в заселённом мире. Но планета, которую я ищу, не должна быть ни дикой, ни чрезмерно развитой, состоящей в Галактосоюзе...
Приказчик несколько долгих секунд хранил молчание, переваривая услышанное. Наконец, вздрогнул, качнул хоботком и заявил:
- Мистер Фрум, вы требуете от меня невыполнимого! Вы, извините, давно уже не личинка и должны знать, что все обитаемые планеты в Галактике делятся на две категории: варварские и цивилизованные. Если разум возникает на планете естественным путём, в результате эволюционного процесса, то новорождённая цивилизация растёт и развивается сотни тысяч лет, прежде чем достигнет "совершеннолетия" и присоединится к Галактосоюзу. Долгие, бесконечные тысячелетия зачатки будущей цивилизации – полудикие племена охотников - обитают в джунглях, в окружении свирепых хищников. Они мёрзнут, голодают, и вся жизнь их проходит в жесточайшей борьбе за существование...
Фрум терпеливо слушал сей краткий обзор общепланетной истории. Перед его мысленным взором сменяя друг друга, одна за другой проходили полные драматизма картины минувших времён. Законы природы неумолимы, но энтропия отступает под натиском эволюции. Раз возгоревшись на планете, искра разума уже не должна угаснуть, чтобы, пережив все бедствия и катаклизмы, спустя эпохи, разгореться в пламя сверхцивилизации.
Служитель вещал, словно сам был свидетелем описываемых событий. Минуты шли за минутами, унося с собою пласты истории. Племена росли и крепли с суровой борьбе с природой, на смену пещерам приходили хижины первых селений, охота уступала место скотоводству, потом земледелию…
Приказчик извергался красноречием, как передвижной рекламофон. Фрум на всякий случай украдкой поглядел, не тянутся ли к нему провода. Устремив взгляд куда-то в пространство, служитель бурно изливал содержимое учебника истории для младших классов, стараясь не упускать подробностей. Бригадир молча переминался с ноги на ногу, терпеливо дожидаясь, когда иссякнет сей фонтан информации, благо, служитель медленно приближался к закономерному финалу. Он давно покинул рабовладельческий строй и, миновав расцвет феодализма, уже рассматривал зародыш грядущего буржуазно-машинного общества. Ждать оставалось совсем чуть-чуть.
- Наконец, эпоха пара завершается, уступая место электричеству – разглагольствовал приказчик. – Затем цивилизация овладевает энергией атома и создаёт первые вычислительные машины, что знаменует начало научно-технической революции. Далее следует короткий, но весьма бурный период ускоренного технического развития. Цивилизация изобретает антигравитатор, выходит в космос, потом открывает гравиволны, устанавливает связь с иными мирами, и, как следствие, вступает в Галактосоюз. Детство заканчивается.
Фрум согласно кивал хоботком, не сводя глаз с приказчика.
- Именно по такой схеме развивается подавляющее большинство миров, - бубнил тот.  -  Сотни тысячелетий прозябания в грязи и невежестве, затем краткий, словно вспышка молнии, период научно-технической революции – и всё, цивилизация вступает в Союз. Так что либо древний мир, либо современная культура. Третьего не дано.
- Да неужели? Если я не ослышался, вы только что упомянули о неком переходном этапе. Как вы его назвали?
Служитель вздрогнул и, стараясь скрыть замешательство, уткнулся взглядом в экранчик коммуникатора.
- Научно-техническая революция… Но, мистер Фрум, я ведь объяснил, насколько короток сей период! – приказчик справился с волнением и, выпрямившись, заговорил уверенней:
- В геологическом масштабе это всего лишь краткий миг. Подобно вспышке молнии, на мгновение озаряет он Галактику и поймать этот миг – большая удача. Планета, находящаяся на переходном этапе – исключительная редкость, и шансы обнаружить такую крайне малы. Я боюсь, что в данный момент в Галактике нет ни одной планеты, находящейся на этапе…
- А если бы она нашлась? Уникальная, редчайшая планета, пребывающая в стадии научно-технической революции… Да она мгновенно стала бы туристической жемчужиной! Представляете, сколько отыщется желающих побывать в таком мире?
- К сожалению, мистер Фрум, я не располагаю…
- Зато я располагаю. По моим сведениям, как минимум одна такая планета существует. И не где-нибудь, а здесь, в нашей Галактике. Прямо сейчас, в данный момент времени. Проверьте свои базы данных. Проверьте же!
- Хорошо, я проверю... - пробормотал служитель.
Он странно посмотрел на бригадира, словно собираясь что-то сказать, но, передумав, уткнулся в экранчик и долгую минуту сосредоточенно стучал по клавишам.
- Ваша правда, мистер Фрум, - произнёс он, поднимая глаза от монитора. - Есть такая планета. Всего одна, но есть. Планета Терра, обращается вокруг звезды S-2416, восемьсот парсеков от Зитура.
- Когда летим?
- К сожалению, мистер Фрум, вынужден вас огорчить. Рейсовые корабли на Терру не ходят.
- А чартерные рейсы?
Они тоже. Планета объявлена заповедником и полностью закрыта для посещений.
- Как это - закрыта? Надолго?
- На первый ваш вопрос могу ответить, что Терру имеют право посещать лишь члены галактического Совета, да и то по крайней необходимости. Для Империи, увы, исключения не сделано, поскольку решения Научного совета распространяются также и на наш суверенный анклав. По второму вопросу сообщу, что срок изоляции не установлен. Планета закрыта на неопределённое время.
- Но как? Почему? Я не понимаю...
- Сложная ситуация, мистер Фрум... - приказчик скосил глаза на экран. - Цивилизация на Терре развивалась весьма нетипичным образом. То есть, не совсем... Как бы это вам объяснить... - он на секунду задумался. - В общем, долгие тысячелетия цивилизация прогрессировала, не выходя за рамки типовой социальной модели. Но в последнее столетие всё пошло наперекосяк. Терриане стали развиваться вопреки логике и всем прогнозам и ускоренными темпами построили примитивную, но весьма живучую машинную цивилизацию. Едва успев выбраться из рабовладельческого строя, они уже освоили энергию атома и вышли в ближний космос...
- И что в этом плохого?
- Аномалия развития, - развёл лапками служитель. - Вы знакомы с теорией типового развития цивилизаций?
- Что-то слышал… Но это не по моей части, я не социолог.
- Понятно. Если вкратце, то любая цивилизация в своём развитии, рано или поздно, неизбежно подходит к рубежу технологического рывка - научно-технической революции. К этому времени обитатели планеты уже успевают выйти из дикости и невежества, оставить межплеменные распри и объединиться в одно глобальное государство с единым правительством. Потом они изобретают антигравитатор, открывают гравитационные волны...
- И присоединяются к Галактосоюзу, - договорил за него Фрум.
- Именно так, мистер Фрум. Так случается в девяноста девяти случаях из ста. Но только не на Терре. Здесь мы нарвались на тот самый злосчастный один процент. История на планете пошла по-другому. Террианские философы и социологи оказались оттеснёнными на задний план, и к власти пришли технари. С тех пор цивилизация стала быстро обретать черты технологического мира, одновременно пребывая в дикости и невежестве. В итоге они вышли на рубежи научно-технической революции лет на пятьсот раньше, чем положено, и в данный момент мы имеем шесть миллиардов агрессивных дикарей с космическими кораблями и ядерным оружием.
- Оружие, насколько я понимаю, они создали вовсе не для нас, а для защиты от соседей по планете, так ведь?
- Так, мистер Фрум!
- Тогда какое нам дело до этих террианцев? Нам-то они ничем не угрожают!
- Если начнётся глобальная война, то вся их цивилизация погибнет.
- Да кому она нужна, эта цивилизация? Мало ли в Галактике дикарей? Перебьют друг друга – да и хрен с ними!
- Вы не правы, мистер Фрум, - покачал хоботком служитель. – Для нас имеет ценность каждая планета, каждый народ, даже такие варвары, как терриане. Жизнь – слишком редкое явление во Вселенной, чтобы позволить погибнуть целой планете. Тем более, у Императора свои виды на Терру…
- Что вы сказали? – переспросил Фрум.
- Жизнь – редкое явление во Вселенной...
- Да не это. Дальше! Что-то там про Императора…
- Про Императора? – служитель на мгновение замялся. – Его величество, как известно, гуманист, и мечтает видеть Терру живой и процветающей.
- И это всё? А то мне послышалось…
- Вам послышалось! – эхом отозвался приказчик. – Мы слишком заболтались, и я предлагаю на минуту прерваться, чтобы выпить по кружечке агута.
- Не возражаю. Тащи!
Приказчик сгонял за агутом так быстро, что у Фрума возникло ощущение, будто тот и вовсе никуда не отлучался. На этот раз кружек было две.
- Пить за Императора в одиночку – плохая примета! – заявил служитель, поднимая свою кружку.
- За Его величество! – подхватил Фрум.
- Да не коснётся его энтропия!
Две пустые кружки звякнули о гранит.
- Напомните, на чём мы остановились?
- Мы говорили об угрозе войны на Терре, мистер Фрум.
- Ах, да, конечно…
Бригадир прислушался к своим ощущениям. Агут оказался неожиданно крепким. В голове шумело.
- Скажите… - Фрум икнул. – Извините… А почему всё-таки была закрыта эта планета?
- Потому что её социальное развитие отстаёт от технологического на пять веков, мистер Фрум. Планета разделена на множество независимых и весьма агрессивных государств. Установить контакт и налаживать торгово-экономические отношения пришлось бы с каждым из княжеств в отдельности, что весьма затруднительно.
- А если наладить отношения с каким-нибудь одним из этих… княжеств?
- Тогда оно обретёт такое технологическое могущество, что в скором времени подавит все остальные государства. Или просто физически их уничтожит. Во главе каждого из этих государств стоят клинические параноики, которым постоянно мерещится внешняя угроза.
- Понятно, - вздохнул Фрум. – Ни так и ни этак. И поэтому, значит, Научный совет решил держать планету в изоляции?
- Так всё и было, - согласился приказчик. – Планета будет закрыта до тех пор, пока не изживёт варварство и дикость.
 - Вот как… - Фрум на секунду замолчал, переваривая услышанное, после чего сделал неожиданное заключение:
- Дорогой соплеменник, принесите-ка мне ещё агута!
- Сию минуту, мистер Фрум!
Бригадир медленно обвёл глазами тесное помещение, обставленное в точном соответствии с принципом Разумного Аскетизма – кроме лежака и плиты стола, там больше ничего не было. Когда же он вернулся взглядом к столу, там уже красовалась кружка с тёмно-синей жидкостью.
Долгую минуту не было слышно ничего, кроме бульканья и сопения. Приказчик, сложив лапки на груди, терпеливо дожидался, пока клиент налакается.
Оторвавшись от кружки, Фрум с сожалением заглянул внутрь и, не обнаружив более ни капли, со вздохом опустил посудину на стол.
- Итак, мистер Фрум, предлагаю продолжить наш разговор.
- Согласен… Ик… На чём мы остановились?
- Доступ на планету закрыт и корабли туда не летают.
- Ах да, конечно… А скажите-ка, уважаемый, вам никогда не приходило в голову, что ваша информация устарела?
-У меня абсолютно достоверные данные, мистер Фрум. Туристические корабли на Терру не летают.
- Вот как? А представьте на секунду – всего на секунду! – что какая-нибудь фирма тайно гоняет на Закрытую планету свои корабли. Вы, случайно, о такой не слышали?
- Нет, мистер Фрум!
- Но ваше незнание не исключает возможности её существования, не так ли?
- Галактика велика, возможно всякое.
- Ага. Значит, вы допускаете, что какая-то фирма занимается нелегальным извозом туристов, извлекая сверхприбыль, а вы, зная об этом, дисциплинированно и законопослушно стоите в стороне?
- Это так, мистер Фрум. Мы законопослушны.
- Не верю! – бригадир уставился всеми шестью глазами в маленькие, слегка подрагивающие глазки приказчика. – Не верю и не поверю никогда! Чтобы вы упустили баснословную прибыль? Абсурд! Такого просто не может быть!
- Может, мистер Фрум. Наша фирма законов не нарушает.
- Хорошо… Зайдём с другой стороны. Я готов заплатить любые деньги – любые! – за возможность побывать в этом заповеднике. Вы, случайно, не знаете какую-нибудь фирму, осуществляющую подобные услуги?
- К сожалению, не знаю, мистер Фрум, - развёл лапками служитель.
- А вы подумайте. Может, вспомните что-нибудь…
- Пытаюсь, мистер Фрум. Только никак не получается.
- Ага, понял!
Звякнув, на стол упала зелёная дробина.
- Ну как, вспомнили?
- Ещё нет, мистер Фрум.
Рядом с первой дробинкой возникла вторая.
- Ничего не вспоминается, - покачал хоботком служитель.
Вскоре число дробинок достигло шести.
- Ну, а теперь?
- К сожалению, мистер Фрум, я не обладаю информацией такого рода. – продолжал упорствовать приказчик.
- Хорошо, - вздохнул бригадир.- Тогда я пойду в «Большую медведицу»…
И протянул лапу к дробинкам.
Упоминание конкурента произвело магический эффект. Кусочки иридия исчезли. Мгновение назад они ещё лежали на столе – и вдруг растворились в воздухе, словно их и не было.
Несколько долгих секунд Фрум оторопело разглядывал отполированную поверхность гранитной плиты. Потом, подняв глаза, натолкнулся на немигающий взгляд приказчика.
- Я приношу извинения за доставленные неудобства, мистер Фрум, но ваш коммуникатор временно работать не будет.
- А причём тут… - бригадир вытащил из бокового кармана чёрную коробочку и растерянно поглядел на погасший прямоугольник экрана.
- Я включил глушитель. Все электронные устройства в радиусе пяти шагов заблокированы, и теперь нас никто не сможет подслушать. А теперь откровенно, мистер Фрум: наши корабли ходят на Терру через каждые десять суток. Вам повезло – ближайший корабль улетает завтра на рассвете. Продолжительность тура – шесть дней. Три дня туда, столько же обратно, и в промежутке – несколько часов на Закрытой планете. Стоимость путёвки составляет девяносто две осмиевые дробинки.
- Сколько? – ахнул бригадир.
- Девяносто две осмиевые дробинки, мистер Фрум.
- Но почему так дорого? Любой другой тур обошёлся бы мне не дороже…
- Двадцати пяти осмиев, - закончил за него приказчик. – Именно столько стоит любой стандартный тур. Вне зависимости от расстояния, поскольку при перемещении в гиперпространстве расстояния не имеют ни малейшего значения. Но в данном случае мы вынуждены идти на конфликт с законом и поэтому берём двойную цену, дабы благотворительно перевести часть денег на личный счёт Его величества и тем успокоить свою совесть.
- Итого полсотни дробинок, - подсчитал Фрум. – А остальные?
- Ещё двадцать пять дробинок идут на оплату путёвки на Плируш.
- За каким хмырром, если я туда не лечу?
- Покуда вы, мистер Фрум, летаете на Терру, ваше бренное тело прокатится до Плируша и обратно. Что с вами? Не надо на меня смотреть, как на падучий астероид. В конце концов, не можем же мы отравить вас на Закрытую планету со всеми датчиками, коими напичкано ваше тело. Проще сразу явиться в Службу Надзора с повинной…
- Что вы задумали, метеор вас порази?
- Ничего особенного, мистер Фрум. Обычный мозгообмен. Ваш мозг будет аккуратно извлечён из тела и пересажен в иную, специально предназначенную для контакта оболочку.
- А что, без этого никак?
Служитель, вздохнув, облокотился на стол передней парой конечностей и придвинулся вплотную к бригадиру, почти уткнувшись в него хоботком.
- Уважаемый мистер Фрум! Неужто вы собрались напугать до смерти бедных дикарей, явившись к ним в своём истинном облике? Да будет вам известно, что терриане склонны контактировать исключительно с себе подобными. К тому же в вашем теле, как и у любого подданного Императора, размещён ряд датчиков. Сделано это, конечно, для вашего же блага, чтобы вы никогда и нигде не потерялись, а также, чтобы облегчить нелёгкий труд Службы Надзора…
- Да знаю я! Ближе к делу!
- Пока вы нарушаете закон, пребывая в Заповеднике, ваше тело будет находиться на Плируше, создавая вам алиби.
- Вот оно как… - бригадир сник и целую минуту неподвижно сидел, глядя в пространство.
- Ещё агута, мистер Фрум?
- Не надо. Я уже достаточно сегодня налакался. Лучше покажите, куда вы собираетесь пересадить мой мозг.
- Один момент…К счастью, мой компьютер экранирован и глушилка на него не действует… - приказчик забарабанил по клавишам. – Смотрите!
- Что это? – спросил бригадир, подозрительно разглядывая возникший силуэт. – Столб для высоковольтного кабеля?
- Нет, мистер Фрум. Так выглядят обитатели Терры.
- Вы что, издеваетесь? У этой штуки всего две точки опоры. Почему же она не падает?
- Балансирует, мистер Фрум.
- А как оно передвигается?
- Поочерёдно переставляя ноги и удерживая равновесие.
- И что, не падает?
- Бывает, что и падает, - признался приказчик, - но это редко. Удержание равновесия – дело привычки. Потренируетесь день-другой и станете бегать на двух конечностях, словно всю жизнь только так и передвигались.
Фрум задумчиво покачал хоботком, разглядывая фигурку террианина. Потом принялся одну за другой поджимать ножки, стараясь удержать равновесие. Довести эксперимент до конца не удалось – последние шесть ног подогнулись, не выдержав тяжести тела.
- У аборигенов Терры более массивные конечности, - заметил приказчик. – Они способны передвигаться даже на одной ноге.
- Ладно, поверю вам на слово… - он покосился на изображение двуногого. – А где у него, интересно, размещается мозг?
- Вот здесь, наверху, в особой сферической части тела.
- А мой весьма развитый мозг туда поместится?
- Влезет без труда, и еще место останется, - едва заметно усмехнулся служитель, прикидывая, насколько мозг его клиента соответствует определению «весьма развитый». - Черепная коробка у терриан достаточно вместительна. И сами они, замечу, довольно крупны. Средний рост аборигена составляет около семи императорских шагов. Поначалу вы будете чувствовать себя немного не в своей шкуре, но это быстро пройдёт. А по возвращении на Зитур мы вернём ваш мозг обратно в тело. День на адаптацию - и можете выходить на работу.
- Будем считать, что с этим разобрались. Ещё один вопрос, касательно тела... За всю свою жизнь я ни разу не подвергался пересадке мозга, и меня одолевают сомнения...
- Отбросьте сомнения, мистер Фрум! Операция сложна лишь на первый взгляд. На деле, это довольно простая и отработанная процедура, проводится с использованием нанороботов. Уверяю, никаких последствий для вашего здоровья не будет. К тому же мы, в отличие от других фирм, используем только самые высококачественные, натуральные тела.
- В каком смысле - натуральные? - насторожился бригадир. - Вы что, наловили и выпотрошили сотню-другую аборигенов?
- Что вы, мистер Фрум! - замахал лапками служитель. - Никакого насилия! Тела клонированы из образцов донорских тканей, взятых у террианцев. Раньше мы использовали пластиковые тела, но впоследствии отказались от них, когда выяснилось, что большинство клиентов отдаёт предпочтение натуральной продукции. Наши конкуренты до сих по ещё не осознали всех преимуществ использования натуральных тел и экономят, используя дешёвые пластиковые манекены. Вы только представьте себе, мистер Фрум - они засовывают своих клиентов в дешёвые пластиковые каркасы и в таком виде отправляют на дикую, полную опасностей планету. Более того - они  даже не пытаются придать своим подделкам террианоподобный вид. Вы только полюбуйтесь - он снова щёлкнул клавишей - в какие каркасы пихает своих клиентов "Большая медведица"!
- Отстой! - поморщился бригадир, окинув взглядом рахитичное двуногое создание с непомерно большой головой.
- Полнейший отстой! - согласился приказчик. - Зелёный цвет, гипертрофированный череп, огромные глаза и непропорционально тонкие конечности. Умники из "Медведицы" считают, что такая форма оптимальна для контакта с терррианами. По их мнению, она символизирует открытость, миролюбие и, конечно же, высокий интеллект, на что указывает раздутый череп этой подделки.
- Бред! Уж лучше заявиться к аборигенам в своём истинном облике, напугав их до икоты, чем припереться в таком костюме, выставив идиотом не только себя, но и весь Галактосоюз.
- Полностью с вами согласен, мистер Фрум! Вам повезло, что вы обратились именно к нам. Только "Туманность многоножки" обеспечит вам комфортабельный вояж на Терру, предоставив в ваше распоряжение дорогостоящее террианское тело. Итак, вы согласны?
- Согласен!
- Отлично, мистер Фрум. Итак, пятьдесят осмиев за вояж на Терру, ещё двадцать пять в оплату рейса на Плируш, десять за две операции по пересадке мозга, пять за страховку и два лично мне.
- За какую ещё страховку?
- Мы вынуждены страховать выданное во временное пользование дорогостоящее тело. На случай, если вы вдруг не вернётесь.
- И часто такое случается?
- Вы хотите знать правду, мистер Фрум? - служитель придвинулся ещё ближе. - Что же, буду откровенен. Предупредить вас - моя обязанность. Пять процентов наших клиентов пропадает на Терре без вести. Никто не знает, что с ними случается. Они просто уходят прогуляться по планете и не возвращаются на корабль. Их без следа поглощает Терра -  дикая, полная опасностей планета, считающаяся одним из самых опасных мест в Галактике. Высадку на Терру иногда приравнивают к попытке самоубийства. Поэтому, прежде, чем принять окончательное решение, вы должны как следует подумать…
Фрум закрыл глаза. Восстав из недр генетической памяти, перед ним вереницей промчались сотни поколений диких, воинственных предков. Из глубины веков поднялись забытые герои, сумевшие пробиться из пещер к космическим высотам, не знавшие страха, плевавшие на опасности, без колебаний шедшие на смерть за Императора. Они проходили длинным строем, как на параде, размахивая дубинами, копьями, пулемётами и бластерами. Дикие, свирепые, мужественные пиштване, презиравшие сытость и комфорт.
- Рисковать жизнью – честь для пиштванина! - вымолвил бригадир, открывая глаза. – Его величество учит нас презирать смерть, и я буду достоин своего Императора. Всю свою жизнь я мечтал о невероятном, экстремальном, смертельно опасном приключении. Я не ошибся, выбрав вас!
- Очень рад, мистер Фрум!
- Но что станет с моим телом, если я не вернусь?
- Если вы сгинете на Закрытой планете, мистер Фрум, оставленное вами тело трагически погибнет на Плируше. Попадёт под обвал. Или его скушает пещерный долдон. В любом случае, мы всегда сумеем объяснить вашу гибель естественными причинами.
- Постойте... - бригадир задумчиво крутанул хоботком. - Получается, что все, кто погиб в подземных лабиринтах Плируша, на самом деле...
- Вы очень близки к истине, мистер Фрум!
- Больше вопросов нет. Поэтому не будем медлить!
На гладкую поверхность стола со стуком посыпались серые горошины.
- …Девяносто, девяносто одна, девяносто две осмиевые дробинки. Принимайте!
Над столом протянулась тонкая лапка приказчика и сгребла металлическую горку в подставленный контейнер.
- Благодарю вас, мистер Фрум! Корабль, как я уже сказал, стартует завтра. Трансплантация мозга будет проведена в ближайшие несколько часов. Адаптируетесь уже на корабле. Приготовьтесь!
- К чему? Ой...
Фрум почувствовал короткий укол в брюхо. Приподнявшись, он ещё успел заметить острое жало иглы, торчащее из трещины в полу. И всё поплыло у него перед глазами...



ГЛАВА 4

 Серый металлический потолок. Белый квадрат на нём, источающий свет. Четыре голые металлические стены. В одной из них прямоугольный люк, установленный почему-то вертикально. Ощущение твёрдой кушетки под спиной. Ужасная слабость во всём теле.  И невыносимо болит голова.
Где я ?
Стараясь не шевелиться, Фрум ещё раз обвёл глазами тесное помещение, напоминающее жилой отсек на покинутом Зитуре. Что-то здесь было не так. Как-то неправильно. Неестественно высокий потолок. И ещё что-то...
Внезапно Фрум понял, что смотрит всего двумя глазами. Остальные не открывались. Попытавшись протереть глаза, он пошевелил одной из лап. В воздух поднялась огромная, корявая конечность со странным изломом в середине.
Охнув, бригадир рывком поднялся и тут же хлопнулся обратно на лежак. Увиденное могло повергнуть в шок кого угодно. Несколько минут он лежал, успокаивая бешено бьющееся сердце (кажется, всего одно), потом собрался с духом и, приподняв переднюю часть туловища, мужественно воззрился на собственное тело.
Конечностей, действительно, оказалось всего четыре. Точь-в-точь, как на голографической картинке. И ещё какой-то отросток в центре, не очень похожий на конечность. Очевидно, рудимент. А хобота не было. Совсем. Будто долдон отгрыз. И это было неприятно.
Фрум осторожно повернулся и, стараясь не делать резких движений, сполз на пол. Новые конечности, несмотря на малочисленность, прекрасно удерживали тело. Их было достаточно, чтобы не падать - Фрум убедился в этом, пройдя от одной стены к другой. Затем вернулся к кушетке. Постоял секунду у стальной плиты, привыкая к новому телу и потопал к люку.
Высокая прямоугольная створка распахнулась перед самым его носом.
- Слава Императору, мистер Фрум! Как вы себя чувствуете?
- Да не коснётся его… - бригадир запнулся, испугавшись звука собственного голоса.
- Всё в порядке, мистер Фрум. Не волнуйтесь, - произнёс стоящий за порогом пиштванин в белой попоне. Бригадир отметил, что тот заметно мельче и тщедушнее его нового тела.
- Вы кто, врач?
- Вы не ошиблись, мистер Фрум, - ответил визитёр, втягиваясь в дверной проём. - Тарш, корабельный врач. – Как ваше самочувствие?
- Отвратительно, - проворчал бригадир. Слегка подавшись назад, он принял полусидящее положение, опершись на непропорционально длинные задние конечности. Так было легче говорить. Не приходилось задирать голову, чтобы взглянуть собеседнику в глаза.
- Я вижу, вы освоились, - заметил Тарш, внимательно разглядывая бригадира, точнее – то, во что он превратился. – Голова не болит?
- Раскалывается! Такое ощущение, будто мозги сейчас выдавятся через глазницы.
- Наверное, череп жмёт. Интеллект не помещается. Но вы не волнуйтесь, так бывает с каждым, перенёсшим трансплантацию мозга. До вечера поболит и перестанет. А пока, если вы позволите, я постараюсь облегчить ваши страдания… - врач попытался зайти бригадиру за спину.
- Что вы делаете, доктор? – забеспокоился Фрум, поворачиваясь вслед за ним.
- Всего лишь хочу вколоть вам анальгетик. Не двигайтесь… Приподнимите, пожалуйста, заднюю часть тела… Ага, вот так.
- Ой!
- Вот и всё. Через несколько минут подействует.
- У меня вопрос, доктор, - произнёс бригадир, потирая уколотую часть тела. – Я уже на корабле?
- Конечно, мистер Фрум. Мы стартовали несколько часов назад. Сейчас наш корабль разгоняется, покидая систему Румуса. Примерно через полсуток мы удалимся достаточно далеко от звезды, чтобы перейти в гиперрежим. Выскочим в восьмистах парсеках отсюда и ещё сутки с небольшим будем тормозить у террианского светила. Если всё пройдёт нормально, высадимся на Терре послезавтра.
- Прекрасная новость, доктор! – обрадовался Фрум, ощущая, как мало-помалу стихает головная боль. – Честно говоря, я до самого конца не очень-то верил в успех. В то, что моя мечта когда-нибудь сбудется…
- «Туманность многоножки» исполнит все ваши мечты, мистер Фрум. Любые желания за наличный расчёт. Быстрее и дешевле, чем у конкурентов. Вы сделали правильный выбор…
Врач замолчал и, отступив на шаг, принялся внимательно разглядывать новое тело бригадира.
- Что-то не так, доктор?
- Всё в порядке, мистер Фрум. Только вам не помешало бы одеться.
- Согласен. Принесите мою попону.
- Боюсь, что это невозможно, - покачал хоботком врач. – В данный момент ваша попона летит на Плируш вместе с телом. Да и вряд ли она вам теперь подойдёт – за минувшие сутки вы немного подросли. К тому же террианская мода слегка отличается от нашей… Вот, держите, - он вытянул из обширного кармана какой-то свёрток и положил его перед бригадиром. – Ваше новое обмундирование, мистер Фрум.
Протянув переднюю конечность, Фрум зацепил свёрток и осторожно потащил к себе. Тот, разворачиваясь, распался на несколько отдельных лоскутов.
- Что это? – спросил он, поднимая одну из тряпок. – Похоже на чехол для бинокулярного оптического телескопа.
- Это облачение для нижней половины тела.
- А как его одевают?
- Сейчас я вам помогу. Ложитесь на пол и вытяните конечности… Вот так, правильно...
Через несколько минут бригадир был одет в соответствии с террианскими обычаями. Врач суетился рядом, застёгивая последние пуговицы.
- Я закончил, мистер Фрум. Попробуйте встать и пройтись по комнате.
- Без проблем! – Фрум вскочил на четвереньки, добежал до противоположной стены и вернулся обратно.
- Неплохо для начала. А на двух ногах?
- На двух я пока не пробовал.
- А придётся. Видите поручень, торчащий из переборки?
- Длинный такой, что тянется вдоль всей стены? Ну, вижу.
- Хватайтесь за него и медленно принимайте вертикальное положение. Не бойтесь, задние ноги выдержат, они как раз для этого и предназначены.
Уцепившись за скобу, Фрум медленно поднялся и выпрямился во весь рост.
- Отлично, мистер Фрум. Попробуйте сделать шаг вдоль стены, не отпуская поручня. У вас получится. В спинном мозге вашего временного тела должны сохраниться необходимые рефлексы.
Собравшись с духом, бригадир сделал первый шаг. Потом ещё один. И ещё.
- Замечательно, мистер Фрум. А теперь усложним задачу. Повернитесь ко мне, отпустите поручень и самостоятельно дойдите до кушетки. Не бойтесь упасть. Ваше тело обладает повышенной ударопрочностью и, кроме того, оно застраховано. И вообще, оно не ваше, поэтому не обязательно беречь его, как зеницу ока. Смелее, шаг вперёд!.. Ох, метеор в задницу! Разве можно воспринимать мои слова настолько буквально? Если тело застраховано, то это ещё не означает, что можно падать лицом об пол. Ладно, поднимайтесь, сейчас приведу вашу физиономию в порядок и попробуем ещё раз…
Через час упорной тренировки слегка помятый бригадир уверенно ходил по каюте, лишь иногда касаясь стен. Двуногое тело преданно слушалось нового хозяина. Каким бы противоестественным ни казался такой способ передвижения, Фрум чувствовал, что постепенно начинает к этому привыкать. Видимо, сказывалось влияние приобретённых с телом рефлексов.
- Ну всё, хватит, - выдохнул врач, утомлённый ничуть не меньше своего подопечного. – Обед!
Вытянув из кармашка попоны маленький коммуникатор, он ткнул клавишу вызова и пропищал что-то неразборчивое.
Через минуту дверь распахнулась и в каюту ввалился техник, толкая перед собой небольшую тележку. Выгрузив из неё две маленькие цилиндрические ёмкости с каким-то жёлтым месивом, он молча удалился.
- Что это? – поинтересовался Фрум, заглянув в свою миску. – На плесень не похоже…
- Углеводная питательная масса, мистер Фрум. Продукт переработки террианских корнеплодов. На Закрытой планете они произрастают в изобилии и стоят так дёшево, что мы никогда не упускаем случая закупить пару контейнеров этого добра. Наша фирма зарабатывает не только на туризме.
- Вы что, торгуете с аборигенами? Но это же категорически запрещено!
- Кто бы говорил… Кушайте, мистер Фрум, кушайте. Очень вкусно! Да не рукой. Видите этот маленький черпак? Берите его, как я, и ешьте. У вас наверняка имеются соответствующие рефлексы. Иногда лучше жевать, чем говорить…
Десять минут спустя Фрум неуверенной походкой покинул свою каюту. Доктор следовал рядом, наблюдая за пациентом.
- Если тяжело идти, мистер Фрум, можете слегка опереться о мою спину. Я сказал, слегка опереться, а не навалиться всем весом! Вот так, теперь совсем другое дело.
Коридор загибался плавной дугой, повторяя очертания корпуса корабля. По обе его стороны тянулись длинные ряды люков. Прямоугольных, вертикально расположенных люков, рассчитанных явно не на пиштванские размеры…
- Мы находимся на пассажирской палубе, мистер Фрум.
- Я и сам догадался. По-вашему, если у меня всего два глаза, то я уже ничего не вижу? Или вы полагаете, будто я на корабле в первый раз?
- Прошу прощения, мистер Фрум!
Один из люков распахнулся, выпуская наружу террианина. Или кого-то в террианском теле. Неловко переставляя длинные ноги, балансируя передними конечностями, он шаткой походкой побрёл вдаль по коридору.
- Этот уже адаптировался, - заметил врач. – Два дня, как прооперирован. Все пассажиры уже успели более-менее освоиться в новых телах, и в моей помощи уже не нуждаются. Вы – последний, записавшийся на этот рейс, поэтому я должен пока за вами приглядывать.
- А много всего народа на корабле?
- Восемьдесят шесть пассажиров. Сейчас вы их всех увидите. Через… - врач на секунду извлёк из кармана коммуникатор и, взглянув на дисплей, тут же затолкнул обратно, - через восемь минут начнётся общее информационно-ознакомительное собрание.
- Где?
- Там, куда мы направляемся. В центральном зале.
Внутренняя стена коридора прервалась широким проёмом.
- Мистер Фрум, нам сюда.
- Я догадался!
Центральный зал, оказавшийся не столь большим, как ожидалось, кишел народом. Здесь собрались, наверное, все пассажиры корабля. Лишь кое-где среди двуногих фигур мелькали вытянутые силуэты зитуриан – по всей видимости, членов экипажа.
В самом центре безупречно круглого помещения, как и полагается, торчало изваяние Его величества.
Врач остановился и, вытянувшись по стойке «смирно», прижал к груди четыре пары передних лап. Бригадир последовал его примеру и, поджав все имеющиеся конечности, брякнулся на пол.
- Когда не хватает ног, поджимайте одну лишь пару – верхнюю, - посоветовал врач.
Фрум промолчал, с трудом вставая на ноги. Пройдя несколько шагов вдоль стены, он отыскал свободное место и, подобно большинству других двуногих, сел на пол, прислонившись спиной к переборке. Врач примостился рядом.
Долго ждать не пришлось. Часть обшивки на противоположной стене плавно отъехала в сторону, открывая квадратный зрачок настенного экрана. Десятки голов, как по команде, повернулись в одну сторону. Восемьдесят шесть пар глаз дружно воззрились на чёрный квадрат. Точнее, на пожилого пиштванина в чёрной попоне, возникшего перед экраном.
- Это капитан, - шепнул врач на ухо бригадиру.
- Рад видеть вас, подданные Его величества! – произнёс капитан. – Компания «Туманность многоножки» приветствует вас на борту нашего грузопассажирского корабля. Конечно, это не роскошный круизный лайнер, но, тем не менее, к вашим услугам комфортабельные каюты, обставленные в соответствии с принципом Разумного Аскетизма, прогулочная палуба с панорамными иллюминаторами, а также размещённый на этой палубе круглосуточный бар с большим выбором разнообразных напитков. Стоимость напитков включена в стоимость путёвки.
По толпе прокатился одобрительный гул.
- Вот это мне нравится, - пробормотал Фрум.
- А теперь, господа, я хотел бы познакомить вас с планетой, на которую мы летим…
Выдвинув из переборки небольшую консоль с клавиатурой, капитан склонился над ней и застучал по клавишам. На ожившем экране возник бледно-жёлтый, изрытый кратерами каменный шар. Судя по виду, необитаемый.
- Перед вами, господа, планета Терра, на которую мы с вами летим… Что это? – капитан недоумённо уставился на изображение планеты. – Одну минуту…
Отзываясь на щелчки клавиш, на экране одно за другим стали открываться небольшие прямоугольники служебных окон, потом во весь экран вспыхнула заставка антивирусной программы. Донёсся короткий писк, и посреди экрана замерцал маленький красный квадратик.
- Так и есть, - прокомментировал капитан, – вирус в корабельной сети. Сейчас удалим… Вот только кто его сюда занёс?... – его взгляд заскользил по рядам голов. – Боцман, признавайся, опять в порносайтах лазил?
Стоящий неподалёку толстый пиштванин в серой попоне техника вздрогнул и поджал хоботок.
- Всего один раз, ваше превосходительство…
- До конца рейса будешь драить корабельные гальюны. Все три. Как понял?
- Так точно, ваше превосходительство…
- Всё, с этим разобрались.
Капитан вернулся к экрану и, потыкав клавиатуру, вывел на монитор бело-голубой шар.
- Перед вами господа, та самая Терра, на которую мы летим, третья планета звезды S-2416. Диаметр планеты составляет пятьдесят один миллион императорских шагов. Масса её приблизительно два на десять в двадцать третьей степени императорских тел. Период обращения планеты вокруг её звезды составляет…
Фрум покосился на широкий трап, уводящий куда-то вверх. Судя по размерам ступеней, тот был рассчитан как раз на терриан.
- Доктор, - толкнул он своего соседа, – капитан, кажется, говорил что-то о прогулочной палубе и круглосуточно работающем баре?
- Говорил.
- Если не ошибаюсь, это на верхней палубе? – кивнул бригадир на трап.
- Вы правы, мистер Фрум. Это в носовой части корабля.
- Доктор, у меня возникла отличная идея. Давайте сходим, полюбуемся на звёзды. Пока всем остальным тоже не приспичило нахаляву… увидеть звёзды.
- Хорошая мысль, мистер Фрум. Ваша склонность к созерцанию космической бездны достойна восхищения. Давайте, я помогу вам подняться по трапу…

Цилиндрическое помещение, казалось, вообще не имело стен. Круглая площадка обзорной палубы словно повисла в пространстве, окружённая лишь чёрной пустотой. Только со второго взгляда становились заметны мощные рёбра шпангоутов, разделявших прямоугольники стеклоблоков. Бледное фиолетовое сияние вмонтированных в пол светодиодов слегка обозначало контуры отсека, не затмевая огни звёзд по ту сторону стекла. В самом центре, словно исполинский пень, торчала барная стойка. Естественно, тоже круглая. Внутри своеобразного ринга, среди ящиков и этажерок, угадывалась многоногая фигура бармена. Едва различимый в полутьме ажурный трап, начинаясь у подножия барной стойки, закручивался винтом и уходил под потолок, упираясь в люк командного отсека.
- Хорошо придумано, - заметил Фрум, - трап из капитанской рубки заканчивается у бара. Далеко ходить не надо. Позвольте, я сам, - бригадир отпустил холку доктора и, перебирая ногами, зашагал к ближайшему иллюминатору. Врач на всякий случай последовал сзади.
- …Шлем, копьё, телескоп, корона… - вглядываясь в россыпь огоньков, перечислял Фрум знакомые с детства созвездия. Стеклянная стена, поднимаясь к потолку, сильно наклонялась внутрь отсека, составляя единую плоскость со шпангоутами и внешней обшивкой. Внизу, если присмотреться, можно было различить чёрный силуэт линейно-тягового двигателя, кольцом опоясывающего корабль. В поле зрения, примостившись на ребре кольца, мигал оранжевый габаритный маячок – один из десятка, размещённых на стальном корабельном «экваторе». Где-то за кормой, невидимый отсюда, остался красный шарик Румуса. Корабль удалялся от него, набирая скорость, с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Давно остались позади орбиты газовых гигантов, промчались в непроглядной дали эклиптики окраинных планет, и только звёзды неподвижно сияли во тьме, никак не соответствуя внушительной скорости судна. Они словно приклеились к толстому стеклу иллюминатора, и Фрум, поддавшись импульсу, постучал конечностью по стеклопакету, желая посмотреть, не опадут ли звёзды на палубу.
- Что вы делаете, мистер Фрум? – удивился стоящий рядом врач.
- Проверяю стекло на отсутствие трещин, - нашёлся бригадир. – Я их по звуку определяю. Профессиональная привычка, знаете ли…
- Ну, вы просто эксперт! – протянул Тарш, глядя на пациента с нескрываемым уважением. – Теперь я понимаю, как вы попали на наш корабль.
За барной стойкой уже кто-то сидел. В тусклом сиянии светодиодов бригадир различил поникшую фигуру боцмана. Расположившись на круглом, непривычно высоком седалище, тот медитировал, опустив кончик хобота в стакан.
Седалище, как выяснилось, было рассчитано на терриан. С четвёртой попытки, не без помощи доктора, Фрум сумел-таки разместиться на нём должным образом, свесив нижние конечности.
- Бармен, кружку агута! - распорядился он. - И доктору тоже!
Неразговорчивый бармен пододвинул два титановых цилиндра.
- Доктор, вы не откажетесь выпить со мной за Императора?
- Разве я могу отказаться? Такой великолепный тост!
- Замечательно. Тогда поднимем же наши бокалы... Стоп, а чем пить, доктор? Хобот оторвали…
- Сейчас улажу, мистер Фрум… Бармен! Подать клиенту хобот!
В стакан опустилась небольшая пластиковая трубка.
- Обхватите её губами и втягивайте жидкость сквозь неё. Ну, как?
- Паршиво, но можно привыкнуть, - отозвался Фрум, выпуская трубку изо рта. – На чём мы остановились? Ах, да, поднимем же наши бокалы…
- Подождите, я к вам присоединюсь! - вмешался боцман. Ненавижу пить в одиночестве.
- Конечно, присоединяйтесь, - согласился врач.
Пиштванин, зажав в лапе недопитый стакан, соскочил с табурета, пробежал разделяющие их несколько шагов и взгромоздился на другое седалище.
- Возможно, уважаемый пассажир не знает... Я боцман этого корабля. Моё имя Юх.
- Бригадир сто тридцать четвёртой проходческой бригады Северо-Западного сектора Фрум.
- Вот и познакомились, - сказал боцман. - Итак, за Его величество!
Час спустя изрядно повеселевшая троица всё ещё продолжала общение. Разговор, как обычно бывает у интеллигентов, начавшись патриотической риторикой, постепенно перешёл в дискуссию о теории поля и гравитационных взаимодействиях. Председательствовал на дискуссии, конечно, самый старший. По всей видимости, боцману редко удавалось найти достойных собеседников, и теперь он отводил душу, посвящая друзей в сокровеннейшие тайны мироздания. С усердием проповедника излагал он всем известные истины, почерпнутые в учебниках физики для начальных классов, замолкая лишь для того, чтобы приложиться к стакану. Его монолог тянулся, словно речь Императора, прервать которую не могло и стихийное бедствие. Обладая по долгу службы обширными познаниями в области точных наук, он старательно давил своих оппонентов интеллектом, не слушая никаких возражений. Собеседники и сами были не рады, что дали втянуть себя в этот дурацкий диспут, но, поскольку не находилось никакой возможности заткнуть боцману рот, приходилось терпеливо выслушивать его разглагольствования.
- Гравитационная волна распространяется со скоростью света, поскольку быстрей просто некуда, - говорил Юх. – Но это лишь для волны, энергия фронта которой составляет менее ста двадцати свечей на квадратный шаг. Если волна перехлёстывает энергетический барьер, происходит пробой трёхмерного континуума, и гравитационный импульс мгновенно раскатывается по Вселенной.
- Коллега, мы прекрасно это знаем, - урезонивал его врач. – Мы тут все с высшим образованием.
- А может, наш новый знакомый хотел бы узнать, как наш корабль переходит в гиперрежим. Так вот, мистер Фрум, у нас имеются четыре импульсных гравигенератора, размещённых тетраэдрически на корпусе корабля. Как только капитан их включит, произойдёт пробой барьера трёхмерности, и нас тут же зашвырнёт в другую точку Вселенной. Место выхода зависит лишь от нашей скорости и вектора перемещения...
- У боцмана опять случилось речевое недержание, - шепнул врач на ухо Фруму. И, пытаясь перевести разговор на другую тему, вслух произнёс:
- Наверное, лекция о Терре уже закончилась. Вон, сколько народу!
Действительно, обзорная палуба постепенно заполнялась пассажирами. По периметру, пялясь в окна, бродили уже, по меньшей мере, два десятка двуногих созданий, и ещё столько же облепили стойку, не оставив свободных мест.
- Да, кстати! – вставил боцман. – О Терре. Вам известно, как её обнаружили? Аборигены изобрели ядерную бомбу, а гравитационный импульс, возникший при взрыве, раскатился по всей Галактике и был запеленгован…
Фрум нетерпеливо ёрзал на своём табурете. Весьма специфическое ощущение не давало ему покоя. Отчётливый сигнал, посылаемый новым телом.
- Доктор, по-моему, я выпил слишком много агута… Мне кажется, мой организм хочет вывести наружу излишки жидкости. Вы не могли бы показать, как это принято делать у терриан?
- Конечно, мистер Фрум, пройдёмте, - врач указал в сторону трапа. – Гальюны на пассажирской палубе.
- Постойте, мужики, я с вами! – подал голос боцман, отставляя стакан.
- Вам что, тоже приспичило в гальюн?
- Ещё как! – толстяк наклонился и выдернул из-под барной стойки внушительных размеров швабру. – В каждый из трёх, по очереди.
- Извините, больше вопросов не будет…

ГЛАВА 5

Созвездия за панорамными стёклами были совсем иные, незнакомые. Ослепительно сияла чужая звезда, заставляя отворачиваться. Откуда-то снизу постепенно выплывал бледно-жёлтый, щербатый от гор и кратеров диск неведомой планеты. Корабль тормозил, приближаясь к ней по длинной, отлогой параболе. Облепив стеклопакеты, зубчатой стеной толпились пассажиры, разглядывая приближающуюся поверхность планеты.
- Селена, спутник нашей любимой Терры, - пояснил боцман. – Через час будем на базе.
- Тогда, может, нам пора на посадочную палубу?
- Сидите, бригадир! – лапа боцмана легла на плечо, удерживая Фрума на табурете. – Ещё далеко. Успеем. Давай, пока есть время, выпьем за удачную посадку. Традиция, понимаете?
- Ну, раз традиция, тогда давай…
Стаканы брякнули друг о друга.
- Слушайте, мистер Юх, а для чего нам высаживаться на этой каменной глыбе? – спросил Фрум, отрываясь от трубки. - Не легче ли сразу сесть на Терру и выиграть время?
Боцман, не торопясь, осушил свой стакан и лишь тогда соизволил ответить:
- Вы забыли об охранных спутниках Галактосоюза, мой друг. Наш корабль засекут ещё на подлёте. А маленький челнок проскользнёт незамеченным. В связи с наличием у терриан космических кораблей, спутники запрограммированы не реагировать на тела меньше определённого размера. Большой корабль – чужой, а маленький – свой. Так, по крайней мере, думают профессора из Научного совета. Логика железная…
В противоположном иллюминаторе показался край бело-голубого полумесяца. Привлечённые новым зрелищем, к стеклу немедленно сбежались пассажиры. Планета висела слишком близко к звезде, и на неё было трудно смотреть, но зрителей это ничуть не смущало.
- А вот и она, Терра! – благоговейно прошептал боцман. – Давай за Терру!
- Я ещё за Селену не допил! – вывернулся Фрум.
- Тогда пей за Селену, а я – за Терру.
Бригадир обхватил губами соломинку. Юх опустил кончик хобота в новый стакан.
К тому моменту, как ёмкости ополовинились, серпик Терры успел почти целиком подняться над «горизонтом» палубы.
- Вот она, Закрытая планета, жемчужина Галактики, - прокомментировал боцман, обернувшись на секунду. - Достойный подарок для Его величества.
- Простите, мистер Юх… Вы сказали – подарок для Его величества?
- Вы не ослышались. Взгляните в иллюминатор ещё раз – и увидите не заповедник, а будущую провинцию нашей Империи. Богатую, густонаселённую, технологически развитую провинцию. Не то, что наш пустынный Зитур…
Боцман замолчал, окуная хоботок в стакан.
Фрум непроизвольно оглянулся и несколько секунд созерцал бело-голубой полумесяц, повисший в чёрной пустоте.
- Новая провинция – это , конечно, замечательно, - согласился он, поворачиваясь к собеседнику. Только достойна ли Терра того, чтоб именовать её подарком для Императора? Обычная планетка…
Юх поперхнулся агутом.
- Обычная? Фрум, вы ничего не знаете, хотя и корчите из себя эрудита. Вы, господин землекоп, не видите ничего дальше стен своих подземелий. Терра – самый лакомый кусочек в Галактике. Приз самому решительному – кто смел, тот и съел. Необычайно перспективная планета.
- Да что в ней такого особенного?
- Руда. Немыслимые запасы железной руды и бокситов. Железо и алюминий там повсюду.
- И всего-то? Разве не проще добывать их на астероидах?
- Ничуть. Вам известно, сколько стоит автономный рудоотбойный комплекс? А во сколько обходится его эксплуатация? На Терре мы избавлены от этой заморочки. Аборигены добывают столько металла, что легко покроют все нужды Империи. К тому же они готовы работать почти даром – за пригоршню иридия в год.
- Чудесная перспектива. Дешёвое сырьё и почти бесплатная рабочая сила. Но добытую руду всё равно потребуется вывозить с планеты для последующей переработки, а рейсы рудовозов обходятся недёшево.
- Рудовозы не понадобятся. На Терре прекрасно развита металлургия. Вы не представляете, какая там промышленность. Двуногие дадут столько проката, сколько нам потребуется.
- Но готовую продукцию тоже нужно перевозить…
- Не нужно. Металл полетит своим ходом. На Терре имеются отличные судоверфи. И скоро на них будут строить корабли для нужд Империи. Очень скоро…
- Боцман, ваше увлечение агутом кажется мне чрезмерным, – не выдержал Фрум. - Что касается руды и металлопроката, то здесь я ещё готов вам поверить. Но последнее, сказанное вами, уже ни в какие ворота не лезет! Это надо же до такого додуматься – доверить туземцам строительство межзвёздных кораблей! Они до сих пор не знают антигравитаторов и летают в космос на каких-то там трубах…
- Ракетах. Эти трубы называются ракетами.
- Какая разница? Всё равно – технический отстой. А в атмосфере им и вовсе летать не на чем. Не на трубах же! Передвигаются, поди, только по грунту.
- У них есть воздухолёты. Перемещаются, опираясь на газовые слои. Что-то вроде больших искусственных птиц.
- И это вы считаете прогрессом? Железные птицы и крохотные спутнички, едва вытолкнутые за пределы атмосферы… Какая продвинутая планета! Хотите доверить им строительство кораблей? Да они и простейший челнок не построят, даже имея чертежи. Какими бы просвещёнными ни были эти дикари, им никогда не создать приличного корабля!
Боцман хитро прищурился и, высосав остатки агута, отодвинул стакан.
- Раскройте глаза пошире, мистер Фрум, даже если их у вас всего два! Или не смотрите новостей? Они не только вышли за пределы атмосферы и окружили свою планету роем спутников. Туземцы, между прочим, успели даже побывать на Селене!
- В кораблях размером чуть больше почтовой капсулы! Да и при чём тут их единичные технические достижения? Речь идёт о строительстве больших транспортных судов, сравнимых по размерам с нашим… - Фрум топнул ногой по палубе. – А терриане способны построить, в лучшем случае, лишь крохотный челнок. Для сборки крупных кораблей требуется мощная производственная база, огромные заводы, которых на Терре нет. Нам придётся всё создавать с нуля. И аборигены нам тут не помогут. Скорей, будут только мешать.
Боцман, отвернувшись, созерцал далёкий бело-голубой серпик, медленно уплывающий за верхний край иллюминатора.
- Мистер Фрум, взгляните на планету ещё раз.
- Ну?
- Почему она такая синяя? Что это на ней?
- Океаны… - отозвался бригадир после секундного раздумья. – Не понимаю, куда вы клоните?
- А в океанах что, по-вашему?
- Вода…
- Плавает в океанах что?
Бригадир напряг извилины, вспоминая школьный курс планетологии.
- Низшие позвоночные с плавниками, а также всякие членистоногие, кишечнополостные…
- Сам ты, бригадир, кишечнополостной! В океанах у терриан особые корабли, надводные и подводные. Служат для транспортных и военных целей. Огромные, между прочим, суда, многие размером с рудовоз и даже больше. И все они построены на террианских кораблестроительных заводах. Так что производственная база у них уже есть. Осталось лишь использовать её во благо Империи…
- Надо же… - удивился бригадир. - Первый раз об этом слышу. Ну, если это действительно так, то мне становится понятной причина, вызвавшая столь пристальный интерес к этой планете.
- Я ещё не закончил, мистер Фрум. Внимание Императора привлекли, главным образом, подводные корабли терриан, как ныне существующие, так и строящиеся. По сути, это огромные автономные транспортные средства, герметично изолированные от внешней среды, способные выдержать давление в десятки атмосфер, имеющие ядерный источник энергии и систему регенерации воздуха. Каждый из них рассчитан на десятилетия эксплуатации без смены топлива, достаточно лишь время от времени пополнять запасы продовольствия для экипажа. Эти подводные суда предназначены исключительно для военных целей. Когда Терра войдёт в состав Империи, когда исчезнут границы бывших государств вместе с их правительствами, подводный флот аборигенам уже не понадобится.
- И вся их военная флотилия окажется в нашем распоряжении… - догадался Фрум.
- Однозначно. Если вытащить такой корабль из воды и опоясать кольцом линейно-тягового двигателя, то получится отличный грузопассажирский транспорт. Два десятка дней на переоборудование – и сотни новых кораблей пополнят флот Его величества. Причём вместе с обученными экипажами. И заметьте, мистер Фрум – совершенно бесплатно!
- Грандиозно! Потрясающе! – у бригадира захватило дух от открывающейся перспективы. – Я и представить себе не мог… Крупнейшая судоверфь Галактики! Планета-завод, бесплатно снабжающая Империю кораблями! Фантастика!
С минуту боцман любовался произведённым эффектом. Бело-голубой полумесяц Терры успел за это время уплыть за верхний край иллюминатора. Зато бледный диск Селены с противоположной стороны словно приклеился к месту, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.
- В общем так, бригадир, - нарушил молчание Юх, - Видите Селену? Параметры её орбиты таковы, что она всё время повёрнута к Терре одним боком. База, естественно, расположена на другой, невидимой стороне. Скоро посадка. Вас на борту восемьдесят шесть голов, а в челноке всего двадцать пять посадочных мест, поэтому мы наняли сразу четыре катера. Мест хватает. И если вам ещё не наскучило моё общество, то я предлагаю отправиться на Терру вместе.
- Юх, вы тоже собираетесь наведаться в заповедник?
- А что я, по-вашему, должен делать? Сидеть в этой гигантской канистре, в то время, как вы гуляете по травке и дышите свежим воздухом? Да все наши, кто свободен от вахты, идут в увольнение и рвут когти на Терру. Тем более, что свободных мест в катерах предостаточно.
- Замечательно, боцман! С вами я не пропаду.
Юх окинул взглядом приближающуюся поверхность планеты. Уже невооружённым глазом стало заметно, как быстро растут, надвигаясь, изломанные силуэты гор и кольца кратеров. Селена проворачивалась под кораблём, подставляя свою затенённую сторону, и по огромному диску безостановочно ползла хищная чёрная тень, грозя поглотить планету целиком.
- База там, у самого терминатора, - махнул лапой Юх,  - на грани дня и ночи. Сейчас там вечер. Скоро сядем. Нам пора, бригадир. Идём!
- Пошли! – согласился Фрум, сползая с табурета.
На палубе, кроме них, уже почти никого не осталось. Все пассажиры, очевидно, давно толпились у шлюза, ожидая скорой посадки.
- Хорошо, что база освещается по ночам, иначе пришлось бы садиться на ощупь, - пошутил боцман, рассматривая проплывающую мимо каменистую поверхность Селены.
- Ничего, планета большая, - подхватил Фрум, - уж мимо не проскочили бы.
- В космосе бывает всякое… - неопределённо ответил боцман, бросил последний взгляд в иллюминатор и медленно двинулся к трапу. Бригадир стараясь не отставать, заковылял следом.
- Подождите, мистер Юх! Последний вопрос! Я до сих пор ещё не узнал… Как называется наш корабль?
- «Туманность многоножки».
- Я так и думал…

ГЛАВА 6

- Я одного понять не могу, - возмущался Фрум, держась за поручень, чтобы не упасть, - почему нельзя подогнать челнок вплотную к кораблю и сразу перейти с борта на борт? Зачем непременно трястись в этой ужасной колымаге? – пнул он металлическую стену пассажирского отсека.
- Техника безопасности, бригадир, - отозвался Юх, раскачиваясь в такт движениям вездехода. Он ничуть не страдал от тряски, вцепившись в поручень шестью лапами сразу. – Во избежание столкновений корабли не должны сближаться менее, чем на тысячу шагов. А потом специальный транспорт перевозит пассажиров на челнок. Конечно, это занимает лишнее время, но зато, покуда едем, вы можете полюбоваться поверхностью Селены…
- Я налюбовался ею вдоволь, пока мы снижались!
- А теперь, мистер Фрум, вы сможете увидеть тот же пейзаж в ином ракурсе, с поверхности. Не случайно в нашем отсеке такие большие иллюминаторы. Поглядите, какой чудесный вид!
Бригадир попытался последовать его совету, но крепко ударился носом о стекло. Остальным двадцати трём пассажирам, судя по всему, дорога давалась не легче. Тарантас эконом-класса подпрыгивал и трясся, как отбойный молоток. Низкая гравитация, вопреки ожиданиям, ничуть не смягчала толчки, и Фрум, периодически стукаясь своим грузным телом о ребристую стенку контейнера, с завистью поглядывал на лёгкого боцмана.
- Неужели нельзя приделать к этой штуке амортизаторы?
- Ни в коем случае, мистер Фрум! Это было бы слишком дорого.
- Тогда почему бы нам не прогуляться пешком?
- Не выйдет. Скафандры ещё дороже.
Бригадир вздохнул и снова посмотрел в иллюминатор, стараясь не биться о холодную поверхность стекла. Если отвлечься на что-нибудь приятное, то можно не замечать неудобств.
Звезда висела над самым горизонтом, и большая часть кратера была погружена во тьму, рассекаемую ярким светом прожекторов. Зато корабли, нашедшие приют на этом природном космодроме, были прекрасно освещены, Фрум насчитал восемнадцать штук, прежде, чем сбился со счёта. Здесь были корабли сферические, цилиндрические, конические, пирамидальные, тороидальные и даже кубические. Особняком, у самого края посадочной площадки, возвышался огромный, как скала, звездолёт, являвший собою помесь огнетушителя с пылесосом, только увеличенную в сотню раз. Ни одна раса в Галактосоюзе, насколько помнил Фрум, таких кораблей не строила.
- Эти вообще из другой галактики припёрлись, - сообщил Юх, проследив за взглядом бригадира. - Никто даже не знает, как они выглядят. Говорят, они вообще лишены тел. Полевая форма жизни.
- А зачем тогда им звездолёт, если они бесплотны?
- Вот сходи к ним и спроси. Только они без скафандра не впустят...
Мимо, подпрыгивая на неровностях грунта, прокатил такой же, как у них, вездеход - списанный контейнер, поставленный на восьмиколёсную тележку, с прорезанными в стенках отверстиями под иллюминаторы. За стёклами виднелись нескладные зелёные фигуры с огромными головами и глазами в полчерепа.
- «Большая медведица» со своими зелёными человечками, - скривился боцман. - Полюбуйтесь, что они делают с клиентами! Конкуренты недобитые...
Фрум проводил взглядом удаляющиеся габаритные огни вездехода и, оторвавшись, медленно обвёл глазами посадочную площадку, усеянную многочисленными силуэтами кораблей.
- Такое впечатление, будто сюда разом привалили все обитатели Галактики.
- Туристы... - отмахнулся Юх.
- Но зачем они все ломятся в этот заповедник, если знают, насколько это опасно?
- А вы зачем?
- Да так, просто посмотреть...
- Вот и они тоже. Основной инстинкт. Не тот, который постоянно на уме у любителей порносайтов, - опередил он возражение Фрума. - Основной инстинкт - это стремление к распространению в пространстве, захвату максимально возможной территории. Такое стремление присуще абсолютно всем, начиная с одноклеточных, которым вообще неведомы проблемы полов. Это и есть великий Изначальный инстинкт. А то, о чём твердят психологи – полнейший бред.
- Я всегда придерживался того же мнения, мистер Юх. Рад, что повстречал единомышленника.
Боцман одобрительно качнул хоботком и покосился в иллюминатор.
- Десятки кораблей, тысячи паломников… - произнёс он, глядя куда-то сквозь стекло. –Сюда стекается народ со всех концов Галактики. Все такие разные… и в то же время все мы похожи. Конечно, внешне мы можем сильно различаться – цветом, весом, количеством ног или глаз, но внутренне все мы сходны. Все разумные существа родились в ежовых тисках эволюции, окрепли в тяжёлой битве с природой, развили интеллект во внутривидовой борьбе и, научившись мыслить, устремились к звёздам. Всем нам свойственно любопытство, желание познать неизведанное, и за это мы готовы заплатить любую цену. Что срывает нас с тёплых, обжитых планет, бросая навстречу приключениям, в ледяные просторы Вселенной? Только он, Изначальный инстинкт…
- Да вы, боцман, просто философ!
- Работа такая…
Контейнер качнулся ещё раз и замер. Фрум бросил взгляд в иллюминатор. За стеклом, как на параде, выстроился длинный ряд дисковидных челноков.
- Атмосферники, - заключил бригадир. – Линейный привод у них прикрыт обтекателем. Боцман, неужели ваша фирма гоняет к спутнику атмосферные катера?
- Не устраивает – возвращайтесь на корабль.
- Вернусь. Только сначала взгляну на Терру.

Иллюминаторов в челноке не было вовсе. Их заменял большой экран, почему-то прямоугольной формы. Сейчас он показывал панораму транзитной базы. Туристы, один за другим проскальзывая в узкое шлюзовое отверстие, занимали места в особых, рассчитанных на терриан креслах. Двуногое тело Фрума прекрасно уместилось в мягком, замысловато изогнутом коконе, а боцман долго крутился и ёрзал, пытаясь устроиться поудобнее.
По корпусу корабля пробежала едва ощутимая дрожь. Под ногами что-то взвизгнуло, заворчало, и катер наполнился мерным, негромким рокотом.
- Юх, что это? У нашего челнока в трюме буровая установка?
- Нет, у него энергоагрегат на химическом топливе.
-Что? - Фрум почувствовал, как кровь отливает от головы, уходя куда-то к нижним конечностям. - Это шутка?
- Никаких шуток. У нас в трюме поршневая энергоустановка, работает за счёт окисления жидких углеводородов... Стой, ты куда?  Люк уже задраен!
Пол качнулся под ногами, и внезапно вернулась нормальная сила тяжести, показавшаяся просто чудовищной после жалкой гравитации Селены. Бригадир, едва успев подняться, плюхнулся обратно в кресло.
- Сиди и не двигайся! - предупредил боцман. - До Терры лапой подать - всего полтора миллиарда шагов - при нормальном ускорении меньше четырёх часов пути.
Фрум бросил взгляд на монитор. Пересадочная база стремительно уменьшалась, проваливаясь куда-то вниз и вбок. Знакомый освещённый кратер становился всё меньше и меньше, теряясь в окружении других таких же кратеров. Плавная дуга горизонта на глазах становилась всё круче и длиннее, стремясь замкнуться в кольцо. На экране уже отчётливо рисовался фрагмент полушария, перечёркнутый наискосок чернильной мглой ночи. Планета быстро удалялась, проваливаясь в вечную тьму космоса, уступая место холодному сиянию звёзд.
- Юх, ты только, пожалуйста, не сочти меня трусом, но я вдруг подумал... а что будет, если генератор неожиданно сломается?
- Вылезем наружу и станем толкать корабль до ближайшего ремонтного дока. Извините, бригадир, но иногда вы задаёте такие дурацкие вопросы, что просто выть хочется. У нас на катере есть аварийные аккумуляторы. Авось, не пропадём.
Фрум неопределённо хмыкнул и вновь уставился на монитор. Но тут, к вящему ужасу бригадира, изображение Селены мигнуло и пропало. На экране, сменяя друг друга, быстро замелькали какие-то надписи и, наконец, на чёрном фоне воссиял огромный, во весь экран, диск планеты. Без облаков, без светотени - искусственный рисованный шар. Глобус Терры.
С отдельно стоящего сиденья, расположенного у самого монитора, поднялся двуногий и приветственно помахал верхней конечностью.
- Приятного полёта, подданные Императора! - произнёс он с жутким акцентом. - Компания "Звёздный рой" приветствует вас на борту нашего корабля. Меня зовут Борис, я ваш гид.
- Какое длинное имя, - проворчал Фрум. - Наверное, он не из нашей Империи.
 Гид повернулся к экрану и немного поколдовал над пультом. Планета начала медленно вращаться.
- Перед вами Терра, третья планета жёлтой звезды S-2416. Наш полёт продлится несколько часов, поэтому у меня есть время, чтобы познакомить вас с этим миром. Итак, диаметр планеты составляет пятьдесят один миллион императорских шагов. Масса планеты…
- По-моему, это я уже слышал, - вполголоса заметил бригадир.
- Представьте, каково тогда мне, выслушивать одно и то же в сотый раз, - прошептал боцман.
Фрум долгую минуту созерцал разноцветный шар планеты, потом закрыл глаза и, откинувшись в кресле, попытался расслабиться. Но это оказалось не так-то просто. Мешала едва ощутимая вибрация кресла и низкий, давящий на уши гул. Он долго ёрзал, пытаясь выбрать самую удобную для сна позицию, поворачивался то на один бок, то на другой, пытался закрыть конечностями свои слуховые раструбы, но ничего не помогало. В концов, не выдержав, бригадир открыл глаза.
- Боцман, скажите, почему на ваших катерах используют столь экзотичные и шумные энергоустановки? Не проще ли установить стандартный малогабаритный реактор?
Юх как-то странно изогнул хоботок и прищурился всеми шестью глазами одновременно.
- Бригадир, вам следовало быть более внимательным. Во-первых, я уже говорил, что челноки не наши, мы их зафрахтовали. Во-вторых, на Терре пока не производят малогабаритных реакторов, а их стандартный реактор просто не поместится на корабле. К тому же они стоят безумно дорого... Фрум, что с вами? Вы словно проглотили живого хмырра...
Бригадир в молчаливом ступоре открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать. Из горла вылетало лишь невразумительное сипение. С выражением неподдельного ужаса на своём новом лице он обводил глазами пассажирский отсек, словно фунь, угодивший в логово пещерного долдона. Если бы челнок ещё не взлетел, он, наверное, выскочил бы наружу без скафандра, не забивая голову всякими предрассудками о вреде вакуума для здоровья. Но, поскольку люк был наглухо задраен, а транзитная планета растаяла в чёрной дали за кормой, пришлось волей-неволей остаться на месте и пытаться взять себя в руки.
- Да, мистер Фрум, вы не ошиблись, это действительно террианский корабль. Вы, кажется, сомневались, что они могут строить приличные суда… Так вот, полюбуйтесь, - Юх помахал лапами в воздухе. – Как видите, он даже летает!
Бригадиру было нехорошо. Сжавшись в кресле, он мужественно старался выйти из шока.
- Это... Это... - прошептал он, наконец, пересохшими губами...
- Спокойно, бригадир, без паники! Вы искали приключений? Вы их нашли. Компания "Туманность многоножки" всегда выполняет пожелания своих клиентов... Да сидите вы смирно, нет тут никакой спасательной капсулы! Или вы собрались жить вечно? Взгляните на других пассажиров - никто из них не паникует, сидят и в ус не дуют. Все давно уже в курсе, им капитан ещё позавчера объяснил, что к чему. Ах, вы не слышали? В таком случае, позвольте полюбопытствовать, мистер Фрум, где вы были, когда капитан распинался в общем зале, рассказывая о Терре? Помню я, как вы на звёзды смотрели... сквозь днище стакана. Пить меньше надо, уважаемый!
- Но это же... противозаконно!
- Как метко вы это подметили, мистер нарушитель! Восхищаюсь вашей наблюдательностью.
- Я не о том… Нельзя сотрудничать ни с одним правительством планеты! Это может привести к непредсказуемым…
- Я знаю, к чему это может привести, - перебил его Юх. - Поэтому с официальными властями мы не контактируем. База частная, коммерческая и все челноки на ней тоже.
- В таком случае, как насчёт запрета на передачу технической информации? Откуда у дикарей антигравитаторы?
- Мне-то откуда знать? Я им точно ничего об этом не рассказывал... Может, они сами додумались, а может, в разбитых челноках подсмотрели. На этой планете, знаете ли, пропало много катеров. И не всегда они погибали из-за технических неполадок...
Фрум в замешательстве повертел головой, оглядывая пассажирский отсек. Все пассажиры преспокойно сидели в креслах, не собираясь куда-либо бежать и, вообще, не выказывая ни малейших признаков паники. На прямоугольном экране - по всей видимости, террианского производства, сменяя друг друга, мелькали незнакомые ландшафты - леса, горы, берега морей и странные, нерациональные города, возведённые прямо на поверхности планеты. Гид, стоя у контрольной панели, комментировал каждый кадр, приводя  в ужас своим кошмарным акцентом. У Фрума невольно возникло желание взять двуногого за горло и слегка придушить.
- Юх, а он, получается, тоже с Терры? - кивнул бригадир в сторону гида.
- Натуральный абориген. И двое в рубке управления тоже. И всеми остальными челноками тоже управляют терриане. И пересадочная база обслуживается ими же. И вообще, весь туристический бизнес на Терре принадлежит аборигенам. Нас туда не пускают, поскольку конкурентов они не любят.
- Но, позвольте, что же это получается? Я заплатил огромные деньги - просто чудовищные - чтобы побывать на Закрытой планете, и посмотреть на диких туземцев... И что в итоге? Я прилетаю, а тут...
- Дикие туземцы. Всё, как в рекламе. Вы хотели побывать на Терре? Пожалуйста, ваше желание удовлетворено. Хотели увидеть дикарей? Так вот они, смотрите на здоровье, можете даже пощупать! А если эти двуногие научились строить корабли, так наша фирма тут не при чём. Да и чего, собственно говоря, вы ожидали увидеть? Толпу дикарей, пляшущую вокруг костра? Не проблема, организуем. За небольшую плату они устроят любое шоу, на ваш вкус. Поймите, бригадир - так везде и всюду, по всей Галактике, на любой планете, куда успели дотянуться алчные щупальца туристических фирм. Терра, к сожалению, не стала исключением. Слишком уж много сюда прилетает туристов - аборигены просто не могли этим не воспользоваться. Они давно уже не те дикари, какими были всего полвека назад. Планета цивилизовалась, глобализовалась и фактически соответствует общепринятым стандартам развивающегося мира. Остаётся лишь официально включить её в состав Империи...
Фрум не стал уточнять, почему Терра должна войти непременно в Пиштванскую империю, вместо того, чтобы выбрать свободное членство в Галактосоюзе. Того, что он успел узнать в последние полчаса, с лихвой хватило бы, чтобы переполнить информацией и куда более развитый мозг. В глубоком молчании, отрешившись от происходящего, он застыл в своём кресле, тупо воззрившись на экран. Перед глазами, сменяя друг друга, вставали картины чужого, неведомого мира, но все эти образы рикошетом отскакивали от гудящего сознания, не задерживаясь в памяти. Стремительно удалялась за кормой пустынная Селена, катер с ускорением в одну единицу мчался навстречу таинственной планете, а Фрум, оцепенев, застыл в глубоком кресле, словно в трансе, уставившись в яркое мельтешение широкой плазменной панели террианской фирмы "SAMSUNG".

ГЛАВА 7

Корабль тряхнуло так, что половина пассажиров отозвалась дружным негодующим воплем. Гул двигателя стих. Дрожь прекратилась, и в наступившей тишине Фрум отчётливо расслышал биение собственного сердца. Монитор отображал одни лишь деревья. Самые обычные, на первый взгляд, лиственные деревья, которые можно повстречать практически на любой планете Галактосоюза и никаких, решительно никаких признаков таинственной цивилизации.
Честно говоря, Фрум ожидал увидеть нечто иное, не столь обыденное. Слишком уж тихо было за бортом, как-то подозрительно спокойно. Совсем не похоже на планету, высадка на которую приравнивается к попытке самоубийства и где пропадает без вести каждый двадцатый, ступивший на её поверхность.
Пассажиры толпились у люка, по очереди выбираясь в открытую настежь шлюзовую камеру. На секунду воображение Фрума нарисовало гигантскую пасть, торчащую из замаскированной норы под самым люком, куда беззвучно падают туристы... Он помотал головой, избавляясь от наваждения и двинулся к люку.
Увиденное снаружи до боли напомнило интерьер типового оазиса. Остановившись у верхней ступени трапа, бригадир медленно обводил взглядом окрестности. Зеленела трава под ногами, шелестели листвою деревья, щебетали птицы в ветвях и тихо дул в лицо прохладный ветерок. Разве что не видно было ни тамбура с вращающейся дверью, ни высоченных прозрачных стен, плавно переходящих в купол, ни дорожек, посыпанных песочком, ни статуй Императора...
- Что, заснул? - прозвучал за спиной знакомый голос. - Давай, спускайся!
Фрум вздрогнул, посмотрел себе под ноги и медленно, шаг за шагом, придерживаясь за обшивку, спустился вниз по лёгкому приставному трапику. Перил, конечно же, не было. Видимо, здесь их ещё не изобрели.
Группа находилась в двадцати шагах от корабля, послушным гуртом собравшись вокруг гида. Тот, размахивая руками, о чём-то оживлённо говорил, указывая то на ближайшие деревья, то на траву, то на жёлтую звезду в ярко-синем небе.
Фрум отошёл от катера и огляделся. Челнок стоял посреди обширной поляны, окружённой со всех сторон непроницаемыми зелёными зарослями. В одной из лиственных стен виднелась узкая просека, в которую уводили две едва различимые колеи, оставленные, по всей видимости, каким-то колёсным транспортным средством.
Катер за его спиной являл собой образец мимикрии, сливаясь с ландшафтом. Весь дисковидный корпус был сплошь покрыт серо-зелёным пятнами. Выбиваясь из общего фона, над самым люком контрастно выделялся яркий прямоугольник, сложенный из трёх горизонтально расположенных цветных полосок.
- Что это там, на катере? - указал Фрум на странный демаскирующий символ.
- Опознавательный знак, - пояснил Юх. - Эмблема государства, на территории которого мы приземлились. Так, на всякий случай. Не ровен час, нарвёмся на военных... те увидят, что мы свои и, возможно, не станут в нас стрелять.
- Умно придумано, - севшим голосом прошептал Фрум. Планета уже не казалась ему столь дружелюбной, какой выглядела с орбиты, и слова боцмана отнюдь не прибавили оптимизма.
- Не беспокойтесь, бригадир, едва ли нам что-то грозит. Мы, как обычно, выбрали для посадки самое большое и безопасное государство Терры, занимающее восьмую часть всей материковой площади. Оно расположено в северо-восточном секторе планеты и на местном языке называется… - боцман испустил протяжный рычаще-свистящий звук. - Оно такое огромное, что власти физически не могут контролировать всю территорию, и наш визит наверняка останется незамеченным.
- Разве? – усомнился Фрум, заметно нервничая. – Хотелось бы в это верить…
- Не сомневайтесь, бригадир! Я здесь далеко не впервые, однако, могу вас заверить, что ещё ни разу не был убит аборигенами. Помните, что девятнадцать из двадцати туристов возвращаются с Терры живыми и здоровыми. Будьте же оптимистом!
- Да уж постараюсь…
В проёме распахнутого настежь люка показался ещё один двуногий. Промедлив секунду,  он спрыгнул на грунт, отошёл на несколько шагов от корабля и, опустившись на землю, лёг в траву, обратив лицо к небу. Среди пассажиров, насколько помнил Фрум, его не было.
- Это пилот, - пояснил Юх. - Выбрался отдохнуть. Скоро погонит нашу колымагу обратно на Селену.
Через несколько секунд с трапа скатился его напарник. Расправив плечи, он с наслаждением вдохнул воздух родной планеты, огляделся вокруг и внезапно как-то странно завыл, издавая протяжные, ритмичные звуки.
- Боцман, что это с ним?
- Он поёт. Это особый способ кодирования информации с помощью акустических колебаний, когда сообщение передаётся последовательностью синхронных звуковых сигналов...
 - Весьма любопытно. А о чём он поёт? Вы говорили, что хорошо владеете их языком. Может, переведёте?
- Вижу в иллюминаторе Терру, - перевёл боцман. – Звёзды далёкие и холодные. Я грущу о покинутой планете, как о своей родительнице. Терра у меня одна…
- Как трогательно! – расчувствовался бригадир. – Это, наверное, их гимн?
- Нет, это просто песня. Гимн у них другой, не о космосе. Хотите, спою?
- Пожалуйста, не сейчас! Позже, когда вернёмся на корабль…
Фрум ещё раз огляделся вокруг и внезапно испытал острое желание вернуться на корабль прямо сейчас, сию секунду и не вылезать наружу до самого старта. Его желание подпитывалось каким-то странным, едва различимым гудением, направление которого трудно было определить.
- Вы слышите, боцман? Что это за шум?
- Какой ещё шум? – насторожился Юх. - Секундочку…
Откуда-то из чащи леса явственно донеслось далёкое глухое завывание. Казалось, что где-то в глубине зелёных зарослей ворочается невиданный хищник, разбуженный неосторожно севшим кораблём. Фрум понятия не имел, какие животные водятся на этой планете и, на всякий случай, ожидал наихудшего. Странный звук постепенно усиливался, явно приближаясь, и его уже не заглушало даже хриплое пение пилота, которому, по всей видимости, наступил на ухо какой-то местный зверь и, должно быть, не один раз.
- Ах, это… - определил Юх источник шума. - Всего лишь транспорт технического обслуживания. Везут запас топлива и окислитель для нашего катера. Я ведь говорил, что он летает на жидких углеводородах.
Вой быстро приближался, и вскоре из леса выкатилась кургузая четырёхколёсная повозка. Лежавший пилот при её появлении поднялся на ноги, а его напарник наконец-то замолчал. Повозка описала плавную дугу по грунту и замерла возле корабля. Из прозрачного пассажирского отсека выскочил террианин, махнул рукой пилотам и, обежав свой транспорт, распахнул настежь прямоугольные створки широкого, во весь корпус, кормового люка. Колымага дрогнула и, сдав назад, медленно подползла вплотную к раскрытому корабельному шлюзу, люк к люку. Шум мотора стих. Пилоты поочерёдно протиснулись в оставленную щель, и вскоре из транспорта донеслись стук и глухой скрежет. Из прозрачного отсека повозки выскочил последний из находившихся там аборигенов и присоединился к остальным. Ни на туристов, ни на членистоногого боцмана прибывшие не обратили ни малейшего внимания.
- Может, помочь им с погрузкой? – дёрнулся Фрум.
- Не беспокойтесь, бригадир, это не наша работа. Вы турист, пребывающий в отпуске, а я и вовсе в увольнении. К тому же им платят столько, что за эти деньги, по здешним меркам, можно вручную загрузить рудовоз. Сами управятся.
Тем временем туристическая группа, выстроившись неровной колонной, быстро втягивалась в лес.
- Юх, они уходят! – забеспокоился бригадир. - Что будем делать? Пойдём за ними?
- А оно вам надо? – равнодушно ответил тот. – Их ожидает стандартная экскурсионная программа – прогулка по планете, встреча с аборигенами, которые уже дожидаются в лесу, изображая собирателей грибов… Потом они пройдутся по окраине поселения двуногих, заглянут в одно из жилищ, посмотреть, как живут аборигены… точнее, наш агент. Потом ещё раз прогуляются по лесу, любуясь красотами местной природы и вернутся на корабль. Вот и вся развлекуха.
- Как-то тупо… - расстроился Фрум. – Признаюсь, я мечтал о другом…
- Интересно, о чём же? Наверное, представляли себе мир, где смерть поджидает на каждом шагу, ожидали встретить орды головорезов, готовых слопать вас живьём... Схватки с туземцами, засады, погони, свист пуль над головой… Так, мистер Фрум? Я угадал?
- Да в общем то… - бригадир понял, что и сам толком не знает, что именно ожидал увидеть. Он растерянно поглядел на то место, где только что канула в лес туристическая группа и перевёл взгляд на боцмана. – Зря я деньги потратил, вот что! – подытожил он. – Лучше бы вообще никуда не летел!
Долгую минуту Юх сохранял молчание, не зная, что ответить. Наступившую тишину нарушали только шелест листвы да негромкое шуршание в грузовом отсеке транспорта.
Наконец, боцман решительно качнул хоботом и устремил на собеседника все шесть своих глаз.
- Не надо жалеть о том, что сделали, мистер Фрум. Рождённый летать – ползать не должен. Если в кои-то веки, оставив дела, вы купили билет на корабль – значит, поступили единственно правильным образом. А если вас немного разочаровала экскурсионная программа, так это легко можно исправить. Вы желали познакомиться с дикими аборигенами? Это я вам устрою. Хотели приключений? Приключения будут, мало не покажется. Мы отправимся на свою собственную экскурсию, без гида, по случайно выбранному маршруту. Прогуляемся по планете и вступим в контакт с местными жителями, настоящими, не подкупленными агентством. Времени у нас предостаточно.
Фрум с сомнением окинул взглядом многоногую фигуру боцмана.
- Юх, вы это всерьёз? Хотите предстать перед варварами в своём истинном обличие?
- А почему я должен стыдиться своей внешности? – возмутился боцман. – Меня таким мать-природа создала, а что естественно, то не безобразно. Пиштванин – это звучит гордо. А выглядит вообще бесподобно. Так что пускай дикари полюбуются на представителя высокоразвитой цивилизации. Пусть привыкают, им полезно. Вот эти, например, давно привыкли, -  указал он на колёсную повозку. – Для них я уже не в диковинку. Они хоть сейчас морально готовы вступить в Империю. А теперь пошли, подготовим к этому остальных, - махнул он лапой и направился к лесу, куда уводили две едва заметные колеи.
Фрум растерянно оглянулся на оставленный корабль, потом на удаляющегося боцмана и, промедлив ещё секунду, бросился вслед за своим другом.
- Юх, а мы, это… в лесу не заблудимся? – выкрикнул он, догоняя боцмана.
- Ни в коем случае. У меня есть спутниковый навигатор. Местного производства, разумеется.
Через пару тысяч шагов едва заметные колеи влились в другую, чуть более накатанную лесную дорогу, петляющую вдоль берега небольшой речушки. Ушедшую вперёд группу они так и не догнали. Очевидно, те передвигались слишком быстро. Зато прямо там, у развилки, друзья повстречали первого дикого аборигена. Его фигура виднелась за кустами, у самой воды.
- Что он там делает? – вполголоса поинтересовался Фрум.
- Ловит рыбу, - так же тихо ответил боцман. – Сейчас мы подойдём к нему сзади, потом я окликну его и произнесу торжественную речь. Что-нибудь о бескрайних просторах Вселенной, которые мне довелось пересечь и о грядущем взаимовыгодном сотрудничестве наших цивилизаций. Едва ли на этой планете встречаются формы жизни, похожие на пиштван, поэтому дикарь, надеюсь, сообразит, кто мы и откуда.
Не смотря на журчание воды, двуногий всё-таки расслышал шелест раздвигаемых веток и обернулся. Сперва, как и следовало ожидать, он заметил высокую фигуру бригадира и не выказал удивления. Но в следующий момент дикарь скосил глаза, уловив какое-то шевеление в кустах, и, обомлел, узрев, как из зарослей медленно выползает огромное зелёное членистоногое.
Произнести заготовленную речь боцман не успел, поскольку туземец выговорился первым. Его речь была предельно лаконичной, вместившись в один короткий вопль, после чего двуногий, выронив длинную палку, которую до этого держал в руках, бултыхнулся в воду и, поднимая тучу брызг, поплыл к противоположному берегу.
- Надо же, - удивился Фрум, - я и не знал, что моё новое тело способно передвигаться в водной среде… - он с интересом, будто в первый раз, оглядел собственные конечности. Тем временем абориген достиг береговой линии и, продравшись сквозь кусты, скрылся из вида, и его местоположение можно было определить только по доносящимся крикам и треску ломающихся веток.
- Интересно, о чём он там кричит? Боцман, переведите!
- Вы действительно хотите это знать? - почему-то замялся Юх. - Конечно, я постараюсь перевести, но, боюсь, из-за некоторых лингвистических нюансов основной смысл сказанного может быть упущен... В общих чертах, он перечисляет способы размножения, очевидно, используемые на его планете. То, что он сказал, с точки зрения биологической науки парадоксально и потому заслуживает самого пристального внимания. Хоть я и не биолог, но мне кажется весьма сомнительной практическая осуществимость большинства упомянутых способов. Было бы интересно пообщаться с ним подольше, чтобы выяснить подробности, но прямоходящий брат по разуму, к сожалению, решил избежать нашего общества...
Крики постепенно затихли вдали, и только плавающая в воде удочка обозначала место первого состоявшегося контакта представителей двух разумных рас.
- А это что такое? - нагнувшись к воде, Фрум зацепил пальцами странный полупрозрачный предмет и поднял его в воздух. В руке у него оказался полиэтиленовый пакет, в котором вяло шевелились представители местной водной фауны.
- Это добыча, - пояснил Юх. - Те самые рыбы, на которых он охотился. Низшие позвоночные с плавниками. Предлагаю проявить гуманность и выпустить животных в естественную среду обитания.
- А можно взять их с собой? В качестве сувенира?
- Ни в коем случае. Проносить на корабль местные формы жизни категорически запрещено.
- Ну, тогда... - Фрум вывалил содержимое пакета в воду. - Пускай плывут!
- Так завершился первый контакт, - прокомментировал боцман.
Бригадир ещё раз поглядел на противоположный берег, где скрылся в зарослях двуногий брат по разуму, потом перевёл взгляд себе под ноги, на быстро текущую воду. Жидкость казалась необычно прозрачной.
- По-моему, она пригодна для питья…
Наклонившись, Фрум зачерпнул ладонью воду и поднёс её к лицу.
- Действительно, чистая, - констатировал он и, лизнув руку добавил: - Пресная.
Опустившись на четвереньки, он пригнулся к воде и, окунувшись в неё лицом, осторожно сделал первый глоток. Следующие несколько секунд слышалось лишь чмоканье и приглушённое бульканье.
- Чистая питьевая вода! Совершенно бесплатно! – произнёс бригадир, отрываясь от своего занятия. – Не сравнить с той гадостью, что течёт из нашего водопровода... – и снова забулькал, макнувшись лицом в воду.
Юх опустил кончик хобота в речку.
- Корабельный дистиллят, однако, лучше, - заключил он, извлекая хобот.
- Вы ничего не понимаете, - заметил Фрум, поднимая голову. – Это же натуральный продукт!
- Ну, ещё бы! И бактерии с инфузориями там тоже натуральные... Не беспокойтесь, бригадир, они не опасны. Плавают у вас в желудке и потихоньку перевариваются. Как витамины.
Фрум торопливо поднялся на ноги. Вытянувшись во весь рост, он замер, прислушиваясь к ощущениям в своём желудочно-кишечном тракте. Кажется, ничего фатального там пока не происходило.
- Не паникуйте, бригадир, ваш новый организм должен быть к этому приспособлен. В крайнем случае, произойдёт небольшое расстройство…
- Что ещё за расстройство?
- Узнаете. Неприятно, но не смертельно. Главное – вовремя найти гальюн, а тут с этим просто. Далеко ходить не надо, удобства под каждым кустом.
Фрум на всякий случай повертел головой, оглядывая окрестности. Кустов, действительно, было хоть отбавляй. Это его слегка успокоило.
- Ну что, бригадир, вы готовы идти дальше? – вопросил Юх, дождавшись, когда его спутник вернёт себе душевное равновесие.
- Идти дальше? Я полагал, что сейчас мы вернёмся на катер.
- Чего ради? Не для того мы явились на Терру, чтобы сидеть в челноке, как грибы. К тому же, возвращаться ещё рано, - боцман указал лапой в направлении жёлтой звезды. – Согласно расписанию, мы взлетаем на закате, а светило ещё высоко. Времени у нас предостаточно. Предлагаю прогуляться по дороге и поконтактировать с кем-нибудь ещё. Эти существа, как я заметил, просто обожают вступать в контакт с братьями по разуму.
- А мне показалось иначе…
- Бывает. Наш первый контактёр просто обалдел от восторга. Это с ними случается. Нормальная реакция. Так обрадовался, что помчался сообщить счастливую весть остальным.
- Вы уверены в этом?
- А как же! Вот уже полсотни лет, с тех пор, как здесь разбился первый катер Галактосоюза, местные жители только о том и мечтают, чтобы встретиться с представителями иных миров. Об этом на Терре без конца пишут книги и снимают фильмы. Контакт с инопланетным разумом стал глобальной национальной идеей всей цивилизации. Так не станем же их разочаровывать! Пусть исполнятся мечты! Аборигены узрят инопланетянина, то есть меня, а мы, в свою очередь, вдосталь поглазеем на этих дикарей. Будет, о чём вспоминать на далёком Зитуре… Вперёд, бригадир, нас ждёт неведомая Терра!
Юх повернулся и, зашелестев ветками, не оглядываясь, устремился сквозь кусты к дороге. Фруму не осталось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Заметно потускневшая звезда тяжело нависла над горизонтом. Свет её полосами пробивался сквозь переплетение ветвей, бликами ложась на примятую траву лесной дороги. Немолодой высокий террианин и его спутник, зелёная многоножка, шли рядом, ступая каждый по своей колее. Выглядели оба немного уставшими, но блеск в глазах двуногого и воздетый к небу хоботок пиштванина свидетельствовали об обратном.
- Хорошая планета, – мечтательно произнёс Фрум, ловя глазами свет заходящей звезды. – И народ здесь такой дружелюбный…
- Так ведь мы только с одним из трёх и пообщались. Первые двое при нашем появлении куда-то убежали.
- Один абориген – это тоже хорошо. Для контакта уже достаточно. Тем более, такой разговорчивый попался…
- Да уж, - проворчал Юх, - ещё тот контактёр. Полчаса не умолкал, объясняясь в любви к инопланетянам… Ему бы рекламщиком работать, такой талант пропадает! А потом ещё вопросами замучил, один тупее другого. Мол, почему это мы не желаем контактировать с их учёными и правительством, а вместо этого беседуем с первым попавшимся туземцем…
- Слышал я, как вы по-терриански лопотали. Жаль, не понял ни слова. Надеюсь, он не догадался, что мы обычные туристы?
- Едва ли. Этот тормоз убеждён, что повстречался с официальной экспедицией. И мы пересекли половину Галактики специально для того, чтобы полюбезничать с первым встречным идиотом… Еле от него отделался. Кстати, оглянитесь-ка назад. Часом, он за нами не увязался?
- Кажется, нет, - ответил Фрум, покрутив головой. – Дорога пустая.
- И то ладно. А то волокся бы сзади до самого катера…
Минута проходила за минутой. Колеи медленно уводили в чащу леса. Где-то впереди, насколько помнил Фрум, дорога приближалась к реке, а ещё через тысячу шагов будет едва заметное ответвление в сторону, к поляне. Важно его не пропустить…
Звезда клонилась всё ниже и ниже, озаряя оранжевым светом тёмную кору деревьев. Постепенно смолкал птичий щебет. Затихал ветерок, и всё тише шелестела листва. Чуть потемнело небо в просветах крон над головой. Медленно подкрадывались сумерки.
- А мне тут нравится! – нарушил молчание Фрум. - Хоть оставайся навсегда!
- А вот этого я как раз не советую, - отозвался Юх. – В одиночку вы не протянете здесь и суток. Эта планета лишь на первый взгляд спокойна и безмятежна. Не забывайте, что мы тут нелегально. Между нашими мирами нет официальных дипломатических отношений, и наш визит можно расценивать как необъявленное вторжение. Попади вы в лапы здешних военных, я бы вам не позавидовал…
- Неужели всё так плохо? А мне они показались такими миролюбивыми… Ни один не пытался на нас напасть. Почти все сразу убегали…
- Мы просто не встречались с военными. И, надеюсь, никогда не встретимся.
- Я тоже на это надеюсь, - ответил Фрум, зная наверняка, что никогда не встретится с представителями местных вооружённых сил и, вообще, не попадёт больше на Терру. Не потому, что страшно. Просто не хватит денег.
- Юх, а мы не опоздаем на корабль? – спросил он, чтобы разрядить обстановку.
- Ни в коем случае, бригадир, - качнул хоботом Юх. – Я слежу за временем. У нас в запасе по меньшей мере полчаса, звезда ещё не коснулась горизонта. Кстати, туземцы называют её «Солнце».
- Дурацкое название, - заметил Фрум. – Я бы выдумал что-нибудь получше…
Вечернюю лесную тишину разорвала трель коммуникатора. Боцман, остановившись, поспешно выдернул из бокового кармана чёрную коробочку. Бригадир, успевший забыть об этом достижении цивилизации, вполголоса выругался.
- Тревога! - выкрикнул боцман, пихая коммуникатор обратно в кармашек попоны. - Со спутника передали, на нас идут воздухолёты, через три минуты будут здесь. Вся группа уже на катере, ждут только нас. Бежим!!!
С этими словами Юх кинулся напрямую сквозь лес, не разбирая дороги. Фрум ломанулся за ним. На миг он усомнился в верности выбранного курса, но тут же вспомнились слова боцмана о спутниковом навигаторе, и сомнения разом исчезли. Впрочем, в минуту опасности навигаторы не нужны. Пиштванин и так всегда знает, где искать спасения. Инстинкт не подведёт…
Многоногому, низкорослому боцману было хорошо, он легко скользил по террианской почве, подныривая под ветви деревьев. А вот его напарнику повезло гораздо меньше. Флора чужой планеты, казалось, обрела разум, восстав против чужака. Дурацкие ноги цеплялись за какие-то палки и неровности грунта. По лицу хлестали ветки, норовя выбить последние два глаза. Двуногое тело с трудом сохраняло равновесие, перемещаясь с несвойственной ему быстротой. Единственное сердце трепыхалось в груди, с трудом качая кровь. Воздуха не хватало, и Фрум, задыхаясь, ловил его открытым ртом.
- Не отставай! – оборачиваясь, выкрикнул Юх. – Мы почти добежали! – и, прибавив ходу, стал быстро удаляться.
Далеко впереди деревья расступались, оконтуривая большое открытое пространство. Конечно, это была та самая поляна, они не могли ошибиться. О другой возможности Фрум старался не думать.
Они не ошиблись. Поляна была та самая. И посреди неё всё так же стоял дисковидный челнок с гостеприимно распахнутым люком, только уже не было рядом повозки. Мигали габаритные огни. Воздух дрожал от низкого, тяжёлого рокота корабельной энергоустановки.
Фрум, выскочив из зарослей, кинулся к спасительному люку. На его глазах вырвавшийся вперёд боцман достиг корабля и с разбега запрыгнул в раскрытый шлюз. До челнока оставалось менее сотни шагов…
Оглушительный рёв накатил, как волна. Фрум на бегу задрал голову и, конечно, двуногое тело тут же зацепилось одной ногой за другую, поэтому все последующие события он созерцал, лёжа в траве.
Два сверкающих треугольника вынырнули из-за леса, с грохотом пронеслись над челноком и, синхронно наклонившись, стали разворачиваться, заходя на цель. Очевидно, это и были те самые воздухолёты, только крыльями они не махали и на птиц совсем не походили, а странные маневры не оставляли сомнений в их не самых дружественных намерениях. Трёхцветный флаг на борту катера их не впечатлил. Возможно, они его просто не разглядели.
Уши прогибались от давящей звуковой волны, но Фрум расслышал, как натужно взвыл линейный двигатель. Отлетел, кувыркаясь, трап. Люк захлопнулся уже в воздухе. Челнок вонзился в темнеющее небо с таким ускорением, что обмотка якоря, наверное, дымилась от чудовищного тока. Несколько долгих, неестественно долгих секунд бригадир, задрав голову, наблюдал, как быстро уменьшается в небе зелёное пятно, растворяясь в синей бездне. Воздухолёты, проворонившие цель, устремились вверх по пологой кривой, пытаясь догнать ускользающее круглое пятнышко, на глазах становящееся точкой. Они поднимались всё выше и выше, надеясь угнаться за космолётом, но крохотная точка уже растаяла в зените, уйдя в недосягаемый космический простор. Поляна опустела, и лишь примятая трава и брошенная лестница-стремянка отмечали место, где в очередной раз ступили на почву планеты вездесущие «братья по разуму».


ГЛАВА 8

Теперь-то Фрум понял, что такое настоящее приключение. Только восторга по этому поводу он почему-то совсем не испытал. Скорей, наоборот…
Хрипя, на всех имеющихся конечностях он продирался куда-то сквозь лес, спеша уйти как можно дальше от поляны. Воздух обжигал пересохшие лёгкие, ноги подгибались от усталости, но инстинкт неумолимо гнал его вперёд, прочь от злосчастного места. Фрум знал, что катер за ним не вернётся, никто не станет рисковать двадцатью шестью жизнями и челноком ради спасения одного пассажира. Сейчас катер, должно быть, уже мчался к Селене, на нейтральную пересадочную базу, где под чёрным звёздным небом, вонзив опоры в грунт, ждал гигантский шар корабля. Совсем скоро, всего через четыре часа, боцман окажется в уютных отсеках звездолёта. Вернувшиеся пассажиры займут свои места в каютах, и корабль отчалит в направлении красного Румуса, который, должно быть, отсюда и не виден. Три дня пути – и они снова в туннелях родного Зитура…
Тяжело дыша, Фрум остановился, едва не свалившись в небольшой лесной ручей. Припав к воде, он долго и с жадностью пил, позабыв про отсутствие хобота. Вода с бульканьем устремлялась по пищеводу, заполняя объёмистый террианский желудок, и присутствие в ней инфузорий почему-то совсем не пугало. Про одноклеточных он сейчас не думал. Главная опасность таилась отнюдь не в воде…
Прервавшись, беглец поднял голову и несколько секунд, затаив дыхание, смотрел в небо, виднеющееся сквозь переплетение ветвей. Потом вновь наклонился к ручью.
Над лесом кружили вернувшиеся воздухолёты. Далеко позади, со стороны покинутой поляны, слышалось завывание каких-то машин. Бригадир медленно шёл по лесу, то и дело хватаясь за стволы деревьев. На гул, доносящийся с небес, он уже не обращал внимания., уверенный, что под густым покровом леса его всё равно никто не разглядит.
Звезда ушла за горизонт, и под кронами деревьев быстро сгущались сумерки. Температура воздуха неуклонно снижалась. В довершение неприятностей, в воздух поднялись тучи жужжащих кровососущих насекомых. Бригадиру уже доводилось несколькими часами раньше встречаться с отдельными представителями этого вида, и он знал, что те не опасны. Так, всего лишь неприятны. В массе своей, однако, летучие кровососы весьма досаждали, не столько укусами, сколь своим противным писком. Отмахиваясь от насекомых, Фрум ковылял куда-то в сгущающейся тьме, едва различая тёмные стволы. Передвигая гудящие ноги, он пытался отвлечься, подсчитывая, сколько потребуется крылатых вампирчиков, чтобы высосать всю, до капли, кровь из его бренного тела. Бригадир понятия не имел, какой объём крови содержится в его организме и, тем более, сколько её умещается в брюхе кровососа, поэтому итоги варьировались в довольно широких пределах, от тридцати тысяч до миллиона штук. Такого количества насекомых, насколько мог видеть Фрум, в обозримом пространстве не наблюдалось, и это слегка успокаивало. По крайней мере, помогало отвлечься от депрессивных раздумий. И шум воздухолётов, кажется, наконец-то стих...
Фрум остановился и, затаив дыхание, прислушался. Действительно, единственным шумом, который он слышал, было омерзительное гудение насекомых. Очевидно, «дружелюбные» терриане отложили поиски до утра. А может, прекратили вовсе, не заметив отставшего пассажира. Теперь спешить уже не имело смысла, тем более, что загнанный двуногий организм настоятельно требовал отдыха. К тому же, в темноте Фрум всё равно ничего не видел. Он постоял ещё минуту, вслушиваясь во тьму, оглядел чёрные силуэты деревьев, едва различимые на фоне чуть более светлого неба, выставил перед собой передние конечности и, стараясь не обращать внимания на зудящих кровососов, медленно двинулся вперёд, выискивая что-нибудь подходящее для ночлега.

Разбудил его далёкий, нарастающий гул. Фрум открыл глаза. В тусклом свете занимающегося дня он разглядел лишь несколько древесных стволов и мелкую зелёную поросль. Сверху нависали покрытые иглами ветви, закрывая небо.
Шум стремительно нарастал, приближаясь. Через секунду что-то с клёкотом и свистом пронеслось над самой его головой и стало быстро удаляться. Фрум испуганно сжался и бросил взгляд вверх, опасаясь быть замеченным с воздуха. К счастью, опасения были напрасны. Он лежал под каким-то плотным, раскидистым, как шатёр, хвойным деревом, на почве, покрытой толстым слоем опавших иголок. Похоже, инстинкт спас его, уведя на ночь в самое недосягаемое для наблюдений место. Интересно будет поглядеть со стороны, куда загнала его злая судьба…
Выбравшись из-под нависших ветвей, Фрум обернулся, с интересом рассматривая популяцию тесно стоящих конических деревьев, сквозь плотные ветки которых с трудом мог пробиться дневной свет. Налюбовавшись вдосталь своим ночным убежищем и прихлопнув на щеке ещё одного кровососа, он пришёл к неожиданному выводу, что местная природа весьма избирательна в отношении чужаков, и, если фауна пытается его уничтожить, то флора спасает, укрывая от преследования. Отступив, на всякий случай, под прикрытие деревьев, он прислушался. Где-то вдали чуть слышно рокотал воздухолёт, управляемый высокоразвитыми представителями местной фауны. К тому же, в небе он был явно не один. Судя по доносящемуся гулу, над лесом барражировало сразу несколько этих штуковин. Нетрудно было догадаться, кого они ищут и зачем. Едва ли «братья по разуму» поднялись в воздух с утра пораньше только для того, чтобы полюбоваться пейзажем с высоты птичьего полёта…
Вздохнув, бригадир окинул взглядом окружающие заросли. Можно было прятаться в лесу сколь угодно долго, если бы в этом имелся хоть какой-то смысл. Корабль за ним всё равно не вернётся, а жрать здесь нечего, поскольку местные ягоды, как успел убедиться Фрум, совершенно не насыщали, рыбу же ловить он не умел. К тому же дикари, должно быть, вознамерились прочесать весь лес, поэтому скрываться было бесполезно. Надо либо уходить как можно дальше в лесные дебри, куда никто из двуногих не доберётся, либо…
Рыбу, как известно, лучше всего прятать в реке, а камень – в куче других таких же камней. Когда имеешь две ноги – скрывайся среди подобных себе. Например, в ближайшем террианском городе…
Врождённое чувство направления свойственно любому пиштванину. Фрум прекрасно помнил, куда уходила день назад туристическая группа и, не смотря на длительную вечернюю пробежку, чувствовал верное направление. Раздвигая руками ветки, он медленно двинулся туда, куда вёл его древний инстинкт. В логово врага, где только и можно было найти спасение…
С направлением он, действительно, не ошибся. Инстинкт не подвёл и на этот раз. Довольно скоро бригадир вышел на заросшую лесную дорогу, и передвигаться сразу стало легче. Кроны деревьев смыкались над головой, и дорога практически не просматривалась с воздуха, но Фрум был настороже, готовясь в любой момент скрыться в зарослях. Несколько раз, когда в опасной близости раздавался шум винтов, он отпрыгивал с дороги к ближайшему дереву и, вжимаясь в шершавую кору, пережидал, с опаской поглядывая в небо. И природа каждый раз спасала чужака. Дважды воздухолёт проносился над самой его головой, но, к счастью, пилот ничего не заметил. Густое море зелёной листвы могло надёжно укрыть даже целую армию пришельцев, сделав их невидимыми с высоты. А на земле в столь ранний час ещё не было никого - ни туземцев, ни их машин, и через некоторое время, никем не замеченный, Фрум благополучно достиг окраины террианского поселения.
Город терриан был совсем не похож на те нагромождения гигантских прямоугольных блоков, которые он краем глаза углядел на корабельном мониторе. Жилища аборигенов оказались неожиданно маленькими - по всей видимости, одноярусными, и явно не могли вместить большое количество народа. Фрум ничуть этому не удивился, за долгие годы жизни он повидал много всяких городов - надземных, подземных и даже подводных и прекрасно знал, что те редко бывают похожи на фотографию из рекламного буклета. Мельком оглядев ряды построек, расположенных в два ряда вдоль дороги и, напустив на себя беззаботный вид, он не спеша двинулся по улице в направлении предполагаемого центра поселения.
За время, прошедшее с момента его пробуждения, планета успела провернуться вокруг своей оси, линия терминатора сместилась к западу, и теперь над городом медленно всходило Солнце. Проснувшиеся туземцы, продрав глаза, начинали потихоньку выбираться из своих жилищ, и на улице появились первые прохожие. Поначалу Фрум боялся сталкиваться с ними нос к носу, опасаясь быть разоблачённым, но вскоре убедился, что те не обращают на него ни малейшего внимания. По непонятным причинам, терриане напрочь игнорировали его присутствие. Это казалось странным, поскольку внешне бригадир выделялся помятой и грязной одеждой, а также специфической растительностью на лице, которая успела ощутимо вырасти за последние сутки. Очевидно, подумал Фрум, местные этические нормы не позволяют аборигенам таращить глаза на незнакомца, даже если он чем-то отличается от них. Такие традиции были ему на руку. Среди таких деликатных туземцев можно прятаться сколь угодно долго. Его тут попросту не заметят.
Между тем, грунтовая дорога закончилась, влившись в другую, более широкую, с каменным покрытием. По ровной серой поверхности сновали в обоих направлениях небольшие четырёхколёсные повозки, служившие, по-видимому, основным транспортным средством на планете. Вдали, куда уводила серая лента дороги, виднелись какие-то крупные сооружения, сродни бетонным коробкам из документального фильма. Несомненно, центральная часть города располагалась где-то там.
Ещё через четверть часа, держась обочины дороги, Фрум добрался до таинственных бетонных сооружений. Как он и предполагал, те оказались многоярусными жилыми постройками, с рядами прямоугольных смотровых отверстий в стенах. Малоэтажный сектор завершался, разбиваясь о подножие более современного, многоэтажного района. Крайние хижины окаймлялись узкой дорогой, а по другую её сторону тянулись к небу гигантские корпуса - по всей видимости, места компактного проживания аборигенов. Здесь, наверное, их обитало столько, что не составляло никакого труда затеряться среди подобных себе двуногих. Фрум пока не задумывался, что он будет делать дальше, предпочитая отложить сей вопрос на потом. Тем более, что пустующий уже целые сутки желудок настойчиво выдвигал на первый план более важный вопрос. Для начала следовало найти хоть что-нибудь, пригодное в пищу.
Бригадир медленно шёл вдоль бетонных фасадов, внимательно рассматривая площадки перед ними, уставленные неподвижными колёсными повозками. То, что он искал, должно было находиться где-то поблизости. Объект, характерный для любой высокоразвитой цивилизации, всегда размещался в местах большого скопления народа. Без него, имеющего поистине общекультурное значение, немыслим современный город. И, судя по уровню развития местной цивилизации, тот непременно должен быть где-то здесь…
Искомое обнаружилось возле третьего по счёту сооружения. Предмет, являющийся непременным атрибутом любой высокоразвитой цивилизации, стоял у торцевой стены здания, неприметный в густой тени. Фрум опознал его с первого взгляда. На разных планетах они, конечно же, выглядят по-разному, но даже самый экзотический внешний вид не может скрыть воплощённую в конструкцию функциональность. Характерный дизайн объекта всегда выдаст истинное его назначение. Неуклюжий, прямоугольный, сверкающий оцинкованными боками, покоящийся, по местной традиции, на четырёх небольших колёсах… Разумеется, это был он – бак для отходов. 
Остатки совести Фрума на миг воспротивились тому, что он собирался сделать, но властный голос желудка вмиг определил приоритеты. Вожделенный ящик находился так близко, что просто невозможно было удержаться от искушения. Конечно, копание в отходах являлось привилегией экологов, но в экстренных ситуациях этим можно было пренебречь. Для спасения умирающего от голода разумного существа допускаются и не такие нарушения закона, тем более, с законом он в последнее время не дружил. В то время, пока разум ещё колебался, пытаясь отыскать альтернативное решение, ноги уже сами уверенно несли бригадира к контейнеру.
Обрывки пластика с тихим шелестом разлетались в стороны. Шуршала бумага. Позвякивали стеклянные емкости. Перегнувшись через край мусорного бака, Фрум, как заправский эколог, сортировал вторсырьё, отправляя всё съедобное в рот. Углубляясь в сей ящик изобилия, он, в конце концов, перевалился через край и продолжал своё занятие, сидя внутри контейнера. Мимо проходили равнодушно-деликатные туземцы, и ни один из них даже не повернул головы в его сторону. Очевидно, его принимали за местного эколога, что не могло не радовать. Новое тело действительно оказалось натуральным. Мимикрия была идеальной.
Некоторое время отяжелевший бригадир сидел на мягкой мусорной подушке, прислушиваясь к ощущениям в наполненном желудке. В нём причудливо смешались куски экзотической местных блюд, названий которых Фрум не знал, и брюхо героически пыталось сие переварить. В контейнере ничего съедобного больше не осталось, и не имело смысла сидеть в нём дальше. Пора было вылезать наружу. Не ровен час, придут настоящие экологи и едва ли обрадуются, узрев конкурента.
 Привстав, бригадир огляделся по сторонам, стряхнул с уха банановую кожуру и решительно перемахнул через край бака. Он уже определил, куда пойдёт. Осматривая террианские здания, он сразу заприметил маленькие прямоугольные окошечки у самого основания. Очевидно, те принадлежали техническому помещению, расположенному ниже уровня грунта. Большинство этих окошек были наглухо заделаны, наводя на мысль, что в нижнем помещении никто не жил. Фрум не был в этом уверен, но проверить догадку было нетрудно.
Пройдя вдоль гигантской бетонной стены, бригадир отыскал открытое окошко и, дождавшись, когда поблизости не будет ни одного аборигена, на пузе проскользнул внутрь.
В подземелье, действительно, никто не жил. Очевидно, этому препятствовали местные культурные традиции, вынуждавшие аборигенов осваивать третье измерение и селиться на головах друг у друга. Разумеется, это был весьма странный обычай, но за долгие годы жизни Фрум повидал всякое и привык ничему не удивляться. Если туземцы пренебрегают столь удобным помещением - тем лучше для изгнанника. Никто не станет посягать на его новое жилище.
Бригадир осторожно шёл по пустынному ярусу, всматриваясь в полутьму одинаковых бетонных отсеков. Его глаза уже привыкли к сумраку, и он прекрасно ориентировался в тусклом свете, проникающем сквозь щели заколоченных окон. Один отсек сменялся другим, являя глазам типовой интерьер: голые стены, песчаный пол и кое-где стальные трубы неясного назначения. Уровень комфорта повсюду был одинаков, соответствуя привычному, зитурианскому. Приверженец Разумного Аскетизма назвал бы его образцовым. Стены, пол и потолок. Ничего лишнего. Всё, что нужно для счастливой жизни.
Осмотрев весь подвал и убедившись, что там действительно, кроме него, никого нет, Фрум комфортно расположился в одном из отсеков, разместившись на толстых трубах. Тьма, нарушаемая лишь отдельными лучиками света, мягко сомкнулась над ним, точь-в-точь, как в индивидуальном боксе на покинутом Зитуре. Уютный полумрак навевал ощущение покоя. Наполненное брюхо мягко тянуло в сон.
Фрум вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Впервые за прошедшие сутки он почувствовал себя в безопасности. Планета оказалась не такой уж страшной, какой предстала поначалу. Ему тут даже нравилось. Если разобраться, то здесь было ничуть не хуже, чем в подземельях родного Зитура. Даже лучше. Тут не было ни будильника, ни начальства…

ГЛАВА 9

Бригадир проснулся сам, без будильника. Минуту он лежал, не открывая глаз, вспоминая подробности дурацкого сна о скитаниях по какой-то дикой планете. Потом, вытянув лапу, попытался нащупать коммуникатор, дабы узнать, который час… И тут же пробудился окончательно.
Коммуникатора не было. И попоны, в кармашке которой тот лежал, тоже. Не было также привычной тонкой лапки, её заменяла толстая суставчатая конечность млекопитающего, ясно различимая двумя открывшимися глазами. Под спиной ощущалась не гладкая твердь лежака, а холодные бугры водопроводных труб. Лучше бы он вовсе не просыпался…
Сквозь щели заколоченного окошка сочились тонкие лучики света. Бригадиру было абсолютно безразлично, вечер на улице или уже утро следующего дня. От давешнего оптимизма не осталось и следа. Да и какой может быть оптимизм у несчастного пиштванина, потерявшегося в сотнях парсеках от родного дома, чьё собственное тело наверняка уже погребено под рукотворным обвалом в пещерах Плируша, а извлечённые останки вскорости будут кремированы? Такой судьбы не пожелаешь и врагу. Впрочем, судьбы у него больше не было, она закончилась в тот самый миг, когда он самонадеянно переступил порог злополучного агентства. Ничтожный обыватель, возжелавший приключений… Воистину, мечты его исполнились, забросив на другой конец Галактики, в самое логово таинственной цивилизации. Всё, как он и хотел. Чего же ещё не хватает для полного счастья?
Давеча, преследуемый воздухолётами, Фрум над этим не задумывался, целиком поглощённый спасением собственной жизни. Теперь же, оказавшись в относительной безопасности, он предался губительному самоанализу, и воля к жизни угасла под тяжким гнётом реальности. Апатия придавила, подобно могильной плите. Фрум неподвижно лежал, перебирая в памяти события последних дней. Вставать решительно не хотелось. Хотелось сдохнуть.
Он провалялся ещё почти целый час, уставившись в близкий потолок. За это время  в его прибежище заметно посветлело – вероятно, всё же было утро, и он проспал почти сутки, утомлённый событиями минувшего дня. Возможно, он пролежал бы ещё одни сутки, а то и больше, но жизнь снова внесла свои коррективы. Спазмы голодного желудка пробились в конце концов сквозь болото депрессии, оттеснив на задний план суицидные помыслы и заставив бригадира принять вертикальное положение. Философствовать хорошо на сытый желудок. Если уж помирать, так пообедавши.
В соседнем отсеке находился «водопровод» - так назвал бригадир тонкую струйку воды, сочившуюся из фланца трубопровода. Тут можно было и напиться, и помыться. Жаль только, еду сюда никто не принесёт. За ней всё равно придётся лезть наружу…
Над крышами домов сияла жёлтая звезда. Из окна хорошо просматривались ближайшие строения и дорога, окаймлённая двумя рядами высоких деревьев. Та самая дорога, что сутки назад вывела беглеца к его нынешнему убежищу. По ней всё так же неустанно сновали машины. Фрум несколько минут простоял у окошка, жмурясь от яркого солнечного света и, улучив момент, когда в поле зрения не будет ни одного террианина, выбрался на поверхность планеты.
Вчерашний бак был на месте, и отходов в нём прибавилось. Осмотревшись по сторонам, бригадир разворошил верхний слой мусора и с аппетитом позавтракал обнаруженными объедками. Конечно, на полноценный завтрак найденное не тянуло, но это было лучше, чем вообще ничего. К тому же, немного улучшилось самочувствие. Брюхо наконец-то перестало сводить от голода, и жизнь показалась не такой уж поганой, как полчаса назад. Умирать, по крайней мере, точно расхотелось. На родной планете он и так наверняка уже числился мёртвым, а дважды за одно преступление не казнят даже в Империи. И если судьба помиловала его, заменив смерть изгнанием, то не стоило противиться естественному ходу событий. Костлявая подождёт. В конце концов, на планете не так уж плохо – свежий воздух, бесплатная вода и всегда найдётся, чем перекусить. Если выбирать место для изгнания, то Терра – далеко не самый худший вариант. Уж точно, не хуже Зитура…
Фрум отошёл на несколько шагов от бака и вновь, уже на сытый желудок, осмотрелся. На этот раз постройки терриан показались уже не столь нелепыми, как с первого взгляда. Архитектура одинаковых, без всяких украшений и прочих излишеств бетонных коробок, казалось, воплощала в себе принцип Разумного Аскетизма. Будто пиштване строили. Конечно, селиться над землёй в высоких блоках, на первый взгляд, было довольно глупо, но здесь, возможно, это дешевле, чем пробивать туннели в недра планеты. К тому же, суточные перепады температуры тут невелики, поэтому вовсе не обязательно зарываться в грунт, подобно хмыррам. Уж лучше смотреть на мир свысока. Тогда и вентиляция не понадобится. И освещение требуется уже не круглосуточно. Опять-таки, экономия…
Верно говорят мудрецы, что восприятие мира – дело привычки. То, что на первый взгляд кажется абсурдным, спустя некоторое время предстаёт в совсем ином свете, а потом и вовсе становится обыденным. Привыкнуть можно к любым условиям, если они, конечно, вообще пригодны для жизни. В любом случае, вернуться домой невозможно и остаётся либо приспособиться к новому миру, либо…
- Ну уж нет, - прошептал Фрум. - Я не сдамся. Жизнь ещё не окончена!
Дабы вернуть себе расположение духа, он порылся в памяти, выискивая подходящее случаю изречение Его величества. И такое, конечно же, нашлось: «Сдохнуть никогда не поздно. Приберегите жизни для Императора».
- Сдохнуть никогда не поздно! – решительно повторил Фрум. И на душе сразу стало легче.
Теперь, когда он окончательно определился, нужно было решить, что делать дальше. Убежище он себе нашёл, с питанием тоже повезло. Смерть от голода или переохлаждения ему уже не грозила. Осталось самое сложное и тягомотное – исследовать новый мир, в котором ему суждено отныне жить.
Бригадир ещё раз внимательно огляделся окрест, запоминая пейзаж и, выбрав наугад направление, медленно двинулся вдоль домов, решив на первый раз не удаляться далеко от своего убежища. И удача вновь улыбнулась изгнаннику. Следующий бак обнаружился буквально через минуту, в нескольких сотнях шагов от первого. Но, к сожалению, он оказался занят. Возле бака толкались две подозрительные личности, увлечённо перерывая его содержимое. Даже на неразборчивый взгляд бригадира, эти туземцы заметно отличались от своих соплеменников. Были они весьма неухожены, в замызганной одежде и с такой же, как у Фрума, растительностью на лице. Нетрудно было догадаться, какую террианскую касту они представляют.
Бригадир отвёл глаза, чтобы «коллеги» не заметили его заинтересованности и, слегка изменив направление движения, торопливо прошёл мимо. К счастью, экологи были целиком поглощены своим занятием и не заметили конкурента.
Если судить о культуре цивилизации по количеству мусорных баков на улицах, то Терра, несомненно, самая культурная планета в Галактике. Помойки здесь на каждом шагу. Фрум убедился в этом, зайдя за угол, где обнаружил сразу два мусорных контейнера. Но, увы, радость его длилась недолго, ровно до тех пор, покуда, приблизившись, сам не запустил руку в бак. Он напрасно затратил полчаса, перерывая мусор. В ящиках, вопреки ожиданиям, не нашлось ни крошки съестного. Один лишь полиэтилен, какие-то тряпки и осколки стекла. Очевидно, здесь уже успели покопаться только что встреченные экологи.
- Вот перкары, всё сожрали! – выругался бригадир. – Хмырра им в попону…
Оставив в покое бесполезные контейнеры, Фрум уточнил направление и направился в следующий двор, где, по его расчётам, вполне могли оказаться другие мусорные баки. И, конечно же, он не ошибся. Баки там нашлись. Только возле них, как назло, уже отирался какой-то эколог с большим пластиковом пакетом в руке.
Бригадир напустил на себя беззаботный вид и невозмутимо проследовал мимо, сделав вид, будто не заметил «коллегу». Однако, тот прекрасно его разглядел и, забыв о деликатности, проводил изгнанника долгим, пристальным взглядом.
Фрум облегчённо вздохнул, решив, что обошлось и на этот раз.
- Слава Императору! – донеслось из-за спины.
- Да не коснётся его энтропия! – заученно гаркнул Фрум, и в следующую секунду прикусил себе язык. Испугано обернувшись, он приготовился было дать дёру, ожидая увидеть офицеров из Службы надзора, но узрел лишь знакомого эколога.
- Что, приятель, отстал от корабля? – вместо приветствия осведомился тот.
Фрум промолчал, делая вид, будто не понял вопроса.
- Да ты не бойся, не заложу! Я сам бывший гражданин Империи. К тому же, здесь всё равно докладывать некому, на планете нет нашего консульства.
Бригадир продолжал хранить молчание.
- Не тормози, приятель, я не из Службы, - продолжал увещевать собеседник. – Или думаешь, что ты первый, застрявший на этой планете?
Фрум упрямо изображал глухонемого. Хотя после тех слов, что он уже успел произнести, войти в образ как-то не удавалось.
- Есть хочешь? – неожиданно предложил эколог.
- Хочу! – против воли ответил бригадир.
- Тогда держи! – двуногий полез одной рукой в пакет, поковырялся там и вытащил на свет нечто серое и бесформенное.
Играть в молчанку больше не имело смысла.
- Что это?
- Еда. Продукт переработки семян злаковых растений, слегка подсушенный, с культурой плесневых грибов. Наша основная пища. Такие продукты попадаются среди отходов чаще всего.
Фрум осторожно взял в руки предложенный кусок.
- Кажется, что-то в этом роде я уже пробовал… Вчера, - произнёс он, разглядывая еду. – Точно, такое я уже ел, - констатировал он, откусив кусок.
Двуногий терпеливо ждал, глядя, как тот насыщается.
- Насколько я понимаю, ты тоже покупал путёвку в «Туманности многоножки», - не то спросил, не то констатировал эколог, дождавшись, когда бригадир закончит есть.
- Угу, - дожёвывая последний кусок, буркнул Фрум.
- Вот и я так же, захотелось увидеть своими глазами легендарную Закрытую планету… Третий год уже любуюсь…
Фрум понимающе кивнул.
- Стунг, бывший инженер, специалист по воздухоочистке и вентиляции, - представился, наконец, двуногий. – Гофуорд, четвёртая планета звезды Юстриллон.
- Фрум, бригадир сто тридцать четвёртой проходческой бригады… - бывший бригадир, - поправился он. - Зитур, вторая планета звезды Румус.
- Давно здесь?
- Вторые сутки.
- Чем занимаешься, спрашивать не буду, - усмехнулся Стунг, - по тебе и так видно. – А ночевал где?
- В нижнем помещении одного из этих жилых блоков, - махнул Фрум конечностью, указывая в сторону многоэтажек.
- Понятно. Я так же мыкался поначалу. Теперь уже освоился, прижился, работаю экологом на главной городской базе вторсырья.
- Надо же, как повезло! - с затаённой надеждой в голосе воскликнул Фрум. - А мне ты можешь помочь… устроиться?
- Без проблем, приятель. Как говорил наш Император, все пиштване братья и должны помогать друг другу. Не могу же я бросить в беде соплеменника! Найдём местечко и для тебя.
Фрум не мог поверить собственным ушам. Ещё час назад он собирался сдохнуть, не находя для себя места на чужой планете, а теперь ему всерьёз предлагают вид на жительство и престижную работу. Он даже украдкой ущипнул себя, желая убедиться, что это не сон. Щипок получился недвусмысленно реальным.
- Ну, о чём задумался? – вернул его к реальности голос эколога. – Пошли!
- Куда?
- На главную городскую базу вторсырья, куда свозят содержимое этих вот ящиков. – указал он на мусорные баки. Тут недалеко, меньше часа ходьбы.
Фрум ещё колебался, подозревая какой-то подвох.
- Так мы идём, или ты предпочитаешь выживать в одиночку?
- Идём, конечно! – решился Фрум. Терять ему, в самом деле, было нечего.
Стунг переложил пакет из одной руки в другую и, повернувшись, направился к просвету меж домами. Фрум последовал за ним.
- Нашего полку прибыло! – радовался Стунг, бодро шагая куда-то через дворы. – Я и не думал, что повстречаю тебя здесь. Не каждый день к нам иммигранты прибывают. А тут, пошёл прогуляться по городу, пособирать там кое-чего, - он тряхнул пакетом, в котором что-то глухо звякнуло. – Гляжу, ты навстречу топаешь. Лицо чужое, незнакомое. А вот костюмчик, наоборот, легко узнаваемый, явно в мастерских Империи скроен…
- А мне сообщили, что одежда – точная копия террианской, - перебил его Фрум.
- В общих чертах, конечно, это так, только вот одна штанина у тебя короче другой…. Поверь, местные так не носят, даже экологи. Я сразу понял, что ты из наших. Дай, думаю, окликну...
Он остановился, чтобы переложить пакет из одной руки в другую.
- Может, помочь? – предложил Фрум.
- Не надо, я привык, - отмахнулся Стунг. – И вообще, пакет не тяжёлый. Сам дотащу.
Воспользовавшись остановкой, Фрум тщательно осмотрелся, запоминая местность на случай возвращения. Они уже миновали скопление жилых многоэтажных блоков и теперь шли вдоль широкой улицы, кишмя кишевшей четырёхколёсными повозками. Многоярусные постройки тянулись в два ряда вдоль дороги, отделённые от транспортной полосы рядами деревьев и широкими участками грунта, заросшими густой, низкорослой травой. Аборигенов было много, непривычно много, словно в центральных туннелях Зитура. По всей видимости, они находились на одной из главных улиц террианского поселения.
Покуда Фрум глазел по сторонам, его спутник перевёл дыхание и уверенно потопал дальше, так что бригадиру пришлось его догонять. Поравнявшись, он перешёл с бега на шаг и, стараясь не отставать, пошёл рядом, слушая болтовню эколога.
- Тебе тут понравится, - продолжал тем временем Стунг, уверенно шлёпая по серому покрытию тротуара. – Планета словно создана для свободной жизни. Тут есть всё, что пожелаешь. Вода, еда, жильё – всё бесплатно. Живи себе да радуйся. Настоящий рай среди звёзд, о котором можно только мечтать. Я, к примеру, ничуть не жалею, что попал сюда. Всю жизнь без передышки я горбатился на Императора, а теперь могу спокойно провести остаток дней в этом чудесном мире, не заботясь о какой-то там Империи…
Фрума коробило от столь вопиющего недостатка патриотизма и откровенной непочтительности к Его величеству, и он пару раз открывал было рот, собираясь возразить, но так и не произнёс ни слова. Сказать было нечего. Сам хорош…
- А сейчас нам надо на другую сторону дороги, - заявил Стунг, останавливаясь. – Вот туда, - вытянув руку, указал он.
Фрум посмотрел в указанном направлении, молча пожал плечами и сделал первый шаг…
- Стой, ты куда? – рука эколога дёрнула его назад. – Рано ещё. Сейчас вон та штука, на столбе… Видишь, мигает? Сейчас она цвета поменяет, тогда и пойдём… Ага, вот теперь пошли.
- Одно лишь меня огорчает, - продолжал эколог, вновь оказавшись на тротуаре. – Недолго этот мир останется свободным. Наш любимый Император давно уже глаз на него положил. Ждёт - не дождётся благоприятного момента, чтобы слопать его целиком. Сейчас на планете идёт процесс централизации власти, отдельные страны медленно стягиваются в одно глобальное государство. Как только власть над крупнейшими странами сосредоточится в руках небольшой кучки терриан, а на это потребуется два-три десятилетия, не больше, заявится наш Император и мигом расставит все точки над «Ё». Загребёт власть под себя, и планета окажется в составе Империи… Надеюсь, я до этого не доживу.
- Но почему? – удивился Фрум. - Что произойдёт за эти годы? Вы полагаете, что за столь короткий срок планета успеет цивилизоваться и дождётся снятия изоляции? И с чего вы взяли, что Терра непременно присоединится к Империи? – задал Фрум давно беспокоивший его вопрос. -  Логичнее предположить, что она предпочтёт свободное членство в Галактосоюзе. Или вам известно что-то, о чём молчат подданные Императора?
- Об этом здесь болтают на всех углах, - печально улыбнулся Стунг. – Будущее Терры уже предрешено. Флот Его величества только и дожидается сигнала, чтобы мирно, без единого выстрела аннексировать планету. Причём все нормы межпланетного права будут соблюдены. Всё произойдёт в строгом соответствии с законодательством, как две тысячи лет назад на Вирлинге. Вам известно, что там случилось на самом деле?
- Извините, я не историк, - развёл руками Фрум. – Знаю только, что там был проведён референдум и, волею большинства жителей, планета вошла в состав Империи…
- Вот именно – волею большинства! Император не станет дожидаться снятия блокады. В один прекрасный день на окраине крупного города совершит якобы аварийную посадку звездолёт, битком набитый пассажирами. Нужно ли говорить, что выбрана будет столица какой-нибудь маленькой, неприсоединившейся страны, правительству которой посулят хорошие посты в будущей планетарной администрации? Разумеется, о случившемся тут же раззвонят по всей планете, поставив народ перед свершившимся фактом. В первый момент аборигены впадут в шок, но, придя в себя, возопят от восторга. Как же, сбылась их мечта – первый официальный контакт! Они не одиноки во Вселенной! Какое счастье! А на корабле - конечно же, случайно - окажется сотрудник Дипломатического корпуса Его величества. И, воспользовавшись оказией, от лица Императора обратится ко всему населению планеты, предложив людям добровольно присоединиться к Империи, при этом даже не заикнувшись о существовании какого-то там Галактосоюза... Буквально на следующий день к планете подойдут несколько десятков самых больших крейсеров Его величества. Разумеется, для оказания технической помощи аварийному кораблю. Маневрируя, они как бы невзначай пройдут над крупнейшими городами планеты, убедив даже самых твердолобых терриан в своём миролюбии и технологическом превосходстве. Туземцы, конечно, весьма обрадуются и дружно побегут на референдум, и прежде, чем профессора из Научного совета поймут, что происходит, планета уже вполне законно будет числиться провинцией Империи.
- Но как на это посмотрят нынешние правители Терры? Вряд ли им понравится перспектива лишения власти. Они не уступят планету без боя…
 - С кем воевать? – усмехнулся Стунг. - С этими дикарями? Если кто-нибудь из теряющих власть правителей станет артачиться, мешая волеизъявлению народа, то разговор с ними будет короткий. На то и нужны крейсера…
- Гравибомбы?
- Они самые. Дёшево и экологически чисто, радиус захвата – тысяча шагов. Летящий со стационарной орбиты снаряд перехватить невозможно. Замкнётся на мгновение индуктор, и только воздух засвистит, смыкаясь над сферической ямой, где только что стоял дворец какого-нибудь президентишки. А за орбитой четвёртой планеты станет одним астероидом больше. Несколько десятков бомб – и все несогласные окажутся в межпланетном пространстве, вместе с войсками, оружием и бомбоубежищами. И никто во всей Галактике не посмеет упрекнуть Его величество в агрессии – он всего лишь защищает своих новых подданных, добровольно сделавших свой выбор. Всё законно и справедливо…
- Абсолютно справедливо, - согласился Фрум. – Туземцы выбрали правильный путь, планета наконец-то цивилизовалась и удостоилась чести быть принятой в Империю…
Стунг остановился и некоторое время молча разглядывал своего спутника.
- Со мной что-то не так? - забеспокоился тот.
- Фрум, признавайся, вы спускались по баллистической кривой, или ты отбил мозги ещё на Зитуре? Император точит зубы, готовясь подмять под себя целый мир, а ты считаешь, будто так и должно быть?
- А разве нет? – искренне удивился Фрум. – Любая планета, рано или поздно, вступает либо в Империю, либо в Союз. В Галактосоюзе, говорят, жизнь свободнее, зато у нас порядок. Никакой анархии и своеволия. Когда эта планета войдёт в Империю, туземцы сразу осознают правильность сделанного выбора.. К тому же здесь, насколько я понял, тоже диктатура, так что, в любом случае, они абсолютно ничего не потеряют. Жили при одной диктатуре, а теперь станут жить при другой, межзвёздной. Оно, вроде как, прогрессивнее…
- Да уж, прогрессивнее некуда, - хмыкнул Стунг и, вновь переложив пакет из одной руки в другую, двинулся дальше. - Представь себе, каково придётся этим несчастным двуногим, вот этим, - вытянул он руку, указывая на людей, мирно бредущих навстречу по улице. - Продерут глаза поутру новые подданные Императора и узнают, что их страны, где они родились и выросли, больше нет. В правительстве сидят членистоногие, армия распущена, трёхцветные знамёна сданы в утиль, а на каждом перекрёстке торчит идиотская статуя, которой в обязательном порядке нужно отдавать честь. Вот это прогресс!
- Но разве это плохо? – возразил Фрум, не знавший иной жизни. – Логичнее трудиться во благо великой Империи, чем для какой-то маленькой страны. К тому же, у нас порядок и дисциплина…
- Дисциплина… - фыркнул Стунг. – Ты ничего не знаешь! Ты никогда не был свободным, как эти туземцы. Представляю, каково им придётся, когда они на собственных шкурах ощутят все прелести жизни в Империи. Когда поймут, что дисциплина, о которой упоминал дипломат, на деле означает суровые наказания за малейший проступок. За опоздание на работу – порка, за непоклонение идолу – порка, за открытое неповиновение правительству – урановые рудники…
- А по мне, так это вполне разумно, - заметил Фрум. – Каждый должен молча делать своё дело и не выпендриваться, и тогда в Империи будет благоденствие и процветание.
- Жить в подземных норах? – взъярился Стунг. - Плесень жрать? Это ты называешь благоденствием?
- Почему бы и нет? Или ты забыл о принципах Разумного Аскетизма?
- Какой ещё аскетизм, Фрум? Оглянись вокруг! Это богатая планета, и ресурсы её принадлежат одним лишь террианам, а не какому-то там Императору. Здесь нет нужды затягивать пояса ради мизерной экономии. Тут бесплатно течёт вода, без всяких скважин и насосов, а деревья растут сами собой, без удобрений и культивирования. В недрах таятся безграничные запасы полезных ископаемых, за которыми не надо таскаться в пояс астероидов. Здесь столько еды, что туземцы просто выбрасывают её, будучи не в силах съесть… Да раскрой же глаза, тупица! Неужели ты до сих пор не понял, куда попал? Эта планета – настоящий рай, несбыточная мечта любого пиштванина. Дикий мир, где цивилизация уже достигла космических высот, но нет ещё тотального контроля над населением. Здесь ты можешь делать, что захочешь, жить, как заблагорассудится, и никто не станет тебе мешать. Попробуй, к примеру, на своей родной планете не явиться на работу, или, более того, самовольно сменить место жительства – быстро узнаешь, каков цвет урановой руды. А если убежишь с Зитура, растворишься в космических просторах, скроешься на чужой планете – датчики, коими напичкано тело, тут же безошибочно укажут Службе надзора твоё местоположение. И никуда от судьбы ты не денешься, слуги Императора достанут на другом конце Галактики. Местные власти сдадут тебя, не рискуя связываться с Империей. И только лишь сюда никто не сунется - планета ведь закрыта! К тому же официально ты мёртв, а тело, наверное, уже кремировано. Тебя никто не станет здесь искать. Радуйся жизни, Фрум, впервые ты наконец-то свободен!
Бригадир замедлил шаг. Казалось, после всего, что случилось за последние несколько дней, его уже невозможно было чем-то удивить, но услышанное задело что-то в глубине его души. Крамольные слова Стунга, хоть и не укладывались в прокрустово ложе пиштванской морали, звучали весьма убедительно. Понятия свободы и дисциплины, долга и законности предстали вдруг в совершенно ином свете, заставляя Фрума задуматься. Приведённые собеседником доводы сложились в гору, с высоты которой мир смотрелся совсем по-другому. С иной точки зрения, случившееся с ним казалось уже не бедой, а удачей. До сих пор ему и в голову не приходило рассматривать планету не как тюрьму, а как райский сад, где сбываются любые мечты…
К тому времени высотные жилые блоки остались позади, сменившись скоплением низеньких серых строений, лишённых окон. Друзья давно покинули толчею центральных улиц и теперь шагали по обочине узкой дороги, рассекающей надвое скопище мрачных построек. Безликие сооружения тянулись, насколько хватало глаз, теряясь где-то вдалеке. Фрум уже знал, что в этих нелепых, но практичных бункерах двуногие хранят свой транспорт. Словно в подтверждение сему, мимо то и дело проскакивали террианские повозки, исчезая в проёмах бетонного лабиринта, а взамен оттуда выползали точно такие же четырёхколёсные раскоряки. Фрум понятия не имел, для чего аборигенам столько техники, когда пешком передвигаться дешевле. Он даже не пытался этого понять. Традиции чужих миров очень часто бывают абсурдными. Что поделаешь – дикари…
- Я вовсе не отстал от корабля, - продолжал тем временем Стунг. - Я убежал. И многие другие тоже дали дёру. Нас тут целая община – тринадцать бывших граждан Империи. С тобой будет четырнадцать. И такие общины, Фрум, есть в каждом городе планеты, а местные власти даже не подозревают о нашем существовании, хотя мы не прячемся. Мы живём открыто, мимикрировав под местных жителей. Мы занимаем социальную нишу, которой пренебрегают аборигены. Мы – экологи, сборщики вторсырья. И ты можешь стать одним из нас. Место найдётся. Ну как, Фрум, ты не передумал?
- А что мне ещё остаётся? – помедлив секунду, ответил тот. – В местное правительство меня вряд ли возьмут… Разве что консультантом по инопланетным формам жизни, - усмехнулся он. - Так что подамся в экологи. Всё лучше, чем долбить гранит на Зитуре.
Унылые серые стены разошлись, открывая бескрайний простор. Плоская равнина, заросшая высокой травой и кустами, уходила в необозримую даль, ограничиваясь у самого горизонта едва различимой тёмной стеной леса. Дорога, утратив привычное твёрдое покрытие, петляя, вела куда-то через пустошь, в направлении далёкой, явно рукотворной возвышенности с неестественно плоской вершиной.
- Нам туда, - вытянул свободную руку Стунг, указывая на холм. – Это и есть наша центральная база вторсырья.
Мимо, заставив друзей посторониться, протарахтела здоровенная повозка, выкрашенная в цвет местной звезды.
- Мусоровоз, - пояснил эколог, провожая взглядом ярко-жёлтую машину. – Везёт отходы на сортировку и захоронение.
- Пойдём за ней? – на всякий случай уточнил Фрум.
- Не стоит, я знаю более близкий путь. Тут есть тропинка. Выведет нас прямо к стойбищу экологов.
Четверть часа спустя они взбирались по крутому, осыпающемуся склону искусственного холма, сложенного из неимоверного количества разнообразных отходов. Клочья грязной пластиковой упаковки причудливо смешивались с полусгнившими остатками отслуживших свой срок одеяний, продолговатыми обломками деревянных изделий и странными, невиданными предметами террианского обихода, об истинном назначении которых мог судить лишь коренной обитатель планеты. В воздухе, накрывая холм почти осязаемым шлейфом, витал специфический запах гнилья.
Над головой, крича, кружили белые птицы. Многие из них копошились в мусоре, выискивая пропитание, выбрасывать которое столь склонны зажравшиеся аборигены.
- Это чайки, - проследив за взглядом бригадира, пояснил Стунг. – Наши конкуренты. Здесь они питаются тем же, чем и мы.
Вздохнув, он решительно одолел последний десяток шагов и выбрался на плоскую вершину. Фрум, напрягшись, рывком покрыл разделяющее их расстояние и остановился рядом, тяжело переводя дыхание. Они оказались на краю широкого, всхолмленного плато, простирающегося на тысячи шагов. У бригадира захватило дух - весь, абсолютно весь этот холм был сложен из дорогостоящего вторсырья. Столь грандиозное хранилище утиля могло осчастливить разом всех экологов Зитура, обеспечив их работой на многие годы вперёд. Такого количества ценных ископаемых не отыскать ни на одном астероиде в Галактике, впрочем, эта гора сама была размером с добрый астероид. На любой другой планете подобный холм был бы растащен за несколько дней, но здесь, казалось, вообще никто не посягал на этакую ценность, бросив сие сокровище на произвол судьбы. Впрочем, нет - вдалеке, на обозримом пространстве, виднелись кое-где силуэты терриан, но с такого расстояния невозможно было рассмотреть, чем они там занимаются - собирают вторсырьё или просто прогуливаются… Неподалёку, в небольшой ложбине, чадил костерок, вокруг которого маячили двуногие фигуры.
- Это наши, - пояснил Стунг. – Пошли!
- Глядите, мужики, наш интеллигент возвращается! – донеслось от костра. – И, кажется, не один.
- Кто это с ним? Неужели новенький?
- Ещё один беженец…
Встреча была неожиданно тёплой, словно Фрум вернулся к себе домой. Экологи радостно приветствовали его, по террианскому обычаю пожимая верхнюю конечность. Агута на Терре пока не продавали, и бригадира угостили какой-то несусветной гадостью, огнём опалившей пищевод. Фрум не запомнил имён своих новых друзей, да особо и не старался, поскольку в стандартных телах они всё равно казались ему на одно лицо. Сидя у огня на пластиковом ящике, он односложно отвечал на вопросы, глядя на мятущиеся языки пламени. От местного напитка он быстро разомлел, и стало как-то не до разговоров. Больше всего ему хотелось сейчас остаться в одиночестве, дабы немного прийти в себя и собраться с мыслями. К счастью, новые товарищи оказались не очень любопытны и вскоре отстали, озабоченные иными, очевидно, более важными проблемами. Будучи серьёзными и ответственными работниками, они не сидели, сложа руки. Время от времени экологи по одному куда-то уходили – наверное, решать вопросы сохранения окружающей среды, и постепенно лагерь опустел. У догорающего костра остались лишь Фрум со Стунгом.
- Ну что ж, коллега, поздравляю, теперь ты настоящий эколог! – торжественно произнёс Стунг, поднимаясь со своего места. - На, держи! – протянул он Фруму какую-то палку с крючком на конце.
- Что это? – удивился тот, принимая странный дар.
- Ковырялка, твоё орудие труда. Крючок служит для разгребания мусора. Нужно собирать стеклянные ёмкости для воды, вот такие, - Стунг пнул ногой прозрачный цилиндрический предмет. – И ещё металлы. Мы их потом сдаём в переработку, помогая экономике планеты. Металлические отходы следует внимательно распределять по сортам, чтобы упростить их дальнейшую реализацию. А весь оставшийся мусор трогать вообще не надо, он подлежит захоронению, поскольку органику у нас пока не перерабатывают. Вот, собственно, и все наши правила. Тебе всё ясно?
- А чего ж тут непонятного? – ответил Фрум, сжимая древко инструмента. - Не нужно быть семи пядей во лбу. Металлы отдельно, стеклянную тару отдельно.
- Отлично. В общем, теорию ты усвоил, инструктаж получил, теперь имеешь право работать самостоятельно. Можешь начинать хоть прямо сейчас. А можешь пока и отдохнуть, работа, как говорится, не долдон, в пещеру не убежит. Короче, осваивайся,  коллега, а мне пора, - кивнул он куда-то в сторону. - Работа едет.
Фрум поглядел в указанном направлении. По бугристой поверхности утрамбованного мусора к ним медленно приближался жёлтый, как Солнце, мусоровоз. К месту его предполагаемой разгрузки уже стягивались со всех сторон сборщики вторсырья.
- Стунг, подожди!
- Ну, чего тебе? - обернулся двуногий.
- Скажи, как называется наша каста? Как будет "эколог" по-терриански?
Бывший инженер улыбнулся. Он посмотрел Фруму в глаза и произнёс короткое слово, похожее одновременно на удар гонга и звон ссыпаемого в кучу металлолома. Затем повернулся и, перехватив поудобнее своё орудие труда, поспешил к солнечной машине.
Фрум остался в одиночестве на вершине мусорной горы. Он стоял на драгоценной куче вторсырья, медленно обводя взглядом окрестности. Обширное плато свалки обрывалось крутым мусорным откосом. Внизу, у подножия рукотворной гряды, раскинулась поросшая кустарником равнина, уходящая к далёким стенам приземистых повозкохранилищ. Вдали, за плоскими крышами бункеров, громоздились высоченные постройки терриан, открытые всем ветрам и температурным перепадам. В небе кружили чайки, не сводя глаз с подъезжающей машины, а ещё выше, в бездонной синеве, сияла жёлтая звезда S-2416, которую здесь называли Солнцем.
Эколог стоял, попирая ногами утиль, бывший руководитель 134-й проходческой бригады Северо-Западного сектора, бывший подданный императора Пиштвана XXVII, а ныне свободный гражданин независимой Закрытой планеты, где никто и никогда не воспрепятствует ему жить так, как он всегда мечтал. Никто не помешает наконец-то стать самим собой...
Фрум покатал на языке первое террианское слово, которое он запомнил.
- Я бомж! - тихо произнёс он, и ветер просвистел ему что-то в ответ.
- Я бомж! - заорал он, напрягая лёгкие, и чайки отозвались пронзительными криками.
- Я бомж! - ликующе завопил он и, воздев ковырялку, словно копьё, радостно поскакал к мусоровозу.
Жизнь удалась.