Кромешная темнота. Как в могиле. И фонарь уличный, кажется, тоже мёртв. Наверное, сейчас ночь.
Потолка не видно. Кажется, что надо мной бесконечное тёмное небо...
Свет не хочет включаться. Онемевшими пальцами кое-как кручу выключатель лампы, щелкаю клавишей . Безуспешно. Только бы не заплакать.
................
Девочки аккуратные. Старательно задёрнули плотные шторы. Хорошие помощницы... Молодые, красивые. У каждой - своя жизнь впереди.
О- хо- хо...Я бы не хотела сначала. Так устала, что ничего не хочу. Вот только таблетку бы как-то изловчиться выпить. Голова раскалывается. Надо наощупь. Ничего не получается. Тело стало чужим и непослушным. Оно не желает двигаться и не желает жить. Даже повернуться сама больше не могу. Врачи не говорят, что за болезнь такая. Судя по их безразличным глазам, наверное, это просто старость. Если лежать неподвижно расслабившись в темноте, то начинает казаться, что я могу повернуться на другой бок. Это потому, что боль затихает . И еще потому, что не видно сухих старческих, скрюченных рук. Какие у меня были ручки...Мамины: маленькие, изящные с нежными пухлыми ладошками...Кожа была гладкая, белая, будто глянцевая...Куда всё ушло...
...................
Не могу долго лежать неподвижно. Приходится заставлять себя менять положение. Доктор вечером приезжал такой умный, симпатичный. Важничал. Говорил, что должна двигаться, чтобы пролежней не было. А как двигаться, когда почти все парализовано? Дааа....Молодость! Она не может представить, насколько старость может быть слаба и беспомощна. Хороший мальчик. Смотрела на него и хотелось плакать. У меня мог быть такой сын. Вот дура-то... Ишь чего захотела. Всю жизнь была далека от материнства. Теперь - получи то, что заслужила.
..................
Сердце ноет опять. Надо искать таблетку . Нет: в темноте это невозможно. К тому же, боюсь упасть с кровати. Кто поднимет? А ведь все время с детьми была. Столько групп выпустила в институте. К каждому всей душой прилеплялась. Кто - то писал потом, кто - то приежал. С годами почти все забыли. Хотя и годов - то всего - ничего прошло. Кажется, только недавно пришла наниматься на работу в институт, только привыкла к девочкам - студенткам, а тут и болезнь подкараулила....Кто виноват, что она забрала и скомкала большую часть жизни. Даже родить не успела. Но и не факт, что родные дети не бросили бы. Дети... Какой я была девочкой, просто прелесть. Смотрю на желтые фотографии и не верю, что на них - я. Проклятое время. Проклятые обстоятельства. Проклятая война. Бедная мама. Она хотела много детей, а родила только одну меня. В самом начале войны. Как же ей было трудно со мной. А я, вопреки всему, первые пять лет жила безмятежно и счастливо, как цветок, потому, что у меня было всё, что нужно для жизни: мама и дом, и еще потому, что все меня любили... Мне было наплевать на войну и на вой сирен за окном. Для меня такая жизнь была вполне нормальной: я ведь не знала, каким должен быть этот мир.
Потом война закончилась. На улицы пришла необычная тишина. Дни стали безмятежными и солнечными.
А я стала ждать папу. ...
Опять сердце. Плохо. Сейчас. Надо отдохнуть.
..................
Мама плакала, когда я начинала спрашивать о нём. Помню её светлые, мягкие волосы, тёплые руки, нежный голос и глаза...Чудные, добрые глаза мамы. Как же я была жестока к ней, постоянно мучая вопросами. Мне было непонятно, почему она так расстраивалась, говоря, что папа ушел на войну. Ну, конечно, все ушли на войну. Мой папа не мог не пойти, ведь он, наверняка, был самый смелый и самый сильный. Но потом чужие папы стали возвращаться. И я была уверена, что вернётся и мой....
..................
Как же темно. Не могу время посмотреть. Электронные часы с большими цифрами вышли из строя. Удобные были. Просила девочек принести другие. Обещали. Хорошо, если вспомнят не очень поздно. Девочки - студентки из библиотечного института. У меня там все лучшие годы прошли. Ходят по очереди, дежурство устроили. Таскают до туалета и обратно. Стыд какой...Ну что же делать мне - наполовину парализованной старухе? А они такие внимательные, добрые.
Очень хорошие дети...Я была некрасивой девушкой. Постоянно болела: сердце, потом началась атрофия, потом - паралич. Но институт я закончила. Какой ценой - только мне известно. А вот зачем... Наверное, по инерции. Жизнь моя остановлена была однажды и навсегда. В раннем детстве. После войны. В начале мира.
....................
Ох...больно - то как...Зябко. Одеяло не натянуть. Беспомощность так унижает человека... Страшно. Идёт что ли кто-то? Слышу шаги. Четкие, твёрдые шаги уверенного в себе человека. Как тогда... Я помню...
Наверное, показалось. Совсем я плоха стала. Грудь ломит, еле терплю.. обессилела. Таблетку бы...
Я привыкла к своей боли. Срослась с ней . Но иногда она волной захлёстывает сознание, словно напоминая о том, что пора уходить. А я ведь так и не жила, как полагается прожить жизнь человеку, женщине. Невыносимо обидно думать об этом. Почему именно мне выпала такая участь? Боль моя тянется из детства. Из слабой и нежной детской психики. Жаль, что у меня нет детей. Я бы так любила их. ..
Почему у нас не было фотографии папы? Что за странная шутка Судьбы? Может, мама выбросила? Теперь уже и не узнаю. Мама умерла давно, оставив мне комнату в коммуналке. Я тогда уже сильно болела, передвигалась струдом. А ведь мне было только двадцать... Еще через несколько лет начал наступать паралич. Врачи не знали причину. А я знала.
......................
Как горячо внутри..Жар поднимается к лицу. Кажется, не чувствую больше рук. Наверное, скоро закончатся мучения. Скорее бы. Я уже давно готова к этому. Но как же мучительно уходить одинокой.
Иногда мне кажется, что это он поставил на мне печать одиночества, - тот солдат, вернувшийся с войны.
Такими ночами, как эта, я - опять там...
Тепло. Я сижу на нагретой солнцем низенькой деревянной лавочке. В руках у меня тряпичная кукла - подарок соседки, тёти Марины. Я воспитываю свою Ляльку, грожу ей пальцем и учу уму-разуму, потому, что она не хочет кушать. И еще я обещаю ей, что если она будет хорошо себя вести, к ней вернётся Папа. Придёт, большой, сильный, поднимет её на руки, поцелует и скажет: привет, доча! А вот и я. Вернулся.
Я не знаю, почему мне так мучительно - навязчиво хотелось увидеть отца. Я не была максималисткой, нет. Просто я любила завершенность во всём. Картинка нового мира должна была быть цельной, законченной. А семья - состоять из мамы, папы и ребёнка. Какие простые, но трудно выполнимые истины. Хотя, скорее всего, всё объяснялось намного проще, потому, что мама вечно была на работе, а я всегда была одна. Сколько себя помню маленькой, постоянно крутилась около окна, если что-нибудь делала. А если нет, - то просто сидела, сплющив лицо об оконное стекло и внимательно наблюдая за улицей. Мне казалось, что папа вот - вот покажется из - за поворота, и боязнь пропустить этот важный момент гнала меня к окну.
Даа...Этот момент я не пропустила. После него не было больше ни одного важного момента в моей жизни. Да и жизни, пожалуй, тоже не было.
Больно вспоминать......больно жить.......устала.......
..................
Я пристраиваю куклу на лавочке так, чтобы она не упала и смотрела мне в глаза, а сама поднимаю свои и вижу высокого военного, уверенно шагающего по улице к нашему дому. Сердечко моё начинает с бешеной силой колотиться в груди. Отбросив куклу, соскакиваю со скамейки, цепляясь подолом за гвоздь, торчащий сбоку, судорожно дергаю платье и, слыша треск разрываемой материи, устремляюсь навстречу незнакомцу. Я уже знаю, кто он. Боже мой, как это здорово - бежать навстречу тому, кого так долго ждала! Слёзы мешают , я тру глаза грязной ладонью, боясь потерять из виду желанного человека. Я бегу тяжело, почти на месте, как на замедленной киносъемке. Так мне казалось тогда.
Впрочем, мне и сейчас так кажется.
............
Томительны минуты. Время совсем остановилось. Когда, наконец, начнёт светать...Мне бы только лучик света. Я бы дотянулась до телефона. Может быть. Если бы смогла поднять руку...
А тогда я добежала.
- Папа!!..
Я вцепилась в его ноги, обняв и уткнувшись в колени и плакала, плакала. От счастья. От того, что сильные руки подняли меня высоко-высоко. От того, что я оказалась на его жестком, крепком плече и земля ушла далеко вниз. Это была минута великолепного, стопроцентного, осязаемого счастья...
Папа донёс меня до дома, аккуратно снял с плеча и опустил на ступеньку крыльца. Большие мозолистые пальцы рассегнули караман гиманстерки, и перед моими глазами засиял кусочек сахара.
- Ну что ты, миленькая! Я не твой папа. Держи сахар...
Я смотрела в его чистые и добрые глаза, и чувствовала, как в груди у меня рвётся и расползается на части вмиг остановившееся, как будто распоротое осколком снаряда, маленькое несчастное сердце.
Сознание отключилось, и я упала лицом на грубо обструганные доски крыльца.
.........
Зачем я опять об этом.. Хотя...Человек жив воспоминаниями. У меня они так же мучительны и ярки, как будто все было вчера. И такая же боль в сердце. Всё еще темно. Но я уже знаю: мне не дождаться рассвета. Проклятая война...
С воем опускаются на город бомбы. Там, наверху, на улице летят осколки. Мы с мамой сидим в бомбоубежище. Нам не страшно : толстые стены не позволят нас убить. Мы будем жить долго и дождёмся папу.
Я уже слышу его шаги. Это - он.
- Папа!...