Скатившись с крутого склона дороги и ткнувшись мордой в сугроб старый УАЗик перестал таки недовольно бурчать и заглох. Замело.Оставив несколько глубоких следов на пороге, он подошел к парадной и открыв тяжелую дверь старой усадьбы, устало вошел. В холле, давно уже заслышав его шаги, радостно скуля, ждала любимая сука. Положив на пол чехол с ружьем и скинув наконец сапоги, он медленно побрел к камину. В доме было холодно.
Несколько лет назад случайно обнаружив его выйдя из леса к старому руслу маленькой извилистой речки в ужасном, разрушенном виде, он вдруг подумал, как было бы здорово встретить тут свою старость и решившись, выкупил таки его у сельсовета. Дом был явно с историей. Сразу было видно, что об его обшарпанные стены из старого глиняного кирпича не раз разбивались века, носимые ветрами другой эпохи, когда еще существовало понятие чести, и данное слово имело цену большую денег, а любовь своей неистовой силой разрывала сердца на части. Не решившись нарушить это гордое благородство пошлым ремонтом, он как мог обустроил его для жизни, уехал из города и обосновался.
Бросив в камин пару поленьев и плеснув в бокал крепкого самодельного виски, он грузно рухнул в старое кресло и закурил. У ног улеглась его собака и приготовилась слушать. Он всегда говорил с ней, а она любила ловить его грубый голос с каким-то, только ей присущим вниманием.
- На дворе столько снега, мороз. Куда же мне брать-то тебя. Жди своей охоты, скоро уже, – сказал он ей.
И она ждала. Ждала так сильно, как только может ждать самая верная, страстная, боевая подруга. Быть может, вспоминая в редкие часы его отсутствия свои лучшие охоты с ним. А ведь их и правда за все эти годы было не мало.
В умело сложенном каким-то деревенским старичком камине мирно потрескивали дрова. К ногам покатилось тепло и он задремал. Толи длинный тяжелый день так его вымотал, толи наконец таки пришла его старость, которую он почему-то ждал с таким нетерпением. Вместе со сном пришло ощущение счастья. Перед глазами плыла его жизнь, полная невзгод и разочарований. Проводя ее всю в нервной борьбе за скудное существование, он всегда мечтал о том, что когда-нибудь бог услышит его и позволит пусть даже на склоне лет заняться таки любимым делом. И надо то было ему совсем не много. Пачка белой бумаги, да шкалик чернил, ну и конечно же, чтобы ни кто не мешал писать, не звал в ненавистную городскую суету из его маленького рая.
Дети давно выросли и жили своей жизнью. Он был им уже не нужен. Да наверно и они перестали сильно интересовать его, после того, как закончилась каждодневная забота об их завтра. Изредка бросив друг другу пару дежурных фраз о делах и здоровье, их связь обрывалась до следующих знаменательных дат простым нажатием кнопки телефона. Да с детьми как-то не сложилось. Может от того, что и сам он вырос без отца и не зная какой она должна быть отцовская любовь также не мог дать ее другим. Или потому, что жизнь его совсем не баловала подарками и он шел по ней с девизом «Нам не надо легких побед» и эта «ходьба» отнимала все его время и силы, порою оставляя лишь пару часов для сна. Какие уж тут сказки на ночь, школьные дневники или …
Иногда эти мысли полностью овладевали им, не давая долгожданного покоя его душе. И тогда он неистово гнал их прочь, не давая себе усомниться в придуманном им же самим счастье.
Проснувшись через час, он побрел назад к машине, в багажнике которой покоился с миром, добытый накануне заяц. И забрав его, быстро вернулся в дом.
Уже много лет взять в руки ружье его заставлял лишь полностью опустевший холодильник. Решив больше не стрелять для удовольствия, он позволял себе изредка добывать дичь для еды себе или гостям. Вот и сейчас к нему должен был приехать старый друг его детства. Он ждал этой встречи, с волнением вспоминая о былых суетных временах их шальной молодости. Хотелось с кем-нибудь поговорить. Как не крути, а в одиночестве и на луну завыть не долго, да и исписанной бумаги накопилось уже порядком. Надо же это все кому-то прочесть, а то не ровен час…
Привычными движениями старым дареным ножом, он быстро разобрал свою добычу. Теперь и холодильник заурчал довольно как сытый кот.
Покормив наконец собаку, и прожевав без особого аппетита оставшийся с утра бутерброд, решил на ночь не кухарить. Поэтому, подняв с пола чехол с ружьем, понес его к камину. Он любил ухаживать за своим ружьем. И оно того стоило. Проникнувшись с самого детства этой любовью, в него вселилось какое-то непреодолимое прекрасное чувство понимания хорошего оружия. Денег на него никогда не было, но когда появился на горизонте этот приличный старый экземпляр, он казалось готов был разбиться в доску, занять, но купить. И купил – выручил тогда деньгами старый друг. В оружии он разбирался порядочно. Новые марки не чтил, считая их полностью бездушными. Не то что раньше, теперь их делали станками да машинами. Нету в них ни любви мастера, ни теплоты его рук. Вот и сейчас бережно достав ружье из чехла, переломил стволы и положил на стол просушить для начала с мороза. Из стволов показались два патрона. Один стреляный и другой целый.
-Вот хрен старый после выстрела забыл разрядить,- промолвил он вслух. Ну да ладно.
Стемнело. Зимний день короток. Старый телевизор на днях сгорел, а посему и включать его не было смысла и не найдя в голове ничего заслуживающего остаться на бумаге, он пошел спать…
Уснуть ему снова не случилось. Его разбудил стук в дверь и лай своей суки.
- Кого еще там нелегкая,- подумал он и стал спускаться по лестнице к двери.
Трое людей, стоя на его пороге, просились зайти погреться.
- Заблудились в лесу на охоте, не местные мы, - говорили пришельцы.
- Вижу что не местные, местных я всех знаю, - буркнул он, хмуро глядя в глаза не званным гостям.
Одежды у них дюже странные, да кто их сейчас разберет, думал он, но прозвучавшее знакомое слово «охота», отбросило всю тревогу назад. Охотники все люди добрые, так он привык думать всю свою жизнь, таким был и сам. Да и мороз за окном…
- Входите,- отступив назад, сказал он.
Прикрыв за собой дверь, гости вошли следом.
- На кого охотились-то? – спросил он у «охотников».
- На лося, - ответил один, не задумываясь.
И вновь в его душе закралась тревога. Охота-то на лосей давно закрыта. Что это за охотники такие, подумал он и обернулся. В комнате было светлей, чем в прихожей и теперь он смог их разглядеть получше.
Одеты одинаково, в телогрейках, но на деревенцев не похожи. Ботинки явно не охотничьи, тоже одинаковые. Теперь на вынутых из карманов пальцах рук он четко увидел наколки всех мастей. Вот оно что…
Его взгляды не остались не замеченными гостями и они переглянувшись, начали говорить.
- Пожрать есть? - осмотревшись по сторонам, спросил «охотник на лося».
- Да не готовил я сегодня, - ответил он.
- Эт ты зря б*я, настрогал бы чего? - совсем обнаглев, закурив, промолвил другой «охотник».
- Настрогать-то конечно можно, только что же это за манеры у вас ребятки такие, а?
- Слышь старый, ты сука не п***и, а давай хавчик по-культурному сделай.
Сомнений больше не осталось - дрянь гости, но видя что до стола с ружьем не добраться не минуя их, необходимо было придумать другой план, как их быстро спровадить. С этими мыслями он повернулся и пошел на кухню. Судорожно перебирая в голове все варианты, он открыл холодильник и достал кусок мяса, отложенный к завтрашнему приезду своего друга. Так, нож есть, но с тремя справиться вряд ли удастся. Телефон в гостиной - там они.
Если бы он не поленился намедни скататься в город починить телевизор, то уж точно узнал бы из новостей, что три дня назад, убив охранника, из колонии сбежали трое, заключенных и что розыск результатов не дал, и что видимо двигались они в этом направлении.
Свеженина сготовилась быстро, и отломив краюху хлеба, он понес сковороду в ту комнату, где его поджидали не званные гости. В руках у одного была уже почти пустая бутылка, другой вертел, оставленное сушиться на столе старое ружье. Третий же все это время, похоже наблюдал за ним в дверном проеме.
- Еще пойло есть? – спросил тот, что с бутылкой.
- Вы бы это ребятки поели, да и шли себе по добру по здорову. – ответил он.
- Сядь, не блатуй, и заткни хайло своей суке, х**я она рычит на меня весь вечер - сказал тот, что с ружьем.
- Ружьишко положи, не балУй. Не любит собака, когда чужой его в руки берет, -сказал он.
- Я бля тебя сейчас положу, падла, - ответил тот же и направив стволы ему в грудь, нажал на спуск...
Выстрела не последовало. Дробь из этого ствола сегодня уже вылетела в зайца. В этот же миг собака бросилась на бандита и он, отведя стволы в ее сторону, нажал на второй курок. Грохнувший выстрел, на мгновенье оглушил всех присутствующих в комнате, и быстро наполнил ее запахом сгоревшего пороха.
Увидев на полу обмякшее тело своей собаки, его охватила такая неистовая ярость, что больше не думая ни о чем, он схватил нож со сковороды и в мгновение ока метнул его в сторону стрелявшего. Нож, слегка оцарапав шею, упал на пол где-то сзади, отскочив от стены.
-Сука, задел меня, - завопил стрелок.
Резкий удар кастета в висок, стоявшего позади него третьего зэка выключил сознание, и он упал...
...........................................
- Есть кто живой? - радостно окрикнул, широко распахнув входную дверь, приехавший утром старый друг.
Ему ни кто не ответил. Ни долгожданный голос хозяина, ни радостный лай его собаки. Только ветер, ворвавшись в открытую дверь, мигом пронесся по всем углам дома, озорно подхватив со стола стопку исписанных листов белой бумаги и закружив ее по всей комнате, улетел в открытое окно, стукнув на последок старыми ставнями...